— воскликнула Билли.
— Как это им удалось стащить с себя штаны?
— Эти сорванцы поступают так при первой возможности… Они ненавидят штаны и без труда вычислили, как с ними расправляться. Спайдер говорит, у них инженерный склад ума.
— Но Нелли-то не знает, как это делается!
— Либо она научилась у них, либо ей помогли. Она для них куда интереснее, чем спортивные тапочки. Да, собственно, какая разница? Они еще слишком малы, чтобы играть в доктора, — успокоила ее Билли.
— Правда, что ли? — недоверчиво спросила Саша.
— Да, Саша, это я тебе точно говорю. Я прочла в одной книжке, могу дать почитать.
Джиджи казалось, что ее отсутствие нельзя было исчислить часами или днями — во всяком случае, не теми, на которые идет счет времени в южной Калифорнии. Припарковав машину на своем персональном месте на автостоянке позади агентства, она зашагала к центральному входу, на ходу собираясь с мыслями. Был первый понедельник мая. Она прилетела накануне вечером — спустя неполных восемь дней с момента отъезда, — и ей удалось урвать лишь несколько часов сна.
«Наверное, опоздала», — подумала она, здороваясь с Полли, которая в ответ бросила на нее заговорщицки-многозначительный взгляд. От двух подряд перелетов и разницы во времени, от массы впечатлений и ждущих решения вопросов у Джиджи голова шла кругом, однако она твердо знала, что слово «Венеция» не написано у нее на лбу. Единственным объяснением понимающего взгляда Полли могла быть ее природная подозрительность. Джиджи быстро проследовала мимо кафетерия и направилась прямиком к себе, пробираясь сквозь обычную толчею в коридоре с таким видом, что никто не отваживался остановить ее. Она была преисполнена решимости разобраться с Дэви Мелвиллом безотлагательно, по горячим следам.
В кабинете было пусто. Исчезли все следы недавнего пребывания Дэви — от фотографий на стенах до кофеварки и стола, за которым он делал эскизы, до привычной вазы с фруктами. Джиджи стояла посреди комнаты, испытывая нескрываемое облегчение от того, что у Дэви хватило ума перейти в другую группу, не дожидаясь ее возвращения. Зазвонил внутренний телефон на ее столе.
— Джиджи? Это Арчи. Не зайдешь ко мне на минутку?
— Уже иду, — ответила она и зашагала по коридору к кабинету Арчи. «Что это с ним, — удивилась она. — Ни „здравствуй“, ни „рад, что ты вернулась“.
— Отличная работа, Джиджи, — произнес Арчи, подняв голову от бумаг на своем столе.
— Благодарю. — «Интересно, — мелькнуло у нее в мозгу, — откуда он уже знает, какую работу я проделала?» Конечно, слухом земля полнится, и их контора в этом смысле не исключение, но ведь сегодня только понедельник и она еще ни с кем не говорила.
— Ага. Потрясающая работа. Пока Дэви не познакомился с тобой, он был всего лишь правой рукой Байрона, не более того. Теперь он выполняет те же функции при Джее Чате, которому, вероятно, удастся запугать и задолбать его настолько, что он станет работать еще лучше, чем здесь.
— Ах ты, черт, так он уволился! — ошеломленная Джиджи медленно опустилась в кресло.
— Вот именно, неделю назад. Явился сюда и объявил Байрону и Виктории, что ваши личные отношения дошли до такой точки, что он не видит для себя возможности продолжать с тобой работу. Мы так поняли, что ты… как бы помягче выразиться… играла его чувствами.
— Дай мне сказать, Арч. Дэви пал жертвой собственных эмоций. Что мне прикажешь делать — выйти замуж за человека, которого я не люблю, чтобы только вы не лишились ведущего сотрудника?
— Ну, Джиджи, я, конечно, вправе рассчитывать на твою преданность фирме, но не до такой степени. А вот что я действительно хочу тебе посоветовать на будущее: воздерживайся от взаимоотношений, выходящих за рамки сугубо деловых.
— Послушай-ка, Арч, а ты никогда не пробовал сочинять тексты? У тебя слог вполне подходящий, скажем, для каких-нибудь уставов морской пехоты США. Ты так изящно формулируешь свои мысли! Ну ладно, я была не права, мне не следовало с Дэви заходить так далеко. Я это хорошо понимаю. Слишком хорошо. Мне ужасно жаль, что ему пришлось уйти, и я бы просила тебя дать мне в напарники девицу, чтобы обезопасить на будущее от моей необузданной похоти, неукротимых сексуальных запросов, перед которыми бедняга Дэви никак не мог устоять, как ни старался.
