А если сразу скажет и избавит вас от хлопот, то отпустите. — Злая улыбка мелькнула еще раз и исчезла. — Так вот, отпускаю тебя.
Он ухватил галстук Таверне и подтянул его к себе, потом, медленно поднеся дуло к его виску, нажал на спуск. Пистолет был с глушителем — только негромкий щелчок и одновременно — полузадушенный вскрик, вырвавшийся из горла Таверне… Придерживая его за галстук, Мабер не дал телу рухнуть сразу.
Еще полчаса незваные гости обшаривали квартиру, набили до отказа чемодан и вышли.
— Вот они, — сказал оперативник из контрразведки. — Ишь как торопятся. С добычей. Точно, это Мабер. Значит, это тот самый визит, о котором нас предупредил шеф.
— Какой еще визит? — усмехнулся напарник. — Я лично ничего не видел, а ты?
— И я.
Глава 33
Следующим днем была суббота.
Великий исход из Иерусалима, не прекращавшийся всю ночь, выглядел теперь по-другому. Все, у кого хватило сил, энергии, предприимчивости и денег, уже покинули город. Рассвет над Иудейскими холмами осветил унылую картину: на дороге уже не было машин — только повозки, тележки, тачки, жалкая пешая толпа. Город выплеснул то, что оставалось на дне, — слабых, старых и немощных, которым, казалось, спешить некуда, уходящих только потому, что все уходят. Обитателей квартала Меа Шеарим даже среди этих убогих не оказалось.
Мэр города безуспешно пытался убедить руководителей здешних групп и сект:
— Вы что, не видите, что мы имеем с безумцами? Опомнитесь: неужели вы предпочитаете гибель, ведь взрывом все разнесет.
— Сегодня суббота, — упрямо твердили раввины.
— Она может стать последней для вас и для меня — последней субботой в государстве Израиль. Вас разве вообще не интересует то, что происходит?
— Конечно, мы этой катастрофы боимся, — промямлил один из присутствовавших. — Только еще больше опасаемся прогневать Господа — он свою кару за это нашлет. Суббота…
— А террористы — это разве не кара? Какое отношение к ним имеет всемогущий Господь?
— Иезекиил в «Книге пророчеств» сказал: «Они падут от меча, и дикие звери пожрут их тела, их погубят болезни, и станет вся земля пустынна». Пророк объяснил, чем вызвано такое бедствие: земля превратится в пустыню за грехи ее обитателей. Это было первое разрушение Иерусалима. История сегодня повторяется — из-за грехов, которые вы, сионисты, творите. Из-за мерзких деяний ваших и забвения истинной веры. Какой смысл в бегстве в момент, когда вершится суд Божий, — только еще больше Бога гневить… Мы молимся — не мешало бы и вам помолиться. А то вы политики, только и делаете, что навлекаете на нас высший гнев…
— Мы должны обыскать весь квартал.
— Это кощунство!
— Ребе, они хотят, чтобы мы разрушили священную стену.
— Ни один еврей не посмеет ее осквернить!
— Но, может быть, придется.
— Мы пошлем туда людей, они погибнут вместе со стеной, а их кровь падет на вас.
Было около 10:00, когда солдаты начали обыск в квартале — сразу с синагоги, где предавались молитвам члены секты «Нетуреи карта».
— Сионистские свиньи! Прислужники дьявола! Греховодники мерзопакостные — в выражениях молящиеся не стеснялись, проклятья гулко разносились под старинными сводами, на узкие улицы мгновенно высыпал народ. Молодые парни-сектанты тут же поснимали свои широкополые шляпы и ввязались в драку, они визжали, царапались и плевались, и солдаты с трудом отпихивали их, стараясь увернуться от неумелых, но злобных и бесстрашных противников.
— Пустое занятие — рыться в этом грязном крольчатнике, — молодой офицер с трудом вывел своих солдат из беснующейся толпы.
В квартале ничего обнаружить не удалось.
Кабинет министров не расходился всю ночь. Переговоры с Вашингтоном действия не возымели. К полудню было передано по радио новое обращение к террористам, но ответа не последовало. Связь с правительством Сирии поддерживалась через итальянское посольство в Дамаске. Итальянцы пытались действовать и в Триполи — тамошний посол отправился с визитом к Каддафи, их беседа оказалась короткой, но бурной. В ответ на просьбу остановить акцию, Каддафи разразился воплем:
— Какого дьявола вы сюда явились? Это американцы вас подослали. Пытаются спасти своих марионеток в Израиле, что я, не понимаю?
— Я здесь только по велению собственной совести, пришел призвать к гуманности, — посол был ошарашен подобным приемом.
