Наверняка происходящее до сих пор представлялось ей нереальным. Этот ребенок давно научился жить в мире фантазий.
«Необходимо что-то предпринять, чтобы она чрезмерно не увлеклась своим замком», — подумала Брилли.
Девочка могла потеряться однажды в своих грезах, намеренно предпочтя вымышленное действительности. Этот путь был закономерным выбором для маленькой колдуньи, предоставленной самой себе, тонущей в потоке мыслей окружавших ее людей. Так однажды ушла из жизни Джокатер, добровольно отказавшись от своего таланта, от всего, что он мог подарить ей. Сколько еще колдуний погибали, теряясь в пугающих возможностях?
Брилли стала всматриваться в лица встречавшихся ей людей. Живут ли в Дархеле или в остальных графствах герцога — Аирли, Лиме, Брайдинге, Тиндале — другие колдуньи? Бартол встречал когда-то одну из них и был напуган этой встречей. Где он видел ее? В Дархеле или где-то еще? В каком месте прошло его детство? Откуда прибыл этот человек ко двору герцога? На все эти вопросы она не могла ответить. Не могла даже задать их самому Бартолу, если бы когда-нибудь еще раз повстречала его.
Возможно, колдуньи еще живут в Мионне, самой древней из земель. Брилли не сомневалась теперь, что представительницы ее народа скрываются где-нибудь в городах и деревнях герцогских лордов, но была уверена, что их единицы. Не зря так тревожилась Тора, так просила ее заняться поисками.
Брилли догадывалась, что предгорные районы заселяют многочисленные представители аллемани: фермеры, лесники, работники каменоломен и охотники. Любая ферма и каменоломня, расположенная на востоке или на юге от города, а также любой рыбак из северных районов вели активную торговлю с дархельскими лавочниками. Простой люд Ярваннета связывали те же отношения с портовым столичным городом Мелфаллана. Только тут народу было гораздо больше, ведь Дархель — столица самого герцога, и торговля здесь достигает гораздо более обширного размаха. Многие из фермеров и рыбаков, как тот, что ехал впереди Брилли и Меган, провели на рынке весь вчерашний день и теперь, переночевав в Дархеле, направлялись домой.
Она не могла оставаться в окрестностях столицы, так близко от герцога, среди стольких людей. Теджар, обнаружив ее исчезновение, наверняка стал бы искать ее именно здесь.
Брилли не знала ни Лима, ни Брайдинга, ни Тиндаля и в любой из этих земель чувствовала бы себя в постоянной опасности. В Ярваннет ей нельзя возвращаться: если ее поймают там повторно, герцог опять воспользуется ею как оружием против Мелфаллана.
А что бы он сделал с Меган?
Брилли посмотрела на высокие восточные горы впереди покрытые снегом и туманом. Где-то в тех краях — об этом знал фермер в повозке — дорога разветвлялась, и южная ее ветка вела в Аирли, владение Ровены. Герцог мог предположить, что она направится туда, ведь однажды там уже ловили колдунью. Брилли чувствовала, что Ровена, временами слишком резкая, способна на настоящую дружбу, обладает властью и острым умом.
«Может быть, позже, через годик или два, я направлюсь в Аирли. Передам весточку для Мелфаллана, чтобы он знал, что я жива, — подумала Брилли. Но тут же решила, что не должна этого делать. — Лучше его больше не тревожить…»
Она знала, что за ответвлением дороги, ведшим в Аирли, за высокими горными перевалами лежат рыбацкие городишки южной части Мионна. Где-то неподалеку от этих перевалов находится Колдовское Ущелье, хотя его точное местоположение ей было неизвестно. Брилли могла попытаться разыскать это место и укрыться там на некоторое время. Быть может, надолго. Меган подросла бы и окрепла, а у нее появилась бы возможность продумать свои дальнейшие действия о возрождении рода.
Если это вообще возможно. Тора очень просила ее найти Колдовское Ущелье в горах над Дархелем.
Брилли крепче сжала поводья. Они уже приближались к опушке леса.
12
Мелфаллан проснулся утром, нехотя прощаясь с приятным сновидением. Во сне он катался на лодке, а с берега ему махала изящной белой рукой Брилли. Рядом с графом лежала Сари, теплая, нежная. Повернувшись к ней, Мелфаллан уткнулся лицом в ее благоухающие волосы, протянул руку, провел ею по бедру жены, остановился на мягкой груди и открыл глаза. Она уже не спала. И странно смотрела на него.
Во сне на протяжении нескольких часов он видел перед собой вовсе не эти глаза. Но глаза Сари были ясными и, как всегда, красивыми.
Мелфаллан вздохнул и убрал руку с ее груди.
— Вчера все закончилось у нас так быстро, — пробормотал он. — Ты никогда не думаешь о себе, это несправедливо, Сари.
