Немедленно по прочтении разразился скандал, битый час министры спорили и кричали друг на друга.
— С точки зрения морали этот план никуда не годится, — подвел итог дискуссии премьер-министр. — Не можем же мы напасть на Сирию, пока «Шатила» ничем себя не обнаружила. Что если все ее угрозы — блеф, пустой звук? Хороши мы тогда будем! А если сирийцы не в силах повлиять на этих сумасшедших, в чем я, кстати, и не сомневаюсь? С другой стороны, если террористы и впрямь выполнят свою угрозу, то нападать на Сирию после взрыва — какой в этом вообще смысл? Все и так пойдет к черту, взлетит на воздух, зачем усугублять? Хаим, тебе же американцы трижды, в разной форме, давали понять, что если только мы применим ядерное оружие, то потеряем всех сторонников и в конгрессе и вообще в этой стране. — Премьер сумрачно оглядел коллег. — Нет, такой план — просто безумие.
Мнение главы правительства возобладало, после чего члены кабинета выслушали его собственный план. Условия ультиматума должны быть приняты. Мэры соберутся на границе к 23:00 — за два часа до объявленного срока, на который намечен взрыв. В тот же час предстоит взорвать Стену плача. Заключенные-арабы из разных тюрем уже перевезены в Галилею, в военный лагерь. Оттуда их автобусами отправят к границе и в 23:15 начнут передавать сирийским представителям.
— Большой риск! — высказался кто-то из присутствующих. — Настоящая русская рулетка: все это назначено на время ровно за два часа до взрыва, то есть до часу ночи. Но кто поручится, что за такой короткий срок террористы объявятся и что у нас хватит времени найти и обезвредить их бомбы?
— Мы уступим в самый последний момент, — возразил премьер. — Если поспешить, они сочтут это признаком слабости и повысят требования, шантажируя нас второй бомбой.
— Которой, скорее всего, и не существует, — заметил министр обороны.
— Она есть, — твердо сказал премьер. — Можете на меня положиться.
— Знаете что-то конкретное?
— Она существует, эта вторая бомба. И мы должны сейчас же обсудить наши действия на случай, если террористы повысят свои требования, угрожая нам еще одним взрывом.
В середине дня контроль над ситуацией со стороны правительства был полностью потерян. Огромные неуправляемые толпы бродили по всему средиземноморскому побережью Галилеи до самого Негева. Прибывшие в Хайфу и Тель-Авив американские военные суда приготовились эвакуировать граждан США, однако командующий судами вынужден был отказаться от этой попытки, поскольку городские власти предупредили его об опасности: лодки, спущенные на воду, тут же будут потоплены обезумевшими от страха беженцами. В Хайфе почти так и случилось: там корабли подошли близко к берегу, и сотни людей пустились к ним вплавь. Доплывших пришлось сталкивать обратно в воду. Суда поспешно отошли на безопасное расстояние. В 17:00 перестал действовать аэропорт Бен Гурион — последним рейсом прилетела группа телевизионщиков из Соединенных Штатов.
— Почему она не дает о себе знать? — в десятый раз Бен Тов задавал этот вопрос.
— За ней, вероятно, следят.
— Так что нам-то делать?
Эссат и сам не знал.
— Картографы ничего не сумели установить?
Бен Тов нахмурился еще больше:
— Говорят, ни на одном из планов улиц нет такого участка, который совпал бы с твоим рисунком. Мол, рисунок слишком мал, вообще не привязан ни к чему конкретно. Я дюжину своих ребят усадил за карты городов, они тоже ничего не нашли. На Расмию только и надежда.
— Может, обыск что-то даст.
Было уже 21:00, когда зазвонил телефон.
— Спрашивают какого-то Эссата, — сообщили с коммутатора. — нас в списках такой не значится.
— Соедини со мной.
— Я по поручению Расмии, — проговорил далекий мужской голос.
— Кто вы?
— Какая разница? Я говорю с Эссатом?
— Нет. Постойте.
Эссат схватил трубку.
— Слушаю!
— Расмия просит передать вам кое-что, она сама позвонить не может. Запомните: синагога на углу улиц Зонненфельда и Рокача в квартале Меа Шеарим. Кирпичная, с куполом. Ступайте от нее по улице Зонненфельда, сверните в третий переулок направо. По левую руку от вас окажется дом с зеленой дверью. Это там, под досками пола.
— Кто вы?
— Неважно.
— Откуда мне знать — может, вы все выдумали?
— Спросите своего приятеля в Париже, кто такой Ковач. Я заодно с Ковачем.
— Можно выйти с вами на связь еще раз?
— Нет. Торопитесь — меня предупредили, что часы уже тикают.
— Еще одну секунду — где вторая бомба?
— Расмия пока и сама не знает. Когда узнает, позвоню.
Говоривший положил трубку. Судя по выговору, еврей из Восточной Европы, — это все, что можно о нем сказать. Бен Тов хлопнул себя ладонью по лбу:
— Я полный кретин! На рисунке купол — так я решил, что бомбу спрячут в самом что ни есть арабском месте, возле мечети. Из головы вон, что синагоги тоже бывают с куполами. Даже после того как чертова девка скрылась в квартале Меа Шеарим, я и мысли не допускал, что бомбу могут спрятать там — как же, в таком святом для евреев месте! Идиот!
Он поспешно набрал номер, позвонил в саперную воинскую часть.
— Пошлите людей на угол улиц Зонненфельда и Рокача в квартале Меа Шеарим. И поскорее. Мы тоже туда едем. Да, думаю, она там, так что берите людей поопытнее. Если окажется, что след ложный, начальству своему не докладывайте, идет?
Вдвоем с Эссатом они сбежали по ступенькам, сели в машину и помчались с такой скоростью, будто за ними гнался сам дьявол.
К дому с зеленой дверью они подкатили одновременно с саперами. Майор, возглавлявший группу, с серьезным видом доложил Бен Тову свой план:
— Главное — застать врасплох тех, кто в доме. Высадим дверь и врассыпную по комнатам — надо спешить, насколько мы знаем эту систему, там часы не тикают, часового механизма нет, а детонатор можно задействовать с любого расстояния.
Операция заняла минуту, не больше. Дом оказался пуст, только тощая кошка заорала истошно, угрожающе выгнув спину, — аж искры посыпались в темном углу. Саперы принялись осторожно взламывать полы и почти сразу обнаружили то, что искали.
— Маленькая какая, — удивился Эссат, во все глаза разглядывая вполне мирного вида цилиндр, — не длинный, довольно узкий.
— А ей и ни к чему быть большой, — отозвался майор. — Выйти всем, останусь я и еще двое — ты и ты. Остальные поспешно вышли.
— По вашему радио с кем можно поговорить?
— С генштабом.
— Могут оттуда связать меня с канцелярией премьер-министра?
— Попробуем.
Через полминуты, услышав в трубке голос Порана, Бен Тов сказал ворчливо:
— Нашли. Сейчас с ней работают. Саперы, конечно, кто ж еще? Если она взорвется у них в руках, то вы об этом сами услышите в ближайшие полчаса. На всякий случай — пусть правительство все же знает, арабский отдел «Моссада» не зря ел свой хлеб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91