Холли всегда как-то ухитрялся выглядеть вовсе не европейцем, а стопроцентным черкесом. Он не только соответственно одевался, но говорил по-арабски с протяжным сирийским произношением, которое обмануло бы кого угодно даже в Дамаске, легко терялся в толпе. Казалось, никто не обращает на него никакого внимания.
Майкл, не замечая его, подошел к стойке, где заказал чашку слабого кофе и черствое пирожное. Он сел за третий столик от Холли спиной к нему, потягивая кофе, достал из кармана номер «Эль-Джумхурийи» и развернул газету. Его поражало, что какие-то газеты еще выходят. И что все в городе делают вид, будто ничего не произошло. Все изменилось, но никто не признавал этого. Газета по-прежнему печатала радио— и телепрограммы — теперь сплошь религиозные или посвященные исламской культуре. В ней не было, правда, ни спортивных разделов, ни фотографий женщин, ни реклам, но по-прежнему были разделы новостей, статьи, даже страничка для женщин с рецептами и советами, как одеваться согласно новым законам.
Доев пирожное, Майкл заказал еще чашку кофе. Немного кофе пролилось на газету, и он вытер его своим носовым платком. Бросив взгляд в зеркало, он увидел, что Холли внимательно следит за ним. Он аккуратно сложил газету и отложил ее в сторону.
Его похлопали по плечу:
— Мин фадлак. Вы дочитали газету?
Он повернулся. Холли стоял рядом с ним. Майкл с трудом подавил желание обнять друга.
— Итфаддаль, — ответил он, протягивая газету Холли.
Холли поблагодарил его и собрался было уходить. И только тогда он повернулся и воскликнул:
— Валлах эль-азим! Это же... Боже мой, скоро я забуду свое собственное имя.
— Осман Фахми. А вы — Махмуд Райхан, не так ли? — Майкл знал, что может наделить друга любым именем, какое придет в голову.
— Правильно. Боже мой, сколько лет не виделись. Можно присесть?
Он уселся, и они еще несколько минут разыгрывали спектакль, ведя бессодержательный разговор. Люди за соседними столиками постепенно теряли интерес к их неожиданной встрече. Они говорили приглушенными голосами, и окружающие только изредка бросали на них равнодушные взгляды.
— Кажется, все в порядке, — наконец сказал Майкл. Он по-прежнему говорил по-арабски.
Холли кивнул:
— Могу поклясться своей жизнью, тут все чисто.
— Не торопись. — Майкл сделал паузу и оглядел Холли. Его друг похудел. От него до сих пор пахло пустыней. На голове он носил старую афганскую шапку, приобретенную из третьих или четвертых рук на маленьком базарчике в Дамаске или Аммане, — Майкл не помнил, где именно. Она была постоянным спутником Холли. Он потянулся через стол и пожал Тому руку. Тот смутился:
— Спокойно, старина. Они подумают, что мы пара извращенцев.
— Не бойся. Все извращенцы мертвы. Так говорят «ежедневные слухи», а они-то должны знать. И ради Бога, сейчас не до шуток.
— Что такое?
— Касим мертв. Касим Рифат.
— Никогда с ним не встречался.
— Один раз встречался. Он был моим радистом.
— Ах да. Теперь вспомнил. Он держал книжную лавку. Ты говоришь, он мертв?
Майкл все рассказал.
— Думаешь, он заговорил?
Майкл покачал головой:
— Иначе они уже были бы здесь.
— Может быть. — Холли огляделся. — Может быть. — Он помолчал. — Ты ничего не заметил? — спросил он.
Майкл тоже оглядел длинное помещение.
— Тут гораздо меньше людей, чем обычно. Но в этом ничего странного нет. Многие думают, что до сих пор действует комендантский час.
— Майкл, несколько посетителей ушли, но вот уже полчаса никто не входил.
Майкл снова огляделся. Двое мужчин встали и направились к двери. Она тихо закрылась за ними. Майкл и Холли остались едва ли не единственными в кафе.
— Тут есть черный ход? — спросил Майкл.
— Я все думал, когда ты задашь этот вопрос. Окно в туалете выходит в маленький переулок. Можем им воспользоваться. Но если они знают, что делают, то они поставят туда кого-нибудь. Должны.
Том достал пистолет и положил его на столик.
Майкл покачал головой.
— Бессмысленно, — сказал он.
— Это для тебя, — ответил Том. На улице раздался звук, похожий на шум ветра в ветвях. — Бери. Быстро.
Майкл положил пистолет в карман.
— Майкл, ты должен кое-что услышать.
Том пересказал ему то, что узнал от шейха Ибрагима. Об эль-Куртуби, о конференции в Иерусалиме, о планах похищения Папы.
— Зачем? — спросил Майкл. — В чем смысл? Чего он этим добивается?
Том покачал головой:
— Не знаю, Майкл. Он мыслит не так, как мы, но все его поступки имеют какие-то основания.