— Сионистам своим расскажите о гуманности! У них есть чему поучиться!
— Мне поручено просить вас о вмешательстве, не прибегая к поискам виновных в данной ситуации.
— Как я могу повлиять на террористов, по-вашему? Не имею к ним никакого отношения! — Каддафи не снижал тона. — А вот вы лезете не в свое дело! — он грохнул кулаком по столу.
Итальянский дипломат почувствовал, что он далеко зашел, превысив свои полномочия.
— Я всего лишь передал пожелание моего правительства, — примирительно сказал он. — Мы бы не хотели, чтоб этот неприятный инцидент отразился на дружеских связях, существующих между нашими странами.
— Тогда держитесь подальше от подобных дел, — нелюбезно отозвался Каддафи. — И запомните: никакого влияния на них не имею.
Он хлопнул в ладоши, призывая адъютанта, чтобы тот проводил гостя.
Журналисты, наехавшие в Дамаск и не получившие доступа ни к одному из министров, а, стало быть, к информации, строчили заметки, руководствуясь слухами и собственными смутными догадками. К примеру, в середине дня стало известно, что советский, французский и марокканский послы прибыли в министерство иностранных дел на авеню Меджлис эль Ниаби: зачем-то их пригласили, стало быть. Зачем? Каждый был волен излагать собственную версию. Целый рой корреспондентов с магнитофонами, теле— и кинокамерами облепил вход в президентский дворец, расположенный в северо-западной части города. Пишущая братия вынуждена была вдохновляться зрелищем посольской машины, выехавшей из гаража во внутренний двор около одиннадцати и покинувшей его полчаса спустя. Министерство информации Сирии распространило краткое коммюнике и отказалось добавить к нему что-либо: «Правительство нашей страны не располагает сведениями относительно группы, именующей себя „Шатила“. Мы считаем реальной угрозу атомного взрыва и потому призываем Израиль ради самосохранения пойти навстречу требованиям палестинцев».
Вскоре после полудня в Иерусалиме вновь собрался кабинет министров, его участники, вялые и бледные после бессонной ночи, выслушали зачитанное с воодушевлением сообщение министра обороны. На трех военно-воздушных базах в полной готовности находятся бомбардировщики с ядерными боеголовками типа «воздух — земля» на борту. Явное предостережение Сирии: либо «Шатила» выдает местоположение своего оружия, либо атомной атаке нынче же вечером подвергнется территория этой страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Он ухватил галстук Таверне и подтянул его к себе, потом, медленно поднеся дуло к его виску, нажал на спуск. Пистолет был с глушителем — только негромкий щелчок и одновременно — полузадушенный вскрик, вырвавшийся из горла Таверне… Придерживая его за галстук, Мабер не дал телу рухнуть сразу.
Еще полчаса незваные гости обшаривали квартиру, набили до отказа чемодан и вышли.
— Вот они, — сказал оперативник из контрразведки. — Ишь как торопятся. С добычей. Точно, это Мабер. Значит, это тот самый визит, о котором нас предупредил шеф.
— Какой еще визит? — усмехнулся напарник. — Я лично ничего не видел, а ты?
— И я.
Глава 33
Следующим днем была суббота.
Великий исход из Иерусалима, не прекращавшийся всю ночь, выглядел теперь по-другому. Все, у кого хватило сил, энергии, предприимчивости и денег, уже покинули город. Рассвет над Иудейскими холмами осветил унылую картину: на дороге уже не было машин — только повозки, тележки, тачки, жалкая пешая толпа. Город выплеснул то, что оставалось на дне, — слабых, старых и немощных, которым, казалось, спешить некуда, уходящих только потому, что все уходят. Обитателей квартала Меа Шеарим даже среди этих убогих не оказалось.
Мэр города безуспешно пытался убедить руководителей здешних групп и сект:
— Вы что, не видите, что мы имеем с безумцами? Опомнитесь: неужели вы предпочитаете гибель, ведь взрывом все разнесет.
— Сегодня суббота, — упрямо твердили раввины.
— Она может стать последней для вас и для меня — последней субботой в государстве Израиль. Вас разве вообще не интересует то, что происходит?
— Конечно, мы этой катастрофы боимся, — промямлил один из присутствовавших. — Только еще больше опасаемся прогневать Господа — он свою кару за это нашлет. Суббота…
— А террористы — это разве не кара? Какое отношение к ним имеет всемогущий Господь?
