их ярость и гнев. Что такого он сделал? Дал им то, чего они хотели, — Кольцо Пяти Драконов. А если оно испортилось? А если они не смогли раскрыть секрет Кольца или оно оказалось бесполезным — как он всегда и подозревал?
Во дворе появился звезд-адмирал Киннний Морка. Стогггул скривился. Он долго и серьезно размышлял, прежде чем попытаться заручиться поддержкой Морки. Последствия союза с кхагггунами были непредсказуемы. Кто знает, как поведет себя Малая каста, получив формальный статус Великой? Проклятый Консорциум Ашеров — Н'Лууура их всех побери! — подтолкнул его к действиям. Стогггул лучше всех знал, как опасно выступать против Ашеров. И хотя переворот на Кундале увенчался успехом, новый регент мучительно сознавал, что это лишь первый шаг, что победа не будет полной, пока он не свалит Консорциум Ашеров. В отличие от сокрушительного удара здесь следующий этап его плана требовал времени, требовал утонченности. В'орннскую семью — особенно такую, как Ашеры, имеющую огромный авторитет, богатство и репутацию, — нельзя свалить быстро. За Консорциум Ашеров отвечали трое заведующих-баскиров. В обычной ситуации им управляли бы братья Элевсина, однако у того не было братьев. Вместо них он подобрал троих в'орннов и заставил их дать сэйгггон — торжественную присягу — своей семье. Венну Стогггулу придется либо привлечь их на свою сторону, либо убить — одного за другим. Но не раньше, чем он узнает великую тайну Ашеров: происхождение саламуууна — наркотика, торговля которым была основой их богатства. Получение контроля над саламуууном — ключ к полному, абсолютному и окончательному сокрушению Консорциума Ашеров.
Стогггул сжал кулаки. Он не успокоится, пока не добьется полного уничтожения Ашеров — телом и душой.
Сквозь сгущающиеся вечерние сумерки он увидел, что звезд-адмирал во дворе уже не один. С ним разговаривала Далма. На ней было платье, соблазнительно липнущее к телу, и от регента не ускользнуло, что взгляд звезд-адмирала не отрывается от пышных форм. Вот она откинула голову и засмеялась. Потом звезд-адмирал проводил ее через двор. Когда они подошли ко входу на первый этаж, Далма скользнула вперед. Мгновение звезд-адмирал жадно смотрел вслед гибкой фигурке, затем тоже исчез из виду.
На мгновение регент задумался. Потом на его лице заиграла легкая улыбка, он повернулся и вошел в дом. Снова критически оглядел накрытый стол. Нашел голоидентификатор Далмы и поменял его местами с другим на противоположном конце стола.
Полчаса спустя включились атомные лампы; шарообразные колпаки направили свет на медленно вращающееся вокруг своей оси голографическое изображение Кундалы. Голограмма, висящая над центром стола, отражала и преломляла ионный поток, заливая зал многоцветными огнями. Выглядело это весьма эффектно и произвело на гостей должное впечатление. Равно впечатлял и список баскирских и кхагггунских светил, рассевшихся вокруг стола, попивая лучший огнесортный нумааадис.
Оглядывая стол, Стогггул с удовольствием увидел, что звезд-адмирал — с потемневшими от прилива крови щеками — оживленно разговаривает с Далмой, сидящей справа от него. Она была единственной женщиной в зале и как таковая неизбежной темой множества бесед, гудящих вокруг стола. Каждый раз, когда в разговоре возникала естественная пауза, регент замечал, что она смотрит на него с напряженным любопытством. Разумеется, она привыкла сидеть справа от него и, наверное, пытается понять, не рассердила ли его чем-то. Он улыбнулся ей и быстро перевел взгляд на звезд-адмирала, который в этот миг отвечал на вопрос Кургана. Далма, привыкшая к невысказанным вслух приказам, поняла его взгляд и улыбнулась в ответ.
Успокоившись на этот счет, регент незаметно прислушался к беседе Кефффира Гутттина с Баком Оуррросом. Эти два баскира являли собой резкий контраст. Бак Оурррос был высоким, худым и походил на труп с тонким и длинным черепом и безвкусной цепочкой из терциевых колец в левом ухе. С другой стороны, Кефффир Гутттин выглядел крепким и сильным, как кхагггун. Ходили слухи, будто в юности он выходил на арену калллистота, официально объявленного вне закона, но неофициально разрешенного. Это было единственное место, где все касты — кроме, разумеется, гэргонов — собирались вместе и на несколько мгновений объединялись в свирепой вседозволенности калллистота. Впрочем, боролся Кефффир Гутттин на калллистоте или нет, шутки с ним были плохи. Двое баскиров говорили о делах: на каком заводе быстрее обогатить три тысячи метрических тонн терциевой руды и сколько прибыли она принесет после перевозки.
