Си-Джей устроилась рядом с Домиником во главе стола. Шло совещание по разработке стратегии представления дела.
— Отлично. А теперь скажи мне плохие новости. Сколько мотков этой лески было произведено и продано за последние десять лет в магазинах для рыбаков и охотников по всей Флориде? — спросил Мэнни.
— Много. Мы работаем над тем, чтобы получить точные цифры, — ответил Доминик. — Есть еще одна хорошая новость — Джимми и Крис закончили разбираться с документацией в фирме Томми Тана. Хотя наш лучший продавец каждый год по шесть месяцев отсутствовал, он весьма кстати находился дома, в уютной Южной Флориде, в те дни, когда исчезала каждая из девушек.
— А не нашлось никого, кто видел бы его с жертвами? — уточнила Си-Джей.
— К сожалению, нет, — покачал головой Доминик.
— Бантлинг не подавал уведомления об алиби и отказался от изучения собранных нами доказательств, что немного меня беспокоит. Поэтому я не знаю, как он намерен защищаться, — призналась Си-Джей. — Может, на суде нас ждет большой сюрприз.
— Какой-нибудь злой брат-близнец? — подал идею Крис.
— Сядь, пока я тебе не врезал! — заорал Мэнни. Все засмеялись.
— Так когда мы будем его привлекать по другим убийствам? — спросил Эдди Боуман, когда смех в помещении стих. Он нетерпеливо почесывал затылок. — Мне дурно станет, если этот извращенец каким-то образом отмажется от убийства Прадо, и мы не помешаем ему спокойно покинуть зал суда.
— Он не отмажется от убийства Прадо, — заявила Си-Джей.
— Дело подтверждается всеми нужными доказательствами, так, Си-Джей? — уточнил Крис.
— Наилучшим образом. Образец ДНК исследовали, и он соответствует образцу Анны Прадо. Это ее кровь в сарае за домом. Ее труп нашли у него в багажнике. Орудие убийства обнаружено у него в сарае. Тело жертвы было жутко изуродовано, сердце вырезано, это жестоко и дико, не говоря уж о препаратах, которые он использовал, чтобы ее парализовать и держать в сознании, пока убивал. Он также насильственно увез ее из «Кливлендера», что доказывает преступный умысел, а все это является отягчающими обстоятельствами, которые требуются для вынесения смертного приговора. Единственное, что мне хотелось бы в данном случае еще получить, так это ее сердце и, конечно, сердца других жертв. Но по крайней мере в деле по убийству Прадо у нас достаточно доказательств.
— Но тогда почему мы не предъявляем ему обвинения в убийстве других? — опять спросил Боуман.
Он выглядел раздраженным. Несмотря на то что уже двенадцать лет работал в правоохранительных органах, иногда Боуман просто не мог понять, каким образом функционирует система, что вроде бы ясное дело вдруг проваливается. Есть подозреваемый, куча улик, двухчасовое признание, записанное на пленку, — и вдруг появляется какая-то юридически обоснованная причина, уловка в законе, извлеченная на свет адвокатом, и присяжные уже не хотят слышать доводы обвинения. И после таких случаев он каждый год заводился все больше и больше. Вроде еще минуту назад он ждал поощрения за великолепно проведенные следственные действия, а теперь сидит в зале суда и слышит вердикт: невиновен. Поэтому Боуман не питал особых надежд на дело Бантлинга, несмотря на то что мадам прокурор считала его хорошо подготовленным.
— Потому что Бантлинг очень торопится. Он хочет, чтобы процесс по делу об убийстве Анны Прадо прошел как можно быстрее. А я не хочу действовать поспешно и что-то упустить из-за того, что у нас мало времени. Если мне удастся добиться обвинения в деле об убийстве Прадо, то я могу использовать факты ее убийства и в других делах и представлять их все вместе. И таким образом, даже без каких-либо физических доказательств, прямо связывающих Бантлинга с остальными жертвами, присяжные все равно услышат обо всех других убийствах и об обвинении Бантлинга по крайней мере в одном из них. Конечно, это все косвенные улики, и мне хотелось бы иметь физические доказательства, леска — это определенно хоть какое-то начало. Но нужны другие доказательства. Образно выражаясь, Эдди, я хотела бы иметь в руках пистолет, из которого только что стреляли и он еще пахнет порохом. Найдите мне трофеи, которые он собирал, издеваясь над этими женщинами. Найдите мне их сердца.
— Мы ищем, но он мог их сжечь, или съесть, или закопать. Мы же не знаем, Си-Джей. Я просто не понимаю, почему их обнаружение так важно. — Боуман снова почесал затылок.
