И ты никому не мешаешь.
Конечно, лишние мысли появляются и в воскресные вечера. О непосредственном начальнике — заведующем отделением Самойле Евсеевиче Евецком, о тех, с кем этот балагур и толстяк слишком уж ласков. А то и о самом Федоре Ипполитовиче Шостенко, научном руководителе института.
В последнее время старик удивляет не только Друзя...
«Табу!»
Так приказывает себе Друзь всякий раз, когда начинают беспокоить его крамольные мысли о том, кому он всем обязан...
Итак, в воскресные вечера всюду в институте — тишина. Друзю она кажется торжественной. Зайдешь в какую-нибудь лабораторию, посидишь с минуту в полу* тьме, и уходит от тебя все постороннее, остается лишь то, ради чего ты живешь.
Сначала придирчиво проверь сделанное тобой за последние дни: не упустил ли чего-нибудь, не ошибся ли
в чем-то? Помни: чем незначительнее твоя ошибка, тем труднее ее заметить, а беды от нее не оберешься — речь идет о человеческой жизни, каждый неверный шаг может погубить больного.
Затем еще раз продумай, что ты будешь делать завтра, через час, через минуту. Думать, постоянно думать— этой твой долг. Готовясь к новым исследованиям, к новым боям со смертью, не семь, а двадцать семь раз отмерь, прежде чем отрезать. А после того, как станет тебе ясно значение каждой мелочи, покопайся еще и в архивах, пересмотри старые, новые и новейшие истории болезней: нет ли там подтверждения задуманному тобою? Перечитай последние номера журналов, проверь, не идешь ли ты по проторенной дорожке.
Скучная работа. Но наука не раскрывает неизвестного перед тем, кто скользит по верхам, как длинноногая водомерка по поверхности тихой речной заводи. Даже тем, кто терпеливо, как старатель, перемывает горы песка, чтобы найти несколько едва заметных крупинок золота, наука лишь изредка дарит самородки. Таким, например, как Федор Ипполитович.
Нет, не каждый воскресный вечер попадается золотое зернышко. Четыре года работает здесь Друзь, а пальцев на одной руке хватит, чтобы пересчитать найденное...
И все-таки ни одно из воскресений даром не пропало. Пусть не нашел ты ничего, зато сколько отброшено ненужного! Пусть не увидел ты прямой дороги, но яснее тебе стало, куда могут завести тебя окольные. Не разочарованным, не уставшим от бессонной ночи чувствуешь себя утром в понедельник, а таким, будто ты только что сделал утреннюю зарядку.
Случается, иные причины не позволяют тебе искать еще никем не найденное. То весь вечер просидишь у больного, которому вдруг стало худо. То позовут тебя в пропускник: не по разверстке происходят несчастные случаи и неожиданные заболевания.
Но ведь ты не только исследователь. Ты и боец. Это твоя первая обязанность — бросаться в бой и побеждать так, как недавно умел Федор Ипполитович...
Нет, Федор Ипполитович побеждать и теперь умеет. Просто давно у него не было случая показать себя...
Друзь невольно прислушивается к шуму автомашин. Ночью этот шум хорошо слышен на всех этажах. Куда
эта — мимо пройдет или повернет к институтским воротам? Тогда через минуту зазвонит телефон, в трубке зашепчет сдержанный голос медсестры из пропускника...
Ночи под воскресенья и понедельники — самые напряженные для «скорой помощи» и дежурных врачей хирургических клиник. В эти ночи приходится иногда вызывать на помощь кого-нибудь из коллег. Да и сам до утра не передохнешь, не вспомнишь, что нельзя тебе стоять так долго на одной ноге... Ведь перед тобой человек, которому грозит смерть. Ты думаешь об одном: пусть осталась в несчастном последняя искорка — она должна разгореться вновь! А у тебя нет времени, чтобы хотя бы раз отмерить, хотя бы минутку подумать: потерянной секунды не вернешь, а именно от нее часто зависит твоя победа.
Трудно?
Заранее ко всему подготовиться, научиться предвидеть, никогда не чувствовать себя у операционного стола бессильным — вот для чего Сергею Друзю нужны воскресные вечера. Он понимает, как драгоценно каждое мгновение в то время, когда в руке скальпель. Его мысли и действия должны сливаться воедино, становиться безошибочными и стремительными. Без этого нет победы над смертью.
И каждая встреча с больным, каждая операция или отказ от нее, каждый успех или поражение — это начало новых раздумий, исканий, до предела напряженных, мучительных...
