Ник был той еще проблемой, люди всегда о нем говорили это, и хотя я до последнего не хотела верить, он подтвердил их правоту. Дождаться от него большего, нежели «спасибо», было просто нереально. Я уже достаточно взрослая девочка, чтобы не попадаться на удочку снова, достаточно взрослая, чтобы не ждать от него ничего нового, достаточно взрослая, чтобы учиться на своих ошибках. И уж точно не стоило вестись на нежные слова.
И это, конечно, объясняло, почему мне в этот момент так паршиво.
Я вздохнула полной грудью и пошла на кухню. На автоответчике горел огонек входящего звонка. Может, я зря так сурова с Ником? Может, это он звонил днем?
Я нажала на кнопку и устало прикрыла глаза, когда знакомый голос заполнил кухню. Это был не Ник.
– Филиппа, ты дома? Подними трубку. – Последовала пауза, и я услышала, как мама что-то потягивает через трубочку. Я даже знала, что именно. – Надеюсь, ты не задержалась на работе допоздна? Так мужа не найдешь, Филиппа. В офисах они не водятся. Я уж молчу про район, в котором ты работаешь. Не могла найти что-нибудь получше? Более престижное, с влиятельными соседями, чтобы тебя заметили… Ой! А ты, случаем, не на свидании?
От маминого голоса стало комфортно. Я облокотилась о барную стойку и потерла переносицу. Что ж, в моей жизни две песни, но обе одинаково отзывалась в голове скрежетом металла по стеклу.
– Вот уж порадовала бы мать. А он при деньгах? Он тебя уже водил куда-нибудь? Я хочу, чтобы ты посвятила меня во все детали. Очень надеюсь, он парень из хорошей семьи. Ты такая неразборчивая, Филиппа.
Мама заговорила чуть громче и веселее. На ее тирады могло не хватить пленки, когда дело касалось моего потенциала и потерянных возможностей.
– Именно поэтому я и боюсь, что ни на каком ты не на свидании, – вздохнула она, – Небось флиртуешь опять на пару со своей подружкой.
Мне всегда было интересно понять, что она вкладывает в понятие флирта. Судя по всему, это должно быть весело. Впрочем, моя мать едва ли знает, что такое веселье.
Хотя насчет Элайн она права. Элайн может книгу написать о флирте. Или уже написала. Надо будет поинтересоваться.
– Эта твоя Элайн настоящая потаскушка, Филиппа, и ты никогда не встретишь приличного мужчину, пока будешь якшаться с такими, как она…
Я нажала на кнопку остановки записи.
– Она моя подруга, – твердо сказала я машине, что было так же эффективно, как сказать это маме в лицо, хотя и менее опасно. Я перемотала пленку, не дослушав лекцию до конца.
Может, моя жизнь действительно несколько бедна по части любовных интриг. Может, расставшись однажды с Ником навсегда, не стоит делать этого скова.
Может, я чемпион мира среди простофиль.
А может, я обязана Нику за те годы дружбы, что мы делили, и за то, что он заставил меня поверить в свои силы и отказаться идти по натоптанной поколениями дорожке. Может, мне просто любопытно, почему он вернулся, не говоря уж о том, зачем ему адвокат. И может, я все же могу ему помочь. Мало ли. За годы, прожитые в семье, я нахваталась много всякой юридической ерунды.
Я погладила щеку в том месте, где коснулись его пальцы. А может быть, все это просто потому, что он, любовь моей юности, еще раз посмотрел на меня как на самую прекрасную девушку на планете.
Что ж, подайте на меня за это в суд.
Я провозилась с щеколдой, но все же распахнула дверь и закричала в ночь, невзирая на спящих соседей:
– У тебя есть пять минут и ни секундой больше!
Он не далеко ушел, не далее квартала. Свет уличных фонарей освещал его фигуру. Ник обернулся. Мне показалось, я удивила его, и во мне проснулась гордость.
Я постучала пальцем по циферблату наручных часов:
– Поторопись, Салливан, время уже пошло.
Я увидела его улыбку, и у меня закружилась голова, и шампанское здесь было ни при чем. Ник подбежал с удивительной скоростью и схватил меня за руку, прежде чем я успела что-либо предпринять.
Глаза его сияли, и я улавливала легкий запах его одеколона. И это был хороший одеколон. Сердечко забилось в груди еще быстрее.
Ник поцеловал мне руку, словно старомодный ловелас.
– Я твой должник, Фил, – пробормотал он своим бархатным голосом, и я снова почувствовала, что пьяна.