— Но он сказал…
— Он так и не узнал всей правды, несчастный. Дэви был моим сексуальным рабом, Арч. Я заставила его влюбиться, наслав на него магические заклинания и чары, известные в истории под названием «Заклятие Орсини». Это давняя история, она уходит корнями во флорентийское Средневековье. Будем считать эту тему исчерпанной? Или ты предпочел бы посадить меня в колодки перед кафетерием, чтобы каждый сотрудник агентства видел, что я наказана за свои грехи — о которых им уже, конечно, все известно, — причем со всей строгостью? Мне никогда их все не искупить. Теперь я понимаю, что означал этот странный взгляд, которым меня наградила Полли.
— Разговоров было предостаточно, — признался Арчи, чувствуя облегчение оттого, что нотацию Джиджи можно считать произнесенной. Им с Байроном пришлось кидать монетку, чтобы выбрать, кому взять на себя эту неприятную миссию, которой каждый хотел избежать.
— Почему в этой конторе, что бы ни случилось, все обязательно истолковывается шиворот-навыворот? — недоуменно спросила Джиджи.
— Это одна из маленьких загадок природы. — Считая тему исчерпанной, Арчи перешел на другую: — Как твои дела в Нью-Йорке?
— Мы все решили. Первые двадцать пять «Волшебных чердаков» откроются в ближайшие два месяца. Кое-какие детали ребята Бена обсудят с Викторией. Да, кстати, не могу пока сказать, на сколько он потянет, но, кажется, я добьша для нас еще один контракт.
— Что? Джиджи, это фантастика!
— Надеюсь, он компенсирует потерю Дэви, — с притворной скромностью добавила Джиджи.
— Что за контракт? — Арчи сгорал от нетерпения.
— «Уинтроп-Лайн».
— А что это такое?
— На данный момент это три пустых корабельных корпуса, стоящих на верфи недалеко от Венеции, и три двигателя для них в Триесте.
— А-а, — с нескрываемым разочарованием протянул Арчи. — Когда ты сказала «Уинтроп-Лайн», я решил, что это что-то грандиозное. Ну, например, что Бен скупил целый флот океанских лайнеров.
— Арчи, не пройдет и года, как моря начнет бороздить роскошный корабль, а за ним последуют еще два, и все они — эталон блеска и роскоши, на каждом — не больше двух сотен очень богатых туристов, из тех, что метут себе позволить тратить на поездку фантастические деньги. Ну как, звучит достаточно захватывающе?
— Ну-ка, как тебе вот это — «Море — твой второй дом»? — Арчи уже деловито писал. — Неплохая фраза?
— Мне тоже понравилось, когда я записала ее себе в блокнот вчера в самолете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
— Как это им удалось стащить с себя штаны?
— Эти сорванцы поступают так при первой возможности… Они ненавидят штаны и без труда вычислили, как с ними расправляться. Спайдер говорит, у них инженерный склад ума.
— Но Нелли-то не знает, как это делается!
— Либо она научилась у них, либо ей помогли. Она для них куда интереснее, чем спортивные тапочки. Да, собственно, какая разница? Они еще слишком малы, чтобы играть в доктора, — успокоила ее Билли.
— Правда, что ли? — недоверчиво спросила Саша.
— Да, Саша, это я тебе точно говорю. Я прочла в одной книжке, могу дать почитать.
Джиджи казалось, что ее отсутствие нельзя было исчислить часами или днями — во всяком случае, не теми, на которые идет счет времени в южной Калифорнии. Припарковав машину на своем персональном месте на автостоянке позади агентства, она зашагала к центральному входу, на ходу собираясь с мыслями. Был первый понедельник мая. Она прилетела накануне вечером — спустя неполных восемь дней с момента отъезда, — и ей удалось урвать лишь несколько часов сна.
«Наверное, опоздала», — подумала она, здороваясь с Полли, которая в ответ бросила на нее заговорщицки-многозначительный взгляд. От двух подряд перелетов и разницы во времени, от массы впечатлений и ждущих решения вопросов у Джиджи голова шла кругом, однако она твердо знала, что слово «Венеция» не написано у нее на лбу. Единственным объяснением понимающего взгляда Полли могла быть ее природная подозрительность. Джиджи быстро проследовала мимо кафетерия и направилась прямиком к себе, пробираясь сквозь обычную толчею в коридоре с таким видом, что никто не отваживался остановить ее. Она была преисполнена решимости разобраться с Дэви Мелвиллом безотлагательно, по горячим следам.
В кабинете было пусто. Исчезли все следы недавнего пребывания Дэви — от фотографий на стенах до кофеварки и стола, за которым он делал эскизы, до привычной вазы с фруктами. Джиджи стояла посреди комнаты, испытывая нескрываемое облегчение от того, что у Дэви хватило ума перейти в другую группу, не дожидаясь ее возвращения. Зазвонил внутренний телефон на ее столе.
— Джиджи? Это Арчи. Не зайдешь ко мне на минутку?
— Уже иду, — ответила она и зашагала по коридору к кабинету Арчи. «Что это с ним, — удивилась она. — Ни „здравствуй“, ни „рад, что ты вернулась“.
