Ближе всех к отцу сидел Халеско, наследник мантии Анасати, а рядом с ним
— Джиро, самый умный и одаренный из всех троих. Стоило только захотеть, и ему была бы предоставлена возможность выбрать себе жену среди дочерей десятка властителей; с его стороны не было бы дерзостью даже сватовство к одной из дочерей императора, а это, в свою очередь, еще больше укрепило бы политическую мощь Анасати. Третий сын, Бантокапи, неловко сутулился около Джиро, старательно выковыривая грязь из-под ногтя большого пальца.
Вглядываясь в своего хмурого младшего сына, властитель Анасати шепнул Чимаке:
— Ты не думаешь, что по какому-то капризу судьбы она выберет Банто? Что скажешь?
Тонкие брови советника поползли вверх:
— Наша разведка отмечает, что Мара весьма неглупа, хотя и неопытна. Но если она попросит, чтобы Банто стал при ней консортом… это лишь докажет, что ума у нее несколько больше, чем я предполагал, господин.
— Больше ума? В том, чтобы попросить Банто в консорты? — Не веря собственным ушам, Текума резко повернулся, отчего его банты в очередной раз сползли, и слуги снова засуетились вокруг. — Ты что, рехнулся?
Мельком взглянув на нескладного, хотя и сильного Бантокапи, советник поделился своими соображениями:
— У тебя может возникнуть искушение сказать «да», господин.
Почти не скрывая сожаления, властитель Анасати вздохнул:
— Но мне, как я полагаю, придется сказать «нет»… Верно?
Первый советник прищелкнул языком:
— Даже Банто намного усилил бы ее политическое влияние. Представь себе, господин, что могло бы случиться, если бы какой-нибудь пес из своры Минванаби случайно убил Бантокапи при попытке извести род Акомы… Вспомни, какая поднялась кутерьма, когда Минванаби подослал к ней убийцу из Камои.
Властитель Анасати кивнул:
— Да, я был бы вынужден позаботиться о том, чтобы и его семейство не избежало моей мести. Конечно, это позор, что Минванаби так оплошал с покушением на Мару, но, с другой стороны, чего еще можно было ожидать от этого трупоеда? Он хуже любого джаггуна! Соображения у него не больше, чем у бычка-нидры во время случки.
Текума пошевелился, пытаясь найти позу поудобнее; банты заколыхались, слуги набежали для восстановления симметрии. Текума застыл — во избежание дальнейших нарушений порядка, — но продолжал размышлять вслух:
— Я ничего не имел против того, чтобы сбить спесь с ее отца: Седзу вечно норовил превзойти меня везде, где только мог. Но все это не выходило за рамки правил Игры. А ввязываться в бесчинства, упиваться кровной местью… — Властитель покачал головой, и грандиозный головной убор перекосился настолько, что упал бы, если бы Чимака не успел его подхватить, — и подвергать себя всем этим неудобствам только ради того чтобы унизить его отродье… на мой взгляд, это пустая трата времени. — Обведя взглядом душный зал, он посетовал:
— О боги, музыканты здесь, наготове… и ни одной ноты ради услаждения слуха!
Озабоченный, как всегда, соблюдением ритуала до мельчайших подробностей, педантичный Чимака напомнил:
— Они и должны быть наготове, чтобы в нужный момент заиграть официальный приветственный марш, господин.
Властитель Анасати, не имея возможности дать волю раздражению, только вздохнул:
— Я так наслаждался новыми сочинениями музыкантов… А теперь целый день потерян без толку. Но почему бы им не сыграть хоть что-нибудь, пока Мара не явилась?
Чимака слегка покачал головой; капля пота скатилась с кончика его носа:
— Господин, достаточно самого ничтожного нарушения этикета, чтобы властительница Акомы смогла усмотреть в этом оскорбление, а тогда она получит некоторое преимущество в предстоящих переговорах.
Хотя по натуре Чимака был более терпелив, чем его хозяин, он тоже ломал себе голову, пытаясь понять, почему гостье и ее свите понадобилось так много времени, чтобы пересечь центральный двор. Шепотом он приказал стоявшему поблизости слуге:
— Узнай, из-за чего задержка.
Слуга поклонился, выскользнул из зала через боковую дверь и через минуту возвратился с докладом:
— Властительница Акомы сидит на носилках перед дверью, господин.
Теперь уже выведенный из себя, Чимака прошипел:
— Тогда почему же никто не позаботился ударить в гонг и впустить ее?
Слуга смущенно покосился на главный вход, по обе стороны которого застыли специально обученные открыватели дверей в церемониальных одеждах. С беспомощным жестом он шепотом дал ответ:
— Она пожаловалась на жару и приказала подать влажные благовонные полотенца и прохладительные напитки для нее самой и для ее свиты, чтобы они все могли освежиться, прежде чем войдут в зал.
Подумав о придворных властителя Анасати, которые уже больше часа изнемогают от духоты в закрытом помещении, Чимака решил, что его прежнее мнение о Маре следовало бы пересмотреть. Ее необъяснимая медлительность могла оказаться тщательно продуманным маневром, рассчитанным на то, чтобы раздразнить хозяина дома, довести его до гневной вспышки и воспользоваться этим в своих интересах.
Текума процедил:
— Прекрасно. Сколько же нужно времени, чтобы выпить чашку воды?
Слуга ответил:
— Господин, требование властительницы застало нас врасплох. Напоить водой такую многочисленную свиту…
Властитель Анасати и его первый советник переглянулись.
— Что значит — такую многочисленную? Сколько их на самом деле? — спросил Чимака.
Слуга покраснел: его образование не позволяло ему управляться с числами больше двадцати. Однако он постарался ответить как можно точнее:
— Ее сопровождают пять личных служанок и одна старая женщина рангом повыше. Я видел двух офицеров в шлемах с плюмажами…
— А это означает, что при ней не менее пятидесяти воинов. — Текума слегка наклонился к первому советнику и быстрым шепотом напомнил:
— Если я не ошибаюсь, ты меня уверял, что весь гарнизон ее поместья насчитывает меньше пятидесяти бойцов.
Чимака попытался оправдаться:
— Господин, наш шпион, состоящий среди домочадцев Минванаби, извещал нас, что сражение, в котором погибли Седзу и его сын, привело также к уничтожению основных сил Акомы.
Слуга почувствовал себя неуютно: хотя и не по своей воле, но он услышал слова, явно не предназначенные для его ушей. Однако у Чимаки были иные поводы для беспокойства. Уже более громко он спросил:
— Так неужели властительница Акомы осмелилась привести с собой весь оставшийся у нее отряд?
Явно желая оказаться где угодно, только не здесь, слуга сообщил новые подробности:
— Господин, хадонра говорит, что она привела еще больше солдат. К стыду нашему…
Слуга осекся. Он заметил, как напрягся властитель Анасати при одном лишь предположении, что недостаточная готовность к приему гостей может умалить честь его дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158