Глава 2
Я подумала, что идея все-таки была так себе. В конце концов, и у Фортуны есть предел – а если честно, то я просто не верила в свою счастливую звезду. Я поставила на плиту чайник, почесала ладонь и украдкой взглянула на Ника сквозь опущенные ресницы. Он снял кожаную куртку.
Очаровательно.
Признаться, не могла придумать ни одной умной реплики. Предпочла бы обойтись без людей из прошлого, которые портят настроение, просто попав в поле зрения. Возможно, людям моего типа, тем, кто сознательно отгородился от прошлого, сложнее переносить подобные встречи. А может быть, и нет. Все это очень раздражает. Вот почему я оставила Розмаунт не моргнув глазом. Кто же хочет снова стать тучным, некомпанейским и неуверенным в себе подростком? Точно не я. Я там уже была, все это пережила и похоронила все улики. Люди из Розмаунта, с которыми я пересекалась, сразу напоминают мне о толстухе Филиппе. Можно бесконечно долго держать это в памяти, но что было, то было, ко мне сегодняшней это не имеет никакого отношения.
Тем не менее тяжело провести грань между ребенком, которым ты была, и женщиной, которой ты хочешь стать, если каждые пять минут кто-то напоминает тебе, сколько еще предстоит работать над собой. Поэтому я уехала из Розмаунта и возвращаюсь туда, только когда это крайне необходимо. Увы, это случается слишком часто.
С Ником приступ воспоминаний был в сто раз тяжелее, потому что с ним в старших классах мы были ближе всего. Он тогда называл нас «динамичный дуэт», хотя на самом деле мы были «изгоями». Я была толстухой, а он коротышкой. Ник вдобавок был из плохой семьи, да еще и новичком. Хотя именно поэтому я и сдружилась с ним.
Неудачник, он неудачник и есть.
Но сейчас он у меня на кухне – сложно придумать что-то более нелепое. Ник повесил куртку на спинку стула, уселся и, скрестив, вытянул ноги. На нем были джинсы, замшевые походные ботинки и зеленая футболка, обтягивающая рельефный торс. Последнее мне особенно понравилось.
Забавно, никогда не думала, что на моей кухне может быть так жарко. Пожалуй, стоит поговорить с домовладельцем, чтобы убавил отопление. Ник заполнил собой практически все пространство. Только теперь я отметила, насколько здесь все по-женски и места для двоих мало.
Я возилась с заварочным чайником и неожиданно вспомнила, когда Ник в одночасье вырос. Он стал очень высоким, и действительно в одночасье. За год Ник вытянулся минимум сантиметров на пятьдесят. Когда его спрашивали об этом, он говорил с каменным лицом: «Вышли сроки по условию возврата, и Люсия решила нас время от времени кормить».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
И это, конечно, объясняло, почему мне в этот момент так паршиво.
Я вздохнула полной грудью и пошла на кухню. На автоответчике горел огонек входящего звонка. Может, я зря так сурова с Ником? Может, это он звонил днем?
Я нажала на кнопку и устало прикрыла глаза, когда знакомый голос заполнил кухню. Это был не Ник.
– Филиппа, ты дома? Подними трубку. – Последовала пауза, и я услышала, как мама что-то потягивает через трубочку. Я даже знала, что именно. – Надеюсь, ты не задержалась на работе допоздна? Так мужа не найдешь, Филиппа. В офисах они не водятся. Я уж молчу про район, в котором ты работаешь. Не могла найти что-нибудь получше? Более престижное, с влиятельными соседями, чтобы тебя заметили… Ой! А ты, случаем, не на свидании?
От маминого голоса стало комфортно. Я облокотилась о барную стойку и потерла переносицу. Что ж, в моей жизни две песни, но обе одинаково отзывалась в голове скрежетом металла по стеклу.
– Вот уж порадовала бы мать. А он при деньгах? Он тебя уже водил куда-нибудь? Я хочу, чтобы ты посвятила меня во все детали. Очень надеюсь, он парень из хорошей семьи. Ты такая неразборчивая, Филиппа.
Мама заговорила чуть громче и веселее. На ее тирады могло не хватить пленки, когда дело касалось моего потенциала и потерянных возможностей.
– Именно поэтому я и боюсь, что ни на каком ты не на свидании, – вздохнула она, – Небось флиртуешь опять на пару со своей подружкой.
Мне всегда было интересно понять, что она вкладывает в понятие флирта. Судя по всему, это должно быть весело. Впрочем, моя мать едва ли знает, что такое веселье.
Хотя насчет Элайн она права. Элайн может книгу написать о флирте. Или уже написала. Надо будет поинтересоваться.
– Эта твоя Элайн настоящая потаскушка, Филиппа, и ты никогда не встретишь приличного мужчину, пока будешь якшаться с такими, как она…
Я нажала на кнопку остановки записи.
