— С февраля.
— Февраля какого года?
— Этого.
— Двухтысячного?
— Да.
— Испытательный срок закончился?
— Нет. Еще четыре месяца.
— Вы служите при офицере, отвечающем за практику?
— Нет. Практика закончилась в августе. С тех пор я на своей машине.
— Когда вы окончили полицейскую академию? В январе? — Да, мадам.
«Боже, он даже года не отслужил!»
— Послушайте, Чавес, мы с вами прекрасно поладим, если вы прекратите называть меня «мадам». — Она снова ему улыбнулась, но на этот раз не так дружелюбно.
Чавес же улыбнулся широко, демонстрируя белые зубы.
— Хорошо. Я понял.
— Тогда давайте вернемся ко вторнику, девятнадцатому числу. Именно вы остановили Уильяма Бантлинга. Расскажите, пожалуйста, что произошло в тот вечер.
— Хорошо. Я сидел в своей машине и увидел, как мимо пронесся черный «ягуар», он шел на скорости миль тридцать пять, может, сорок в час. Поэтому я его и тормознул.
«Да, тут потребуется поработать».
— Спасибо. Все это прекрасно, но, боюсь, мне нужны дополнительные детали.
Си-Джей наблюдала за парнем. Он ерзал на месте, теребил шнурки блестящих черных форменных ботинок, и, хотя и пытался показать себя спокойным, трезвомыслящим и собранным, она видела, что Чавес очень напряжен. Несомненно, это самое крупное дело, с которым он столкнулся за семь месяцев службы. Она подозревала, что у него есть право нервничать. Однако к сожалению, Си-Джей заметила в парне не только намек на высокомерие и заносчивость, но также и насмешку. Она давно обратила внимание, что новички, только закончившие академию, в первый год выбирают одно из направлений: или они полностью от кого-то зависят — никогда не проявляют инициативу, ждут указаний, постоянно задают вопросы начальству, не уверены в себе и в том, что нужно делать в той или иной ситуации, — или изображают из себя Рембо: абсолютно независимы, все знают, ни о чем не спрашивают, поскольку считают, что не нуждаются в советах и указаниях. От последних Си-Джей больше всего уставала. Из-за неопытности получаются ошибки, и она это принимала, но Рэмбо неизбежно делали больше всего ошибок и не пытались на них учиться.
— Вы в тот вечер несли патрульную службу в одиночестве?
— Да.
— Где?
— На пересечении Вашингтон-авеню и Шестой улицы.
— В машине патрульной службы?
— Да.
— И тогда вы впервые увидели «ягуар»?
— Да.
— Где?
— Он шел с превышением скорости по Вашингтон-авеню к шоссе Макартура.
— Направлялся на юг?
— Да.
— Вы использовали радар?
— Нет.
— Тогда откуда вы знали, что он шел с превышением скорости?
— "Ягуар" выруливал из потока движения, потом опять вставал в ряд, что небезопасно на скорости, которую я мог определить визуально. Меня специально учили определять скорость. Он явно превышал допустимый предел в двадцать пять миль в час.
Ответ просто из учебника «Как правильно давать показания в суде, если ты полицейский».
— Насколько быстро он ехал?
— Я примерно определил скорость в тридцать пять, может, сорок миль в час.
— Хорошо. Что вы сделали потом?
— Я последовал за автомобилем к шоссе Макартура, в направлении города, и в конце концов заставил его остановиться.
Шоссе Макартура шло от пляжа к центру города, и его длина составляла примерно две мили.
— Полицейский Чавес, Бантлинга остановили в самом конце шоссе, разве не так? Прямо напротив здания «Гералд»?
— Да.
— Это довольно далеко от Вашингтон-авеню. Это была скоростная погоня?
— Нет. Я не могу назвать это скоростной погоней.
Конечно. Гоняться на скорости по городу полицейским из отдела Майами-Бич запрещено за исключением случаев преследования убегающего правонарушителя, совершившего тяжкое преступление. Да и тогда только с разрешения сержанта. Но в любом случае это происходит постоянно.
— Хорошо. Если это не была погоня на высокой скорости, то на какой вы шли?
— Я сказал бы, пятьдесят пять — шестьдесят миль в час по шоссе.
— То есть вы утверждаете, что следовали за этим человеком по шоссе, превышая дозволенную скорость, включив мигалку и сирену, до тех пор, пока он не остановился?
— Да. Но не думаю, что у меня была включена сирена, может, только мигалка.
— Вы тогда запросили о помощи?
— Нет.
— Почему нет? Этот человек едет с превышением скорости от Вашингтон-авеню, направляясь к границе округа Майами-Бич, и вы никому об этом не сообщаете?
— Нет. — Полицейский Чавес почувствовал себя некомфортно. Он изменил положение на стуле.
— Как вы в конце концов заставили его остановиться?
— Он просто остановился. Прямо на обочине.
Это было уже интересно. Даже очень интересно.
— И вы называете это погоней, полицейский?
— Нет. Послушайте, он, возможно, даже не видел меня в зеркале заднего вида. Может, поэтому сразу и не остановился. Я знаю только, что он в конце концов все-таки остановился.
— Хорошо. Что произошло, когда он остановился? Что вы сделали?
— Я вышел из машины и попросил его предъявить водительское удостоверение и документы на машину. Он мне их дал. Я спросил его, куда он так спешит, куда направляется, и он ответил, что едет в аэропорт и ему надо успеть на самолет. Затем я поинтересовался, куда он летит, но он не ответил. Я увидел одну сумку на заднем сиденье и спросил, есть ли у него багаж в багажнике. Он опять не ответил. Затем я спросил, могу ли я осмотреть его багажник, и он ответил, что нет. Поэтому я направился назад к своей машине выписывать ему штраф за превышение скорости. И за разбитую заднюю фару.
— Так, давайте уточним. Этот человек, которого вы преследовали пару миль, — хорошо, за которым вы просто следовали пару миль, — отказывает вам в разрешении проверить его багажник, вы просто пожимаете плечами и отправляетесь к своей машине выписывать штраф?
— Да.
Ни один из полицейских, с которыми доводилось сталкиваться Си-Джей, никогда не реагировал подобным образом, если ему отказывали в разрешении проверить багажник после того, как он остановил чью-то машину.
— Хорошо. Что дальше?
— Затем я пошел к своей машине, а когда проходил мимо его багажника, уловил запах. Мерзкий запах, ну как пахнет труп или что-то разлагающееся. Поэтому я снова попросил согласия у водителя, но он ответил отказом и заявил, что ему нужно ехать. Тогда я ему сказал, что он вообще никуда не поедет. Я вызвал подразделение «К-9». Приехала группа Бочампа из отдела Майами-Бич, с собакой по кличке Силач. Пес просто взбесился у багажника, поэтому мы его и открыли. Все остальное уже известно. Внутри лежал труп девушки со вскрытой грудной клеткой, и я понял, что мы взяли Купидона. Я сказал этому Бантлингу, чтобы вылезал из машины, и мы просто ждали на шоссе минут шесть, пока не подъехали все остальные.
Си-Джей снова перечитала протокол задержания, затем вспомнила, что ей говорил Мэнни, когда позвонил во вторник вечером с просьбой оформить ордера, и поняла, что придется решать совсем не маленькую проблему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111