Во что бы то ни стало Друзь должен наверстать два года, потерянные до войны, и четыре, отобранные войной. Он должен быстрее идти, напряженнее думать, больше работать, чтобы раньше своих младших коллег осуществить то, к чему стремится каждый ученик,— догнать и хотя бы на полшага опередить своего учителя.
...Такой была жизнь Друзя до одного январского воскресенья тысяча девятьсот пятьдесят шестого года.
Впрочем, и в то воскресенье дежурство началось как обычно, если не считать того, что, несмотря на гололед, Сергей вышел из трамвая за две остановки до институтской и прошелся пешком. Лишь изредка он позволял себе такие прогулки.
Вчера и позавчера была оттепель. Над городом висел туман. Дружно, будто в марте, капало с крыш. А сегодня в полдень выглянуло солнце, стало подмораживать, и тротуары превратились в катки.
Прогулка не продолжалась и десяти минут, но Друзь почувствовал себя бодро и уверенно, к институту подошел, почти не опираясь на палку. Низкое январское солнце, казалось, просветило его насквозь, а морозный ветерок словно выдул из него всю накопившуюся за неделю усталость.
В клинике настроение у Друзя стало еще лучше.
Вот уже две недели тяжелобольных к ним почему- то не направляют, сложных операций делать не приходится. В палатах остались лишь те, кого вот-вот должны выписать, или такие, кого неторопливо готовят к плановым операциям. Во время обхода ни одной жалобы Друзь не услышал. Даже в детском отделении царил покой, так как у малышей только что побывали мамы.
Подвезло Друзю также с дежурным медперсоналом.
В пропускнике этой ночью будет хозяйничать Мария Степановна. Эта не подведет, она работает в институте со дня его основания.
И совсем уверенно чувствуешь себя, когда в операционной дежурит Вера Михайловна. Даже во время самых сложных, самых неожиданных операций ей ничего не нужно объяснять: она знает, что потребует от нее через секунду хирург, подает ему то, что нужно, прежде чем тот протянет руку. В клинику она поступила после войны. Сначала работала с Федором Ипполитовичем — прошла, так сказать, его суровую школу.
Можно во всем положиться и на медсестер и нянь, дежурящих в женском и детском отделениях.
Но в мужском...
Друзь не сумел скрыть досады, когда из-за столика в коридоре мужского отделения встала и пошла ему навстречу Женя Жовнир.
— Вас уже назначают на ночные дежурства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Конечно, лишние мысли появляются и в воскресные вечера. О непосредственном начальнике — заведующем отделением Самойле Евсеевиче Евецком, о тех, с кем этот балагур и толстяк слишком уж ласков. А то и о самом Федоре Ипполитовиче Шостенко, научном руководителе института.
В последнее время старик удивляет не только Друзя...
«Табу!»
Так приказывает себе Друзь всякий раз, когда начинают беспокоить его крамольные мысли о том, кому он всем обязан...
Итак, в воскресные вечера всюду в институте — тишина. Друзю она кажется торжественной. Зайдешь в какую-нибудь лабораторию, посидишь с минуту в полу* тьме, и уходит от тебя все постороннее, остается лишь то, ради чего ты живешь.
Сначала придирчиво проверь сделанное тобой за последние дни: не упустил ли чего-нибудь, не ошибся ли
в чем-то? Помни: чем незначительнее твоя ошибка, тем труднее ее заметить, а беды от нее не оберешься — речь идет о человеческой жизни, каждый неверный шаг может погубить больного.
Затем еще раз продумай, что ты будешь делать завтра, через час, через минуту. Думать, постоянно думать— этой твой долг. Готовясь к новым исследованиям, к новым боям со смертью, не семь, а двадцать семь раз отмерь, прежде чем отрезать. А после того, как станет тебе ясно значение каждой мелочи, покопайся еще и в архивах, пересмотри старые, новые и новейшие истории болезней: нет ли там подтверждения задуманному тобою? Перечитай последние номера журналов, проверь, не идешь ли ты по проторенной дорожке.
Скучная работа. Но наука не раскрывает неизвестного перед тем, кто скользит по верхам, как длинноногая водомерка по поверхности тихой речной заводи. Даже тем, кто терпеливо, как старатель, перемывает горы песка, чтобы найти несколько едва заметных крупинок золота, наука лишь изредка дарит самородки. Таким, например, как Федор Ипполитович.
Нет, не каждый воскресный вечер попадается золотое зернышко. Четыре года работает здесь Друзь, а пальцев на одной руке хватит, чтобы пересчитать найденное...
