Он вздохнул, обнял ее — наконец-то, прижал голову ее к своему плечу и прошептал:
— Малышка… Все будет хорошо. Я знаю, это идиотская фраза. Но именно так и будет… Потому что… — Он поднял глаза к небу и закончил: — Потому что если будет плохо, только из-за нас… Если мы не сможем понять Его…
И он гладил ее волосы, удивляясь тому, что они такие легкие и пушистые, и чувствовал себя таким счастливым, точно обнимал целый мир. И весь этот мир любил больше всего на свете…
* * *
— Что я наделала?
Она прошептала эти слова едва слышно, хотя ей показалось, что она кричит.
Приподнявшись на локте, она рассматривала его лицо, такое юное, улыбающееся. Он просто не знает, на что идет, подумала она с грустью. Он еще слишком молод…
Осторожно, чтобы не разбудить его, она встала и прошла в кухню. За окном шел дождь.
— Это все равно — не навечно, — пробормотала она, глядя, как небо плачет. И непонятно было даже, к чему это относится. К дождю? Или к тому нежному, щемящему чувству, что сейчас рождалось у нее в груди?
Она вспомнила их вчерашний разговор. И невольно улыбнулась, покачав головой.
«Мне тридцать пять…» — «И что теперь?..» — «Ничего, просто тебе двадцать четыре…» — «Я не уверен, что тебе тридцать пять. И я не уверен, что мне только двадцать четыре… Рядом с тобой я чувствую себя взрослым. Правда, парадокс? Как будто у меня душа вырастает…» — «Но так ведь не должно…» — «Тсс… Ты сама-то понимаешь, кому ты указываешь, как должно быть?» — «Л почему ты так уверен, что это — Его воля?» — «А почему ты думаешь иначе?.. Послушай… Анна! Давай не будем спорить с Богом!» — «Давай не будем, — шепотом согласилась она. — В конце концов, все в Его руках… Вряд ли Он позволит совершиться тому, что принесет вред… Он же нас любит».
Она налила кипяток в чашку, бросила ложечку растворимого кофе. Потом посмотрела на часы и улыбнулась. Она думала, что встала вовремя. А на самом деле — еще и шести утра не было…
— Ты-то что скажешь, Кинг? — проговорила она, смотря на дождевые струи. — Может, я не права? И ты тогда… Кинг, мы столько времени потеряли, помнишь? Из-за того, что ты считал меня маленькой! Кто знает, Кинг, сколько лет было бы сейчас нашему сыну? И мы… Мы ведь были бы счастливы… Или — нет?! Может быть, оно вообще невозможно, это самое счастье? Для нас? Для таких, как мы? Может быть, эта земля уже давно…
Она замолчала. Мысли были неправильные. Она не должна была так говорить… Даже в мыслях она не имела права сдаваться. А уж тем более отдавать этот мир…
— Кинг, — прошептала она, поднимая глаза снова. — А… он сможет мне заменить тебя? И я… я смогу стать для него той, которой он достоин?
— Сможешь, — услышала она за спиной и испуганно обернулась. Словно боялась увидеть там Кинга. Но это был Даниил.
— Не знаю, смогу ли я это сделать… Но ты сможешь, — повторил он.
— Ты уже проснулся?
— Конечно, — улыбнулся он. — Как ты считаешь, если спишь на облаке, и вдруг оказывается, что ты один, и неба нет, и вообще — все обрушилось? Кажется, я теперь не смогу без тебя засыпать…
Она молчала. Слова, которые вертелись на языке, были неправильными. Они причинили бы ему боль.
— Кстати, что ты делаешь сегодня вечером? — спросил он.
— Не знаю, — честно призналась она.
— Я хотел предложить тебе съездить ко мне…
— Зачем? — испугалась она.
— Познакомиться с моими родителями… А то они меня никогда не простят, если я их не познакомлю со своей… женой.
Она тихо улыбнулась и покачала головой.
— Что? — удивленно вскинул он брови. — Опять? Слушай, неужели тебе так важно, что думают про тебя окружающие? Важнее любви? Важнее Бога?
— Совсем не важно, — рассмеялась она. — Просто я не уверена в том, что это все-таки не ошибка… И еще — я ненавижу эти ЗАГСы. Я никогда туда не пойду… Понимаешь, Даниил, там выйдет какая-нибудь тетка и начнет изображать вершительницу судеб… И мне наверняка станет смешно. Если эта регистрация будет торжественной, я вообще все испорчу… А потом еще свадьба. Все пьяные, и бедные родители потратят кучу денег лишь на то, чтобы кто-то с кем-то подрался… Нет, все эти дешевые спектакли не для меня.
— Я и не говорил про это, — рассмеялся он. — Я вообще-то думал, что нас с тобой должен благословить Тот, благодаря кому мы встретились… Именно Он.
Она смотрела на него, широко распахнув глаза.
— Подожди, — сказала она. — Ты говоришь о… венчании?
— Конечно…
— Послушай, это на всю жизнь!
— А я что, собираюсь жениться на тебе на один год? — нахмурился он. — Это же нечестно! Во-первых, раз уж ты соблазнила меня…
— Я тебя не соблазняла!
— Хорошо, я тебя, — быстренько согласился он, уже не скрывая лукавую улыбку. — Все равно… Ты перед этим меня в себя влюбила. А я уже соблазнял… Потом. Но все равно нечестно, потому что я рассчитывал на всю жизнь. А ты ограничиваешь меня. Устанавливаешь сроки… Гадко это, ты не находишь?
Она все еще молчала. «Я не знаю, что мне делать, — думала она в растерянности. — Может быть, кто-то мне подскажет? А если я ошибаюсь? И я ведь могу ошибиться… Дай же мне знак, Господи!»
Она стояла спиной к окну и, когда увидела, что он пристально смотрит туда, спросила:
— Что?
Он не ответил, и тогда она обернулась.
— Нет, — прошептала она одними губами, уже уверенная в том, что, если она снова видит этот знак беды, все решено.
Лестница была почти невесома и призрачна, но она прекрасно видела тонкие перекладинки, словно сплетенные из золотых нитей. Она видела даже легкие тени ангелов, которые стояли по краям, и эти ангелы улыбались. О, они изо всех сил старались быть серьезными, но улыбка все равно проникала на их лица.
— Вот, радость моя, — сказал Даниил, обнимая ее сзади и прижимая к себе. — Это послание тебе… Незачем бродить одной в «обмороченной тьме».
— Это не… Она появляется перед бедой…
— Анна! — сказал он. — Почему ты всегда ждешь беды?
— Потому что так получается…
— Послушай, но это совсем не знак беды! Это же знак Его любви! Это Его согласие, Анна! Что еще Он должен тебе показать, чтобы ты это поняла?
Она смотрела и видела, как лестница становится радугой. Обычной с виду радугой после дождя… И вообще — может быть, им это привиделось… Но тут же она вспомнила, как читала в одной книге: радуга — это знак Господа.
Получалось, Он этого хотел?
Чтобы они были рядом?
— Я все-таки подумаю…
— Нет, — покачал он головой. — Твои мысли будут стопроцентно мрачными и неправильными. Ты найдешь кучу глупых доводов, как бы тебе не расстроить бедняжку «княгиню Марь Иванну». И поломаешь сразу две жизни… Свою и мою. Я не согласен. Если я решу, что моя жизнь так никчемна, что я могу посвятить ее всяким общественным глупым мнениям, тогда пожалуйста. Я уйду и предоставлю тебе полную свободу мыслей… Но не сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75