Он думает оскорбить моего отца, убив сначала меня, а потом разделаться с тобой, со слабой женщиной! Он не знал, с каким солдатом имеет дело, верно? Как удачно это вышло, что ты выбрала меня, а не Джиро. Мой братец умен, но он не воин. — В глазах Бантокапи опять загорелся зловещий огонь, в котором Мара безошибочно угадывала искру чего-то большего, чем простая хитрость. Приходилось согласиться с тем, что сказал Бантокапи в ночь после свадьбы. Ее муж не был глупцом.
Мара попыталась как можно мягче умерить его мальчишеское бахвальство:
— Это действительно большая удача для Акомы, господин мой, что сегодня ею правит воин.
Бантокапи так и распирало от спеси, и похвала жены немало этому способствовала. Он отвернулся, передавая слуге последнюю часть доспехов, но потом вгляделся в свои перепачканные пальцы и внезапно ощутил всю усталость, накопившуюся за два минувших дня.
— Я буду долго отмываться в ванне, жена моя, а потом составлю тебе компанию за вечерней трапезой. Я решил сегодня не наведываться в город. Боги не одобряют избытка гордости, и, возможно, сделано уже достаточно, чтобы взбесить Джингу. Благоразумнее будет не дразнить его еще больше.
Он шагнул к дверям, чтобы ветерок, доносящийся из сада, обсушил его влажную кожу. Мара в молчании наблюдала за ним. Силуэт его приземистого тела с кривыми ногами на фоне желтого вечернего неба производил несколько комическое впечатление, но ей было не до смеха. Когда Бантокапи удалился, Мара уставилась на грязный ворох одежды, который оставил на полу ее супруг. Мысли у нее были самые мрачные, и она не услышала, как вошла я остановилась рядом Накойя. Тихо, почти беззвучно, ее старая няня шепнула:
— Если ты собираешься убить его, госпожа, то поторопись. Он намного умнее, чем ты предполагала.
Мара лишь кивнула в ответ. Про себя она уже считала часы. Не раньше, чем родится ее дитя. Не раньше.
***
— Мара!..
Голос раскатился по всему дому. Служанки помогли жене властителя Акомы подняться с подушек. Она была уже на полпути к выходу, когда дверь открылась и вошел Бантокапи с побагровевшим от раздражения лицом.
Мара поклонилась:
— Я иду, Банто.
Он поднял мясистую руку и потряс в воздухе стопкой бумаг; каждая из них была испещрена рядами мелко написанных цифр.
— Что еще за новости? Когда я проснулся, все это громоздилось у меня на столе!
Он громко топнул ногой и сразу стал похож на разъяренного нидру-быка. Сходство усиливали его налитые кровью глаза — следствие излишеств, которым он предавался в дружеской компании минувшей ночью.
Несколько молодых солдат — вторые и третьи сыновья из семей, верных властителю Анасати, — сделали остановку на пути в Равнинный Город, чтобы нанести визит Бантокапи. Беседа с ними затянулась на много часов, ибо их дома принимали участие в пополнении гарнизонов для весенней кампании против варваров, населяющих мир за магическим коридором — Мидкемию. Наступил третий год войны; рассказы о богатствах Мидкемии побудили несколько политически нейтральных домов присоединиться к Военному Альянсу. Такие перемены резко обострили противостояние Партии Войны и консервативной Имперской Партии; Борьба за влияние в Высшем Совете день ото дня становилась все более ожесточенной. Властитель Минванаби был подлинным столпом Партии Войны, во главе которой стоял Имперский Стратег, тогда как властитель Анасати был центральной фигурой в Имперской Партии, а это положение считалось весьма престижным, поскольку его мог достигнуть лишь вельможа, связанный с Императором узами кровного родства.
Не обученный хорошим манерам, которые отличали его имперских родичей, Бантокапи швырнул бумаги жене:
— Что, по-твоему, я должен со всем этим делать?
— Супруг мой, это ежемесячные домашние расчеты, бюджет на три месяца, донесения от управляющих твоими имениями и описи тамошнего имущества… — Опустив глаза, она посмотрела, какие документы рассыпаны вокруг ее лодыжек.
— Ах да, и еще планы заказов на шкуры нидр на следующий год.
— Но я-то почему должен с этим возиться? — Ее муж в сердцах простер руки к небесам.
Бантокапи получил именно такое воспитание, какое подобало третьему сыну знатного вельможи. Предполагалось, что он станет профессиональным военным, вроде Кейока или Папевайо, или же возьмет в жены дочь какого-нибудь богатого купца, стремящегося породниться с могущественным домом. Но теперь, когда он занял Столь высокое положение, стало очевидно, что к управлению большим домом он не готов.
