Ураган тряхнул головой и вопросительно заржал.
— Тихо, тихо, — успокоил я его. — Все хорошо. Я пройдусь немного, мышцы разомну.
Мои шаги гулким эхом пронеслись над рекой, едва я ступил на бревна Калинового моста.
Испуганная жаба сломя голову прыгнула в реку, оставив расходящиеся по поверхности круги, относимые ленивым течением.
Зашелестели камыши.
Я напряг зрение, пытаясь рассмотреть происходящее. Может, Чудо-Юдо сбился с пути и ломится напрямик? Ан нет! Мелькнуло белесое тело русалки, обвитое руками водяного. Не разжимая объятий, они выбрались; на берег и поспешили в ближайшие заросли ивняка.
— Удачи вам, — прошептал я вслед водяной паре и поднял взор вверх, к безликому диску луны.
Пора бы моему супротивнику появиться, не всю же ночь мне здесь торчать.
Дойдя до противоположного берега, я медленно пошел обратно, стараясь наступать на каждое бревно не больше и не меньше одного раза, считая при этом шаги.
— Раз шажок, два шажок…
Где-то далеко залаяла собака, ее брехню подхватили другие и разнесли по всему краю.
— Двенадцатый шажок, тринадцатый…
Бревно под моей ногой слегка просело. Наверное, подгнило?
— Тридцать седьмой шажок…
Выпрыгнула рыбина и вновь ушла вглубь.
— Сорок первый… второй… третий…
Да что же Чудо-Юдо не едет!? Всю ночь мне его ждать, что ли?
Пятьдесят шестой шажок. И наконец последний — пятьдесят седьмой. Все бревна пересчитаны.
Чтобы чем-то отвлечься, я принялся расчесывать гриву моего коня.
Но то ли из-за моего нервного состояния, то ли из-за врожденной лохматости Урагана мое начинание, вопреки стараниям, не принесло сколь-нибудь заметного результата. Грива как торчала во все стороны, так и осталась торчать. Плюнув, я засунул щетку в седельную сумку и вернулся на мост.
Секунда цепляется за секунду, минута за минуту, время едва ползет.
Меня охватила дикая зевота, и, чтобы унять ее, я зачерпнул воды и умылся.
Полегчало.
Спустя какое-то время я заметил, что небо на востоке начало светлеть.
И вот наступило утро…
А Чудо-Юдо так и не приехал на ристалище. Ждать дольше смысла нет — нужно возвращаться в стольный град и искать способ отвадить настырного Кощея.
Используя пенек в качестве помоста для восхождения на коня, я забрался в седло и тронул уздечку.
— Но-о-о, родимый!
Ураган поспешил оправдать свое новое имя.
Лишь ветер засвистел в ушах, да земля, отсыревшая от обильной росы, брызнула комьями из-под копыт.
Во время путешествий — а путешествовал я в основном один — я научился коротать время, общаясь с самим собой. Лучшего собеседника не найти: всегда выслушает, не перебьет, и вообще… Но есть один недостаток в подобном общении. Когда в голову лезут разные не очень приятные мысли и на сердце давит непомерная тяжесть, хотелось бы поболтать о какой-нибудь ерунде, отвлечься, но с самим собой этот номер не пройдет. Засевшая в черепной коробке мысль постоянно всплывает, сколько ни топи ее в глубинах сознания.
Что можно сделать, чтобы Аленушка стала моей? Что… что… что???
Сотни самых бредовых идей лезут в голову, будоража воспаленное сознание блеском несбыточных планов. Но ничего лучшего, чем следовать первоначальной схеме, пусть пока не до конца ясной мне самому, пусть несколько путаной, так и не нашлось. Ладно, попробуем именно таким путем помешать сватовству Кощея Бессмертного. Или, может, как-то по-другому?
Взвешивая и отбрасывая «за» и «против», я так и не пришел к какому-то определенному решению, но занял время, а Ураган между тем выполнил свою миссию — доставил меня в столицу аккурат к полднику.
Поставив коня в стойло рядом с Борькой, который недовольно скосил глаза, поняв, что его безраздельное властвование закончилось, я снял поклажу и седло. Затем наполнил кормушки овсом и поспешил в хату — время и самому подкрепиться.
Переступив порог, я удивился отсутствию встречающей делегации.
— Эй, Василий! Прокоп!
Что ж, пройдем дальше. Посередине гостиной я увидел кота в мешке, вернее, увидел-то я мешок, но по возне в нем догадался о потенциальном его содержимом.
— Да что за…
— Хозяин, полундра! — что было мочи заорал домовой, высовываясь из-под комода.
Но было поздно. Движение за спиной я почувствовал, а вот повернуться не успел.
Что-то заломило руки за спину и врезало по затылку.
Все обозримое пространство озарилось шикарным фейерверком, затем полная темнота и… Звука падения своего тела я уже не услышал.
Глава 8НЕПРИЯТНОСТИ ИДУТ КОСЯКОМ
В сказках, хороших сказках, невесту всегда похищают до свадьбы, чтобы дать жениху шанс подумать: «А оно мне нужно?» А поскольку главный герой чаще всего дурак… выводы делайте сами.
Циник
Есть что-то общее в ощущениях, которые испытываешь при глубоком и жестоком похмелье и когда приходишь в сознание после отключки вследствие удара тупым тяжелым предметом по голове. Та же ноющая боль в затылке, похожая неповоротливость мыслей и чувств и неизменное онемение затекших мышц. Но при похмелье мозг понимает, что болезненное состояние понемногу отступит и жизнь войдет в привычное русло до следующей оказии, а очнувшись после насильственного погружения в тонкий срез между жизнью и смертью, ждать чего-то хорошего — смешно. Никто не станет просто так бить тебя по многострадальному хранилищу разума без определенной цели. А цель эта может быть только либо мерзкая, либо очень мерзкая. И тебе, когда очнешься, предстоит узнать причину твоего нерадостного положения. Опять-таки при похмелье первопричина хорошо известна, средства борьбы с последствиями тщательно изучены как народными умельцами, так и медицинскими учреждениями. Изучены, многократно проверены и даже нашли отражение в скрижалях мировой мудрости. Если кто-то думает, что выражение: «Клин клином вышибают» означает некий техническим совет, — он ошибается. А что делать в моей ситуации? По большому счету остается только терпеливо ждать, надеясь на лучшее и страшась худшего…
Печальная перспектива.
От жалости к самому себе я издал скорбный стон. Даже не стон — стенание, коему позавидовало бы самое родовитое и уважаемое английское привидение.
Сам себя не пожалеешь — никто не пожалеет.
— Кажется, очнулся, — предположил чей-то голос.
— Пни — узнаешь, — посоветовал второй — мерзкий, он мне сразу не понравился.
— А коль даст в нос? — поинтересовался первый.
— Дам. И еще как, — подтвердил я, открыв глаза. Затем вновь закрыл. Еще открыл… Никаких перемен.
То ли я ослеп, то ли вокруг кромешная тьма.
— Кто здесь?
— Я, — отозвался первый голос.
— И я, — второй.
— Значит, и я, — присоединился к ним я.
— Может, и так…
— А может, и нет…
— Что может? — я влез в их спор, пытаясь завязать более содержательную беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95