Я все эти годы провел в одиночестве. Я не искал замену твоей матери. Но со мной просто что-то случилось. Я зашел в банк, увидел улыбающееся мне красивое лицо — и пропал.
— Хочешь сказать, что ты влюбился? Папа, ты не ходил на свидания тридцать лет. Откуда ты знаешь, что ты просто не… не…
— Не жертва инстинкта?
Я в ужасе посмотрела отца.
— Ты не…
— Это не твое дело, юная леди, — сурово сказал отец. — Когда тебе исполнился двадцать один, я просто сказал себе, что ты — самостоятельный человек. Поэтому, когда ты пропадала ночь напролет, я не задавал тебе вопросов. Я верил, что ты сама разберешься, что хорошо и что плохо. И когда ты решила выйти замуж за Эй-Джи, я, хотя его и не особенно жаловал, не стал тебя отговаривать. Я сказал себе, что ты свободный взрослый человек. А я, дорогая, вдвое тебя старше, так что все, что тебе надо знать, — это то, что у меня появилась замечательная компаньонка. Мне нравится ее общество, а ей нравится мое, и мы намерены проводить много времени вместе.
Я была почти в слезах.
— Но ведь ты не… не думаешь жениться на ней? Я хочу сказать, ты не можешь. Ты все еще женат на маме.
Серена вошла с кофе. Она увидела, что я плачу, и увидела папино выражение. Она поставила поднос на стол, сочувственно пожала плечо отца и, ни слова не говоря, вернулась на кухню.
Отец подвинул мне кружку кофе и взял в руки свою. Добавил туда две ложки сахара и на дюйм сливок. Долго мешал.
— Я не собирался тебе об этом говорить, пока у меня не будет что-то конкретное тебе сообщить. Но раз уж ты не можешь успокоиться, я тебе скажу. Я нанял еще одного частного детектива. Он настоящий профи, из Атланты. Так или иначе, но правду я выясню. Ты была в одном права, Кили. Время пришло.
Глава 46
В четверг утром мы с Остином наняли грузовичок в агентстве по найму автомобилей за городом. Я вела машину, он развлекал меня разговорами.
— Послушай, есть одно местечко, куда я бы хотел заехать в Саванне. Тебе, наверное, захочется передохнуть ночь после долгого сидения за рулем, но обо мне не беспокойся — я никуда не пропаду.
— На это я готова поставить, — сказала я. Мы оба знали, что Остину не терпится побывать во всех гей-клубах, о которых он читал в Интернете. — К тому же в шесть будет аукцион, на котором мне надо побывать. Прошу тебя только об одном — не слишком себя изматывай. Завтра утром мне понадобится твоя помощь. В Новый Орлеан нам надо отправиться пораньше.
Мы несколько недель готовили эту поездку за покупками. Расписывали маршрут, отмечали точки на картах. Я хотела взять с собой Глорию, но она оказалась занята своим проектом. Она настояла на том, чтобы я одна не ехала, и уговорила Остина составить мне компанию. Его особенно уговаривать не пришлось. Конец августа — мертвый сезон для флориста, поэтому Остин без особых сожалений повесил на дверь магазина табличку «В отпуске» и принялся упаковывать вещи. Энтузиазма ему добавил тот факт, что мои планы включали посещение Саванны и Нового Орлеана.
Первая наша остановка была в Атланте. В аукционном каталоге я заметила немецкий буфет из мореного дуба. Стартовая цена его была двадцать восемь тысяч долларов — деньги немалые, но, когда я показала фото Уиллу, он загорелся и согласился, что буфет станет достойным украшением комнаты для завтрака. В том же каталоге мы нашли пару канделябров, стилизованных под оленьи рога для кабинета Уилла, который я собиралась декорировать в псевдоохотничьем стиле, и еще парочку красивых акварелей с изображением речной форели девятнадцатого века.
До Мейкона мы доехали к полудню. Повернули на восток. К этому времени я изрядно устала от бесцельной болтовни.
Остин пытался что-то найти по радио, но мы никак не могли прийти к общему знаменателю — он ненавидит кантри, а я ненавижу танцевальные мелодии восьмидесятых.
— Итак, — спросил он, наконец, — как прошел семейный ужин? Остин пытался изобразить невинность, но я поняла, что до него дошли кое-какие слухи.
— Отлично, — сказала я. — Папа приготовил новое блюдо.
— Я слышал, — с удовольствием подхватил тему Остин. — Что-то китайское, верно? Как она тебе? Понравилась? Тебе не кажется, что она покушается на его деньги? Не слишком ли она молода для него?
Я смотрела прямо перед собой.
— Я говорила о новом блюде. Он приготовил креветки по-креольски.
— А…
— И я познакомилась с его подругой. С ней все в порядке. Не так уж она молода. Я думаю, ей слегка за пятьдесят. Она азиатка по происхождению, но несколько поколений прожили в Америке. Я не спрашивала ее, китаянка ли она. Выросла она в Батон-Руже.
