Костоправ отчаянно извивался, вытаращив глаза, пытаясь укусить зажавшую рот ладонь. Что там Берг медлит? Он выпрыгнул наружу, по-прежнему мертвой хваткой сжимая свою жертву, бьющуюся, точно вытащенная на сушу рыба. Айльфа и след простыл — похоже, парню, невзирая на весь присущий ему цинизм, это их нынешнее предприятие действительно глубоко претило, но Берг был здесь — он перехватил алхимика за ноги и поволок его в растущие поблизости заросли ивняка. Леон автоматически последовал за ними, поддерживая алхимика за плечи. Тот наконец исхитрился укусить его в руку… Леон морщился от боли, чувствуя себя при этом последним дураком.
Почему они его тащат? Зачем? Нужно было сразу…
— Нашел порох? — пропыхтел Берг.
Леон молча покачал головой.
— Ты плохо искал…
— Хорошо я искал… Берг, послушай…
Он чувствовал, что надолго его не хватит — ощущение бьющегося под руками беспомощного тела было невыносимо. Либо нужно кончать беднягу сейчас, либо отпустить…
— Погоди… Пусть он скажет…
Берг деловито извлек кинжал и упер его острием в худую напрягшуюся шею.
— Где он? Куда ты спрятал взрывчатый порошок?
Алхимик лишь мычал и мотал головой.
— Отвечай, сволочь! — рявкнул Берг.
Тот же сдавленный хрип. Лишь теперь Леон сообразил, что все еще зажимает пленнику рот окровавленной, прокушенной ладонью. Он убрал руку, продолжая другой зажимать плечи алхимика, так, что сгиб локтя уперся тому в подбородок. Алхимик всхлипнул.
— У меня нет…
— Что? — недоверчиво переспросил Берг. Нож чуть дрогнул в его руке, и по шее пленника потекла струйка—в предрассветной мгле кровь казалась черной.
— Нет, — торопливо заговорил тот, — я весь… весь использовал. Нужно… сделать новый…
«Это он зря», — подумал Леон.
— Вам нужен? Я сделаю. Только скажите… Только я знаю, как. Я один, — захлебываясь, продолжал алхимик.
— Ясно, — спокойно произнес Берг.
«Господи, ведь бедняга думает, мы пришли за его абсолютным оружием, — я бы и сам так решил, будь я на его месте. Шпионы из враждебного стана, люди Ансарда — будь это так, он бы родился под счастливой звездой; они бы сохранили ему жизнь».
— Без меня… никто… никто не сумеет… это очень тонкое дело… особое… Нужны особые заклинания!
— Это так сложно? — вкрадчиво спросил Берг. — Да! Да!
— Ты врешь! Тут нет никакой хитрости. Никаких заклинаний. Соединение частей, и все. Так?
Он вновь пошевелил лезвием. Алхимик заплакал.
— Берг! — тихонько произнес Леон.
— Молчи, — холодно отозвался Берг, — я сам… Так ты говоришь, заклинания?
— Нет… но… верно, заклинания для невежд, но все равно — я вас не обманул, клянусь! Состав известен только мне. Никому! Ни мэтру Каннабису — только мне… Скажите, сколько вам надо, я сделаю. Я все сделаю. Только… уберите нож… сударь!
— Хорошо, — шепотом сказал Берг.
Еще одно движение рукой, молниеносное, и темная струйка превратилась в поток, хлынула на траву, а тело забилось в руках у Леона и мягко осело. Леон осторожно положил мертвеца на землю. Когда он выпрямился, голова внезапно закружилась, пришлось согнуть колени, чтобы удержать равновесие. Все мышцы болели, точно после тяжелой физической работы.
— Вот и все, — шепотом произнес Берг.
— Да, — выдавил Леон охрипшим горлом, — все. На Берга он смотреть не мог.
— Одна жизнь против многих, — Берг говорил все так же тихо, словно мертвец мог его услышать, — да, я сам знаю, это демагогия, но, Леон…
— Да, — сказал Леон. — Пойдем. Нам нельзя здесь оставаться…
— Да… — как эхо, подтвердил Берг.
— Как ты думаешь? Это было необходимо? Быть может… мы могли бы… просто связать его и забрать с собой?
— Как? — устало возразил Берг, отирая нож о полу плаща. — Он сбежал бы при первой же возможности.
Он помолчал, потом сказал, обращаясь не то к Леону, не то к лежащему в холодной мокрой траве мертвому телу.
— Прости меня…
— Это не… незачем… — Леон вздохнул, — ты прав.
— Я знаю, но…
— Но кто простит нас? — горько подхватил Леон.
* * *
Река была такая тихая, она вновь ушла в свои берега, на ее зеленоватой ровной поверхности проступали отмели и островки, над осокой кружились легкие, точно стеклянные игрушки, стрекозы.
