– Я спрашиваю, а не упрекаю. Днем не пошли?
– Нет.
– Надо итти ночью.
– Ночью?
– Да.
– Это будет так интересно! – воскликнул Яшка.
– Тебя не спрашивают, – оборвал его Виктор. – Я спрашиваю тебя, Сергей. Или ты боишься?
– Я, право, не знаю… ночь… что скажут родители…
– Его надо привязать к маминой юбке, – сказал Пашка.
– И тебя не спрашивают, – раздельно произнес Виктор. – Есть такой маленький гвоздь, который лезет в любую дырку. Не будь таким гвоздем, Пашка. – Виктор опять обратился ко мне: – Ну, как ты думаешь?
В этот миг у меня в душе боролись две противостоящие силы.
Итти ночью в Богатырские пещеры было заманчиво, не говоря уже о том, что совместный поход примирил бы меня с приятелями. Но, приняв это предложение, я вступал на путь борьбы с родителями.
Как можно не выполнить слово, данное товарищам? Как уйти без спросу? Получить разрешение? Но кто позволит ночью итти в Богатырские пещеры?
Может быть, меня уже хватились? Анюта скажет отцу о приходе Яшки. Этого достаточно, чтобы рассердить родителей.
Но откажешься от похода – И навсегда потеряна моя честь в глазах приятелей. А с кем мне приходится больше делить свой досуг? Конечно, с ними.
Я обещал выйти на свист к острову? Обещал. Не исполнил? Нет. Не исполнил потому, что был позорно пойман за ухо. А если ребята узнают об этом факте? Хорошо, что в темноте никто не видел краску стыда, залившую мое лицо.
Я не мог отказаться от предложения, сделанного мне Виктором.
– Мы захватили свечи, ножи, спички, продовольствие, – перечислял Виктор, не глядя на меня. – А это! – Виктор перебросил с ладони на ладонь пистолет – нашу красу и гордость. – Ты волен решать, как угодно. Если ты откажешься, вместо тебя пойдет Яшка. Он смелее тебя и готов на любые поступки во имя дружбы.
– Я иду с вами! Иду!
– Я так и знал. – Виктор поднялся. – Так поступают сильные люди. Не будем терять времени…
Глава восьмая
Богатырские пещеры
Мы уходили в пещеры. Яша оставался у места сбора – памятника павшим партизанам. Очевидно, Виктор считал, что мальчик еще мал для таких похождений. Фраза: «Он смелее тебя и готов на любые поступки во имя дружбы» – была произнесена Виктором из дипломатических соображений.
На прощанье, откатывая рукава сатиновой рубахи, Виктор приказал ему:
– Останешься при наших домах. В случае опасности, опасности для нас, сообщи на пятках.
– Я прибегу за вами, хотя бы у меня вырвалось сердце, – выпалил Яшка.
Виктор хмыкнул в ответ, и мы пошли по улице, обсаженной, пирамидальными тополями. Вершины их, казалось, сближались с небом: мы шли по какой-то сказочной галлерее.
Впереди шагал Виктор. На плечах его висел рюкзак. За широким ремнем – духовой пистолет. Ножи в самодельных чехлах были у лас на поясах. Впопыхах я надел свои новые штаны и праздничные башмаки. Дальнейшая судьба этих вещей беспокоила меня больше, нежели самовольный уход из дому. Мы рассчитывали вернуться в станицу из Богатырских пещер сразу же после полуночи. Можно сказать, что задержался у Виктора. Такое объяснение правдоподобно. Если я изорву штаны и поцарапаю башмаки, не оправдаться, не избежать наказания. Мне самому не хотелось портить вещи, с трудом приобретенные родителями. Что же делать? Башмаки можно было снять незаметно от Пашки, чтобы не поднял на смех за скаредность. А штаны? Какой уважающий себя мальчишка сдернет штаны и будет ночью вышагивать в трусах из-за мелочных расчетов!
Конечно, ботинки сняты не были, также – штаны. Леса и горные тропы изобиловали разного рода пресмыкающимися. А грубая кожа башмаков, как известно, предохраняет от укусов змей.
Виктор возле почтово-телеграфной конторы свернул вправо. В освещенном окошке была видна сидевшая у аппарата сутулая телеграфистка.
Мы обошли почту, углубились в город. Окошки квартиры начальника почты светились красноватым огнем абажура. Казалось, среди стеблей кукурузы прилег для прыжка какой-то огромный зверь.
Стебли хрустели под ногами, будто дождевые черви, мохнатые нити кукурузных початков представлялись бородками. Отдаленный крик неясыти леденил кровь. Эхо множило страшные птичьи крики.
Звезды сверкали в разрывах между облаками, натекавшими через хребет. Разреженный воздух заставлял еще сильнее колотиться наши детские сердца.
Виктор вел нас, презирая тропинки. Слева высилась гора, поросшая густым лесом. Снизу от реки (ее шум еще не был слышен) наползал туман. Одежда отсырела. Хотелось, как зимой, потереть озябшую кожу.
Над горным подлеском, куда еще не дотянул туман, вспыхивали огоньки южных светлячков, крупных насекомых с брюшками, будто налитыми фосфором.
С сухим шелестом перепончатых крыльев пролетела летучая мышь.
С туманом пришла холодная горная роса, прижавшая своей оловянной тяжестью даже густые пыреи. Башмаки промокли в пальцах, к подошвам прилипала сырая земля.
Ночное предприятие пока не приносило ожидаемых радостей. Из нас троих только один Виктор бывал уже в Богатырских пещерах. Его скупые рассказы возбуждали наше воображение.
Мы обошли подошвой горы санаторные службы, скотинники, конюшни и просекой, проложенной параллельно главной аллее для вывоза дров, вышли в так называемую Минеральную долину.
Долина наполнена отголосками эха от криков ночных птиц и настоена серными запахами горячих источников. Под нами по естественным подземным тоннелям текут и плавят подпочвенные породы горячие минеральные реки. Они частично заведены в трубы и подняты на поверхность земли. Эти давние источники «Мария» и «Принцесса» одним из своих двух раструбов выведены в цементированные бассейны-охладители. Бассейны прикрыты дранкой от непогоды, пыли, падающих листьев. Из них вода поступает в ванны, смешавшись с горячими шестидесятиградусными водами, непосредственно из скважины. Над бассейнами повисли большие чинары, расколовшие корнями скалы. В чинарах кричит как будто преследующий нас филин. Мне чудятся взмахи его тяжелых крыльев. От бассейнов удушливо тянет запахом тухлых яиц – сероводородом.
Под ногами теперь твердая почва. Мы идем по дорожке. В темноте журчит железистый источник. Слышно, как по стоку бьет звонкая капель. В траве шуршат либо ящерицы, либо ужи. Может быть, они тянутся к водопою, к источнику. Я стараюсь быть ближе к Пашке, а тот – к Виктору. Пашка мне понятен вполне, неясно только, о чем думает Виктор. Его упрямство начинает злить. В погоне за сильными ощущениями он избирает путь к скале Спасения не огородами лодочника, а через Дантово ущелье.
Даже днем Дантово ущелье вызывало у всех щемящее чувство страха, стоило только войти под его мрачные своды. Дикое нагромождение камней узкой, безветренной и лишенной солнца щели почти физически давит на вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122