В один прекрасный — и очень недалекий — день он ей наскучит, как наскучил мне. Несмотря на чувство юмора и хороший характер. Неприкрытое обожание, даже по отношению к моей дочери, становится утомительным».
— Отлично работается, — известил он Дэви. — Зак — чертовски хороший парень. Я понимаю, почему они с Джиджи хотели пожениться, хотя из-за какого-то глупого недоразумения порвали друг с другом полгода назад.
— Папа!
— Что? — спросил Вито, разыгрывая непонимание. — Ты хочешь сказать, что Дэви понятия не имел об этом? Эка невидаль! Детки, не стоит секретничать. Жизнь — это растущий снежный ком. Вы вращаетесь, и все, что налипает на вас, в конце концов становится вашей сущностью.
— Ты говоришь, как псевдогуру Нового Века, — яростно прошипела Джиджи. — Или как адвокат Дершовиц, защищающий очередного серийного убийцу…
— Тише, детка. Мэгги начинает вступление. Я не хочу пропустить ни слова.
— Трахала я твою Мэгги! — разъярилась Джиджи.
— Успокойся, малышка. Мэгги трахают много и долго, так что она без тебя обойдется, — хладнокровно ответил Вито. Но это только подлило масла в огонь.
— С каких пор ты стал называть меня малышкой, старый мошенник? — обернулась Джиджи к отцу.
— Тс-с… — Он прижал палец к губам. — Давай помолчим.
Весь следующий час они смотрели на экран как загипнотизированные и говорили только во время вставных рекламных клипов.
— Ух ты… — протянул Дэви, когда передача закончилась. — Если весь фильм так же хорош, как то, что мы видели, это будет картина года.
— Перестань! — возразила Джиджи. — Мелани все испортила.
— Джиджи, ты рехнулась, — сказал Вито. — Она играла фантастически. Даже я снимаю перед ней шляпу. Дэви прав. Мелани наверняка будет номинироваться на «Оскара» и, скорее всего, получит его.
— Я говорю не про сцены из фильма! — фыркнула Джиджи. — Они были… убедительны, но меня возмутили эти телячьи нежности, эти глаза, наполненные благодарными слезами, когда Мелани говорила Мэгги, что она всем обязана Заку. Зачем ей понадобилось держать Зака за руку и смотреть на него обожающими глазами? В конце концов, он всего лишь режиссер, а не господь бог, наградивший ее талантом!
— Не думаю, что она притворялась, — возразил Дэви. — По-моему, это было сказано от души.
— Ох, перестань! Меня от нее тошнит. А Зак смотрел на Мелани так, словно она Дева Мария, а он — три волхва и все животные разом… В общем, это был трюк, вот и все. Теперь мы знаем, что она может притворяться не только стоя, но и лежа. Подумаешь, какая новость! Рано или поздно это приходится проделывать каждой женщине. Эта часть интервью была просто вульгарной. Странно, что Мэгги не придумала вопросов поинтереснее. И с чего она сама начала лить слезы? Думаю, ей должно быть стыдно…
— Ну ладно… — Вито встал и выключил телевизор. — Я рад, что взял Зака в режиссеры. Счастливо, детки, мне пора. Джиджи, спасибо за обед. Поцелуй меня на прощание.
— Зачем ты это сделал, мерзкий старый болтун? — прошипела Джиджи, целуя его в щеку.
— Я? Малышка, я хотел только одного: отведать твоей стряпни.
— Ты ел у меня в последний раз, отвратительный тип!
— Почему ты никогда не говорила мне о Заке Невски? — спросил Дэвид, как только за Вито закрылась дверь Его глаза превратились в щелочки, красивые губы плотно сжались.
— Это никого не касается, — отрезала Джиджи. — А особенно моего отца, у которого вода в заднице не держится.
— Я сказал тебе, что был влюблен дважды, но не слишком серьезно. И не скрыл, что у меня была одна связь, которая едва не закончилась свадьбой. — Дэвид отрывисто засмеялся, но было видно, что ему совсем не весело.
— Дэви, я отношусь к этому по-другому. — Джиджи смерила его долгим хмурым взглядом. — Что было, то прошло. Мы начали с нуля. Меня не интересовали твои старые романы. Ты сам настоял на этом.
— Настоял? — Дэви на мгновение задумался, но потом упрямо покачал головой. — Разве рассказать о себе то, что ты считаешь важным, значит настаивать?
— Я никогда не спрашивала тебя о подробностях. Никогда. Но ты интересовался ими с первого дня. Едва мы познакомились, как ты начал задавать мне вопросы личного характера. Не забыл?
— Давай вернемся к Невски, — стоял на своем Дэви. — Сколько вы пробыли вместе, пока не расстались?
— Это не имеет никакого значения.
— Вы жили здесь? Именно поэтому у тебя такой большой дом?
— Дэви, замолчи! Не мучай меня своими вопросами!
Но Дэвид уже закусил удила.