— Послушай, Боуман, у тебя что, вши завелись? — заорал Медведь. — Может, они у тебя размножаются в ушах, потому что ты не слушаешь, что говорят, черт побери. Она будет вести дело и без них. — Не все разделяли мрачный пессимизм Боумана.
— Я не думаю, что Бантлинг сделал что-то из перечисленного тобой, Эдди, — ответила Си-Джей. — Я считаю, что он их где-то сохранил. Где-то, где он мог бы на них время от времени смотреть и вспоминать, как их добыл. Я разговаривала с Грегом Чамберсом, судебным психиатром, который консультировал прокуратуру, когда расследовалось дело душителя Тамиами. Все серийные убийцы берут у жертв какие-то трофеи. Фотографии, драгоценности, локоны волос, нижнее белье, какую-то личную вещицу. Чамберс считает, что трофеями Бантлинга были сердца. Это укладывается в схему. И он не стал бы уничтожать то, ради чего затратил столько усилий. Они обязательно должны где-то храниться. Он хотел иметь к ним доступ в свободное время, чтобы смотреть на них, касаться их, вспоминать. Поэтому я думаю, они где-то лежат, Эдди. Нам просто нужно знать, где искать. А пока я выписала ордер на медицинские карточки Бантлинга из Нью-Йорка. Он все еще не подал уведомления о психическом расстройстве, и я не думаю, что судья Часкел позволит мне изучить историю болезни, пока Бантлинг официально не поставит свое психическое здоровье под вопрос. Но диагноз и то, что ему прописывали, имеют прямое отношение к делу. Мы покажем тесную связь между ним и всеми жертвами убийств, которую обнаружил патологоанатом.
Си-Джей запустила руки в волосы и завела пряди за уши, затем стала собирать портфель.
— Но не исключено, нам и не потребуется так напрягаться. Бантлинг может сам все облегчить.
— Каким образом? — спросил Доминик.
— Вчера мне звонила Лурдес Рубио. Они хотят поговорить. Вероятно, о том, как ему избежать смертного приговора.
— Но это же чушь собачья! — заорал возбужденный Боуман. — Он собирается всю жизнь сидеть в тюрьме и есть по три раза в день на налоги, которые я плачу, после того как замучил одиннадцать женщин?
— Не нужно так заводиться, — проворчал Медведь. — Си-Джей не намерена дать ему отвертеться. Я видел ее в суде и могу сказать, что не сомневаюсь в ее умениях и возможностях, Боуман.
— Отказ от требования смертного приговора не обсуждается, — объявила Си-Джей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— Отлично. А теперь скажи мне плохие новости. Сколько мотков этой лески было произведено и продано за последние десять лет в магазинах для рыбаков и охотников по всей Флориде? — спросил Мэнни.
— Много. Мы работаем над тем, чтобы получить точные цифры, — ответил Доминик. — Есть еще одна хорошая новость — Джимми и Крис закончили разбираться с документацией в фирме Томми Тана. Хотя наш лучший продавец каждый год по шесть месяцев отсутствовал, он весьма кстати находился дома, в уютной Южной Флориде, в те дни, когда исчезала каждая из девушек.
— А не нашлось никого, кто видел бы его с жертвами? — уточнила Си-Джей.
— К сожалению, нет, — покачал головой Доминик.
— Бантлинг не подавал уведомления об алиби и отказался от изучения собранных нами доказательств, что немного меня беспокоит. Поэтому я не знаю, как он намерен защищаться, — призналась Си-Джей. — Может, на суде нас ждет большой сюрприз.
— Какой-нибудь злой брат-близнец? — подал идею Крис.
— Сядь, пока я тебе не врезал! — заорал Мэнни. Все засмеялись.
— Так когда мы будем его привлекать по другим убийствам? — спросил Эдди Боуман, когда смех в помещении стих. Он нетерпеливо почесывал затылок. — Мне дурно станет, если этот извращенец каким-то образом отмажется от убийства Прадо, и мы не помешаем ему спокойно покинуть зал суда.
— Он не отмажется от убийства Прадо, — заявила Си-Джей.
— Дело подтверждается всеми нужными доказательствами, так, Си-Джей? — уточнил Крис.
— Наилучшим образом. Образец ДНК исследовали, и он соответствует образцу Анны Прадо. Это ее кровь в сарае за домом. Ее труп нашли у него в багажнике. Орудие убийства обнаружено у него в сарае. Тело жертвы было жутко изуродовано, сердце вырезано, это жестоко и дико, не говоря уж о препаратах, которые он использовал, чтобы ее парализовать и держать в сознании, пока убивал. Он также насильственно увез ее из «Кливлендера», что доказывает преступный умысел, а все это является отягчающими обстоятельствами, которые требуются для вынесения смертного приговора. Единственное, что мне хотелось бы в данном случае еще получить, так это ее сердце и, конечно, сердца других жертв. Но по крайней мере в деле по убийству Прадо у нас достаточно доказательств.
