— Ну, как я понимаю, мне больше не удастся дразнить его по поводу нетронутой девственности, — сказал Серегил грустно. — Алек в полной мере приобщился к развлечениям Скорбной Ночи
— Сомневаюсь, что совсем уж по собственной воле, — сморщила нос Магиана. — Если окажется, что его принудили, я хочу знать об этом. Такому не должно быть места в Ореске
— Конечно, нет, — рассеянно ответил Нисандер, продолжая размышлять о таинственном символе, который использовала Илинестра. — С другой стороны, если он отправился с ней по собственной воле, нам не следует поднимать шум Алек достаточно взрослый, чтобы самому принимать такие решения.
Серегил отрывисто рассмеялся:
— Да, пожалуй. Но это приключение не сделает его отношения с Теро более теплыми.
Глава 8. Праздник сакора
Звон праздничных гонгов разбудил Алека на рассвете. Юноша, моргая, ошалело уставился на занавеси с изображенными на них алыми и золотыми цветами и плодами граната.
Уснул он, глядя на слои цветного шелка, сквозь которые просачивалось сияние свечей, под затуманенным наслаждением взглядом Илинестры. Воспоминание вызвало сладкую боль во всем теле, но вместе с ней возникло и какое-то беспокойство, которое Алек не смог сразу себе объяснить.
Наконец полностью проснувшись, он потянулся, сел на постели и увидел рядом в кресле дремлющего Серегила, одетого в тот же костюм, что и накануне вечером; его поза, то, как он обхватил себя руками, говорили об испытываемом неудобстве.
Алек осторожно тронул Серегила за плечо, и тот, вздрогнув, проснулся и принялся растирать затекшую шею.
— Как я сюда попал? — поинтересовался юноша.
— Она отправила тебя обратно, насколько я понимаю. — В уголках рта Серегила пряталась недобрая улыбка. — Илинестра, надо же! И это после всех предостережений Валериуса! Удовольствие получил?
— Э"э… да. Я хочу сказать, наверное,..
— Наверное?!
Алек со стоном откинулся на подушки.
— Просто дело в том… Я думаю, она прибегла к магии. По крайней мере сначала.
— Так вот в чем дело. — Серегил, ухмыляясь, наклонился вперед и коснулся пальцем щеки Алека. — Это может не пройти бесследно. Ты себя хорошо чувствуешь?
Алек отвел его руку, чувствуя себя смущенным, как никогда
— Конечно, я в порядке. Это было здорово. Только немножко. . странно. — Он поколебался. — Тебе снятся сны? Потом, я имею в виду?
— Я обычно становлюсь разговорчивым. А что, тебе снились сны?
— Да Я помню, я почувствовал, что засыпаю против своей воли. И тут я увидел летящий кинжал. Серегил вопросительно поднял брови:
— Что увидел?
— Кинжал, который вращался у меня перед глазами, когда я давал Нисандеру клятву наблюдателя. Он был направлен прямо мне в лицо, как и в тот раз, и я боялся произнести хоть слово, чтобы он не поразил меня. И я слышал голос Нисандера, только словно откуда-то издалека. Я не мог понять, что он говорит И еще что-то было… — Алек зажмурился, пытаясь поймать ускользающее воспоминание. — Что-то связанное со стрелой.
Серегил покачал головой.
— Тебя похитила и тебя любила самая экзотическая женщина в Римини, и от этого у тебя кошмары? Странное ты существо, Алек, очень странное. — Он ухмыльнулся — Надеюсь, ты не слишком измотан. Сегодня самый большой праздник в году, так что нам лучше приготовиться. Кавиши, наверное, уже завтракают внизу.
Алек полежал еще несколько минут после ухода Серегила, пытаясь разобраться в неожиданных событиях предыдущей ночи. Он понимал, что Илинестра стремилась только завоевать девственника; он сомневался, обратит ли она на него внимание при следующей встрече.
По крайней мере он надеялся, что не обратит. Как ни приятен был физический акт близости — или, вернее, несколько актов, — все приключение оставило у него ощущение чего-то низкого и грязного. Добродушные поддразнивания Серегила только усилили смятение юноши.
Когда Алек откинул покрывало, он почувствовал исходящий от него запах духов колдуньи. Юноша поспешно завернулся в халат и позвал горничную, чтобы та приготовила ему ванну и сменила белье на постели.
Ванна помогла, и Алек спустился вниз в заметно улучшившемся настроении. Теперь его опасения заключались в одном: Серегил мог уже разболтать обо всем Микаму и Кари. Но никто из собравшихся за столом, похоже, ничего не знал о его приключениях, и только Серегил бросил на его влажные волосы вопросительный взгляд.
Иллия была слишком взволнована предстоящими развлечениями, чтобы позволить кому-нибудь засидеться за чаем. Как только все кончили завтракать, компания отправилась на храмовую площадь. Кари и девочки ехали в удобном открытом экипаже, а мужчины скакали рядом верхом.
В противовес суровости Скорбной Ночи, День Сакора отмечался с диким весельем. Трубили рога, пиво текло рекой, целый день вспыхивали фейерверки.
Озираясь по дороге к храму, Алек заметил, что на каждом углу идет какое-нибудь представление, дрессированные звери, жонглеры, комедианты, танцоры показывали свое искусство. В толпе зрителей шныряли разносчики сладостей, игроки, шлюхи, карманники, занятые своим промыслом.
— Как все здесь шумят и толкаются! — воскликнула Элсбет, обращаясь к Алеку.
— Ты к этому привыкнешь, — откликнулся он.
Девочка улыбнулась:
— Я это уже предвкушаю.
Главным событием дня было ежегодное приведение к присяге новобранцев: Сакор являлся богом-покровителем воинов, и это было одновременно и армейским, и религиозным мероприятием.
На площади ряды лож разобрали, чтобы освободить место для солдат, выстроившихся перед храмом Сакора.
День выдался безоблачный и морозный, так что даже Алек порадовался теплому, отделанному мехом плащу, надетому поверх бархатного кафтана. Серегил весело болтал с толпящимися у храма аристократами, представляя Алека то одному, то другому.
— Мне никогда не приходилось видеть так много новобранцев. — сказала Кари, из-под руки оглядывая площадь со ступеней храма Иллиора, где они остановились. — А тебе, Серегил?
— Нет, никогда, — покачал тот головой.
— Где Бека? — требовательно спросила Иллия, подпрыгивая на плече отца.
— Вон там, среди солдат в зеленых мундирах. — Микам показал на царскую конную гвардию. Ему пришлось кричать, чтобы дочка его расслышала.
Бросив взгляд на Кари, Алек подумал, что та выглядит печальной и задумчивой. Словно почувствовав его взгляд, женщина обернулась и сжала его руку.
Когда на площадь вышли последние отряды, тесные ряды воинов в форме разных полков стали напоминать разноцветные камешки в огромной мозаике. Царская конная гвардия казалась зелено-белым монолитом прямо перед храмом Сакора.
— Смотри, вон царица, — показал Микам. — Сейчас начнется.
Идрилейн держалась прямо и гордо, несмотря на долгое бдение перед алтарем, и заняла свое место между колонн храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152