— Не думай, что я поверил в сказочку, будто тебе нужен «простор»! Я с самого начала знал, что есть вещи, которыми ты не хочешь со мной поделиться!
— «Поделиться»? Ненавижу это слово! Разве мы малыши, которые приходят в гости к соседям, садятся в кружок и начинают делиться своими детскими обидами? Ты этого хочешь, Дэви?
— Не заговаривай мне зубы. — В его голосе слышался гнев ревнивого любовника. — Я хочу знать только одно: почему ты никогда не говорила мне о Невски? Почему я услышал об этом лишь от твоего отца? Я чувствую себя так, словно часть… всего… украли, изуродовали, сделали чужим… потому чго ты не захотела рассказать об этом сама.
— И не хочу до сих пор! Теперь ты доволен?
— Джиджи, перестань! Завтра ты улетаешь работать над «Волшебным чердаком». Ты знаешь, как я к этому отношусь. Самое маленькое, что ты можешь сделать, это рассказать мне о Невски. — Отчаяние сделало его требовательным и нетерпеливым.
— Дэви, это становится смешным, — предупредила Джиджи. — Абсурд какой-то! Ты приревновал меня к Арчи и Байрону за то, что на Рождество они целовали меня под омелой… Они целовали всех, даже тебя! Стоит мне собраться в Сан-Франциско на «Индиго Сиз», как ты начинаешь подозревать черт знает в чем братьев Коллинз, самых порядочных семейных людей из всех, кого я знаю. Ты приревновал меня к Бену Уинтропу, едва тот переступил порог нашего агентства.
— Значит, я не имею на тебя никаких прав? Даже самых маленьких?
— Ты хочешь сказать, что мы должны пожениться? Я уже говорила и говорю еще раз: я к этому не готова! И, может быть, не буду готова никогда! Никто не имеет на меня никаких прав! Это невыносимо. Не задавай мне таких вопросов!
— Это сильнее меня, — взмолился Дэви. — Неужели ты не понимаешь, что заставить себя не чувствовать невозможно?
— Я не хочу значить для тебя так много! Мне вообще не следовало начинать всю эту историю!
— Да, не следовало! — вспыхнул Дэви.
— Ага! — взвилась Джиджи. — Хочешь сказать, что это была моя идея, а ты не имел к ней никакого отношения?
— Я полюбил тебя с первого взгляда. Мне и в голову не приходило, что я способен так любить. Черт побери, но ты сама знаешь, что флиртовала со мной как сумасшедшая. Поощряла меня с самого начала. Позволяла мне любить себя. Любовь рикошетом, да, Джиджи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
— Отлично работается, — известил он Дэви. — Зак — чертовски хороший парень. Я понимаю, почему они с Джиджи хотели пожениться, хотя из-за какого-то глупого недоразумения порвали друг с другом полгода назад.
— Папа!
— Что? — спросил Вито, разыгрывая непонимание. — Ты хочешь сказать, что Дэви понятия не имел об этом? Эка невидаль! Детки, не стоит секретничать. Жизнь — это растущий снежный ком. Вы вращаетесь, и все, что налипает на вас, в конце концов становится вашей сущностью.
— Ты говоришь, как псевдогуру Нового Века, — яростно прошипела Джиджи. — Или как адвокат Дершовиц, защищающий очередного серийного убийцу…
— Тише, детка. Мэгги начинает вступление. Я не хочу пропустить ни слова.
— Трахала я твою Мэгги! — разъярилась Джиджи.
— Успокойся, малышка. Мэгги трахают много и долго, так что она без тебя обойдется, — хладнокровно ответил Вито. Но это только подлило масла в огонь.
— С каких пор ты стал называть меня малышкой, старый мошенник? — обернулась Джиджи к отцу.
— Тс-с… — Он прижал палец к губам. — Давай помолчим.
Весь следующий час они смотрели на экран как загипнотизированные и говорили только во время вставных рекламных клипов.
— Ух ты… — протянул Дэви, когда передача закончилась. — Если весь фильм так же хорош, как то, что мы видели, это будет картина года.
— Перестань! — возразила Джиджи. — Мелани все испортила.
— Джиджи, ты рехнулась, — сказал Вито. — Она играла фантастически. Даже я снимаю перед ней шляпу. Дэви прав. Мелани наверняка будет номинироваться на «Оскара» и, скорее всего, получит его.
— Я говорю не про сцены из фильма! — фыркнула Джиджи. — Они были… убедительны, но меня возмутили эти телячьи нежности, эти глаза, наполненные благодарными слезами, когда Мелани говорила Мэгги, что она всем обязана Заку. Зачем ей понадобилось держать Зака за руку и смотреть на него обожающими глазами? В конце концов, он всего лишь режиссер, а не господь бог, наградивший ее талантом!
— Не думаю, что она притворялась, — возразил Дэви. — По-моему, это было сказано от души.
