ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Конечно, с анаши на питье тянет,— наконец поверив, что ничего плохого не случилось, сказала Хурджемал.— Как только возвратится Ораз-хан, в ноги ему брошусь, чтобы он поунял курильщиков этой отравы...
Стоявший в темноте Довлет выпустил из рук топор и обессиленно опустился на землю, укрытую тоненьким слоем снега. Довлет, больше не вслушиваясь в то, что говорили взрослые, лег на спину, подложил под голову руки и стал глядеть на мерцающие звезды. «Отчего в этом мире есть зло? Почему есть подлые люди? — думал он.— Не всегда ведь случается так, как сегодня. Добрый человек может и не подоспеть. И тогда...» Довлет с ужасом представил себе, что было бы тогда. Ему бы пришлось ударить Байсахата топором в спину. У него не было иной возможности одолеть взрослого джигита. Но ведь это тоже подлость — удар в спину... Молланепес сказал неправду, что здесь ничего плохого не случилось, он поручился своим именем... Конечно, это не ради себя. Довлет понимал, что поэт солгал, спасая честь женщины. Узнай люди правду, и злые языки забросали бы грязью имя Гюльсенем...
Из юрты вышел Велле. Увидев людей во дворе, он подошел поближе.
— О! Дорогой наш Молланепес, вы вернулись,— обрадованно воскликнул он.
— Вначале меня друзья провожали, потом я провожал... Оказавшись поблизости, решил выпить еще пиалушку чая в твоем доме, Велле. Не прогонишь?
— Как можно! Это такая честь для меня! Гюльсенем, моя женушка, неси в дом пиалушки, а я захвачу с очага чайник...
глава шестая
ПОГЛЯДЫВАЮТ В ДАЛИ, ПУЛИ ЛЬЮТ...
После ухода из селения ополчения Аташир-эфе долго ворчал и во время затевавшихся при нем разговоров о целях похода часто сплевывал в ту сторону, в которой скрылась армия мятежного принца. Но, как говорится, вода камни точит, а время стачивает острые грани душевных обид. Вскоре дед Довлета вновь замурлыкал младшим внукам свою излюбленную колыбельную песенку: «Льву подобный ты мой, витязеподобный
ты мой...»
Взглянув однажды утром в ту сторону, куда мела поземка, Аташир-эфе с тех пор стал часто поглядывать на окружающие дали, на юг, на север, на восток и запад... Бывало, заглядится Аташир-эфе в просторы степи или на возвышающиеся за равниной горы, а там в этот момент какой-то всадник проедет,— тогда дед Довлета сразу насупится, у него на целый день -испортится настроение. Знал мальчик: очень терзался дед, что остался без коня...
Хотя конюшня и была пуста, дед часто заходил в нее, чистил стойла, посыпал землю песком, перебирал и ремонтировал конскую сбрую...
В такие моменты к Аташиру-эфе подходил его старший внук Гочмурат и молча принимался помогать деду. Гочмурат, как и Аташир-эфе, тоже горевал, что все кони их семьи на войне, что теперь не проскакать лихо по селению и пешим приходится пасти овец. Гочмурат часто поглядывал на деда, словно вопрошал его глазами: «Что будем делать? Как можно жить мужчине без коня?»
Довлет любил поспать. Но занятия у Санджара-Палвана так были желанны для мальчика, что перед рассветом ему часто снилась борьба, и это пробуждало ото сна. Но как бы рано ни проснулся Довлет, его мать была уже на ногах, хлопотала, готовя ему завтрак.
— Ешь побольше, если собираешься стать настоящим палваном,— говорила сыну Аннабахт.
— Мама, где мое ведро?
— Стоит на месте, где ты его поставил. Куда же ему деваться.
— Ага! Вчера мое ведро забрал Гочмурат.
— Сегодня оно твоему брату не понадобится... Со своими ведрами к Санджару-Палвану являлись все
мальчишки, таскали воду из арыка в большой котел, а из котла обратно в арык — разогревали мышцы, как говорил Санджар-Палван. На берегу арыка старшие ребята показывали силовые фокусы — раскручивали ведро с водой правой и даже левой рукой, чтоб не пролилось ни капли, когда оно оказывалось
кверху дном у них над головой. У младших такой фокус получался лишь с ведром, наполненным до половины. Когда Сапарак вчера попытался раскрутить полное ведро, то окатил себя водою с ног до головы. И, несмотря на то что все посмеялись над Сапараком, Довлет твердо решил сегодня попытаться
раскрутить в своей руке полное ведро...
Когда Довлет со своим ведром выбежал из юрты, то во дворе увидел Аташира-эфе и Гочмурата. Перед ними лежали деревянные колодки и глиняные формы. Поблизости пылал костер. Гочмурат рубил свинец на мелкие кусочки. Дед наложил свинцовых кусочков в половник с длинной деревянной ручкой и стал их плавить в пламени костра...
Из юрты вышла Аннабахт, увидев, чем заняты ее старший сын и свекор, подошла и какое-то время стояла молча у костра.
— Агов, к добру ли ваше занятие? — встревоженно спросила женщина, поняв, чем заняты мужчины.
— К добру или не к добру, не бабье дело вмешиваться в дела мужчин,— ответил свекор, разливая в формочки расплавленный свинец.
— Ну да,— сказала Аннабахт,— бабье дело — расплачиваться потом за подобные дела мужчин...
Довлет понял, что его брат и дед льют картечь и пули, но ничего плохого в том не видел. Шагая по селению со своим ведром, мальчик заметил, что во многих дворах таким же делом сегодня утром заняты многие мужчины. Но это не тревожило Довлета до тех пор, пока он не увидел Байсахата. Этот человек мог запасаться пулями лишь для дурного дела...
В это время Аташир-эфе пытался вразумить жену своего сына, которую старик ценил и уважал за ум и твердый характер.
— Пойми, женщина, если я и он, твой старший лоботряс,— кивнул он на Гочмурата,— будем безвылазно сидеть дома, то на тебя с неба не посыплется достаток сам собой...
— Для каждого судьбою уготован его кусок, деда.
— А как его добудешь? Где? Каким способом?
— Много ли, мало ли, но у нас есть земля, свой скот...
— Земля? — расхохотался Аташир-эфе.— Ты, женщина, живешь в семействе двух сердаров. У тебя земли сто шагов в длину да семьдесят — в ширину. То ли под хлеб ее пустить, то ли под корм для скота?.. А у других земли и того меньше. Раз признают меня люди своим сердаром, я обязан подумать, как спасти их детей от голода. И ты мне, женщина, тут не указ. Как не указ мне и твой муж, и сам хан...
— Да, ты — сердар,— вскричала Аннабахт.— Тебя оставили, чтоб защищал нас. Ну уведешь из селения за собою последних джигитов. А если нападут на нас? Женщинам тогда и голозадому Кемалу,— подтолкнула она к деду его младшего внука,— брать в руки сабли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111