Слева от них сидел новый прим-агент Сорннн СаТррэн. В этом высоком худом в'орнне было что-то неопределенно опасное, что Стогггулу, пожалуй, нравилось. СаТррэн всегда и везде привлекал к себе внимание, к его словам всегда прислушивались. Интересно было видеть, как два немолодых баскира подчиняются молодому коллеге. Конечно, его отец, недавно умерший Хадиннн СаТррэн, был старым другом Элевсина Ашеры, и именно Консорциум СаТррэнов первым присоединился к Ашерам в планах строительства За Хара-ата в пустыне Корруш еще до того, как и Бак Оурррос, и Кефффир Гутттин вошли в дело. Теперь, со смертью Элевсина, работы в За Хара-ате начали пробуксовывать.
Стогггул сделал Сорннна СаТррэна прим-агентом только в уплату за Кольцо Пяти Драконов. Но за это недолгое время регент осознал, что поставил нужного в'орнна на нужное место. СаТррэн преобразовал сферы влияния пререкающихся Консорциумов и с успехом провел мудреные дебаты, касающиеся находки весьма прибыльного месторождения необработанного терция в холмах за ручьем Шелкового Бамбука к западу от Борободурского леса.
Все это время Стогггул украдкой наблюдал за Курганом. Он не мог свыкнуться с видом баскира в кхагггунской форме, тем более собственного сына! Но ведь Курган всегда был странным ребенком. В восемь лет он увлекся охотой со страстью, граничащей с одержимостью. Сыновья вообще были бременем Стогггула. Терреттт, младший брат Кургана, родился умственно неполноценным и содержался в одном из отделений “Недужного духа”, построенного кундалианами у Гавани приюта. Стогггул никогда не навещал его, целиком полагаясь на периодические отчеты Маретэн, младшей из двух дочерей, которая частенько заглядывала к брату. Хотя на самом деле нужды в отчетах не было: улучшения все равно не предвиделось.
Маретэн доводила свойственное женщинам сочувствие до крайности. Именно она заботилась о брате. Это несколько раздражало Стогггула, который считал, что дочь обладает большим художественным талантом, однако губит его, тратя время на глупую благотворительность.
С Курганом тоже всегда были проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Во дворе появился звезд-адмирал Киннний Морка. Стогггул скривился. Он долго и серьезно размышлял, прежде чем попытаться заручиться поддержкой Морки. Последствия союза с кхагггунами были непредсказуемы. Кто знает, как поведет себя Малая каста, получив формальный статус Великой? Проклятый Консорциум Ашеров — Н'Лууура их всех побери! — подтолкнул его к действиям. Стогггул лучше всех знал, как опасно выступать против Ашеров. И хотя переворот на Кундале увенчался успехом, новый регент мучительно сознавал, что это лишь первый шаг, что победа не будет полной, пока он не свалит Консорциум Ашеров. В отличие от сокрушительного удара здесь следующий этап его плана требовал времени, требовал утонченности. В'орннскую семью — особенно такую, как Ашеры, имеющую огромный авторитет, богатство и репутацию, — нельзя свалить быстро. За Консорциум Ашеров отвечали трое заведующих-баскиров. В обычной ситуации им управляли бы братья Элевсина, однако у того не было братьев. Вместо них он подобрал троих в'орннов и заставил их дать сэйгггон — торжественную присягу — своей семье. Венну Стогггулу придется либо привлечь их на свою сторону, либо убить — одного за другим. Но не раньше, чем он узнает великую тайну Ашеров: происхождение саламуууна — наркотика, торговля которым была основой их богатства. Получение контроля над саламуууном — ключ к полному, абсолютному и окончательному сокрушению Консорциума Ашеров.
Стогггул сжал кулаки. Он не успокоится, пока не добьется полного уничтожения Ашеров — телом и душой.
Сквозь сгущающиеся вечерние сумерки он увидел, что звезд-адмирал во дворе уже не один. С ним разговаривала Далма. На ней было платье, соблазнительно липнущее к телу, и от регента не ускользнуло, что взгляд звезд-адмирала не отрывается от пышных форм. Вот она откинула голову и засмеялась. Потом звезд-адмирал проводил ее через двор. Когда они подошли ко входу на первый этаж, Далма скользнула вперед. Мгновение звезд-адмирал жадно смотрел вслед гибкой фигурке, затем тоже исчез из виду.
