Возьми, какая на тебя смотрит.
Я послушно полез в сундук. Чего тут только нет! Ложки тоже не видно. А это что? Из-под грязных сапог, стоптанных, со сбитыми носками, выглядывает уголок журнала. Осторожно достаю его.
Это надо же!
«Penthouse»!!!
На обложке длинноногая красотка, разметавшаяся среди цветущих ромашек. Что-то знакомое в ее чертах. Словно… Читаю подпись под фотографией и едва не сажусь на пол.
«Ягнешка Костеногова. Девушка года. Дитя природы покоряет сердца миллионов мужчин всего мира».
— Чавой это ты там делаешь? — Яга отложила бадью с тестом и заглянула через мое плечо. — Ой!
— Бабушка… вы такая!
— Хочешь сказать срамница?
— У-у… красивая.
— Правда? — залилась краской Яга.
— Истинная.
— Давно это было. Ныне от былой красы и следа не осталось.
— Да бросьте вы, скажете тоже… мы вам еще такого жениха найдем. Кстати, на шабаше один леший вам все глазки строил, заигрывал…
— Ну будя… иди лучше за стол. А журнал на место полож. Молод еще.
Вооружившись обыкновенной деревянной ложкой, я вернулся за стол, где предался насыщению организма посредством поглощения различной вкуснятины. Не забывая сдабривать ее обильным количеством слабого, кисловатого вина.
— Йо-хо! — донесся со двора веселый крик. Заржала лошадь, и тут же в сенях возник взъерошенный кот-баюн. Он прыгнул мне на колени и что было мочи заорал:
— Аркаша!!!
Я почесал его за ухом. Ему это понравилось, хотя вида он не подал. Куда ж там — ПОЭТ!
Тут как раз и блинчики поспели. С пылу с жару. Вкуснотища! Да со сметанкой.
Кот Василий мигом сориентировался в ситуации и присоединился к трапезе, из-за врожденной рассеянности выбрав самую большую плошку, которую и наполнил сметаной по самые края. Куда только в него столько влезает? Впрочем, пускай кушает — не жалко. Лишь бы на пользу.
Да я и сам, признаться… Хвать дымящийся блинчик, сверну его в трубочку, макну в сметану — и в рот. Чав-чав! И где только культуре учили? Хотя вообще-то я ужас какой воспитанный. Даже руки перед едой не забываю мыть. В большинстве случаев.
— А где Прокоп?
— На разведке, — пояснила Яга, добродушно наблюдая за тем, как мы поедаем ее кулинарные шедевры. — Побродит по Царьграду, узнает, что слышно, чаво видно.
— Давно ушел?
— Аиньки?
— Спрашиваю: давно ушел?
— Да почитай уж третий день как нетути. К завтряму обещал оборотиться.
— Подождем, — решил я. — А что о войске Кощеевом слышно?
— Стоят как будто у границы царства, ультиматории присылают. Требуют царевну — ироды! — да тебя. Ее под венец, тебя — на кол.
— Да как он мог узнать, что я выжил?
— Того не ведаю. Да и не Кощей над войском стоит, а помощник евонный Чудо-Юдо.
— Это хуже.
— Отчего же, соколик? — удивилась Яга.
— Яринт с Владигором ведь рассказали, куда я летал?
— Вестимо. И, знамо дело, безуспешно. Иначе смерть настигла бы супостата.
— Успешно, Яга. Успешно…
— Как? Неужто одолел злодея?
— Пока нет. Но смерть его со мной.
— Чего ж ты ждешь? — вспылил кот-баюн. — Круши бессмертного!
— Не время. Сгинь Кощей, и кто знает, что с царевной случится. А ну как прихвостни решат спрятать концы в воду? — О том, что иголка действует только в зоне прямой видимости, я решил пока не говорить.
— Да пускай прячут, — махнула рукой бабка, — токмо бы Аленушку не забижали.
