ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Остальные же ничего не сказали. Теперь уже мы безо всякой зависти слушали, как едят трампы — именно слушали, ведь видеть этого мы не могли.
Непростительной небрежностью с их стороны было оставить мне оружие. Про «ружья, ломающие кости» они просто-напросто забыли, когда отвязывали меня от лошади. Я принес их в связанных руках на нашу поляну и положил рядом с собой. Апача очень порадовало это, и он прошептал:
— Если даже мой брат освободится один, это уже будет победой, против его штуцера все они ничего не смогут сделать.
Когда первый караульный, который сидел у костра, весьма неаппетитным образом, зубами, отодрал мясо индейки от кости и проглотил кусок целиком, его уже сытые приятели начали готовиться ко сну. Олд Уоббл, пошатываясь, подошел к нам, взяв с собой Кокса. Он хотел проверить, крепко ли мы связаны. Когда они убедились, что так оно и есть, Каттер заявил мне:
— Все в порядке, и я думаю, вы будете спать хорошо и без ужина. А я приду в ваши грезы!
— Спасибо, — сказал я. — Какие грезы я предпочитаю, я вам могу сказать уже сейчас, если вы, конечно, будете настолько любезны, что полюбопытствуете на этот счет.
— О чем это вы?
— О том, что, перевязывая сегодня вашу руку, я весьма успешно занимался и кое-чем еще.
— Я вас не понимаю? Что вы хотите этим сказать?
— Подумайте!
— Хау! Не собираюсь я ломать свою голову над словами Олд Шеттерхэнда! Я могу угадать и так!
— Правда? Кажется, это мне следует удивиться -вы ведь никогда не принадлежали к тем людям, которые блещут находчивостью и догадливостью.
— Ты тоже, мерзавец! — рявкнул он. — Если ты говоришь о моей руке, то наверняка имеешь в виду то, что у меня началась лихорадка. Тебя бы, конечно, только обрадовало бы, если бы Фред Каттер не смог сегодня спать от боли?
— Да я об этом и не думал!
— Ну-ну! Все твои надежды лопнут. Моя старая конструкция лучше и сильнее, чем ты думаешь. У меня натура медведя, и хотел бы я посмотреть на ту лихорадку, которой удастся меня свалить. Во всяком случае, я буду спать лучше тебя.
— Well! Тогда доброй ночи, мистер Каттер!
— Доброй ночи, негодяй!
— И радостного пробуждения!
— Пожелай этой радости себе!
— Спасибо, что касается меня, то это пожелание непременно исполнится!
Олд Уоббл злобно рассмеялся и предупредил двух караульных, один из которых только что сменился:
— Этот парень, который тут только что болтал невесть что, кажется, повредился умишком. Будьте с ним поосторожней, а если он вдруг вздумает что-нибудь выкинуть, тут же будите меня!
Они с Коксом удалились, а караульный сел так, чтобы видеть меня. Это мне, конечно, никакой радости не доставило.
— Туп, как койот, — шепнул Виннету.
Он был прав. Олд Уоббл снова не воспринял мои слова как угрозу или признак того, что я питаю обоснованные надежды на освобождение, а только как пустую, оскорбительную болтовню, что характеризовало его мыслительные способности далеко не лучшим образом. Настоящий вестмен, безусловно, уловил бы в моих словах подвох и предпринял какие-то меры предосторожности.
Была собрана большая куча дров и сложена у костра. Для того чтобы подбрасывать их в огонь, караульному приходилось время от времени ненадолго отворачиваться, и в такие моменты мы были совершенно вне поля его зрения. Когда дозорный в очередной раз занялся дровами, я услышал у себя за спиной легкий шорох, а потом кто-то прошептал мне прямо в ухо:
— Кольма Пуши здесь. Что надо делать?
— Подождите, когда я перевернусь на другой бок, — ответил я также едва слышно. — Затем разрежьте ремни и передайте мне нож.
Караульный снова повернулся к нам, и по еле слышному шелесту я определил, что Кольма Пуши отполз обратно.
Время действовать еще не пришло. Мы должны были дождаться того момента, когда с уверенностью сможем предположить, что трампы заснули. Я положил на это час; наконец раздались громкие храпы, сопение и характерный горловой звук, который мог издавать только Олд Уоббл. Мы были отделены от спящих кустарником, и я не мог вообще-то видеть, кто именно издает этот звук. Но его невозможно было отнести к кому-либо другому: в нем смешались охи и стоны, досада и злость. Рука старого короля ковбоев не давала ему покоя. А вдруг он и до утра не заснет? А нам никак нельзя было упускать эту ночь.
Я перевернулся и положил руки так, чтобы они легли как можно удобнее для нашего спасителя. Скоро караульный обернулся к огню. И в тот же миг я почувствовал, как лезвие ножа рассекает ремни на руках и сразу же вслед за этим — как рукоятка ножа легла мне на ладонь. Я резко сел, подогнул ноги и разрезал стягивающий их ремень. После этого я так же быстро снова улегся и вытянулся. Караульный покончил с дровами и повернулся к нам. Нужно было ждать, но я уже чувствовал себя свободным.
— Теперь разрежь мои ремни! — прошептал Виннету, естественно, видевший все это.
Он лег так же, как я, развернув руки ко мне. Как только дозорный в очередной раз взялся за поленья, мне потребовалась только секунда, чтобы и апач стал тоже свободным от пут на руках и ногах. Нам бы сейчас сесть на своих лошадей и помчаться прочь отсюда! Ведь у меня было мое ружье! Но я не хотел проливать ничью кровь, и поэтому запасся терпением еще на некоторое время. Пока мы вдвоем изображали, что все еще связаны, я шепнул апачу:
— Теперь прежде всего — караульный! Кто возьмет его?
— Я, — последовал ответ.
Обезвредить караульного надо было беззвучно, избегая малейшего шороха. Наши товарищи разделяли его и нас. Раздайся хоть еле слышный шум, он мог обернуться и позвать на помощь, а тогда освобождение по моему плану стало бы невозможным. Виннету был прав: среди всех нас он был единственным, кто способен преодолеть эти сложности. В этот момент я ощущал большое напряжение.
Караульный между тем стал пренебрегать своими обязанностями по поддержанию огня. Но наконец он надумал-таки отвернуться от нас к дровам. Молниеносно Виннету подпрыгнул вверх и, словно пантера, перелетел через наших лежащих товарищей. Он уперся караульному коленом в спину, а двумя руками схватил его за горло. Тот окаменел от страха и не сделал ни единой попытки защитить себя. Даже тихого стона не вырвалось из его гортани. Настал мой черед действовать. Руки у Виннету были заняты, поэтому я дважды ударил бродягу кулаком по голове. Апач осторожно отнял руки от его горла, обмякший малый медленно соскользнул на землю, да так и остался лежать на ней совершенно неподвижно. Первая часть нашего предприятия удалась!
Наши товарищи не спали и видели, как мы справились с караульным. Я сделал знак рукой, призывающий к молчанию, и вместе с Виннету занялся развязыванием ремней, связывающих их. Разрезать их я не хотел, они могли еще пригодиться для связывания самих трампов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362