И удивился. Точно ноги принесли его сюда сами. Он просто вспомнил — это вот мой дом… Квартиру он не знал. Просто остановился, задрал голову, пытаясь угадать ее окно. И ощутил, как уходит из сердца эта тошнотворная тяжесть, а на ее место приходит легкость и что-то еще, похожее на щемящую нежность. Он чувствовал ее, даже не видя. И этого было достаточно…
Он бы так простоял целую ночь. Растаял бы в ее дыхании, зная, что это так все глупо, ведь она его никогда не полюбит. Сколько между ними границ? Как их перейти? Он-то готов перемахнуть все эти границы одним прыжком! А она?
— Глупости, — прошептал Даниил. — Это так глупо…
Он заставил себя пойти прочь. Но больше всего на свете ему хотелось остаться, и чем дальше уводили его шаги, тем отчаяннее хотелось вернуться. И с каждым шагом он снова все больше и больше чувствовал ледяную тоску в груди, словно теперь он снова был рядом с темным Константином Альбертовичем. Не с ней…
* * *
Она не смела поверить собственным глазам. Он там стоял. Высоко задрав голову, как тогда…
— Кинг, — выдохнула она едва слышно. — Кинг…
Ей хотелось крикнуть, позвать его, но она боялась, что он растает. Она где-то про это читала — призраки не любят, когда их зовут. «Слова — это смерть…»
Поэтому она боялась даже пошевелиться, обнаружить свое присутствие.
Она же не могла обмануться сейчас — это была его фигура. Тонкая, мальчишеская — она невольно усмехнулась, снова вспомнив, что вот настало время, когда она стала его старше… Теперь он ей кажется мальчишкой.
Это его волосы, его манера держать руки в карманах джинсов… Это он.
Как в тот вечер…
Она вспомнила — он точно так же стоял, и она точно так же не верила, что это он. И потом она ведь побежала за ним, только опоздала…
Теперь — нет, нет, нет, заметалась она, — теперь он точно так же повернулся и пошел вдоль дороги, слегка наклонив голову.
И ей захотелось броситься за ним, — не важно, куда он сейчас направляется. В небытие? Все равно. Вдвоем там будет лучше. Им вообще вдвоем будет лучше везде…
Мышка бросилась к двери, распахнула ее настежь и услышала внизу голоса. Говорили о каких-то продуктах, которые можно купить дешевле на оптовом рынке.
Она вернулась. Закрыла дверь. Устало опустив руки, сидела так некоторое время, чувствуя, как уходит ощущение чуда… Не может этого быть. Мертвые не возвращаются. И хотя тут же услышала внутри себя «у Бога мертвых нет…», она уже успела вернуться на землю и пробормотала едва слышно:
— Глупости… Это все глупости. Ничего нет. Даже лестницы на небеса… А если ее нет, как тогда он мог сюда спуститься?
Глава 3
ВОЗВРАЩЕНИЕ
День у Анны начался прескверно. Для неприятностей хватило бы и посещения базара, право… Но куда деться, если в холодильнике совсем пусто, и кончился кофе, да и сигареты вот-вот…
Анна не выносила это мельтешение и снование множества людей, иногда даже физически ощущая, как ей плохо. В принципе, надо было относиться к этому философски, поскольку ей ведь тоже нужны продукты и, желательно, подешевле.
Сразу же вспомнился вчерашний разговор на лестнице, а следом — странное видение мальчишеской фигуры под балконом, и даже как будто стало легче…
Она купила кофе, сигареты, еще какую-то рыбу и уже собиралась на трамвай, как вдруг оказалась стиснутой с нескольких сторон — и удивилась почему. Она даже чуть не выругалась, повинуясь воле толпы, но вовремя удержалась — ну да, это глупо, стискивать ее, когда вокруг полно места, но почему она-то должна поддаваться этому всеобщему раздражению друг другом?
Выбравшись из вертепа, она остановилась, чтобы вздохнуть наконец-то свободно и спокойно. Вспомнила, что надо еще все-таки купить масла, полезла в сумку и…
Кошелька там не было. Сумка было бессовестно раскрыта и усмехалась ей навстречу — нет тут твоих последних двухсот рублей…
Вот…
Она снова остановила себя, хотя раздражение уже с боевой готовностью облеклось в словесную форму да так и рвалось с языка. Теперь ей стало понятно, почему ее так стиснули, и — слава богу — хоть сумка цела осталась. Она слышала, что их режут.
— Останешься без масла, — проворчала она. — Хорошо, что сигареты не сперли… И кофе. Кстати, их даже жаль. Так суетиться из-за жалкой суммы…
Она невесело засмеялась и пошла к трамваю. Впрочем, какой трамвай? Денег-то нет… Объяснять кондуктору, что ее только что ограбили?