— О том и толкую.
— Что же делать собираешься? — поинтересовалась бабка. — Как Аленушку из полона выручать?
— Нужно сперва ее спасти, а уж опосля думать.
— Чего тут думать? — удивился кот.
— Бабушка, скажи: есть способ отвадить Кощея, не убивая?
— Догадался? — печально усмехнулась старая карга, отчего ее некрасивое лицо с уродливой бородавкой на носу стало не таким отталкивающим. Даже добродушным. — По надписи?
— Трудно было не догадаться.
— Это дело прошлое.
— Но так ли уж забытое?
— Даже быльем поросло. Не тревожься. А остановит его только смерть. В полоне его долго не удержишь. А вырвется, еще злее и коварнее станет.
— Значит, мне нужно попасть в Кощеев замок и освободить Аленушку. Только это осуществить в одиночку не удастся. Наверняка после моей попытки они охрану усилили. Хотя… Меня-то они уже не ждут. Поскольку я вроде бы погиб от рук Кощея. Эх… Вот бы где Змей Горыныч пригодился!
— А где он?
— Драконочку встретил.
— Как же, сыщешь ты его нонче.
— Придется своими силами управляться.
— Правильно, — поддержал меня Василий. — Нечего с разными там славой делиться. Сами спасем. А я такую балладу накропаю, — в веках прославимся. Гимном пионеров станет. У костра на шабашах петь будут, в местах людных, на парадах.
— Спасибо за трапезу. — Я чмокнул старушку в щеку, отчего она просто-таки расцвела как маков цвет. — Пойду со своими ребятами пообщаюсь. Узнаю, как дела, настроение…
— Иди, соколик. А я тем временем баньку истоплю, веничек дубовый приготовлю.
— Я посижу, — решил кот-баюн. — Блинчики еще остались.
— Не лопни, обжора, — сказал я и поднялся, прихватив со стола кусочек сахара.
Выйдя на крыльцо, я потянулся, подмигнул рогатому черепу, украшавшему козырек избы, и направился к костру, вокруг которого расположился временный лагерь. Многие лица мне были знакомы по совместному походу в Кощеево царство. Некоторые до сих пор носили следы тех битв.
Радостно заржал Ураган. Я его похлопал по холке и угостил сахаром, который он осторожно снял с ладони своими мягкими губами.
— Скучал без меня?
Конь ткнулся мокрым носом в щеку и фыркнул.
— Молодец.
— Присаживайтесь, волхв, — окликнули меня от костра.
Я опустился на деревянную чушку между юной ведьмой, играющей с прутиком, и молоденьким чародеем, не сводящим с нее восторженного взгляда. С этим чародеем, чье лицо пересекает шрам, я знаком по походу: в царство Кощеево, а вот девушку раньше не встречал.
Ведьмочка изобразила прутиком, оставлявшим сияющий след, замысловатую восьмерку, затем ткнула поочередно в верхнее и нижнее кольца. Хлоп! Верхнее кольцо стало зеленым. Хлоп! Нижнее — красным.
Эх, девочка, тебе бы не в войнах участвовать, а летать на шабаши, изобретать светофоры да флиртовать с такими вот безусыми юнцами.
Мое появление у костра вызвало заметное оживление. Тотчас посыпались вопросы. Всех интересовало, чем кончился мой поход за смертью Кощеевой.
Я рассказал им о своих приключениях, кое-что приукрасив в целях повышения литературной привлекательности повествования и исключив некоторые сугубо личные переживания, как то ощущение чешуйчатой драконьей шеи под собой спустя несколько часов после полета.
— Идем в поход? — загорелся чародей.
— Обязательно.
— Я доброволец, — вызвался он.
Ведьмочка тряхнула непокорной каштановой гривой:
— И я.