Леон лежал на спине, упираясь затылком в сцепленные ладони, и смотрел, как в выцветшем небе проплывают легкие, почти невидимые облака. Зрелище было умиротворяющим, но на душе у него было гнусно. «Но ведь, — думал он, — что бы там ни двигало Бергом, какой бы обман, какой бы мираж его ни вел, мы откупили у грозного бога войны множество жизней, расплатившись за это ценой одной-единственной. Бедный, бедный алхимик… лучше бы он искал себе свой философский камень… Тоже, впрочем, жук — готов был расплатиться за свою жизнь чужой смертью, смертью своего покровителя, продать свой секрет во вражеский стан, только бы уцелеть… Впрочем, это поганое оправдание для того, что мы с Бергом сотворили… Но Солер устоит…»
Леон чуть повернул голову и поглядел на Берга. Напарник его сидел, обхватив колени руками, и грыз травинку. Лицо у него было мрачным — точь-в-точь как у самого Леона.
«И никуда нам теперь от этого не деться, — подумал Леон. — Как только, нет, — поправил он себя суеверно, сам же внутренне усмехнулся своему суеверию, — если мы выберемся отсюда, подам прошение о переводе в другую группу. На другую планету. Или вообще — уволюсь из Корпуса. Займусь… нет, только не этнографией… черт, да найду чем заняться! Но с Бергом больше работать не смогу. И он со мной не сможет. Словно… мы знаем друг о друге что-то постыдное…»
«Ночью уйдем, — подумал он. — Туда, через горы, к озеру… Деревня покинута, вся местность эта проклята, кто нас там будет искать? Туда даже мародеры не забредут — да и сколько им осталось тут хозяйничать, мародерам… Эрмольд железной рукой будет править новой вотчиной, очистит леса от разбойников, загонит беглых крестьян обратно в деревни, бросит пленных на очистку дорог, и в Срединных графствах вновь надолго воцарится мир». Берг затылком почувствовал его взгляд и обернулся.
— Дождемся темноты и пойдем, — сказал он сухо.
— Да, — коротко отозвался Леон.
Берг поднял голову, провожая глазами Айльфа, который, держа в руках заостренную палку и зайдя по колени в воду, сосредоточенно глядел на снующие в иле смутные тени.
—Сказал ему? Куда мы идем?
— Да.
—А он?
Леон дернул плечом.
— Сказал, что пойдет с нами.
— Почему?
— Не знаю.
— Отошли его.
— Он свободный человек, Берг… Захочет — уйдет, захочет — пойдет с нами. Я больше не могу ему приказывать. Не имею права.
— Какие мы нежные!
— Да. Такие мы нежные.
— По крайней мере утешься тем, что мы спасли кучу народа.
— Я и утешаюсь.
— Они наверняка продолжили переговоры.
— Да. Как ты думаешь, они его уже нашли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Почему они его тащат? Зачем? Нужно было сразу…
— Нашел порох? — пропыхтел Берг.
Леон молча покачал головой.
— Ты плохо искал…
— Хорошо я искал… Берг, послушай…
Он чувствовал, что надолго его не хватит — ощущение бьющегося под руками беспомощного тела было невыносимо. Либо нужно кончать беднягу сейчас, либо отпустить…
— Погоди… Пусть он скажет…
Берг деловито извлек кинжал и упер его острием в худую напрягшуюся шею.
— Где он? Куда ты спрятал взрывчатый порошок?
Алхимик лишь мычал и мотал головой.
— Отвечай, сволочь! — рявкнул Берг.
Тот же сдавленный хрип. Лишь теперь Леон сообразил, что все еще зажимает пленнику рот окровавленной, прокушенной ладонью. Он убрал руку, продолжая другой зажимать плечи алхимика, так, что сгиб локтя уперся тому в подбородок. Алхимик всхлипнул.
— У меня нет…
— Что? — недоверчиво переспросил Берг. Нож чуть дрогнул в его руке, и по шее пленника потекла струйка—в предрассветной мгле кровь казалась черной.
— Нет, — торопливо заговорил тот, — я весь… весь использовал. Нужно… сделать новый…
«Это он зря», — подумал Леон.
— Вам нужен? Я сделаю. Только скажите… Только я знаю, как. Я один, — захлебываясь, продолжал алхимик.
— Ясно, — спокойно произнес Берг.
«Господи, ведь бедняга думает, мы пришли за его абсолютным оружием, — я бы и сам так решил, будь я на его месте. Шпионы из враждебного стана, люди Ансарда — будь это так, он бы родился под счастливой звездой; они бы сохранили ему жизнь».
— Без меня… никто… никто не сумеет… это очень тонкое дело… особое… Нужны особые заклинания!
— Это так сложно? — вкрадчиво спросил Берг. — Да! Да!
— Ты врешь! Тут нет никакой хитрости. Никаких заклинаний. Соединение частей, и все. Так?