— Это мой долг, — гордо воскликнула она.
Мелфаллан опять вздохнул, перевернулся на спину и взял ее руку.
— Знаешь, иногда мне страстно хочется, чтобы ты не думала о долге. Неужели тебе кажется, что мне нравится оставлять без внимания твои интересы, твои желания и потребности?
— Но…
— Я никогда не мечтал жениться на твоей матери, но порой у меня возникает ощущение, что я женат именно на ней, — сказал Мелфаллан.
— А на мне ты мечтал жениться? — тихо спросила Сари, удивляя его.
— Да, мечтал, — ответил он, и это было правдой. На его губах появилась улыбка. — Я плохо знал тебя перед свадьбой, но ты была очень красивой, очень нежной. Ты до сих пор такая, милая Сари, — с чувством добавил он. — Прости, в последнее время я постоянно погружен в свои проблемы и не уделяю тебе внимания. — Он зевнул и сжал ее руку. — Не помню, о чем был мой сон, но определенно о чем-то приятном. Воспоминания о нем навевают странные мысли.
Сари облокотилась рукой на подушку, приподняла голову и положила ее на ладонь.
— Кажется, я догадываюсь, на что ты намекаешь.
Она сморщила нос, корча озорную рожицу. Такое он нечасто видел.
Мелфаллан грустно улыбнулся.
— Интересно, как, по-твоему, называется муж, который при выполнении своего супружеского долга доставляет жене не удовольствие, а боль?
— Да как ты можешь определять, что доставляет мне удовольствие, что — боль?
Сари величественно тряхнула головой и вызывающе уставилась на мужа. Жест она в точности переняла у Ровены, и Мелфаллана это тронуло. Сари, несомненно, считала, что он хочет близости. И, как всегда, неправильно понимала его.
«Но ведь это несправедливо по отношению к ней, — твердил себе Мелфаллан, — сравнивать ее с другой женщиной… женщиной с серыми спокойными глазами, с бледным красивым лицом…»
— Сари…
Кто-то громко постучал в дверь.
— Мелфаллан! Проснитесь! — Через мгновение в их спальные покои влетел запыхавшийся Стефан. — Ваша светлость! Люди герцога Теджара наводнили покои леди Ровены! Герцог обвиняет ее в измене и собирается арестовать! Вы должны помешать ему в этом!
— В измене? — тараща глаза, спросил Мелфаллан. — За то, что она не явилась на его вчерашний банкет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
«Необходимо что-то предпринять, чтобы она чрезмерно не увлеклась своим замком», — подумала Брилли.
Девочка могла потеряться однажды в своих грезах, намеренно предпочтя вымышленное действительности. Этот путь был закономерным выбором для маленькой колдуньи, предоставленной самой себе, тонущей в потоке мыслей окружавших ее людей. Так однажды ушла из жизни Джокатер, добровольно отказавшись от своего таланта, от всего, что он мог подарить ей. Сколько еще колдуний погибали, теряясь в пугающих возможностях?
Брилли стала всматриваться в лица встречавшихся ей людей. Живут ли в Дархеле или в остальных графствах герцога — Аирли, Лиме, Брайдинге, Тиндале — другие колдуньи? Бартол встречал когда-то одну из них и был напуган этой встречей. Где он видел ее? В Дархеле или где-то еще? В каком месте прошло его детство? Откуда прибыл этот человек ко двору герцога? На все эти вопросы она не могла ответить. Не могла даже задать их самому Бартолу, если бы когда-нибудь еще раз повстречала его.
Возможно, колдуньи еще живут в Мионне, самой древней из земель. Брилли не сомневалась теперь, что представительницы ее народа скрываются где-нибудь в городах и деревнях герцогских лордов, но была уверена, что их единицы. Не зря так тревожилась Тора, так просила ее заняться поисками.
Брилли догадывалась, что предгорные районы заселяют многочисленные представители аллемани: фермеры, лесники, работники каменоломен и охотники. Любая ферма и каменоломня, расположенная на востоке или на юге от города, а также любой рыбак из северных районов вели активную торговлю с дархельскими лавочниками. Простой люд Ярваннета связывали те же отношения с портовым столичным городом Мелфаллана. Только тут народу было гораздо больше, ведь Дархель — столица самого герцога, и торговля здесь достигает гораздо более обширного размаха. Многие из фермеров и рыбаков, как тот, что ехал впереди Брилли и Меган, провели на рынке весь вчерашний день и теперь, переночевав в Дархеле, направлялись домой.
Она не могла оставаться в окрестностях столицы, так близко от герцога, среди стольких людей. Теджар, обнаружив ее исчезновение, наверняка стал бы искать ее именно здесь.