— Отличная работа, Джиджи, — произнес Арчи, подняв голову от бумаг на своем столе.
— Благодарю. — «Интересно, — мелькнуло у нее в мозгу, — откуда он уже знает, какую работу я проделала?» Конечно, слухом земля полнится, и их контора в этом смысле не исключение, но ведь сегодня только понедельник и она еще ни с кем не говорила.
— Ага. Потрясающая работа. Пока Дэви не познакомился с тобой, он был всего лишь правой рукой Байрона, не более того. Теперь он выполняет те же функции при Джее Чате, которому, вероятно, удастся запугать и задолбать его настолько, что он станет работать еще лучше, чем здесь.
— Ах ты, черт, так он уволился! — ошеломленная Джиджи медленно опустилась в кресло.
— Вот именно, неделю назад. Явился сюда и объявил Байрону и Виктории, что ваши личные отношения дошли до такой точки, что он не видит для себя возможности продолжать с тобой работу. Мы так поняли, что ты… как бы помягче выразиться… играла его чувствами.
— Дай мне сказать, Арч. Дэви пал жертвой собственных эмоций. Что мне прикажешь делать — выйти замуж за человека, которого я не люблю, чтобы только вы не лишились ведущего сотрудника?
— Ну, Джиджи, я, конечно, вправе рассчитывать на твою преданность фирме, но не до такой степени. А вот что я действительно хочу тебе посоветовать на будущее: воздерживайся от взаимоотношений, выходящих за рамки сугубо деловых.
— Послушай-ка, Арч, а ты никогда не пробовал сочинять тексты? У тебя слог вполне подходящий, скажем, для каких-нибудь уставов морской пехоты США. Ты так изящно формулируешь свои мысли! Ну ладно, я была не права, мне не следовало с Дэви заходить так далеко. Я это хорошо понимаю. Слишком хорошо. Мне ужасно жаль, что ему пришлось уйти, и я бы просила тебя дать мне в напарники девицу, чтобы обезопасить на будущее от моей необузданной похоти, неукротимых сексуальных запросов, перед которыми бедняга Дэви никак не мог устоять, как ни старался.
— Но он сказал…
— Он так и не узнал всей правды, несчастный. Дэви был моим сексуальным рабом, Арч. Я заставила его влюбиться, наслав на него магические заклинания и чары, известные в истории под названием «Заклятие Орсини». Это давняя история, она уходит корнями во флорентийское Средневековье. Будем считать эту тему исчерпанной? Или ты предпочел бы посадить меня в колодки перед кафетерием, чтобы каждый сотрудник агентства видел, что я наказана за свои грехи — о которых им уже, конечно, все известно, — причем со всей строгостью? Мне никогда их все не искупить. Теперь я понимаю, что означал этот странный взгляд, которым меня наградила Полли.
— Разговоров было предостаточно, — признался Арчи, чувствуя облегчение оттого, что нотацию Джиджи можно считать произнесенной. Им с Байроном пришлось кидать монетку, чтобы выбрать, кому взять на себя эту неприятную миссию, которой каждый хотел избежать.
— Почему в этой конторе, что бы ни случилось, все обязательно истолковывается шиворот-навыворот? — недоуменно спросила Джиджи.
— Это одна из маленьких загадок природы. — Считая тему исчерпанной, Арчи перешел на другую: — Как твои дела в Нью-Йорке?
— Мы все решили. Первые двадцать пять «Волшебных чердаков» откроются в ближайшие два месяца. Кое-какие детали ребята Бена обсудят с Викторией. Да, кстати, не могу пока сказать, на сколько он потянет, но, кажется, я добьша для нас еще один контракт.
— Что? Джиджи, это фантастика!
— Надеюсь, он компенсирует потерю Дэви, — с притворной скромностью добавила Джиджи.
— Что за контракт? — Арчи сгорал от нетерпения.
— «Уинтроп-Лайн».
— А что это такое?
— На данный момент это три пустых корабельных корпуса, стоящих на верфи недалеко от Венеции, и три двигателя для них в Триесте.
— А-а, — с нескрываемым разочарованием протянул Арчи. — Когда ты сказала «Уинтроп-Лайн», я решил, что это что-то грандиозное. Ну, например, что Бен скупил целый флот океанских лайнеров.
— Арчи, не пройдет и года, как моря начнет бороздить роскошный корабль, а за ним последуют еще два, и все они — эталон блеска и роскоши, на каждом — не больше двух сотен очень богатых туристов, из тех, что метут себе позволить тратить на поездку фантастические деньги. Ну как, звучит достаточно захватывающе?
— Ну-ка, как тебе вот это — «Море — твой второй дом»? — Арчи уже деловито писал. — Неплохая фраза?
— Мне тоже понравилось, когда я записала ее себе в блокнот вчера в самолете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116