— Подождите. — Я протестующе поднял руки. — Нужно сперва разработать план, а уж потом…
— Надеюсь, настоящему чародею место в этом плане отыщется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Я послушно полез в сундук. Чего тут только нет! Ложки тоже не видно. А это что? Из-под грязных сапог, стоптанных, со сбитыми носками, выглядывает уголок журнала. Осторожно достаю его.
Это надо же!
«Penthouse»!!!
На обложке длинноногая красотка, разметавшаяся среди цветущих ромашек. Что-то знакомое в ее чертах. Словно… Читаю подпись под фотографией и едва не сажусь на пол.
«Ягнешка Костеногова. Девушка года. Дитя природы покоряет сердца миллионов мужчин всего мира».
— Чавой это ты там делаешь? — Яга отложила бадью с тестом и заглянула через мое плечо. — Ой!
— Бабушка… вы такая!
— Хочешь сказать срамница?
— У-у… красивая.
— Правда? — залилась краской Яга.
— Истинная.
— Давно это было. Ныне от былой красы и следа не осталось.
— Да бросьте вы, скажете тоже… мы вам еще такого жениха найдем. Кстати, на шабаше один леший вам все глазки строил, заигрывал…
— Ну будя… иди лучше за стол. А журнал на место полож. Молод еще.
Вооружившись обыкновенной деревянной ложкой, я вернулся за стол, где предался насыщению организма посредством поглощения различной вкуснятины. Не забывая сдабривать ее обильным количеством слабого, кисловатого вина.
— Йо-хо! — донесся со двора веселый крик. Заржала лошадь, и тут же в сенях возник взъерошенный кот-баюн. Он прыгнул мне на колени и что было мочи заорал:
— Аркаша!!!
Я почесал его за ухом. Ему это понравилось, хотя вида он не подал. Куда ж там — ПОЭТ!
Тут как раз и блинчики поспели. С пылу с жару. Вкуснотища! Да со сметанкой.
Кот Василий мигом сориентировался в ситуации и присоединился к трапезе, из-за врожденной рассеянности выбрав самую большую плошку, которую и наполнил сметаной по самые края. Куда только в него столько влезает? Впрочем, пускай кушает — не жалко. Лишь бы на пользу.
Да я и сам, признаться… Хвать дымящийся блинчик, сверну его в трубочку, макну в сметану — и в рот. Чав-чав! И где только культуре учили? Хотя вообще-то я ужас какой воспитанный. Даже руки перед едой не забываю мыть. В большинстве случаев.
— А где Прокоп?
— На разведке, — пояснила Яга, добродушно наблюдая за тем, как мы поедаем ее кулинарные шедевры. — Побродит по Царьграду, узнает, что слышно, чаво видно.
— Давно ушел?
— Аиньки?
— Спрашиваю: давно ушел?
— Да почитай уж третий день как нетути. К завтряму обещал оборотиться.
— Подождем, — решил я. — А что о войске Кощеевом слышно?
— Стоят как будто у границы царства, ультиматории присылают. Требуют царевну — ироды! — да тебя. Ее под венец, тебя — на кол.
— Да как он мог узнать, что я выжил?
— Того не ведаю. Да и не Кощей над войском стоит, а помощник евонный Чудо-Юдо.
— Это хуже.
— Отчего же, соколик? — удивилась Яга.
— Яринт с Владигором ведь рассказали, куда я летал?
— Вестимо. И, знамо дело, безуспешно. Иначе смерть настигла бы супостата.
— Успешно, Яга. Успешно…
— Как? Неужто одолел злодея?
— Пока нет. Но смерть его со мной.
— Чего ж ты ждешь? — вспылил кот-баюн. — Круши бессмертного!
— Не время. Сгинь Кощей, и кто знает, что с царевной случится. А ну как прихвостни решат спрятать концы в воду? — О том, что иголка действует только в зоне прямой видимости, я решил пока не говорить.
— Да пускай прячут, — махнула рукой бабка, — токмо бы Аленушку не забижали.
— О том и толкую.