С большим терпением Мара постаралась собрать рассыпанные документы.
— Ты должен прочесть эти донесения. Утвердить их, отвергнуть или исправить, а потом вернуть тому служащему, который их прислал.
— А Джайкен на что у нас?
— Он сможет дать тебе разумный совет, Банто.
У Мары снова шевельнулась надежда, что ей представится возможность снять с плеч мужа какую-то часть ответственности, но он только проговорил:
— Прекрасно. После того как я поем, пусть Джайкен зайдет ко мне в кабинет.
Не добавив ни слова, он забрал у жены документы и вышел.
Мара подозвала посыльного:
— Найди Джайкена.
Хадонра явился, слегка запыхавшись и с пятнами чернил на руках. Насколько Мара могла понять, посыльный отыскал его во флигеле для писцов, в дальнем конце дома. Когда он выпрямился После поклона, Мара сообщила ему:
— Джайкен, нашему властителю требуется твой совет при рассмотрении многих хозяйственных документов. Пожалуйста, зайди к нему, после того как он выкупается и поест.
Джайкен принялся стирать с пальца чернильное пятно. Было видно, что перспектива поработать в обществе Бантокапи не вызывает у него воодушевления. Тем не менее он ответил:
— Хорошо, госпожа.
С добродушным юмором Мара наблюдала за ним.
— Наш господин — новичок в коммерции, Джайкен. Вероятно, было бы лучше всего, если бы ты разбирал каждый документ медленно и очень подробно.
Выражение лица Джайкена не изменилось, но в его глазах, казалось, зажегся свет:
— Да, госпожа.
Теперь и Мара слегка улыбнулась:
— Потрать на это столько времени, сколько будет нужно. Я думаю, ты сумеешь найти достаточно тем для обсуждения в течение всего вечера и, возможно, даже части ночи.
— Конечно, госпожа. — Энтузиазм Джайкена набирал силу. — Я прикажу, чтобы никто нас не беспокоил, пока господину Бантокапи требуется моя помощь.
Джайкен всегда отличался умением схватывать мысль на лету. Мара весьма ценила это его свойство, но сейчас ничем не выразила своих чувств:
— Правильно, Джайкен. Поскольку властитель проявляет интерес к хозяйственным делам, прихвати с собой любые документы, которые, на твой взгляд, могут понадобиться.
С плохо скрытым восторгом Джайкен отчеканил:
— Слушаюсь, госпожа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Мара попыталась как можно мягче умерить его мальчишеское бахвальство:
— Это действительно большая удача для Акомы, господин мой, что сегодня ею правит воин.
Бантокапи так и распирало от спеси, и похвала жены немало этому способствовала. Он отвернулся, передавая слуге последнюю часть доспехов, но потом вгляделся в свои перепачканные пальцы и внезапно ощутил всю усталость, накопившуюся за два минувших дня.
— Я буду долго отмываться в ванне, жена моя, а потом составлю тебе компанию за вечерней трапезой. Я решил сегодня не наведываться в город. Боги не одобряют избытка гордости, и, возможно, сделано уже достаточно, чтобы взбесить Джингу. Благоразумнее будет не дразнить его еще больше.
Он шагнул к дверям, чтобы ветерок, доносящийся из сада, обсушил его влажную кожу. Мара в молчании наблюдала за ним. Силуэт его приземистого тела с кривыми ногами на фоне желтого вечернего неба производил несколько комическое впечатление, но ей было не до смеха. Когда Бантокапи удалился, Мара уставилась на грязный ворох одежды, который оставил на полу ее супруг. Мысли у нее были самые мрачные, и она не услышала, как вошла я остановилась рядом Накойя. Тихо, почти беззвучно, ее старая няня шепнула:
— Если ты собираешься убить его, госпожа, то поторопись. Он намного умнее, чем ты предполагала.
Мара лишь кивнула в ответ. Про себя она уже считала часы. Не раньше, чем родится ее дитя. Не раньше.
***
— Мара!..
Голос раскатился по всему дому. Служанки помогли жене властителя Акомы подняться с подушек. Она была уже на полпути к выходу, когда дверь открылась и вошел Бантокапи с побагровевшим от раздражения лицом.
Мара поклонилась:
— Я иду, Банто.
Он поднял мясистую руку и потряс в воздухе стопкой бумаг; каждая из них была испещрена рядами мелко написанных цифр.
— Что еще за новости? Когда я проснулся, все это громоздилось у меня на столе!
