Фиггис использовал планетарий, дабы объяснить суть затмения королю Акиле. И король впечатлился. По словам Фиггиса, он даже улыбнулся.
— Король тоже будет там? — спросил Гилвин. Он качнул маленький металлический шарик, заставив его двигаться. Краешком глаза парень заметил, как скривилось лицо Фиггиса.
— Нет. Ты же знаешь, он не выходит наружу.
— Даже ради лунного затмения? Я думал, он заинтересовался этим событием…
— Ты пытаешься уйти от разговора. Но, да будет тебе известно, король Акила сказал мне, что будет наблюдать затмение из замка.
— Жаль, — вздохнул Гилвин. Только присутствие короля могло повлиять на его решение. Ведь это уже само по себе явилось бы более значительным событием, нежели затмение. Акила Призрак почти никогда не покидал Лайонкипа. Гилвин не встречался с ним ни разу. Подобно своей уродливой супруге Кассандре, он избегал людей, встречаясь лишь с ближайшими советниками. К собственному удивлению, старик Фиггис был включен в число этих советников; несмотря на безумие, король любил свою библиотеку. Но напрасно некоторые пытались обсуждать с Фиггисом вопросы, связанные с жизнью короля. Для него это было закрытой темой, и при любой попытке старый библиотекарь становился глух и нем.
— А ты знаешь, на сегодняшнем мероприятии соберется множество хорошеньких девушек… — сказал Фиггис, глядя, как ученик забавляется с моделью.
— И что из этого?
Фиггис пожал плечами.
— Да, собственно, ничего. Просто пришло в голову. Вся площадь Канцелярий будет ими заполнена.
Площадь Канцелярий. Услышав это название, Гилвин хихикнул. Ее так не называли с тех пор, как король, много лет назад, упразднил все канцелярии. Некоторые из старых зданий канцелярий все еще оставались, но, в основном, их занимала армия генерала Трагера. Фиггис порой забывал об этом. Или просто предпочитал старое название?
— Ни одной девушке не нужен такой друг, как я, — процедил Гилвин. Он поднял искалеченную руку. — Не очень-то привлекательно это выглядит, ты же знаешь. И заруби себе на носу — там будет много других парней. Пажей и землевладельцев. Настоящих парней.
— Ты и есть настоящий парень, Гилвин. И я не желаю больше слышать подобный вздор.
— Ладно, ладно, хорошо, — примирительно произнес Гилвин.
Обратив взор на маленький планетарий на столе, Фиггис сказал:
— Ты не должен идти со мной сегодня вечером. Я не стану неволить тебя.
Он начал двигать шарик солнца, чтобы отвлечься.
— Я не пропущу затмение, Фиггис, — обещал Гилвин. — Ни за что не пропущу. Я знаю место, откуда смогу наблюдать весь процесс.
— Великолепно, — отвечал старик с отсутствующим видом.
Он был разочарован, и его разочарование задело Гилвина. Парнишка посмотрел на ногу, на удивительный подарок, изготовленный для него библиотекарем, и почувствовал стыд.
— Ладно, все это неважно, — внезапно произнес Фиггис. Он поднялся и пошел к двери. — Нам еще так много нужно сделать; в библиотеке куча посетителей. Нужно, чтобы им все понравилось.
Гилвин двинулся следом ним, обезьянка Теку все еще сидела у него на плече.
— Прихвати костыль, — велел Фиггис. — По крайней мере, пока не привыкнешь к башмаку.
— Да, сэр, — ответил Гилвин. Он подошел к креслу и достал трость. Когда он снова обернулся, Фиггис приветствовал его улыбкой:
— С днем рождения, мой мальчик!
На южной стороне Лайонкипа полуденное солнце грело даже сквозь заложенные кирпичами окна и перегороженные балконы. Их загородили много лет назад. Стояла середина лета, и комнаты в королевском южном крыле нещадно нагревались, что было невыносимо для королевы и ее слепых слуг. Так как в крыле не было окон, вернее, таких окон, которые можно было бы открыть, свежий воздух стал настоящей роскошью. В полдень, когда солнце раскаляло помещения до предела, в крыле царила жуткая тишина. Из-за толстых стен не долетало ни звука; даже птичье пение не нарушало затишья. Кассандра, сидя у зеркала, думала: интересно, суждено ли ей еще когда-нибудь услышать, как поют птицы. Иногда она даже не могла вспомнить, на что это похоже. У нее, разумеется, было несколько птиц в клетках — Акила никогда не оставлял ее желаний неисполненными. Но голоса пленниц звучали совсем иначе, чем пение вольных пташек на лугах Хеса.
«Хотя бы однажды, — мечтала она. — Услышать птицу… Увидеть дерево…»
Акила не жалел средств, чтобы сделать ее тюрьму привлекательной. Он выстроил для нее новые комнаты, новые гардеробные и даже устроил внутри целый сад. У королевы было множество слуг, все исключительно ловкие, несмотря на увечье. Сама она за шестнадцать лет плена перевидала множество людей. Но ни один не видел ее. Ни один. Ни разу.
