- И что я мог бы украсть у тебя? Все, чем ты владеешь, принадлежит мне.
- Не все.
- Ах да, золото, посланное королевой. Но ты стараешься припрятать все, что можно, не так ли? Интересно бы узнать почему.
Еле заметная улыбка графа помогала Мэриан не выказать чрезмерной тревоги, и она не кривя душой откровенно ответила:
- Лайонел должен иметь все, а для этого необходимы деньги. Я обнаружила, что жить на твоем попечении не так уж противно. Единственное, что страдает при этом, - моя гордость.
- Вижу, ты научилась с юмором воспринимать свое положение, хотя, впрочем, с достаточно горьким юмором. Забавно. - Но граф при этом выглядел так, словно обнаружил в почти съеденном яблоке половинку червяка. - Признаюсь, новая одежда - всего лишь попытка успокоить растревоженную совесть. Я, очевидно, не сумел следить как полагается за своей собственностью.
Неожиданно обрадованная расстроенным лицом графа, Мэриан не удержалась от шпильки:
- Возможно, твоя хватка ослабевает, и союзники скоро найдут себе другого покровителя.
- Будем надеяться, что этого не случится, дорогая, иначе воцарится немыслимый хаос.
- Кстати, о хаосе: именно ты натравил на меня Адриана Харботтла? - разозлившись, спросила Мэриан.
Уэнтхейвен, на миг забыв о собаке, уставился на дочь:
- Ну и ну! Как же ты догадалась? Я думал, что сумел скрыть это от тебя.
Мгновенно придя в ярость, Мэриан завопила:
- Так это ты велел ему меня изнасиловать?
Хани снова заворчала, и Уэнтхейвен сначала успокоил спаниеля и только потом обернулся к дочери.
- Изнасиловать?! Когда?
- Сегодня. На охоте.
К собственному ужасу, Мэриан содрогнулась всем телом, и холодный взгляд графа немедленно отметил это предательское выражение ее эмоций.
- Ты, конечно, сумела защитить себя.
- Представь себе.
- Но большинство женщин были бы польщены вниманием столь…
- Тщеславного павлина, возомнившего о себе?
- Иногда, дорогая, в тебе ясно проглядываются проблески унаследованного от меня ума, что, в свою очередь, рождает во мне нечто вроде отцовской гордости, совершенно непривычное чувство, полностью выбивающее меня из колеи. - Он снова начал мыть собаку. - Поэтому поработай головой и скажи честно: отдал бы я свою единственную дочь в дар первому встречному?
- Вполне вероятно, если бы решил, что сможешь его использовать с целью усмирить меня.
Граф рассмеялся коротко, резко, явно не желая отвечать на обвинения.
- Ты - богатая наследница и даже с испорченной репутацией все-таки высоко ценишься на брачном рынке. Мужчины готовы многое простить и забыть за солидное приданое.
- Что-то не очень меня одолевают предложениями после возвращения домой.
Уэнтхейвен хмыкнул - тихо, мягко - и пожал плечами:
- Все же было несколько, и, по мере того как о твоем прегрешении станут забывать, их количество начнет только увеличиваться. Я просто не видел причин пока беспокоить тебя этими предложениями.
- Они были недостаточно выгодными?
- Я не продаю дочь за деньги.
- А, так, значит, претенденты просто не принадлежат к знатным фамилиям.
- Как хорошо ты меня знаешь!
- Прекрасно. Во всяком случае, настолько, чтобы задаться вопросом, не лжешь ли ты.
- Клянусь Богом, я никогда бы не предложил тебя Адриану Харботтлу. Он просто сорвался с поводка.
- Тогда что же ты позволил ему сделать со мной?
- Ах, я надеялся, ты об этом уже забыла.
Мэриан терпеливо выжидала, постукивая по земле кончиком сапожка.
- Я разрешил ему вызвать тебя на дуэль.
- Но зачем, во имя Пресвятой Девы? - недоумевающе пробормотала она.
- Ради забавы.
- Мне не нравится разыгрывать роль приманки на потеху публике!
- Как почти каждому… если, конечно, он способен понять это. Впервые появившись в замке, ты вела себя вызывающе и презирала любую условность, но шло время, и ты все более привыкала и приспосабливалась к законам и правилам, принятым в обществе, и, смею сказать, становишься день ото дня все скучнее, все более унылой. - Граф взмахнул рукой, и дождь капель брызнул во все стороны. - Подтверждением тому служат брачные предложения, о которых я говорил.
- Но почему ты поощрял меня в этих безумствах?
- Дурная слава пристает накрепко, а худая молва по свету бежит. Ты сделала все, чтобы окончательно испортить свою репутацию, а восстановить доброе имя, сама знаешь, нелегко. Хотела показать мне, что тебе все равно, а я только помог в этом.
- Несмотря на тот вред, что я себе причиняла?
- Разве? - Граф наклонился вперед, почти касаясь лбом лба дочери. - Помнишь, когда ты была совсем маленькой пятилетней девчушкой, я, отправляя тебя к леди Элизабет, дал совет в ночь перед отъездом?
Глядя в его глаза, Мэриан почти ощущала, как тают, исчезают прошедшие годы… и она вновь стоит перед отцом - напуганная, боявшаяся покинуть родной дом и еще больше страшившаяся сказать ему об этом - и изо всех сил цепляется за надежду, что, если сделает, как велено, он будет настолько гордиться ею, что привезет обратно. Помнит ли она?
- Да, конечно, помню. Ты велел мне научиться угождать, распознавать недостатки и предупреждать дурные поступки госпожи, стараться ее убедить не делать этого, а если она не будет слушаться, оставаться верной до конца и принимать на себя ответственность за последствия.
- И это был хороший совет?
- Да, - не колеблясь кивнула Мэриан.
- Позволь дать тебе еще один. Никогда не жалей и не извиняйся за прошлые грехи и неудачи. Никогда не старайся объясниться, попросить прощения за то, какова ты есть. Ты - дочь Уэнтхейвена, а это имя - большая сила в Англии и пока еще многое значит. - Он отвернулся и вновь принялся за работу. - Постарайся не забывать этого.
И Мэриан почему-то вновь почувствовала себя перепуганным ребенком, пытающимся понять и осознать важную, но ускользающую истину.
- За этим молодым человеком, пожалуй, следует пристально наблюдать, - заметил отец.
- За кем… ах да, Харботтл. Не думаю.
Уэнтхейвен вытащил Хани из мутной воды.
- Ты убила его?
- Нет. Лягнула…
- Как примитивно. Совершенно лишено воображения.
- …в горло.
- Это уже лучше.
- Но тут неожиданно появился сэр Гриффит и заверил меня, что можно больше ни о чем не волноваться.
- Сэр Гриффит ап Пауэл?
Хани взвыла, поскольку Уэнтхейвен слишком сильно сжал пальцы, но тут же, опомнившись, осторожно перенес собаку в лохань с чистой водой.
- Пауэл - настоящий рыцарь.
Мэриан не понравился его тон. В устах Уэнтхейвена похвала звучала оскорблением.
- Кстати, позволь узнать, из чистого любопытства, конечно, почему ты переселила его в другую комнату?
И Уэнтхейвен немедленно отметил, что его дочь не смогла скрыть правду так же искусно, как он сам, - в этом она совсем не преуспела. Мэриан явно испытывала неловкость, и это наконец позволило ему взять верх. Весь разговор стал для него откровением, тревожным доказательством полнейшего неведения и жестоких промахов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96