И мое положение мне очень не нравилось. Даже если обвинения снимут, то такие люди, как миссис Хатауэй, могут счесть это пятном на репутации фирмы. Это может пагубно сказаться на бизнесе. А ведь только-только дела пошли в гору. Я обанкрочусь, это провал. А если мне дадут условный срок? Я навсегда останусь изгоем в семье. Придется каждый вторник ходить на проверку в полицию. Я здорово подведу Элайн.
Самобичевание не привело ни к чему хорошему, я лишь еще глубже впадала в депрессию.
В замке забренчали ключи, и я в надежде посмотрела на дверь. Мама оделась слишком нарядно для визита в тюрьму, но я все равно была рада ее видеть.
– Милая, не сиди на этом, ты испачкаешь костюм. – Она говорила со мной так, будто мы пришли выпить по чашке чая в самый дорогой ресторан города, а я села на бордюр снаружи и не желаю ее слушать. Она помогла мне подняться и погладила по голове, словно маленькую девочку. От ее забот я чуть не разревелась.
– Мама, я в тюрьме.
Она перестала гладить меня по голове, зато принялась расправлять складки на моей одежде.
– У тебя прекрасный вкус, Филиппа. Надеюсь, ты унаследовала его от меня.
Я удивленно моргнула:
– Ты что, выпила?
Она чуть заметно улыбнулась:
– Совсем немного. Это место отрезвляет.
– Ты сбросила кокон?
– Что, прости?
– Неужели появилась прежняя Беверли Коксуэлл? – Моя мать считала, что у меня ужасный вкус во всем – от нижнего белья до мужчин.
Она взяла мое лицо в ладони и заглянула в глаза:
– Твоя мать поняла, что ошибалась.
Я смотрела на нее несколько мгновений, а затем покачала головой.
– Что случилось с миропорядком во вселенной? Ты признаешь, что не права?
Мама поморщилась:
– Я вышла замуж не за того человека и не сделала ничего, чтобы исправить это. – Она отвернулась от меня. – Я спивалась столько лет, а это не решение проблемы, Филиппа. – Она постучала идеально накрашенными ногтями по подоконнику и удивленно посмотрела на оставшуюся на пальцах сажу. – Какое грязное место, – пробормотала она, затем повернулась ко мне, отряхивая руки. – Ты показала мне, что вещи не всегда такие, какими кажутся, и что люди тоже не такие, какими кажутся. – Она улыбнулась. – Что внешность обманчива и то, чему меня учили, не всегда правда.
Меня поставили на сцену, забыв выдать копию сценария.
– И что ты думаешь делать?
– Я разведусь с твоим отцом. Я перееду в Бостон и начну жить, как давно хотела. Я начну жизнь заново, вместо того чтобы жаловаться на злую судьбу. Я остановилась сама, вот в чем суть. И начну я с нуля тоже сама.
– А как же тот мужчина? – Мама негромко рассмеялась:
– Он в прошлом, Филиппа, да и он никогда ничего для меня не значил. Он был мне интересен потому, что был другим. Он олицетворял свободу и страсть, спонтанность, что ли. Он олицетворял все то, чего я была лишена. Я благодарна ему за то, что он познакомил меня с другой стороной мира, я никогда не забуду его, но мы с ним как огонь и вода.
– Но ты же сохранила его письма.
– Только потому, что они напоминали мне о возможностях, о том, чем я пожертвовала, о том, чего у меня, как я тогда думала, не будет больше никогда. – Она робко улыбнулась. – Не волнуйся за меня, милая. Я позвонила своей старинной подруге, она предложила мне пожить в ее домике для гостей. Это, конечно, временно, пока я не найду подходящее жилье, но для начала подойдет. Джеффри подбросит меня на машине.
Было что-то сюрреалистическое в этой ситуации: я думала о том, где будет спать мама, в то время как самой мне снова придется провести ночь на бетонном полу.
Да еще так, чтобы не запачкать костюм.
Затем снова звякнули ключи в замке, и я вернулась в реальность. В дверях стоял Ник и смотрел на меня взволнованно. Галстук на его шее был ослаблен.
– Он оплатил залог за тебя, милая, – прошептала мама. – Должна сказать, сейчас он производит большее впечатление, чем я могла предположить. – Когда я посмотрела на Ника, она понизила голос до едва слышного: – Знаешь, милая, мужчины думают, что секс решает все проблемы. Наверное, нам стоит внимательнее относиться к этой теории. – Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку, затем развернулась и взяла под руку Джеффри, который появился в дверях сразу после Ника.
Но я видела лишь Ника. Его улыбку, его ясный взгляд. Он распахнул объятия, и я бросилась ему на шею. Он прижал меня к себе, и я блаженно закрыла глаза. Он был таким теплым, что я чувствовала себя полной дурой, потому что готова была урчать от удовольствия.