На мгновение регент задумался. Потом на его лице заиграла легкая улыбка, он повернулся и вошел в дом. Снова критически оглядел накрытый стол. Нашел голоидентификатор Далмы и поменял его местами с другим на противоположном конце стола.
Полчаса спустя включились атомные лампы; шарообразные колпаки направили свет на медленно вращающееся вокруг своей оси голографическое изображение Кундалы. Голограмма, висящая над центром стола, отражала и преломляла ионный поток, заливая зал многоцветными огнями. Выглядело это весьма эффектно и произвело на гостей должное впечатление. Равно впечатлял и список баскирских и кхагггунских светил, рассевшихся вокруг стола, попивая лучший огнесортный нумааадис.
Оглядывая стол, Стогггул с удовольствием увидел, что звезд-адмирал — с потемневшими от прилива крови щеками — оживленно разговаривает с Далмой, сидящей справа от него. Она была единственной женщиной в зале и как таковая неизбежной темой множества бесед, гудящих вокруг стола. Каждый раз, когда в разговоре возникала естественная пауза, регент замечал, что она смотрит на него с напряженным любопытством. Разумеется, она привыкла сидеть справа от него и, наверное, пытается понять, не рассердила ли его чем-то. Он улыбнулся ей и быстро перевел взгляд на звезд-адмирала, который в этот миг отвечал на вопрос Кургана. Далма, привыкшая к невысказанным вслух приказам, поняла его взгляд и улыбнулась в ответ.
Успокоившись на этот счет, регент незаметно прислушался к беседе Кефффира Гутттина с Баком Оуррросом. Эти два баскира являли собой резкий контраст. Бак Оурррос был высоким, худым и походил на труп с тонким и длинным черепом и безвкусной цепочкой из терциевых колец в левом ухе. С другой стороны, Кефффир Гутттин выглядел крепким и сильным, как кхагггун. Ходили слухи, будто в юности он выходил на арену калллистота, официально объявленного вне закона, но неофициально разрешенного. Это было единственное место, где все касты — кроме, разумеется, гэргонов — собирались вместе и на несколько мгновений объединялись в свирепой вседозволенности калллистота. Впрочем, боролся Кефффир Гутттин на калллистоте или нет, шутки с ним были плохи. Двое баскиров говорили о делах: на каком заводе быстрее обогатить три тысячи метрических тонн терциевой руды и сколько прибыли она принесет после перевозки.
Слева от них сидел новый прим-агент Сорннн СаТррэн. В этом высоком худом в'орнне было что-то неопределенно опасное, что Стогггулу, пожалуй, нравилось. СаТррэн всегда и везде привлекал к себе внимание, к его словам всегда прислушивались. Интересно было видеть, как два немолодых баскира подчиняются молодому коллеге. Конечно, его отец, недавно умерший Хадиннн СаТррэн, был старым другом Элевсина Ашеры, и именно Консорциум СаТррэнов первым присоединился к Ашерам в планах строительства За Хара-ата в пустыне Корруш еще до того, как и Бак Оурррос, и Кефффир Гутттин вошли в дело. Теперь, со смертью Элевсина, работы в За Хара-ате начали пробуксовывать.
Стогггул сделал Сорннна СаТррэна прим-агентом только в уплату за Кольцо Пяти Драконов. Но за это недолгое время регент осознал, что поставил нужного в'орнна на нужное место. СаТррэн преобразовал сферы влияния пререкающихся Консорциумов и с успехом провел мудреные дебаты, касающиеся находки весьма прибыльного месторождения необработанного терция в холмах за ручьем Шелкового Бамбука к западу от Борободурского леса.
Все это время Стогггул украдкой наблюдал за Курганом. Он не мог свыкнуться с видом баскира в кхагггунской форме, тем более собственного сына! Но ведь Курган всегда был странным ребенком. В восемь лет он увлекся охотой со страстью, граничащей с одержимостью. Сыновья вообще были бременем Стогггула. Терреттт, младший брат Кургана, родился умственно неполноценным и содержался в одном из отделений “Недужного духа”, построенного кундалианами у Гавани приюта. Стогггул никогда не навещал его, целиком полагаясь на периодические отчеты Маретэн, младшей из двух дочерей, которая частенько заглядывала к брату. Хотя на самом деле нужды в отчетах не было: улучшения все равно не предвиделось.
Маретэн доводила свойственное женщинам сочувствие до крайности. Именно она заботилась о брате. Это несколько раздражало Стогггула, который считал, что дочь обладает большим художественным талантом, однако губит его, тратя время на глупую благотворительность.
С Курганом тоже всегда были проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168