— Ох, перестань! Меня от нее тошнит. А Зак смотрел на Мелани так, словно она Дева Мария, а он — три волхва и все животные разом… В общем, это был трюк, вот и все. Теперь мы знаем, что она может притворяться не только стоя, но и лежа. Подумаешь, какая новость! Рано или поздно это приходится проделывать каждой женщине. Эта часть интервью была просто вульгарной. Странно, что Мэгги не придумала вопросов поинтереснее. И с чего она сама начала лить слезы? Думаю, ей должно быть стыдно…
— Ну ладно… — Вито встал и выключил телевизор. — Я рад, что взял Зака в режиссеры. Счастливо, детки, мне пора. Джиджи, спасибо за обед. Поцелуй меня на прощание.
— Зачем ты это сделал, мерзкий старый болтун? — прошипела Джиджи, целуя его в щеку.
— Я? Малышка, я хотел только одного: отведать твоей стряпни.
— Ты ел у меня в последний раз, отвратительный тип!
— Почему ты никогда не говорила мне о Заке Невски? — спросил Дэвид, как только за Вито закрылась дверь Его глаза превратились в щелочки, красивые губы плотно сжались.
— Это никого не касается, — отрезала Джиджи. — А особенно моего отца, у которого вода в заднице не держится.
— Я сказал тебе, что был влюблен дважды, но не слишком серьезно. И не скрыл, что у меня была одна связь, которая едва не закончилась свадьбой. — Дэвид отрывисто засмеялся, но было видно, что ему совсем не весело.
— Дэви, я отношусь к этому по-другому. — Джиджи смерила его долгим хмурым взглядом. — Что было, то прошло. Мы начали с нуля. Меня не интересовали твои старые романы. Ты сам настоял на этом.
— Настоял? — Дэви на мгновение задумался, но потом упрямо покачал головой. — Разве рассказать о себе то, что ты считаешь важным, значит настаивать?
— Я никогда не спрашивала тебя о подробностях. Никогда. Но ты интересовался ими с первого дня. Едва мы познакомились, как ты начал задавать мне вопросы личного характера. Не забыл?
— Давай вернемся к Невски, — стоял на своем Дэви. — Сколько вы пробыли вместе, пока не расстались?
— Это не имеет никакого значения.
— Вы жили здесь? Именно поэтому у тебя такой большой дом?
— Дэви, замолчи! Не мучай меня своими вопросами!
Но Дэвид уже закусил удила.
— Не думай, что я поверил в сказочку, будто тебе нужен «простор»! Я с самого начала знал, что есть вещи, которыми ты не хочешь со мной поделиться!
— «Поделиться»? Ненавижу это слово! Разве мы малыши, которые приходят в гости к соседям, садятся в кружок и начинают делиться своими детскими обидами? Ты этого хочешь, Дэви?
— Не заговаривай мне зубы. — В его голосе слышался гнев ревнивого любовника. — Я хочу знать только одно: почему ты никогда не говорила мне о Невски? Почему я услышал об этом лишь от твоего отца? Я чувствую себя так, словно часть… всего… украли, изуродовали, сделали чужим… потому чго ты не захотела рассказать об этом сама.
— И не хочу до сих пор! Теперь ты доволен?
— Джиджи, перестань! Завтра ты улетаешь работать над «Волшебным чердаком». Ты знаешь, как я к этому отношусь. Самое маленькое, что ты можешь сделать, это рассказать мне о Невски. — Отчаяние сделало его требовательным и нетерпеливым.
— Дэви, это становится смешным, — предупредила Джиджи. — Абсурд какой-то! Ты приревновал меня к Арчи и Байрону за то, что на Рождество они целовали меня под омелой… Они целовали всех, даже тебя! Стоит мне собраться в Сан-Франциско на «Индиго Сиз», как ты начинаешь подозревать черт знает в чем братьев Коллинз, самых порядочных семейных людей из всех, кого я знаю. Ты приревновал меня к Бену Уинтропу, едва тот переступил порог нашего агентства.
— Значит, я не имею на тебя никаких прав? Даже самых маленьких?
— Ты хочешь сказать, что мы должны пожениться? Я уже говорила и говорю еще раз: я к этому не готова! И, может быть, не буду готова никогда! Никто не имеет на меня никаких прав! Это невыносимо. Не задавай мне таких вопросов!
— Это сильнее меня, — взмолился Дэви. — Неужели ты не понимаешь, что заставить себя не чувствовать невозможно?
— Я не хочу значить для тебя так много! Мне вообще не следовало начинать всю эту историю!
— Да, не следовало! — вспыхнул Дэви.
— Ага! — взвилась Джиджи. — Хочешь сказать, что это была моя идея, а ты не имел к ней никакого отношения?
— Я полюбил тебя с первого взгляда. Мне и в голову не приходило, что я способен так любить. Черт побери, но ты сама знаешь, что флиртовала со мной как сумасшедшая. Поощряла меня с самого начала. Позволяла мне любить себя. Любовь рикошетом, да, Джиджи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116