Он громко топнул ногой и сразу стал похож на разъяренного нидру-быка. Сходство усиливали его налитые кровью глаза — следствие излишеств, которым он предавался в дружеской компании минувшей ночью.
Несколько молодых солдат — вторые и третьи сыновья из семей, верных властителю Анасати, — сделали остановку на пути в Равнинный Город, чтобы нанести визит Бантокапи. Беседа с ними затянулась на много часов, ибо их дома принимали участие в пополнении гарнизонов для весенней кампании против варваров, населяющих мир за магическим коридором — Мидкемию. Наступил третий год войны; рассказы о богатствах Мидкемии побудили несколько политически нейтральных домов присоединиться к Военному Альянсу. Такие перемены резко обострили противостояние Партии Войны и консервативной Имперской Партии; Борьба за влияние в Высшем Совете день ото дня становилась все более ожесточенной. Властитель Минванаби был подлинным столпом Партии Войны, во главе которой стоял Имперский Стратег, тогда как властитель Анасати был центральной фигурой в Имперской Партии, а это положение считалось весьма престижным, поскольку его мог достигнуть лишь вельможа, связанный с Императором узами кровного родства.
Не обученный хорошим манерам, которые отличали его имперских родичей, Бантокапи швырнул бумаги жене:
— Что, по-твоему, я должен со всем этим делать?
— Супруг мой, это ежемесячные домашние расчеты, бюджет на три месяца, донесения от управляющих твоими имениями и описи тамошнего имущества… — Опустив глаза, она посмотрела, какие документы рассыпаны вокруг ее лодыжек.
— Ах да, и еще планы заказов на шкуры нидр на следующий год.
— Но я-то почему должен с этим возиться? — Ее муж в сердцах простер руки к небесам.
Бантокапи получил именно такое воспитание, какое подобало третьему сыну знатного вельможи. Предполагалось, что он станет профессиональным военным, вроде Кейока или Папевайо, или же возьмет в жены дочь какого-нибудь богатого купца, стремящегося породниться с могущественным домом. Но теперь, когда он занял Столь высокое положение, стало очевидно, что к управлению большим домом он не готов.
С большим терпением Мара постаралась собрать рассыпанные документы.
— Ты должен прочесть эти донесения. Утвердить их, отвергнуть или исправить, а потом вернуть тому служащему, который их прислал.
— А Джайкен на что у нас?
— Он сможет дать тебе разумный совет, Банто.
У Мары снова шевельнулась надежда, что ей представится возможность снять с плеч мужа какую-то часть ответственности, но он только проговорил:
— Прекрасно. После того как я поем, пусть Джайкен зайдет ко мне в кабинет.
Не добавив ни слова, он забрал у жены документы и вышел.
Мара подозвала посыльного:
— Найди Джайкена.
Хадонра явился, слегка запыхавшись и с пятнами чернил на руках. Насколько Мара могла понять, посыльный отыскал его во флигеле для писцов, в дальнем конце дома. Когда он выпрямился После поклона, Мара сообщила ему:
— Джайкен, нашему властителю требуется твой совет при рассмотрении многих хозяйственных документов. Пожалуйста, зайди к нему, после того как он выкупается и поест.
Джайкен принялся стирать с пальца чернильное пятно. Было видно, что перспектива поработать в обществе Бантокапи не вызывает у него воодушевления. Тем не менее он ответил:
— Хорошо, госпожа.
С добродушным юмором Мара наблюдала за ним.
— Наш господин — новичок в коммерции, Джайкен. Вероятно, было бы лучше всего, если бы ты разбирал каждый документ медленно и очень подробно.
Выражение лица Джайкена не изменилось, но в его глазах, казалось, зажегся свет:
— Да, госпожа.
Теперь и Мара слегка улыбнулась:
— Потрать на это столько времени, сколько будет нужно. Я думаю, ты сумеешь найти достаточно тем для обсуждения в течение всего вечера и, возможно, даже части ночи.
— Конечно, госпожа. — Энтузиазм Джайкена набирал силу. — Я прикажу, чтобы никто нас не беспокоил, пока господину Бантокапи требуется моя помощь.
Джайкен всегда отличался умением схватывать мысль на лету. Мара весьма ценила это его свойство, но сейчас ничем не выразила своих чувств:
— Правильно, Джайкен. Поскольку властитель проявляет интерес к хозяйственным делам, прихвати с собой любые документы, которые, на твой взгляд, могут понадобиться.
С плохо скрытым восторгом Джайкен отчеканил:
— Слушаюсь, госпожа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158