– Сложный выдался денек? – прошептал он, уткнувшись в мои волосы, и стер пальцем слезы с моих щек.
– Я не плачу.
– Конечно, нет.
Я испачкала его рубашку тушью, но ему, похоже, было все равно. Он не пытался шутить, не пытался поднять мне настроение, просто крепко прижал к себе, словно не хотел отпускать. И меня это совершенно устраивало. Ник сказал что-то шерифу О'Ниллу насчет завтрашнего дня, но я слушала лишь краем уха, и повел меня к машине. Он обращался со мной как с королевой, открыл дверцу, держал за руку, пока я усаживалась на пассажирское кресло – никто и не предполагал, что я сяду за руль. Мир казался большим и пугающим, будущее было неясным.
Ник не отпускал мою руку всю дорогу до дома; когда он переключал передачи, было неудобно, но оно того стоило. Определенно стоило. Мы не перемолвились и словом, но сердце мое билось, как будто я пробежала марафонскую дистанцию.
Несмотря на то что меня переполняли эмоции, все было предельно просто. Я боялась спрашивать, боялась даже сказать что-нибудь, я не хотела испортить волшебство мгновения. Я не хотела разрушить очарование ожидания.
Мы вошли в прихожую моей квартиры, Ник закрыл дверь на ключ, и мы посмотрели друг другу в глаза. Его изумрудные глаза выдавали нетерпение, но он ждал моего решения. Даже без совета матери я бы догадалась, чего он ждет. Я и сама хотела отдаться его вулканической страсти. И не важно, будет это последний раз или это навсегда. Я готова была отдать ему все.
Он прижал меня к себе и поцеловал, вложив в поцелуи всю страсть. Он едва контролировал себя, но его поцелуй был нежным. И тут я поняла, что на самом деле не любила его все эти годы. Я не могла любить его, потому что не знала его. Не знала, какой он на самом деле.
Наша одежда валялась по всей квартире. Мы занимались любовью ночь напролет, так, словно утро не придет никогда, А когда утро пришло, я сказал Нику Салливану, что люблю его. Он ничего не ответил, впрочем, я ничего и не ожидала. Он лишь снова занялся со мной любовью.
И этого было достаточно.
Когда я проснулась, моему взору предстало великолепное зрелище: Ник Салливан натягивал джинсы.
– Только не говори мне, что уже утро.
Ник бросил на меня взгляд через плечо и ухмыльнулся. Значит, он слышал, что я сказала, и ответ будет неутешительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Самобичевание не привело ни к чему хорошему, я лишь еще глубже впадала в депрессию.
В замке забренчали ключи, и я в надежде посмотрела на дверь. Мама оделась слишком нарядно для визита в тюрьму, но я все равно была рада ее видеть.
– Милая, не сиди на этом, ты испачкаешь костюм. – Она говорила со мной так, будто мы пришли выпить по чашке чая в самый дорогой ресторан города, а я села на бордюр снаружи и не желаю ее слушать. Она помогла мне подняться и погладила по голове, словно маленькую девочку. От ее забот я чуть не разревелась.
– Мама, я в тюрьме.
Она перестала гладить меня по голове, зато принялась расправлять складки на моей одежде.
– У тебя прекрасный вкус, Филиппа. Надеюсь, ты унаследовала его от меня.
Я удивленно моргнула:
– Ты что, выпила?
Она чуть заметно улыбнулась:
– Совсем немного. Это место отрезвляет.
– Ты сбросила кокон?
– Что, прости?
– Неужели появилась прежняя Беверли Коксуэлл? – Моя мать считала, что у меня ужасный вкус во всем – от нижнего белья до мужчин.
Она взяла мое лицо в ладони и заглянула в глаза:
– Твоя мать поняла, что ошибалась.
Я смотрела на нее несколько мгновений, а затем покачала головой.
– Что случилось с миропорядком во вселенной? Ты признаешь, что не права?
Мама поморщилась:
– Я вышла замуж не за того человека и не сделала ничего, чтобы исправить это. – Она отвернулась от меня. – Я спивалась столько лет, а это не решение проблемы, Филиппа. – Она постучала идеально накрашенными ногтями по подоконнику и удивленно посмотрела на оставшуюся на пальцах сажу. – Какое грязное место, – пробормотала она, затем повернулась ко мне, отряхивая руки. – Ты показала мне, что вещи не всегда такие, какими кажутся, и что люди тоже не такие, какими кажутся. – Она улыбнулась. – Что внешность обманчива и то, чему меня учили, не всегда правда.
Меня поставили на сцену, забыв выдать копию сценария.
– И что ты думаешь делать?