Он вновь пошевелил лезвием. Алхимик заплакал.
— Берг! — тихонько произнес Леон.
— Молчи, — холодно отозвался Берг, — я сам… Так ты говоришь, заклинания?
— Нет… но… верно, заклинания для невежд, но все равно — я вас не обманул, клянусь! Состав известен только мне. Никому! Ни мэтру Каннабису — только мне… Скажите, сколько вам надо, я сделаю. Я все сделаю. Только… уберите нож… сударь!
— Хорошо, — шепотом сказал Берг.
Еще одно движение рукой, молниеносное, и темная струйка превратилась в поток, хлынула на траву, а тело забилось в руках у Леона и мягко осело. Леон осторожно положил мертвеца на землю. Когда он выпрямился, голова внезапно закружилась, пришлось согнуть колени, чтобы удержать равновесие. Все мышцы болели, точно после тяжелой физической работы.
— Вот и все, — шепотом произнес Берг.
— Да, — выдавил Леон охрипшим горлом, — все. На Берга он смотреть не мог.
— Одна жизнь против многих, — Берг говорил все так же тихо, словно мертвец мог его услышать, — да, я сам знаю, это демагогия, но, Леон…
— Да, — сказал Леон. — Пойдем. Нам нельзя здесь оставаться…
— Да… — как эхо, подтвердил Берг.
— Как ты думаешь? Это было необходимо? Быть может… мы могли бы… просто связать его и забрать с собой?
— Как? — устало возразил Берг, отирая нож о полу плаща. — Он сбежал бы при первой же возможности.
Он помолчал, потом сказал, обращаясь не то к Леону, не то к лежащему в холодной мокрой траве мертвому телу.
— Прости меня…
— Это не… незачем… — Леон вздохнул, — ты прав.
— Я знаю, но…
— Но кто простит нас? — горько подхватил Леон.
* * *
Река была такая тихая, она вновь ушла в свои берега, на ее зеленоватой ровной поверхности проступали отмели и островки, над осокой кружились легкие, точно стеклянные игрушки, стрекозы.
Леон лежал на спине, упираясь затылком в сцепленные ладони, и смотрел, как в выцветшем небе проплывают легкие, почти невидимые облака. Зрелище было умиротворяющим, но на душе у него было гнусно. «Но ведь, — думал он, — что бы там ни двигало Бергом, какой бы обман, какой бы мираж его ни вел, мы откупили у грозного бога войны множество жизней, расплатившись за это ценой одной-единственной. Бедный, бедный алхимик… лучше бы он искал себе свой философский камень… Тоже, впрочем, жук — готов был расплатиться за свою жизнь чужой смертью, смертью своего покровителя, продать свой секрет во вражеский стан, только бы уцелеть… Впрочем, это поганое оправдание для того, что мы с Бергом сотворили… Но Солер устоит…»
Леон чуть повернул голову и поглядел на Берга. Напарник его сидел, обхватив колени руками, и грыз травинку. Лицо у него было мрачным — точь-в-точь как у самого Леона.
«И никуда нам теперь от этого не деться, — подумал Леон. — Как только, нет, — поправил он себя суеверно, сам же внутренне усмехнулся своему суеверию, — если мы выберемся отсюда, подам прошение о переводе в другую группу. На другую планету. Или вообще — уволюсь из Корпуса. Займусь… нет, только не этнографией… черт, да найду чем заняться! Но с Бергом больше работать не смогу. И он со мной не сможет. Словно… мы знаем друг о друге что-то постыдное…»
«Ночью уйдем, — подумал он. — Туда, через горы, к озеру… Деревня покинута, вся местность эта проклята, кто нас там будет искать? Туда даже мародеры не забредут — да и сколько им осталось тут хозяйничать, мародерам… Эрмольд железной рукой будет править новой вотчиной, очистит леса от разбойников, загонит беглых крестьян обратно в деревни, бросит пленных на очистку дорог, и в Срединных графствах вновь надолго воцарится мир». Берг затылком почувствовал его взгляд и обернулся.
— Дождемся темноты и пойдем, — сказал он сухо.
— Да, — коротко отозвался Леон.
Берг поднял голову, провожая глазами Айльфа, который, держа в руках заостренную палку и зайдя по колени в воду, сосредоточенно глядел на снующие в иле смутные тени.
—Сказал ему? Куда мы идем?
— Да.
—А он?
Леон дернул плечом.
— Сказал, что пойдет с нами.
— Почему?
— Не знаю.
— Отошли его.
— Он свободный человек, Берг… Захочет — уйдет, захочет — пойдет с нами. Я больше не могу ему приказывать. Не имею права.
— Какие мы нежные!
— Да. Такие мы нежные.
— По крайней мере утешься тем, что мы спасли кучу народа.
— Я и утешаюсь.
— Они наверняка продолжили переговоры.
— Да. Как ты думаешь, они его уже нашли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107