«Увидеть бы небо».
При всей изобретательности, Акила не мог ей этого устроить.
Кассандра откинулась назад, позволяя Джансиз расчесывать свои волосы. Джансиз жизнерадостно трещала про лунное затмение и про то, что весь Лайонкип собирается наблюдать за ним. Хотя сама она не могла увидеть это событие, оно ее все равно радовало, а Кассандру такое положение дел сбивало с толку. Жизнерадостность Джансиз всегда ее озадачивала. Кассандра наблюдала за их отражениями в зеркале. Зеркало, без сомнения, являлось волшебным, показывая их по-разному. Джансиз изменилась за прошедшие шестнадцать лет. Кожа увяла. В волосах показалась седина. Но Кассандра осталась прежней. Ее волосы сохранили тот же оттенок воронова крыла, какой был в момент, когда она надела амулет. Ни единого седого волоска.
Джансиз продолжала расчесывать ее. Кассандра ощущала, как пальцы подруги расправляют локоны — с теплой заботой, словно пальцы матери. Их отношения давно уже напоминали любовь матери и дочери.
— …и Мегал будет там, и Фрин из кухни, — продолжала Джансиз. — Да, я слышала, что и генерал Трагер тоже. Настоящий праздник, — Джансиз печально улыбнулась и перестала причесывать госпожу. — Хотела бы я посмотреть.
Кассандра повернулась к подруге. Ее глаза, белые, слепые, не утратили глубины. Сейчас в них было сожаление. Кассандра забрала у подруги щетку.
— Другие расскажут тебе обо всем, а ты передашь мне. Вот будет здорово, правда?
— Да, — кивнула Джансиз.
— А завтра праздник уже пройдет, и мы обе перестанем постоянно слышать о нем!
Джансиз рассмеялась.
— И у других останутся воспоминания. А у нас с тобой — ничего!
Звучало не смешно, но Джансиз всегда справлялась со слепотой при помощи черного юмора. Она так и не привыкла к ней за шестнадцать лет, но больше не проклинала Акилу за жестокость. Таков был странный извращенный дар, преподнесенный Акилой Кассандре, но она была благодарна и за это. Иногда она чувствовала стыд. Знать, что Джансиз ослепили ради нее — тяжелая ноша. И отплатить за такую жертву нечем…
— Мы попросим Фрина приготовить на сегодня особый ужин, пока он не умчался смотреть на затмение, — проговорила Кассандра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
— Король тоже будет там? — спросил Гилвин. Он качнул маленький металлический шарик, заставив его двигаться. Краешком глаза парень заметил, как скривилось лицо Фиггиса.
— Нет. Ты же знаешь, он не выходит наружу.
— Даже ради лунного затмения? Я думал, он заинтересовался этим событием…
— Ты пытаешься уйти от разговора. Но, да будет тебе известно, король Акила сказал мне, что будет наблюдать затмение из замка.
— Жаль, — вздохнул Гилвин. Только присутствие короля могло повлиять на его решение. Ведь это уже само по себе явилось бы более значительным событием, нежели затмение. Акила Призрак почти никогда не покидал Лайонкипа. Гилвин не встречался с ним ни разу. Подобно своей уродливой супруге Кассандре, он избегал людей, встречаясь лишь с ближайшими советниками. К собственному удивлению, старик Фиггис был включен в число этих советников; несмотря на безумие, король любил свою библиотеку. Но напрасно некоторые пытались обсуждать с Фиггисом вопросы, связанные с жизнью короля. Для него это было закрытой темой, и при любой попытке старый библиотекарь становился глух и нем.
— А ты знаешь, на сегодняшнем мероприятии соберется множество хорошеньких девушек… — сказал Фиггис, глядя, как ученик забавляется с моделью.
— И что из этого?
Фиггис пожал плечами.
— Да, собственно, ничего. Просто пришло в голову. Вся площадь Канцелярий будет ими заполнена.
Площадь Канцелярий. Услышав это название, Гилвин хихикнул. Ее так не называли с тех пор, как король, много лет назад, упразднил все канцелярии. Некоторые из старых зданий канцелярий все еще оставались, но, в основном, их занимала армия генерала Трагера. Фиггис порой забывал об этом. Или просто предпочитал старое название?
— Ни одной девушке не нужен такой друг, как я, — процедил Гилвин. Он поднял искалеченную руку. — Не очень-то привлекательно это выглядит, ты же знаешь. И заруби себе на носу — там будет много других парней. Пажей и землевладельцев. Настоящих парней.
— Ты и есть настоящий парень, Гилвин. И я не желаю больше слышать подобный вздор.
— Ладно, ладно, хорошо, — примирительно произнес Гилвин.
Обратив взор на маленький планетарий на столе, Фиггис сказал:
— Ты не должен идти со мной сегодня вечером. Я не стану неволить тебя.