– Я разведусь с твоим отцом. Я перееду в Бостон и начну жить, как давно хотела. Я начну жизнь заново, вместо того чтобы жаловаться на злую судьбу. Я остановилась сама, вот в чем суть. И начну я с нуля тоже сама.
– А как же тот мужчина? – Мама негромко рассмеялась:
– Он в прошлом, Филиппа, да и он никогда ничего для меня не значил. Он был мне интересен потому, что был другим. Он олицетворял свободу и страсть, спонтанность, что ли. Он олицетворял все то, чего я была лишена. Я благодарна ему за то, что он познакомил меня с другой стороной мира, я никогда не забуду его, но мы с ним как огонь и вода.
– Но ты же сохранила его письма.
– Только потому, что они напоминали мне о возможностях, о том, чем я пожертвовала, о том, чего у меня, как я тогда думала, не будет больше никогда. – Она робко улыбнулась. – Не волнуйся за меня, милая. Я позвонила своей старинной подруге, она предложила мне пожить в ее домике для гостей. Это, конечно, временно, пока я не найду подходящее жилье, но для начала подойдет. Джеффри подбросит меня на машине.
Было что-то сюрреалистическое в этой ситуации: я думала о том, где будет спать мама, в то время как самой мне снова придется провести ночь на бетонном полу.
Да еще так, чтобы не запачкать костюм.
Затем снова звякнули ключи в замке, и я вернулась в реальность. В дверях стоял Ник и смотрел на меня взволнованно. Галстук на его шее был ослаблен.
– Он оплатил залог за тебя, милая, – прошептала мама. – Должна сказать, сейчас он производит большее впечатление, чем я могла предположить. – Когда я посмотрела на Ника, она понизила голос до едва слышного: – Знаешь, милая, мужчины думают, что секс решает все проблемы. Наверное, нам стоит внимательнее относиться к этой теории. – Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку, затем развернулась и взяла под руку Джеффри, который появился в дверях сразу после Ника.
Но я видела лишь Ника. Его улыбку, его ясный взгляд. Он распахнул объятия, и я бросилась ему на шею. Он прижал меня к себе, и я блаженно закрыла глаза. Он был таким теплым, что я чувствовала себя полной дурой, потому что готова была урчать от удовольствия.
– Сложный выдался денек? – прошептал он, уткнувшись в мои волосы, и стер пальцем слезы с моих щек.
– Я не плачу.
– Конечно, нет.
Я испачкала его рубашку тушью, но ему, похоже, было все равно. Он не пытался шутить, не пытался поднять мне настроение, просто крепко прижал к себе, словно не хотел отпускать. И меня это совершенно устраивало. Ник сказал что-то шерифу О'Ниллу насчет завтрашнего дня, но я слушала лишь краем уха, и повел меня к машине. Он обращался со мной как с королевой, открыл дверцу, держал за руку, пока я усаживалась на пассажирское кресло – никто и не предполагал, что я сяду за руль. Мир казался большим и пугающим, будущее было неясным.
Ник не отпускал мою руку всю дорогу до дома; когда он переключал передачи, было неудобно, но оно того стоило. Определенно стоило. Мы не перемолвились и словом, но сердце мое билось, как будто я пробежала марафонскую дистанцию.
Несмотря на то что меня переполняли эмоции, все было предельно просто. Я боялась спрашивать, боялась даже сказать что-нибудь, я не хотела испортить волшебство мгновения. Я не хотела разрушить очарование ожидания.
Мы вошли в прихожую моей квартиры, Ник закрыл дверь на ключ, и мы посмотрели друг другу в глаза. Его изумрудные глаза выдавали нетерпение, но он ждал моего решения. Даже без совета матери я бы догадалась, чего он ждет. Я и сама хотела отдаться его вулканической страсти. И не важно, будет это последний раз или это навсегда. Я готова была отдать ему все.
Он прижал меня к себе и поцеловал, вложив в поцелуи всю страсть. Он едва контролировал себя, но его поцелуй был нежным. И тут я поняла, что на самом деле не любила его все эти годы. Я не могла любить его, потому что не знала его. Не знала, какой он на самом деле.
Наша одежда валялась по всей квартире. Мы занимались любовью ночь напролет, так, словно утро не придет никогда, А когда утро пришло, я сказал Нику Салливану, что люблю его. Он ничего не ответил, впрочем, я ничего и не ожидала. Он лишь снова занялся со мной любовью.
И этого было достаточно.
Когда я проснулась, моему взору предстало великолепное зрелище: Ник Салливан натягивал джинсы.
– Только не говори мне, что уже утро.
Ник бросил на меня взгляд через плечо и ухмыльнулся. Значит, он слышал, что я сказала, и ответ будет неутешительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78