— Можно его остановить?
Том пожал плечами:
— Остановить? Сомневаюсь.
— Но ты хочешь, чтобы мы попытались.
— Я хочу, чтобы ты попытался. Яне пойду с тобой.
Майкл открыл было рот, но, прежде чем он произнес хоть слово, Том решительно поднял руку:
— Майкл, нам некогда спорить об этом. Кроме тебя, сделать это некому. У меня тут есть кое-что, что ты должен отвезти в Англию.
Он передал Майклу список имен, который дал ему шейх Ибрагим.
— Это список членов правой коалиции, с которой работает эль-Куртуби. Она имеет отделения по всей Европе, включая британскую организацию «Сталворт». Один из главных людей в «Сталворте» — Перси Хэвиленд. Он-то все это время и был нашим «кротом» в Воксхолле. Список написан его почерком. Я хочу, чтобы ты вернулся в Англию и передал его в надежные руки.
— Черт возьми, каким образом я доберусь до Англии? Том покачал головой:
— Не знаю, Майкл. Но кто-то должен вывезти список из Египта. Иначе все наши усилия впустую.
Еще один посетитель вышел. Затем дверь отворилась, и в кафе вошел человек в зеленой джалабийе. Подойдя к стойке, он несколько минут приглушенным голосом говорил с хозяином, затем удалился. Хозяин вышел из-за стойки, подошел к трем последним посетителям — кроме Тома и Майкла — и что-то сказал им. Они встали и ушли. В кафе остались только двое англичан. Хозяин даже не смотрел в их сторону. Он выключил горелку под своей кофеваркой, снял грязный фартук и вышел, не выключив света.
В молчании прошла одна или две минуты. Стоявший перед ними кофе остыл. Майклу казалось, что он задохнется в тишине.
— Ты должен выбираться со мной, — продолжил он спор. — Еще есть шанс.
Том покачал головой:
— Кафе окружено. Один из нас может вырваться, если другой совершит диверсию.
— Тогда ее совершу я.
— Ты должен вернуться в Англию с тем, что тебе удалось узнать об Александрии и эль-Куртуби.
Прежде чем Майкл успел что-либо возразить, Том встал, в последний раз взглянул на друга и направился к входной двери. Майкл затаил дыхание. Он не мог ничего поделать. Поднявшись, он прошел под занавеской, которая закрывала вход на кухню. На крючке рядом с дверью кто-то оставил джалабийю. Майкл набросил ее на плечи и натянул капюшон. Он услышал звук открывающейся двери, громкие голоса, выстрелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Майкл, не замечая его, подошел к стойке, где заказал чашку слабого кофе и черствое пирожное. Он сел за третий столик от Холли спиной к нему, потягивая кофе, достал из кармана номер «Эль-Джумхурийи» и развернул газету. Его поражало, что какие-то газеты еще выходят. И что все в городе делают вид, будто ничего не произошло. Все изменилось, но никто не признавал этого. Газета по-прежнему печатала радио— и телепрограммы — теперь сплошь религиозные или посвященные исламской культуре. В ней не было, правда, ни спортивных разделов, ни фотографий женщин, ни реклам, но по-прежнему были разделы новостей, статьи, даже страничка для женщин с рецептами и советами, как одеваться согласно новым законам.
Доев пирожное, Майкл заказал еще чашку кофе. Немного кофе пролилось на газету, и он вытер его своим носовым платком. Бросив взгляд в зеркало, он увидел, что Холли внимательно следит за ним. Он аккуратно сложил газету и отложил ее в сторону.
Его похлопали по плечу:
— Мин фадлак. Вы дочитали газету?
Он повернулся. Холли стоял рядом с ним. Майкл с трудом подавил желание обнять друга.
— Итфаддаль, — ответил он, протягивая газету Холли.
Холли поблагодарил его и собрался было уходить. И только тогда он повернулся и воскликнул:
— Валлах эль-азим! Это же... Боже мой, скоро я забуду свое собственное имя.
— Осман Фахми. А вы — Махмуд Райхан, не так ли? — Майкл знал, что может наделить друга любым именем, какое придет в голову.
— Правильно. Боже мой, сколько лет не виделись. Можно присесть?
Он уселся, и они еще несколько минут разыгрывали спектакль, ведя бессодержательный разговор. Люди за соседними столиками постепенно теряли интерес к их неожиданной встрече. Они говорили приглушенными голосами, и окружающие только изредка бросали на них равнодушные взгляды.
— Кажется, все в порядке, — наконец сказал Майкл. Он по-прежнему говорил по-арабски.
Холли кивнул:
— Могу поклясться своей жизнью, тут все чисто.