Брилли не знала ни Лима, ни Брайдинга, ни Тиндаля и в любой из этих земель чувствовала бы себя в постоянной опасности. В Ярваннет ей нельзя возвращаться: если ее поймают там повторно, герцог опять воспользуется ею как оружием против Мелфаллана.
А что бы он сделал с Меган?
Брилли посмотрела на высокие восточные горы впереди покрытые снегом и туманом. Где-то в тех краях — об этом знал фермер в повозке — дорога разветвлялась, и южная ее ветка вела в Аирли, владение Ровены. Герцог мог предположить, что она направится туда, ведь однажды там уже ловили колдунью. Брилли чувствовала, что Ровена, временами слишком резкая, способна на настоящую дружбу, обладает властью и острым умом.
«Может быть, позже, через годик или два, я направлюсь в Аирли. Передам весточку для Мелфаллана, чтобы он знал, что я жива, — подумала Брилли. Но тут же решила, что не должна этого делать. — Лучше его больше не тревожить…»
Она знала, что за ответвлением дороги, ведшим в Аирли, за высокими горными перевалами лежат рыбацкие городишки южной части Мионна. Где-то неподалеку от этих перевалов находится Колдовское Ущелье, хотя его точное местоположение ей было неизвестно. Брилли могла попытаться разыскать это место и укрыться там на некоторое время. Быть может, надолго. Меган подросла бы и окрепла, а у нее появилась бы возможность продумать свои дальнейшие действия о возрождении рода.
Если это вообще возможно. Тора очень просила ее найти Колдовское Ущелье в горах над Дархелем.
Брилли крепче сжала поводья. Они уже приближались к опушке леса.
12
Мелфаллан проснулся утром, нехотя прощаясь с приятным сновидением. Во сне он катался на лодке, а с берега ему махала изящной белой рукой Брилли. Рядом с графом лежала Сари, теплая, нежная. Повернувшись к ней, Мелфаллан уткнулся лицом в ее благоухающие волосы, протянул руку, провел ею по бедру жены, остановился на мягкой груди и открыл глаза. Она уже не спала. И странно смотрела на него.
Во сне на протяжении нескольких часов он видел перед собой вовсе не эти глаза. Но глаза Сари были ясными и, как всегда, красивыми.
Мелфаллан вздохнул и убрал руку с ее груди.
— Вчера все закончилось у нас так быстро, — пробормотал он. — Ты никогда не думаешь о себе, это несправедливо, Сари.
— Это мой долг, — гордо воскликнула она.
Мелфаллан опять вздохнул, перевернулся на спину и взял ее руку.
— Знаешь, иногда мне страстно хочется, чтобы ты не думала о долге. Неужели тебе кажется, что мне нравится оставлять без внимания твои интересы, твои желания и потребности?
— Но…
— Я никогда не мечтал жениться на твоей матери, но порой у меня возникает ощущение, что я женат именно на ней, — сказал Мелфаллан.
— А на мне ты мечтал жениться? — тихо спросила Сари, удивляя его.
— Да, мечтал, — ответил он, и это было правдой. На его губах появилась улыбка. — Я плохо знал тебя перед свадьбой, но ты была очень красивой, очень нежной. Ты до сих пор такая, милая Сари, — с чувством добавил он. — Прости, в последнее время я постоянно погружен в свои проблемы и не уделяю тебе внимания. — Он зевнул и сжал ее руку. — Не помню, о чем был мой сон, но определенно о чем-то приятном. Воспоминания о нем навевают странные мысли.
Сари облокотилась рукой на подушку, приподняла голову и положила ее на ладонь.
— Кажется, я догадываюсь, на что ты намекаешь.
Она сморщила нос, корча озорную рожицу. Такое он нечасто видел.
Мелфаллан грустно улыбнулся.
— Интересно, как, по-твоему, называется муж, который при выполнении своего супружеского долга доставляет жене не удовольствие, а боль?
— Да как ты можешь определять, что доставляет мне удовольствие, что — боль?
Сари величественно тряхнула головой и вызывающе уставилась на мужа. Жест она в точности переняла у Ровены, и Мелфаллана это тронуло. Сари, несомненно, считала, что он хочет близости. И, как всегда, неправильно понимала его.
«Но ведь это несправедливо по отношению к ней, — твердил себе Мелфаллан, — сравнивать ее с другой женщиной… женщиной с серыми спокойными глазами, с бледным красивым лицом…»
— Сари…
Кто-то громко постучал в дверь.
— Мелфаллан! Проснитесь! — Через мгновение в их спальные покои влетел запыхавшийся Стефан. — Ваша светлость! Люди герцога Теджара наводнили покои леди Ровены! Герцог обвиняет ее в измене и собирается арестовать! Вы должны помешать ему в этом!
— В измене? — тараща глаза, спросил Мелфаллан. — За то, что она не явилась на его вчерашний банкет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116