— Иезекиил в «Книге пророчеств» сказал: «Они падут от меча, и дикие звери пожрут их тела, их погубят болезни, и станет вся земля пустынна». Пророк объяснил, чем вызвано такое бедствие: земля превратится в пустыню за грехи ее обитателей. Это было первое разрушение Иерусалима. История сегодня повторяется — из-за грехов, которые вы, сионисты, творите. Из-за мерзких деяний ваших и забвения истинной веры. Какой смысл в бегстве в момент, когда вершится суд Божий, — только еще больше Бога гневить… Мы молимся — не мешало бы и вам помолиться. А то вы политики, только и делаете, что навлекаете на нас высший гнев…
— Мы должны обыскать весь квартал.
— Это кощунство!
— Ребе, они хотят, чтобы мы разрушили священную стену.
— Ни один еврей не посмеет ее осквернить!
— Но, может быть, придется.
— Мы пошлем туда людей, они погибнут вместе со стеной, а их кровь падет на вас.
Было около 10:00, когда солдаты начали обыск в квартале — сразу с синагоги, где предавались молитвам члены секты «Нетуреи карта».
— Сионистские свиньи! Прислужники дьявола! Греховодники мерзопакостные — в выражениях молящиеся не стеснялись, проклятья гулко разносились под старинными сводами, на узкие улицы мгновенно высыпал народ. Молодые парни-сектанты тут же поснимали свои широкополые шляпы и ввязались в драку, они визжали, царапались и плевались, и солдаты с трудом отпихивали их, стараясь увернуться от неумелых, но злобных и бесстрашных противников.
— Пустое занятие — рыться в этом грязном крольчатнике, — молодой офицер с трудом вывел своих солдат из беснующейся толпы.
В квартале ничего обнаружить не удалось.
Кабинет министров не расходился всю ночь. Переговоры с Вашингтоном действия не возымели. К полудню было передано по радио новое обращение к террористам, но ответа не последовало. Связь с правительством Сирии поддерживалась через итальянское посольство в Дамаске. Итальянцы пытались действовать и в Триполи — тамошний посол отправился с визитом к Каддафи, их беседа оказалась короткой, но бурной. В ответ на просьбу остановить акцию, Каддафи разразился воплем:
— Какого дьявола вы сюда явились? Это американцы вас подослали. Пытаются спасти своих марионеток в Израиле, что я, не понимаю?
— Я здесь только по велению собственной совести, пришел призвать к гуманности, — посол был ошарашен подобным приемом.
— Сионистам своим расскажите о гуманности! У них есть чему поучиться!
— Мне поручено просить вас о вмешательстве, не прибегая к поискам виновных в данной ситуации.
— Как я могу повлиять на террористов, по-вашему? Не имею к ним никакого отношения! — Каддафи не снижал тона. — А вот вы лезете не в свое дело! — он грохнул кулаком по столу.
Итальянский дипломат почувствовал, что он далеко зашел, превысив свои полномочия.
— Я всего лишь передал пожелание моего правительства, — примирительно сказал он. — Мы бы не хотели, чтоб этот неприятный инцидент отразился на дружеских связях, существующих между нашими странами.
— Тогда держитесь подальше от подобных дел, — нелюбезно отозвался Каддафи. — И запомните: никакого влияния на них не имею.
Он хлопнул в ладоши, призывая адъютанта, чтобы тот проводил гостя.
Журналисты, наехавшие в Дамаск и не получившие доступа ни к одному из министров, а, стало быть, к информации, строчили заметки, руководствуясь слухами и собственными смутными догадками. К примеру, в середине дня стало известно, что советский, французский и марокканский послы прибыли в министерство иностранных дел на авеню Меджлис эль Ниаби: зачем-то их пригласили, стало быть. Зачем? Каждый был волен излагать собственную версию. Целый рой корреспондентов с магнитофонами, теле— и кинокамерами облепил вход в президентский дворец, расположенный в северо-западной части города. Пишущая братия вынуждена была вдохновляться зрелищем посольской машины, выехавшей из гаража во внутренний двор около одиннадцати и покинувшей его полчаса спустя. Министерство информации Сирии распространило краткое коммюнике и отказалось добавить к нему что-либо: «Правительство нашей страны не располагает сведениями относительно группы, именующей себя „Шатила“. Мы считаем реальной угрозу атомного взрыва и потому призываем Израиль ради самосохранения пойти навстречу требованиям палестинцев».
Вскоре после полудня в Иерусалиме вновь собрался кабинет министров, его участники, вялые и бледные после бессонной ночи, выслушали зачитанное с воодушевлением сообщение министра обороны. На трех военно-воздушных базах в полной готовности находятся бомбардировщики с ядерными боеголовками типа «воздух — земля» на борту. Явное предостережение Сирии: либо «Шатила» выдает местоположение своего оружия, либо атомной атаке нынче же вечером подвергнется территория этой страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91