Он начал двигать шарик солнца, чтобы отвлечься.
— Я не пропущу затмение, Фиггис, — обещал Гилвин. — Ни за что не пропущу. Я знаю место, откуда смогу наблюдать весь процесс.
— Великолепно, — отвечал старик с отсутствующим видом.
Он был разочарован, и его разочарование задело Гилвина. Парнишка посмотрел на ногу, на удивительный подарок, изготовленный для него библиотекарем, и почувствовал стыд.
— Ладно, все это неважно, — внезапно произнес Фиггис. Он поднялся и пошел к двери. — Нам еще так много нужно сделать; в библиотеке куча посетителей. Нужно, чтобы им все понравилось.
Гилвин двинулся следом ним, обезьянка Теку все еще сидела у него на плече.
— Прихвати костыль, — велел Фиггис. — По крайней мере, пока не привыкнешь к башмаку.
— Да, сэр, — ответил Гилвин. Он подошел к креслу и достал трость. Когда он снова обернулся, Фиггис приветствовал его улыбкой:
— С днем рождения, мой мальчик!
На южной стороне Лайонкипа полуденное солнце грело даже сквозь заложенные кирпичами окна и перегороженные балконы. Их загородили много лет назад. Стояла середина лета, и комнаты в королевском южном крыле нещадно нагревались, что было невыносимо для королевы и ее слепых слуг. Так как в крыле не было окон, вернее, таких окон, которые можно было бы открыть, свежий воздух стал настоящей роскошью. В полдень, когда солнце раскаляло помещения до предела, в крыле царила жуткая тишина. Из-за толстых стен не долетало ни звука; даже птичье пение не нарушало затишья. Кассандра, сидя у зеркала, думала: интересно, суждено ли ей еще когда-нибудь услышать, как поют птицы. Иногда она даже не могла вспомнить, на что это похоже. У нее, разумеется, было несколько птиц в клетках — Акила никогда не оставлял ее желаний неисполненными. Но голоса пленниц звучали совсем иначе, чем пение вольных пташек на лугах Хеса.
«Хотя бы однажды, — мечтала она. — Услышать птицу… Увидеть дерево…»
Акила не жалел средств, чтобы сделать ее тюрьму привлекательной. Он выстроил для нее новые комнаты, новые гардеробные и даже устроил внутри целый сад. У королевы было множество слуг, все исключительно ловкие, несмотря на увечье. Сама она за шестнадцать лет плена перевидала множество людей. Но ни один не видел ее. Ни один. Ни разу.
«Увидеть бы небо».
При всей изобретательности, Акила не мог ей этого устроить.
Кассандра откинулась назад, позволяя Джансиз расчесывать свои волосы. Джансиз жизнерадостно трещала про лунное затмение и про то, что весь Лайонкип собирается наблюдать за ним. Хотя сама она не могла увидеть это событие, оно ее все равно радовало, а Кассандру такое положение дел сбивало с толку. Жизнерадостность Джансиз всегда ее озадачивала. Кассандра наблюдала за их отражениями в зеркале. Зеркало, без сомнения, являлось волшебным, показывая их по-разному. Джансиз изменилась за прошедшие шестнадцать лет. Кожа увяла. В волосах показалась седина. Но Кассандра осталась прежней. Ее волосы сохранили тот же оттенок воронова крыла, какой был в момент, когда она надела амулет. Ни единого седого волоска.
Джансиз продолжала расчесывать ее. Кассандра ощущала, как пальцы подруги расправляют локоны — с теплой заботой, словно пальцы матери. Их отношения давно уже напоминали любовь матери и дочери.
— …и Мегал будет там, и Фрин из кухни, — продолжала Джансиз. — Да, я слышала, что и генерал Трагер тоже. Настоящий праздник, — Джансиз печально улыбнулась и перестала причесывать госпожу. — Хотела бы я посмотреть.
Кассандра повернулась к подруге. Ее глаза, белые, слепые, не утратили глубины. Сейчас в них было сожаление. Кассандра забрала у подруги щетку.
— Другие расскажут тебе обо всем, а ты передашь мне. Вот будет здорово, правда?
— Да, — кивнула Джансиз.
— А завтра праздник уже пройдет, и мы обе перестанем постоянно слышать о нем!
Джансиз рассмеялась.
— И у других останутся воспоминания. А у нас с тобой — ничего!
Звучало не смешно, но Джансиз всегда справлялась со слепотой при помощи черного юмора. Она так и не привыкла к ней за шестнадцать лет, но больше не проклинала Акилу за жестокость. Таков был странный извращенный дар, преподнесенный Акилой Кассандре, но она была благодарна и за это. Иногда она чувствовала стыд. Знать, что Джансиз ослепили ради нее — тяжелая ноша. И отплатить за такую жертву нечем…
— Мы попросим Фрина приготовить на сегодня особый ужин, пока он не умчался смотреть на затмение, — проговорила Кассандра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205