— Не торопись. — Майкл сделал паузу и оглядел Холли. Его друг похудел. От него до сих пор пахло пустыней. На голове он носил старую афганскую шапку, приобретенную из третьих или четвертых рук на маленьком базарчике в Дамаске или Аммане, — Майкл не помнил, где именно. Она была постоянным спутником Холли. Он потянулся через стол и пожал Тому руку. Тот смутился:
— Спокойно, старина. Они подумают, что мы пара извращенцев.
— Не бойся. Все извращенцы мертвы. Так говорят «ежедневные слухи», а они-то должны знать. И ради Бога, сейчас не до шуток.
— Что такое?
— Касим мертв. Касим Рифат.
— Никогда с ним не встречался.
— Один раз встречался. Он был моим радистом.
— Ах да. Теперь вспомнил. Он держал книжную лавку. Ты говоришь, он мертв?
Майкл все рассказал.
— Думаешь, он заговорил?
Майкл покачал головой:
— Иначе они уже были бы здесь.
— Может быть. — Холли огляделся. — Может быть. — Он помолчал. — Ты ничего не заметил? — спросил он.
Майкл тоже оглядел длинное помещение.
— Тут гораздо меньше людей, чем обычно. Но в этом ничего странного нет. Многие думают, что до сих пор действует комендантский час.
— Майкл, несколько посетителей ушли, но вот уже полчаса никто не входил.
Майкл снова огляделся. Двое мужчин встали и направились к двери. Она тихо закрылась за ними. Майкл и Холли остались едва ли не единственными в кафе.
— Тут есть черный ход? — спросил Майкл.
— Я все думал, когда ты задашь этот вопрос. Окно в туалете выходит в маленький переулок. Можем им воспользоваться. Но если они знают, что делают, то они поставят туда кого-нибудь. Должны.
Том достал пистолет и положил его на столик.
Майкл покачал головой.
— Бессмысленно, — сказал он.
— Это для тебя, — ответил Том. На улице раздался звук, похожий на шум ветра в ветвях. — Бери. Быстро.
Майкл положил пистолет в карман.
— Майкл, ты должен кое-что услышать.
Том пересказал ему то, что узнал от шейха Ибрагима. Об эль-Куртуби, о конференции в Иерусалиме, о планах похищения Папы.
— Зачем? — спросил Майкл. — В чем смысл? Чего он этим добивается?
Том покачал головой:
— Не знаю, Майкл. Он мыслит не так, как мы, но все его поступки имеют какие-то основания.
— Можно его остановить?
Том пожал плечами:
— Остановить? Сомневаюсь.
— Но ты хочешь, чтобы мы попытались.
— Я хочу, чтобы ты попытался. Яне пойду с тобой.
Майкл открыл было рот, но, прежде чем он произнес хоть слово, Том решительно поднял руку:
— Майкл, нам некогда спорить об этом. Кроме тебя, сделать это некому. У меня тут есть кое-что, что ты должен отвезти в Англию.
Он передал Майклу список имен, который дал ему шейх Ибрагим.
— Это список членов правой коалиции, с которой работает эль-Куртуби. Она имеет отделения по всей Европе, включая британскую организацию «Сталворт». Один из главных людей в «Сталворте» — Перси Хэвиленд. Он-то все это время и был нашим «кротом» в Воксхолле. Список написан его почерком. Я хочу, чтобы ты вернулся в Англию и передал его в надежные руки.
— Черт возьми, каким образом я доберусь до Англии? Том покачал головой:
— Не знаю, Майкл. Но кто-то должен вывезти список из Египта. Иначе все наши усилия впустую.
Еще один посетитель вышел. Затем дверь отворилась, и в кафе вошел человек в зеленой джалабийе. Подойдя к стойке, он несколько минут приглушенным голосом говорил с хозяином, затем удалился. Хозяин вышел из-за стойки, подошел к трем последним посетителям — кроме Тома и Майкла — и что-то сказал им. Они встали и ушли. В кафе остались только двое англичан. Хозяин даже не смотрел в их сторону. Он выключил горелку под своей кофеваркой, снял грязный фартук и вышел, не выключив света.
В молчании прошла одна или две минуты. Стоявший перед ними кофе остыл. Майклу казалось, что он задохнется в тишине.
— Ты должен выбираться со мной, — продолжил он спор. — Еще есть шанс.
Том покачал головой:
— Кафе окружено. Один из нас может вырваться, если другой совершит диверсию.
— Тогда ее совершу я.
— Ты должен вернуться в Англию с тем, что тебе удалось узнать об Александрии и эль-Куртуби.
Прежде чем Майкл успел что-либо возразить, Том встал, в последний раз взглянул на друга и направился к входной двери. Майкл затаил дыхание. Он не мог ничего поделать. Поднявшись, он прошел под занавеской, которая закрывала вход на кухню. На крючке рядом с дверью кто-то оставил джалабийю. Майкл набросил ее на плечи и натянул капюшон. Он услышал звук открывающейся двери, громкие голоса, выстрелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112