— Ну и как? Она охотится за его денежками? Она работает в банке и точно знает, чего твой отец стоит.
Да, сплетни в нашем городе работают быстрее, чем радио. Я не задавалась вопросом, нужны ли Серене деньги отца. Я вообще не задавалась вопросом, зачем она с ним встречается. Единственное, что меня волновало, это зачем мой отец встречается с ней.
— Серена работает в банке в Гринвилле, — объяснила я Остину. — Я не думаю, что она имеет какое-то отношение к тому банку, где хранит сбережения мой отец. И по нему видно, что он в нее влюблен. И я думаю, что чувства взаимны.
— Как ты думаешь, у них это было?
— Остин, прекрати.
— Значит, было. И что ты при этом чувствуешь? Я хочу сказать, ведь ты тридцать лет оставалась единственной женщиной в его жизни. Папина девочка, так сказать. Как этот комплекс называется: Эдипов или Электры?
— Никак, — воскликнула я. — Наша с Сереной встреча прошла прекрасно. И потом, есть ли у них секс или нет — не мое дело.
— Я знал это! — ухмыляясь, воскликнул Остин. — Старый добрый Уэйд. Молодчина. Как ты думаешь, она знает эти всякие трюки, которыми славятся восточные гейши? Что-то из серии Кама-сутры?
— Мы сейчас говорим о моем отце. Или ты прекратишь эту тему немедленно, или я выброшу тебя из грузовика, ты, извращенец.
— Я просто разговариваю, и незачем на меня бросаться. Может, он и твой отец, но он всего лишь живой человек. И у живого человека, знаешь ли, есть свои потребности. Сколько времени прошло с тех пор, как твоя мама ушла?
— Больше двадцати лет, — хмуро ответила я. — И, насколько мне известно, они все еще официально женаты.
— Это еще не точно, — осторожно сказал Остин. — Мы ведь проверяли данные только по южным штатам. И, моя сладкая, совсем не исключена вероятность того, что Джаннин умерла. Ты ведь это понимаешь, верно?
— Ты сказал, что свидетельства о смерти нет.
— Нет, верно. Но тебе не кажется, что, если бы она была жива, ты бы что-то о ней услышала за все эти годы? Я хочу сказать, ты сказала себе, что она убежала. Она никогда не входила с тобой в контакт. Ты не думаешь, что между твоими родителями все кончено? Она могла просто выйти замуж за Дарвиса Кейна и нарожать ему кучу ребятишек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Хочешь сказать, что ты влюбился? Папа, ты не ходил на свидания тридцать лет. Откуда ты знаешь, что ты просто не… не…
— Не жертва инстинкта?
Я в ужасе посмотрела отца.
— Ты не…
— Это не твое дело, юная леди, — сурово сказал отец. — Когда тебе исполнился двадцать один, я просто сказал себе, что ты — самостоятельный человек. Поэтому, когда ты пропадала ночь напролет, я не задавал тебе вопросов. Я верил, что ты сама разберешься, что хорошо и что плохо. И когда ты решила выйти замуж за Эй-Джи, я, хотя его и не особенно жаловал, не стал тебя отговаривать. Я сказал себе, что ты свободный взрослый человек. А я, дорогая, вдвое тебя старше, так что все, что тебе надо знать, — это то, что у меня появилась замечательная компаньонка. Мне нравится ее общество, а ей нравится мое, и мы намерены проводить много времени вместе.
Я была почти в слезах.
— Но ведь ты не… не думаешь жениться на ней? Я хочу сказать, ты не можешь. Ты все еще женат на маме.
Серена вошла с кофе. Она увидела, что я плачу, и увидела папино выражение. Она поставила поднос на стол, сочувственно пожала плечо отца и, ни слова не говоря, вернулась на кухню.
Отец подвинул мне кружку кофе и взял в руки свою. Добавил туда две ложки сахара и на дюйм сливок. Долго мешал.
— Я не собирался тебе об этом говорить, пока у меня не будет что-то конкретное тебе сообщить. Но раз уж ты не можешь успокоиться, я тебе скажу. Я нанял еще одного частного детектива. Он настоящий профи, из Атланты. Так или иначе, но правду я выясню. Ты была в одном права, Кили. Время пришло.
Глава 46
В четверг утром мы с Остином наняли грузовичок в агентстве по найму автомобилей за городом. Я вела машину, он развлекал меня разговорами.
— Послушай, есть одно местечко, куда я бы хотел заехать в Саванне. Тебе, наверное, захочется передохнуть ночь после долгого сидения за рулем, но обо мне не беспокойся — я никуда не пропаду.
— На это я готова поставить, — сказала я. Мы оба знали, что Остину не терпится побывать во всех гей-клубах, о которых он читал в Интернете. — К тому же в шесть будет аукцион, на котором мне надо побывать. Прошу тебя только об одном — не слишком себя изматывай. Завтра утром мне понадобится твоя помощь. В Новый Орлеан нам надо отправиться пораньше.