— Но тогда почему мы не предъявляем ему обвинения в убийстве других? — опять спросил Боуман.
Он выглядел раздраженным. Несмотря на то что уже двенадцать лет работал в правоохранительных органах, иногда Боуман просто не мог понять, каким образом функционирует система, что вроде бы ясное дело вдруг проваливается. Есть подозреваемый, куча улик, двухчасовое признание, записанное на пленку, — и вдруг появляется какая-то юридически обоснованная причина, уловка в законе, извлеченная на свет адвокатом, и присяжные уже не хотят слышать доводы обвинения. И после таких случаев он каждый год заводился все больше и больше. Вроде еще минуту назад он ждал поощрения за великолепно проведенные следственные действия, а теперь сидит в зале суда и слышит вердикт: невиновен. Поэтому Боуман не питал особых надежд на дело Бантлинга, несмотря на то что мадам прокурор считала его хорошо подготовленным.
— Потому что Бантлинг очень торопится. Он хочет, чтобы процесс по делу об убийстве Анны Прадо прошел как можно быстрее. А я не хочу действовать поспешно и что-то упустить из-за того, что у нас мало времени. Если мне удастся добиться обвинения в деле об убийстве Прадо, то я могу использовать факты ее убийства и в других делах и представлять их все вместе. И таким образом, даже без каких-либо физических доказательств, прямо связывающих Бантлинга с остальными жертвами, присяжные все равно услышат обо всех других убийствах и об обвинении Бантлинга по крайней мере в одном из них. Конечно, это все косвенные улики, и мне хотелось бы иметь физические доказательства, леска — это определенно хоть какое-то начало. Но нужны другие доказательства. Образно выражаясь, Эдди, я хотела бы иметь в руках пистолет, из которого только что стреляли и он еще пахнет порохом. Найдите мне трофеи, которые он собирал, издеваясь над этими женщинами. Найдите мне их сердца.
— Мы ищем, но он мог их сжечь, или съесть, или закопать. Мы же не знаем, Си-Джей. Я просто не понимаю, почему их обнаружение так важно. — Боуман снова почесал затылок.
— Послушай, Боуман, у тебя что, вши завелись? — заорал Медведь. — Может, они у тебя размножаются в ушах, потому что ты не слушаешь, что говорят, черт побери. Она будет вести дело и без них. — Не все разделяли мрачный пессимизм Боумана.
— Я не думаю, что Бантлинг сделал что-то из перечисленного тобой, Эдди, — ответила Си-Джей. — Я считаю, что он их где-то сохранил. Где-то, где он мог бы на них время от времени смотреть и вспоминать, как их добыл. Я разговаривала с Грегом Чамберсом, судебным психиатром, который консультировал прокуратуру, когда расследовалось дело душителя Тамиами. Все серийные убийцы берут у жертв какие-то трофеи. Фотографии, драгоценности, локоны волос, нижнее белье, какую-то личную вещицу. Чамберс считает, что трофеями Бантлинга были сердца. Это укладывается в схему. И он не стал бы уничтожать то, ради чего затратил столько усилий. Они обязательно должны где-то храниться. Он хотел иметь к ним доступ в свободное время, чтобы смотреть на них, касаться их, вспоминать. Поэтому я думаю, они где-то лежат, Эдди. Нам просто нужно знать, где искать. А пока я выписала ордер на медицинские карточки Бантлинга из Нью-Йорка. Он все еще не подал уведомления о психическом расстройстве, и я не думаю, что судья Часкел позволит мне изучить историю болезни, пока Бантлинг официально не поставит свое психическое здоровье под вопрос. Но диагноз и то, что ему прописывали, имеют прямое отношение к делу. Мы покажем тесную связь между ним и всеми жертвами убийств, которую обнаружил патологоанатом.
Си-Джей запустила руки в волосы и завела пряди за уши, затем стала собирать портфель.
— Но не исключено, нам и не потребуется так напрягаться. Бантлинг может сам все облегчить.
— Каким образом? — спросил Доминик.
— Вчера мне звонила Лурдес Рубио. Они хотят поговорить. Вероятно, о том, как ему избежать смертного приговора.
— Но это же чушь собачья! — заорал возбужденный Боуман. — Он собирается всю жизнь сидеть в тюрьме и есть по три раза в день на налоги, которые я плачу, после того как замучил одиннадцать женщин?
— Не нужно так заводиться, — проворчал Медведь. — Си-Джей не намерена дать ему отвертеться. Я видел ее в суде и могу сказать, что не сомневаюсь в ее умениях и возможностях, Боуман.
— Отказ от требования смертного приговора не обсуждается, — объявила Си-Джей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111