— Ничего, пешком дойду, одна остановка всего…
Она мрачно посмотрела на подъехавший трамвай, подумав при этом, что, если бы деньги были, трамвая пришлось бы ждать час, не меньше… А тут, как назло, вот он, приехал… Развернулась и пошла вдоль дороги. Лучше уж она сквером тогда прогуляется. Подышит теплым воздухом и окунется в золото листьев…
Машина остановилась, как раз когда она уже подошла к скверу. Рядом с ней.
«Еще этого не хватало, — возмущенно подумала Анна. — Мало мне неприятностей на сегодняшний день…»
— Девушка, вы бы обернулись…
Она отмахнулась, продолжая идти, только шаг убыстрила…
— Сударыня!
«Что за назойливый тип?»
— Эй… Сударыня, обернитесь! Мышонок, ты меня слышишь?
Она остановилась как вкопанная, медленно обернулась.
Она увидела круглое лицо в окошке и сначала не поняла, кто это. Только очки напомнили ей Майка. Ну да, конечно… Майк. В дорогой машине… Она никак не могла научиться определять их «породу».
— Садись, — распахнул он дверцу. — Довезу тебя… Ты домой?
Она села.
— Как поживаешь, Мышонок?
— Нормально, — сказала она. — Вчера Бейз приходил…
— А, батюшка наш… Я думал, он по барышням не ходит.
— Майк, прекрати ёрничать… Я же не пристаю к тебе с твоей мафией…
— Ага, настучал уже… А где у нас не мафия-то? Если подумать, то государство самая главная мафия и есть. Даже по определению… А я, дружок, просто пытаюсь охранять таких вот дурочек от этого самого государства и от разных уродов. Кстати, чего ты пешком? Прогуляться решила?
— Нет, — проговорила Анна. — Кошелек увели… На твоем родном участке…
— Право, это не я… Я ворую по-крупному. И не у тебя…
— Спасибо… Ты настоящий друг. Как-то легче стало дышать.
— Мышонок, может, прекратим это? Я страшно рад тебя видеть… Сколько, кстати, в кошельке-то было? Рублей двести?
— И как ты догадался?
— По твоим глазам, — парировал он. — Вряд ли у тебя больше водится…
Он порылся в кармане и достал деньги.
— Вот. Возмещаю… Раз украдено на вверенном мне участке, я обязан тебе возместить…
— Да пошел ты…
— Экие вы, православные, матерщинники… Что батюшка наш, что ты… Право, как можно… Чуть что — сквернословите. А как же Бог? Я в семинариях не обучался, а говорю правильным русским языком…
— С примесью грузинского, — фыркнула Анна.
— А Гоги тут при чем? Если б не Гоги, тут такая братва бы развлекалась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Он бы так простоял целую ночь. Растаял бы в ее дыхании, зная, что это так все глупо, ведь она его никогда не полюбит. Сколько между ними границ? Как их перейти? Он-то готов перемахнуть все эти границы одним прыжком! А она?
— Глупости, — прошептал Даниил. — Это так глупо…
Он заставил себя пойти прочь. Но больше всего на свете ему хотелось остаться, и чем дальше уводили его шаги, тем отчаяннее хотелось вернуться. И с каждым шагом он снова все больше и больше чувствовал ледяную тоску в груди, словно теперь он снова был рядом с темным Константином Альбертовичем. Не с ней…
* * *
Она не смела поверить собственным глазам. Он там стоял. Высоко задрав голову, как тогда…
— Кинг, — выдохнула она едва слышно. — Кинг…
Ей хотелось крикнуть, позвать его, но она боялась, что он растает. Она где-то про это читала — призраки не любят, когда их зовут. «Слова — это смерть…»
Поэтому она боялась даже пошевелиться, обнаружить свое присутствие.
Она же не могла обмануться сейчас — это была его фигура. Тонкая, мальчишеская — она невольно усмехнулась, снова вспомнив, что вот настало время, когда она стала его старше… Теперь он ей кажется мальчишкой.
Это его волосы, его манера держать руки в карманах джинсов… Это он.
Как в тот вечер…
Она вспомнила — он точно так же стоял, и она точно так же не верила, что это он. И потом она ведь побежала за ним, только опоздала…
Теперь — нет, нет, нет, заметалась она, — теперь он точно так же повернулся и пошел вдоль дороги, слегка наклонив голову.
И ей захотелось броситься за ним, — не важно, куда он сейчас направляется. В небытие? Все равно. Вдвоем там будет лучше. Им вообще вдвоем будет лучше везде…
Мышка бросилась к двери, распахнула ее настежь и услышала внизу голоса. Говорили о каких-то продуктах, которые можно купить дешевле на оптовом рынке.
Она вернулась. Закрыла дверь. Устало опустив руки, сидела так некоторое время, чувствуя, как уходит ощущение чуда… Не может этого быть. Мертвые не возвращаются. И хотя тут же услышала внутри себя «у Бога мертвых нет…», она уже успела вернуться на землю и пробормотала едва слышно:
— Глупости… Это все глупости. Ничего нет. Даже лестницы на небеса… А если ее нет, как тогда он мог сюда спуститься?