— Что же делать собираешься? — поинтересовалась бабка. — Как Аленушку из полона выручать?
— Нужно сперва ее спасти, а уж опосля думать.
— Чего тут думать? — удивился кот.
— Бабушка, скажи: есть способ отвадить Кощея, не убивая?
— Догадался? — печально усмехнулась старая карга, отчего ее некрасивое лицо с уродливой бородавкой на носу стало не таким отталкивающим. Даже добродушным. — По надписи?
— Трудно было не догадаться.
— Это дело прошлое.
— Но так ли уж забытое?
— Даже быльем поросло. Не тревожься. А остановит его только смерть. В полоне его долго не удержишь. А вырвется, еще злее и коварнее станет.
— Значит, мне нужно попасть в Кощеев замок и освободить Аленушку. Только это осуществить в одиночку не удастся. Наверняка после моей попытки они охрану усилили. Хотя… Меня-то они уже не ждут. Поскольку я вроде бы погиб от рук Кощея. Эх… Вот бы где Змей Горыныч пригодился!
— А где он?
— Драконочку встретил.
— Как же, сыщешь ты его нонче.
— Придется своими силами управляться.
— Правильно, — поддержал меня Василий. — Нечего с разными там славой делиться. Сами спасем. А я такую балладу накропаю, — в веках прославимся. Гимном пионеров станет. У костра на шабашах петь будут, в местах людных, на парадах.
— Спасибо за трапезу. — Я чмокнул старушку в щеку, отчего она просто-таки расцвела как маков цвет. — Пойду со своими ребятами пообщаюсь. Узнаю, как дела, настроение…
— Иди, соколик. А я тем временем баньку истоплю, веничек дубовый приготовлю.
— Я посижу, — решил кот-баюн. — Блинчики еще остались.
— Не лопни, обжора, — сказал я и поднялся, прихватив со стола кусочек сахара.
Выйдя на крыльцо, я потянулся, подмигнул рогатому черепу, украшавшему козырек избы, и направился к костру, вокруг которого расположился временный лагерь. Многие лица мне были знакомы по совместному походу в Кощеево царство. Некоторые до сих пор носили следы тех битв.
Радостно заржал Ураган. Я его похлопал по холке и угостил сахаром, который он осторожно снял с ладони своими мягкими губами.
— Скучал без меня?
Конь ткнулся мокрым носом в щеку и фыркнул.
— Молодец.
— Присаживайтесь, волхв, — окликнули меня от костра.
Я опустился на деревянную чушку между юной ведьмой, играющей с прутиком, и молоденьким чародеем, не сводящим с нее восторженного взгляда. С этим чародеем, чье лицо пересекает шрам, я знаком по походу: в царство Кощеево, а вот девушку раньше не встречал.
Ведьмочка изобразила прутиком, оставлявшим сияющий след, замысловатую восьмерку, затем ткнула поочередно в верхнее и нижнее кольца. Хлоп! Верхнее кольцо стало зеленым. Хлоп! Нижнее — красным.
Эх, девочка, тебе бы не в войнах участвовать, а летать на шабаши, изобретать светофоры да флиртовать с такими вот безусыми юнцами.
Мое появление у костра вызвало заметное оживление. Тотчас посыпались вопросы. Всех интересовало, чем кончился мой поход за смертью Кощеевой.
Я рассказал им о своих приключениях, кое-что приукрасив в целях повышения литературной привлекательности повествования и исключив некоторые сугубо личные переживания, как то ощущение чешуйчатой драконьей шеи под собой спустя несколько часов после полета.
— Идем в поход? — загорелся чародей.
— Обязательно.
— Я доброволец, — вызвался он.
Ведьмочка тряхнула непокорной каштановой гривой:
— И я.
— Подождите. — Я протестующе поднял руки. — Нужно сперва разработать план, а уж потом…
— Надеюсь, настоящему чародею место в этом плане отыщется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95