Показывая зубы, словно откусывая каждое
слово, она сказала: "Когда сотни порядочных девушек ищут
работу в нашем городе, я не думаю, что мы нуждаемся в
услугах какой-то проститутки, дорогая".
Она сказала мне, что именно это презрительное "дорогая"
окончательно вывело ее из себя. Миссис Келли, с широко
раскрытыми глазами и открыв рот наблюдала как миссис
Стенсфилд, сцепив пальцы с такой силой, что на них появились
синяки (они уже побледнели, но все еще были заметны, когда
она пришла ко мне первого сентября), начала с шумом выдыхать
воздух сквозь плотно сжатые зубы.
Вряд ли эту историю можно было назвать забавной, но я
не удержался от смеха, и мисс Стенсфилд присоединилась ко
мне. Миссис Дэвидсон заглянула в кабинет - наверное, чтобы
убедиться, что мы не надышались закисью азота - и закрыла за
собой дверь.
"Это единственное, что я могла сделать, - сказала мисс
Стенсфилд, все еще смеясь и вытирая платком слезы. - Потому
что в тот момент, я ясно представила, как я смахиваю с ее
стола флакончики с духами. Я увидела, как они разбиваются на
мелкие кусочки и наполняют комнату жутким зловонием".
"Я собиралась сделать это и, казалось, ничто не могло
бы меня удержать. Но тогда я начала дышать, как паровоз, и
все прошло. Я нашла в себе силы взять чек и уйти. Я не могла
поблагодарить ее, потому что все еще изображала паровоз!"
Мы снова рассмеялись, а потом она стала серьезной.
"Все уже позади, и мне сейчас даже немного жаль ее -
или, может быть, я веду себя чересчур высокомерно?"
"Вовсе нет. Я просто удивлен, что вы можете испытывать
сейчас такие чувства".
"Можно я покажу вам то, что я купила на выходное
пособие?"
"Конечно, если вы этого хотите".
Она открыла кошелек и вынула маленькую плоскую
коробочку. "Я купила это в ломбарде, - сказала она. - За
два доллара. Это был единственный момент за все время этого
кошмара, когда я действительно почувствовала стыд. Разве
это не странно?"
Она открыла коробочку и положила на стол, чтобы я смог
увидеть ее содержимое. В ней лежало обычное обручальное
кольцо.
"Я буду делать все как нужно, - сказала она. - Я снимаю
комнату в доме, который миссис Келли назвала бы
"добропорядочным пансионом". Моя хозяйка добра ко мне... но
миссис Келли тоже была добра и дружелюбна. Я думаю, она
может в любой момент попросить меня съехать, и боюсь, что,
если я попрошу ее вернуть мне деньги, которые я заплатила
вперед, она рассмеется мне в лицо".
"Но это будет незаконно. Есть суды и адвокаты, которые
помогут вам..."
"Суды - это мужские клубы, - ответила она с
уверенностью в голосе, - не способные с пониманием
отнестись к женщине в моем положении. Может быть, я сумею
получить назад мои деньги, а может быть, и нет. В любом
случае, все расходы и неприятности вряд ли стоят сорока семи
долларов или около того. И впредь я намерена стать более
практичной".
"Я приметила одно местечко в нижней части Вилледжа. Это,
правда, третий этаж, но комната чистая и стоит на пять
долларов в месяц дешевле, чем та, которую я снимаю в
настоящий момент". Она вытащила кольцо из коробочки. "Я
надела его, когда хозяйка показывала мне комнату".
Она надела его на третий палец левой руки с легким
выражением неприязни, в котором, как мне кажется, она не
отдавала себе отчета. "Вот так. Теперь я миссис Стенсфилд,
мой муж был водителем грузовика, он погиб в аварии на
автостраде Питтсбург - Нью-Йорк. Ужасно грустно. Но я больше
не проститутка, а мой ребенок не будет незаконнорожденным".
Она посмотрела на меня, и в ее глазах появились слезы.
"Прошу вас, - сказал я и взял ее руку в свою. Она была
очень холодной. - Не надо, дорогая".
Она повернула руку ладонью вниз и посмотрела на кольцо.
Затем улыбнулась, и, поверьте мне, джентльмены, ее улыбка
была столь же горькой, как горчица. По ее щеке скатилась
одинокая слеза.
"Когда я слышу, как некоторые циники говорят, что
волшебству и чудесам нет места в наше время, я уверена, что
они заблуждаются, правда, доктор Маккэррон? Когда вы
покупаете кольцо за два доллара, и это кольцо в один миг
избавляет вас от незаконного рождения и нелегальности вашего
положения, как это можно назвать, если не волшебством?
Дешевым волшебством".
"Мисс Стенсфилд... Сандра, если я могу... если вам
нужна помощь, все, что я смогу..."
Она убрала свою руку - может быть, если бы я взял ее
правую руку, она бы этого не сделала. Я говорил вам уже,
что не любил ее, но в этот момент я мог почувствовать любовь
к ней, и она позволила бы мне подержать ее руку в своей
немного дольше, пока бы я не согрел ее своим теплом, -
возможно, я полюбил бы эту женину.
"Вы хороший, добрый человек, и вы многое сделали для
меня и моего ребенка. Ваш Метод дыхания - несравнимо
большее чудо, чем это ужасное кольцо. Кроме всего прочего,
он спас меня от тюрьмы за предумышленные разрушительные
действия".
Вскоре после этого она ушла, а я подошел к окну и
смотрел, как она шла вдоль улицы к Пятой авеню. Боже, я
восхищался ею даже тогда! Она выглядела такой хрупкой, такой
молодой и явно беременной, но ничуть не неуверенной или
пугливой. Она шла по лице как бы с сознанием собственного
права на место в этом мире.
Она исчезла из вида, и я вернулся к столу. Мой взгляд
вдруг привлекла фотография в рамке, висевшая на стене рядом
с моим дипломом, и страшная дрожь пробежала по моему телу.
Жуткий страх сжал мое горло, и я почувствовал, что
задыхаюсь. Это был ужас предчувствия, джентльмены. Я не хочу
спорить о том, могут ли происходить подобные вещи или нет. Я
знаю, что могут, поскольку испытал это на себе. Именно
тогда, в тот жаркий сентябрьский полдень. И я молю Бога,
чтобы мне не довелось испытать это еще раз.
Снимок был сделан моей матерью в тот день, когда я
окончил медицинский институт. Я стоял перед Уайт Мемориал,
заложив руки за спину и сиял, как ребенок, который целый
день резвился и прыгал по аллеям Пэллисейд парка. Слева от
меня виднелась статуя Гарриет Уайт, и хотя ее верхняя часть
была отсечена кадром, пьедестал и жестокая надпись - "Не
существует покоя без боли; таким образом, мы определяем
спасение через страдание" - были четко различимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21