И все-таки ни одно из воскресений даром не пропало. Пусть не нашел ты ничего, зато сколько отброшено ненужного! Пусть не увидел ты прямой дороги, но яснее тебе стало, куда могут завести тебя окольные. Не разочарованным, не уставшим от бессонной ночи чувствуешь себя утром в понедельник, а таким, будто ты только что сделал утреннюю зарядку.
Случается, иные причины не позволяют тебе искать еще никем не найденное. То весь вечер просидишь у больного, которому вдруг стало худо. То позовут тебя в пропускник: не по разверстке происходят несчастные случаи и неожиданные заболевания.
Но ведь ты не только исследователь. Ты и боец. Это твоя первая обязанность — бросаться в бой и побеждать так, как недавно умел Федор Ипполитович...
Нет, Федор Ипполитович побеждать и теперь умеет. Просто давно у него не было случая показать себя...
Друзь невольно прислушивается к шуму автомашин. Ночью этот шум хорошо слышен на всех этажах. Куда
эта — мимо пройдет или повернет к институтским воротам? Тогда через минуту зазвонит телефон, в трубке зашепчет сдержанный голос медсестры из пропускника...
Ночи под воскресенья и понедельники — самые напряженные для «скорой помощи» и дежурных врачей хирургических клиник. В эти ночи приходится иногда вызывать на помощь кого-нибудь из коллег. Да и сам до утра не передохнешь, не вспомнишь, что нельзя тебе стоять так долго на одной ноге... Ведь перед тобой человек, которому грозит смерть. Ты думаешь об одном: пусть осталась в несчастном последняя искорка — она должна разгореться вновь! А у тебя нет времени, чтобы хотя бы раз отмерить, хотя бы минутку подумать: потерянной секунды не вернешь, а именно от нее часто зависит твоя победа.
Трудно?
Заранее ко всему подготовиться, научиться предвидеть, никогда не чувствовать себя у операционного стола бессильным — вот для чего Сергею Друзю нужны воскресные вечера. Он понимает, как драгоценно каждое мгновение в то время, когда в руке скальпель. Его мысли и действия должны сливаться воедино, становиться безошибочными и стремительными. Без этого нет победы над смертью.
И каждая встреча с больным, каждая операция или отказ от нее, каждый успех или поражение — это начало новых раздумий, исканий, до предела напряженных, мучительных...
Во что бы то ни стало Друзь должен наверстать два года, потерянные до войны, и четыре, отобранные войной. Он должен быстрее идти, напряженнее думать, больше работать, чтобы раньше своих младших коллег осуществить то, к чему стремится каждый ученик,— догнать и хотя бы на полшага опередить своего учителя.
...Такой была жизнь Друзя до одного январского воскресенья тысяча девятьсот пятьдесят шестого года.
Впрочем, и в то воскресенье дежурство началось как обычно, если не считать того, что, несмотря на гололед, Сергей вышел из трамвая за две остановки до институтской и прошелся пешком. Лишь изредка он позволял себе такие прогулки.
Вчера и позавчера была оттепель. Над городом висел туман. Дружно, будто в марте, капало с крыш. А сегодня в полдень выглянуло солнце, стало подмораживать, и тротуары превратились в катки.
Прогулка не продолжалась и десяти минут, но Друзь почувствовал себя бодро и уверенно, к институту подошел, почти не опираясь на палку. Низкое январское солнце, казалось, просветило его насквозь, а морозный ветерок словно выдул из него всю накопившуюся за неделю усталость.
В клинике настроение у Друзя стало еще лучше.
Вот уже две недели тяжелобольных к ним почему- то не направляют, сложных операций делать не приходится. В палатах остались лишь те, кого вот-вот должны выписать, или такие, кого неторопливо готовят к плановым операциям. Во время обхода ни одной жалобы Друзь не услышал. Даже в детском отделении царил покой, так как у малышей только что побывали мамы.
Подвезло Друзю также с дежурным медперсоналом.
В пропускнике этой ночью будет хозяйничать Мария Степановна. Эта не подведет, она работает в институте со дня его основания.
И совсем уверенно чувствуешь себя, когда в операционной дежурит Вера Михайловна. Даже во время самых сложных, самых неожиданных операций ей ничего не нужно объяснять: она знает, что потребует от нее через секунду хирург, подает ему то, что нужно, прежде чем тот протянет руку. В клинику она поступила после войны. Сначала работала с Федором Ипполитовичем — прошла, так сказать, его суровую школу.
Можно во всем положиться и на медсестер и нянь, дежурящих в женском и детском отделениях.
Но в мужском...
Друзь не сумел скрыть досады, когда из-за столика в коридоре мужского отделения встала и пошла ему навстречу Женя Жовнир.
— Вас уже назначают на ночные дежурства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41