Мы несколько недель готовили эту поездку за покупками. Расписывали маршрут, отмечали точки на картах. Я хотела взять с собой Глорию, но она оказалась занята своим проектом. Она настояла на том, чтобы я одна не ехала, и уговорила Остина составить мне компанию. Его особенно уговаривать не пришлось. Конец августа — мертвый сезон для флориста, поэтому Остин без особых сожалений повесил на дверь магазина табличку «В отпуске» и принялся упаковывать вещи. Энтузиазма ему добавил тот факт, что мои планы включали посещение Саванны и Нового Орлеана.
Первая наша остановка была в Атланте. В аукционном каталоге я заметила немецкий буфет из мореного дуба. Стартовая цена его была двадцать восемь тысяч долларов — деньги немалые, но, когда я показала фото Уиллу, он загорелся и согласился, что буфет станет достойным украшением комнаты для завтрака. В том же каталоге мы нашли пару канделябров, стилизованных под оленьи рога для кабинета Уилла, который я собиралась декорировать в псевдоохотничьем стиле, и еще парочку красивых акварелей с изображением речной форели девятнадцатого века.
До Мейкона мы доехали к полудню. Повернули на восток. К этому времени я изрядно устала от бесцельной болтовни.
Остин пытался что-то найти по радио, но мы никак не могли прийти к общему знаменателю — он ненавидит кантри, а я ненавижу танцевальные мелодии восьмидесятых.
— Итак, — спросил он, наконец, — как прошел семейный ужин? Остин пытался изобразить невинность, но я поняла, что до него дошли кое-какие слухи.
— Отлично, — сказала я. — Папа приготовил новое блюдо.
— Я слышал, — с удовольствием подхватил тему Остин. — Что-то китайское, верно? Как она тебе? Понравилась? Тебе не кажется, что она покушается на его деньги? Не слишком ли она молода для него?
Я смотрела прямо перед собой.
— Я говорила о новом блюде. Он приготовил креветки по-креольски.
— А…
— И я познакомилась с его подругой. С ней все в порядке. Не так уж она молода. Я думаю, ей слегка за пятьдесят. Она азиатка по происхождению, но несколько поколений прожили в Америке. Я не спрашивала ее, китаянка ли она. Выросла она в Батон-Руже.
— Ну и как? Она охотится за его денежками? Она работает в банке и точно знает, чего твой отец стоит.
Да, сплетни в нашем городе работают быстрее, чем радио. Я не задавалась вопросом, нужны ли Серене деньги отца. Я вообще не задавалась вопросом, зачем она с ним встречается. Единственное, что меня волновало, это зачем мой отец встречается с ней.
— Серена работает в банке в Гринвилле, — объяснила я Остину. — Я не думаю, что она имеет какое-то отношение к тому банку, где хранит сбережения мой отец. И по нему видно, что он в нее влюблен. И я думаю, что чувства взаимны.
— Как ты думаешь, у них это было?
— Остин, прекрати.
— Значит, было. И что ты при этом чувствуешь? Я хочу сказать, ведь ты тридцать лет оставалась единственной женщиной в его жизни. Папина девочка, так сказать. Как этот комплекс называется: Эдипов или Электры?
— Никак, — воскликнула я. — Наша с Сереной встреча прошла прекрасно. И потом, есть ли у них секс или нет — не мое дело.
— Я знал это! — ухмыляясь, воскликнул Остин. — Старый добрый Уэйд. Молодчина. Как ты думаешь, она знает эти всякие трюки, которыми славятся восточные гейши? Что-то из серии Кама-сутры?
— Мы сейчас говорим о моем отце. Или ты прекратишь эту тему немедленно, или я выброшу тебя из грузовика, ты, извращенец.
— Я просто разговариваю, и незачем на меня бросаться. Может, он и твой отец, но он всего лишь живой человек. И у живого человека, знаешь ли, есть свои потребности. Сколько времени прошло с тех пор, как твоя мама ушла?
— Больше двадцати лет, — хмуро ответила я. — И, насколько мне известно, они все еще официально женаты.
— Это еще не точно, — осторожно сказал Остин. — Мы ведь проверяли данные только по южным штатам. И, моя сладкая, совсем не исключена вероятность того, что Джаннин умерла. Ты ведь это понимаешь, верно?
— Ты сказал, что свидетельства о смерти нет.
— Нет, верно. Но тебе не кажется, что, если бы она была жива, ты бы что-то о ней услышала за все эти годы? Я хочу сказать, ты сказала себе, что она убежала. Она никогда не входила с тобой в контакт. Ты не думаешь, что между твоими родителями все кончено? Она могла просто выйти замуж за Дарвиса Кейна и нарожать ему кучу ребятишек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108