Глава 3
ВОЗВРАЩЕНИЕ
День у Анны начался прескверно. Для неприятностей хватило бы и посещения базара, право… Но куда деться, если в холодильнике совсем пусто, и кончился кофе, да и сигареты вот-вот…
Анна не выносила это мельтешение и снование множества людей, иногда даже физически ощущая, как ей плохо. В принципе, надо было относиться к этому философски, поскольку ей ведь тоже нужны продукты и, желательно, подешевле.
Сразу же вспомнился вчерашний разговор на лестнице, а следом — странное видение мальчишеской фигуры под балконом, и даже как будто стало легче…
Она купила кофе, сигареты, еще какую-то рыбу и уже собиралась на трамвай, как вдруг оказалась стиснутой с нескольких сторон — и удивилась почему. Она даже чуть не выругалась, повинуясь воле толпы, но вовремя удержалась — ну да, это глупо, стискивать ее, когда вокруг полно места, но почему она-то должна поддаваться этому всеобщему раздражению друг другом?
Выбравшись из вертепа, она остановилась, чтобы вздохнуть наконец-то свободно и спокойно. Вспомнила, что надо еще все-таки купить масла, полезла в сумку и…
Кошелька там не было. Сумка было бессовестно раскрыта и усмехалась ей навстречу — нет тут твоих последних двухсот рублей…
Вот…
Она снова остановила себя, хотя раздражение уже с боевой готовностью облеклось в словесную форму да так и рвалось с языка. Теперь ей стало понятно, почему ее так стиснули, и — слава богу — хоть сумка цела осталась. Она слышала, что их режут.
— Останешься без масла, — проворчала она. — Хорошо, что сигареты не сперли… И кофе. Кстати, их даже жаль. Так суетиться из-за жалкой суммы…
Она невесело засмеялась и пошла к трамваю. Впрочем, какой трамвай? Денег-то нет… Объяснять кондуктору, что ее только что ограбили?
— Ничего, пешком дойду, одна остановка всего…
Она мрачно посмотрела на подъехавший трамвай, подумав при этом, что, если бы деньги были, трамвая пришлось бы ждать час, не меньше… А тут, как назло, вот он, приехал… Развернулась и пошла вдоль дороги. Лучше уж она сквером тогда прогуляется. Подышит теплым воздухом и окунется в золото листьев…
Машина остановилась, как раз когда она уже подошла к скверу. Рядом с ней.
«Еще этого не хватало, — возмущенно подумала Анна. — Мало мне неприятностей на сегодняшний день…»
— Девушка, вы бы обернулись…
Она отмахнулась, продолжая идти, только шаг убыстрила…
— Сударыня!
«Что за назойливый тип?»
— Эй… Сударыня, обернитесь! Мышонок, ты меня слышишь?
Она остановилась как вкопанная, медленно обернулась.
Она увидела круглое лицо в окошке и сначала не поняла, кто это. Только очки напомнили ей Майка. Ну да, конечно… Майк. В дорогой машине… Она никак не могла научиться определять их «породу».
— Садись, — распахнул он дверцу. — Довезу тебя… Ты домой?
Она села.
— Как поживаешь, Мышонок?
— Нормально, — сказала она. — Вчера Бейз приходил…
— А, батюшка наш… Я думал, он по барышням не ходит.
— Майк, прекрати ёрничать… Я же не пристаю к тебе с твоей мафией…
— Ага, настучал уже… А где у нас не мафия-то? Если подумать, то государство самая главная мафия и есть. Даже по определению… А я, дружок, просто пытаюсь охранять таких вот дурочек от этого самого государства и от разных уродов. Кстати, чего ты пешком? Прогуляться решила?
— Нет, — проговорила Анна. — Кошелек увели… На твоем родном участке…
— Право, это не я… Я ворую по-крупному. И не у тебя…
— Спасибо… Ты настоящий друг. Как-то легче стало дышать.
— Мышонок, может, прекратим это? Я страшно рад тебя видеть… Сколько, кстати, в кошельке-то было? Рублей двести?
— И как ты догадался?
— По твоим глазам, — парировал он. — Вряд ли у тебя больше водится…
Он порылся в кармане и достал деньги.
— Вот. Возмещаю… Раз украдено на вверенном мне участке, я обязан тебе возместить…
— Да пошел ты…
— Экие вы, православные, матерщинники… Что батюшка наш, что ты… Право, как можно… Чуть что — сквернословите. А как же Бог? Я в семинариях не обучался, а говорю правильным русским языком…
— С примесью грузинского, — фыркнула Анна.
— А Гоги тут при чем? Если б не Гоги, тут такая братва бы развлекалась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75