И потом, мы уважали неписаные законы Дикого Запада. Вестмен никогда не станет убивать животное просто так, забавы ради — только в том случае, если ему необходимо мясо для того, чтобы выжить в пустынной прерии. Индейцы тоже, даже в период миграции бизонов, не производят слишком большого опустошения их стад без особой надобности. Краснокожий предпочтет обходиться совсем без мяса, чем загонять хозяина прерии, тем более, что индеец вообще никогда не возьмет себе мяса больше, чем ему нужно в данный момент. И если бизоны вымирают, то прежде всего по вине белых. Существуют даже целые охотничьи общества, довольно цинично именующие себя «стрелками по свиньям», они разъезжают на поездах, курсирующих в тех местах, где водятся бизоны. Они убивают прекрасных животных чаще всего из самой вульгарной кровожадности или просто подлого желания попалить из ружья в практически беззащитного зверя, когда сам ты надежно защищен поездом. Убитых животных эти варвары тащат, пока могут, а как только устают, бросают их где попало на съедение стервятникам и волкам. Так и гибнут тысячи и тысячи бизонов — бессмысленно и страшно, как невинные жертвы людской алчности и дикости. Я не раз испытывал огромную горечь и бессильный гнев, когда встречал в прерии кучи обглоданных костей — следы массового истребления бизонов. Шкуры и рога эти подонки, не заслуживающие того, чтобы называться охотниками, как правило, забирали себе.
При виде этих кладбищ бизонов боль сжимала сердце каждого истинного вестмена, а о том, что при этом думали и как высказывались индейцы, я просто умолчу: это не поддается воспроизведению обычными словами. Но самое печальное состояло в том, что индейцы полагали все это неслучайным, они рассуждали так — раз правительство белых не наказывает этих жестоких негодяев, значит, оно не только допускает, но и, очень может быть, одобряет истребление бизонов, чтобы обречь их, коренных жителей Америки, на голод и вымирание. И когда краснокожие находили хоть какие-то доказательства того, что их подозрения не беспочвенны, они становились такими же безжалостными, как и те, кто убивает бизонов.
Похоже, времена благородных и рыцарственных белых и краснокожих охотников миновали безвозвратно и уже никогда больше не возродятся. Исчезли и стада бизонов. Я, увы, почти уверен в том, что даже если изъезжу весь Запад вдоль и поперек, не найду хотя бы одного настоящего вестмена, а не ряженого под него. Ряженый не сможет у костра рассказать об охоте на бизонов так, как умеет это делать настоящий вестмен — без вранья, но с такими подробностями, перед которыми меркнет любая выдумка. Слышал я о том, что лошади в прерии еще иногда спотыкаются о полуразрушенные черепа бизонов, втоптанные в землю, — на этих местах, вероятнее всего, разыгрывались кровавые сражения между людьми, которых в истории Дикого Запада тоже было немало, когда здесь попиралась власть закона. Но пора возвратиться к нашей охоте.
Мы скакали уже больше часа, и довольно быстро, но все еще не выехали из Медвежьей долины. Наконец Виннету осадил свою лошадь и сказал:
— Через две минуты мы будем на том месте, где Виннету видел мертвого бизона. Его завалил не человек, а зверь. Победитель всего лишь пару раз укусил быка за бок, разгрыз мозговую кость и на этом закончил свою трапезу. Так мог сделать только серый медведь. Его след ведет в горы.
— Виннету удалось найти его берлогу? — осведомился Олд Шурхэнд.
— Нет. Я только выследил серого медведя, чтобы мои братья смогли потом сами убить его. Мне кажется, я поступил верно.
— Да, верно, — сказал Олд Шурхэнд. — Поскольку я собираюсь предъявить шкуры четырех убитых медведей, то должен иметь моральное право на это хотя бы в отношении одного из них.
— Олд Шурхэнд хочет этого гризли, и он получит его. А хочет ли он, чтобы ему помог Олд Шеттерхэнд?
— Нет. Я привык полагаться на свое ружье.
— А что потом делать мне, — спросил Шако Матто, — рассказывать о том, как на моих глазах были убиты четыре медведя, а я при этом и пальцем не пошевелил?
— Мой краснокожий брат может, если хочет, принять участие в охоте, когда мы найдем серого медведя. Все остальные будут держаться в стороне… Уфф! Уфф!
Разговаривая, мы не переставали скакать. Но очень скоро Виннету опять придержал свою лошадь. Мы осмотрелись и увидели, что вся земля вокруг буквально истоптана лапами гризли. Следы уходили к деревьям. Мы осторожно подошли к ним и неожиданно увидели медведя совсем близко: он бежал рысью по открытому месту, немного наклонив голову к земле и не глядя ни направо, ни налево. Стоило ему хоть на секунду поднять голову, он тут же увидел бы нас.
— Так смело разгуливает среди бела дня! — удивленно воскликнул Олд Шурхэнд. — Видно, этот парень здорово проголодался и обнаглел.
— Да, — сказал Виннету, — он покинул свое логово днем, а это верный признак того, что охотники в эти места давно не заходили.
— А где лежит этот бизон?
— Отсюда мой брат его не увидит, это место закрыто от нас кустами.
— То, что медведь, вопреки собственным привычкам, появился здесь, да еще днем, нам на руку, — сказал уже заметно воодушевившийся Олд Шурхэнд. — Мы сэкономим время. А кусты, о которых сказал Виннету, послужат нам отличным укрытием.
— Мой брат может подождать еще немного? У меня есть предложение, — произнес вождь осэджей.
— Какое? — спросил Олд Шурхэнд.
— Я не против того, чтобы мой белый брат убил этого гризли, но я думаю, что тоже смогу в этом участвовать.
— А как мой краснокожий брат это себе представляет?
— Мы можем действовать так же, как действовали Олд Шеттерхэнд и Виннету, когда убили Папашу Эфраима.
— Но это очень трудно.
— Нет.
— О, я совсем не уверен, что смогу повторить то, что сделали они, если медведь пойдет на меня. А Шако Матто, если я его правильно понял, в этом уверен?
— Я тоже пока еще не убил ни одного медведя ножом. Я не сказал сразу, но, думаю, мы не должны брать с собой ножи. Делать надо все так, как делали наши братья, только с ружьями. У моего брата Олд Шурхэнда надежное ружье?
— Да.
— Это хорошо. Мой брат возьмет медведя на прицел, а я пойду на него, как шел Олд Шеттерхэнд.
— Если Шако Матто готов рискнуть, я тоже не против.
— Не будет никакого риска, если только медведь пойдет туда, куда нам нужно.
— Хау! Я не делаю промахов.
— Виннету и Олд Шеттерхэнд согласны с нашим планом?
Разумеется, мы были согласны. Спрятав лошадей в кустах, заняли свой наблюдательный пост. И тут же увидели предмет наших наблюдений, наверное, всего лишь в сотне шагов от того места, где мы затаились. Медведь вгрызался в мясо бизона. Утолив первый голод, он запустил лапу в череп быка. Ну конечно, ему хотелось поскорей достать излюбленное лакомство всех гризли — мозговую кость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362