– Она моя подруга, – твердо сказала я машине, что было так же эффективно, как сказать это маме в лицо, хотя и менее опасно. Я перемотала пленку, не дослушав лекцию до конца.
Может, моя жизнь действительно несколько бедна по части любовных интриг. Может, расставшись однажды с Ником навсегда, не стоит делать этого скова.
Может, я чемпион мира среди простофиль.
А может, я обязана Нику за те годы дружбы, что мы делили, и за то, что он заставил меня поверить в свои силы и отказаться идти по натоптанной поколениями дорожке. Может, мне просто любопытно, почему он вернулся, не говоря уж о том, зачем ему адвокат. И может, я все же могу ему помочь. Мало ли. За годы, прожитые в семье, я нахваталась много всякой юридической ерунды.
Я погладила щеку в том месте, где коснулись его пальцы. А может быть, все это просто потому, что он, любовь моей юности, еще раз посмотрел на меня как на самую прекрасную девушку на планете.
Что ж, подайте на меня за это в суд.
Я провозилась с щеколдой, но все же распахнула дверь и закричала в ночь, невзирая на спящих соседей:
– У тебя есть пять минут и ни секундой больше!
Он не далеко ушел, не далее квартала. Свет уличных фонарей освещал его фигуру. Ник обернулся. Мне показалось, я удивила его, и во мне проснулась гордость.
Я постучала пальцем по циферблату наручных часов:
– Поторопись, Салливан, время уже пошло.
Я увидела его улыбку, и у меня закружилась голова, и шампанское здесь было ни при чем. Ник подбежал с удивительной скоростью и схватил меня за руку, прежде чем я успела что-либо предпринять.
Глаза его сияли, и я улавливала легкий запах его одеколона. И это был хороший одеколон. Сердечко забилось в груди еще быстрее.
Ник поцеловал мне руку, словно старомодный ловелас.
– Я твой должник, Фил, – пробормотал он своим бархатным голосом, и я снова почувствовала, что пьяна.
Глава 2
Я подумала, что идея все-таки была так себе. В конце концов, и у Фортуны есть предел – а если честно, то я просто не верила в свою счастливую звезду. Я поставила на плиту чайник, почесала ладонь и украдкой взглянула на Ника сквозь опущенные ресницы. Он снял кожаную куртку.
Очаровательно.
Признаться, не могла придумать ни одной умной реплики. Предпочла бы обойтись без людей из прошлого, которые портят настроение, просто попав в поле зрения. Возможно, людям моего типа, тем, кто сознательно отгородился от прошлого, сложнее переносить подобные встречи. А может быть, и нет. Все это очень раздражает. Вот почему я оставила Розмаунт не моргнув глазом. Кто же хочет снова стать тучным, некомпанейским и неуверенным в себе подростком? Точно не я. Я там уже была, все это пережила и похоронила все улики. Люди из Розмаунта, с которыми я пересекалась, сразу напоминают мне о толстухе Филиппе. Можно бесконечно долго держать это в памяти, но что было, то было, ко мне сегодняшней это не имеет никакого отношения.
Тем не менее тяжело провести грань между ребенком, которым ты была, и женщиной, которой ты хочешь стать, если каждые пять минут кто-то напоминает тебе, сколько еще предстоит работать над собой. Поэтому я уехала из Розмаунта и возвращаюсь туда, только когда это крайне необходимо. Увы, это случается слишком часто.
С Ником приступ воспоминаний был в сто раз тяжелее, потому что с ним в старших классах мы были ближе всего. Он тогда называл нас «динамичный дуэт», хотя на самом деле мы были «изгоями». Я была толстухой, а он коротышкой. Ник вдобавок был из плохой семьи, да еще и новичком. Хотя именно поэтому я и сдружилась с ним.
Неудачник, он неудачник и есть.
Но сейчас он у меня на кухне – сложно придумать что-то более нелепое. Ник повесил куртку на спинку стула, уселся и, скрестив, вытянул ноги. На нем были джинсы, замшевые походные ботинки и зеленая футболка, обтягивающая рельефный торс. Последнее мне особенно понравилось.
Забавно, никогда не думала, что на моей кухне может быть так жарко. Пожалуй, стоит поговорить с домовладельцем, чтобы убавил отопление. Ник заполнил собой практически все пространство. Только теперь я отметила, насколько здесь все по-женски и места для двоих мало.
Я возилась с заварочным чайником и неожиданно вспомнила, когда Ник в одночасье вырос. Он стал очень высоким, и действительно в одночасье. За год Ник вытянулся минимум сантиметров на пятьдесят. Когда его спрашивали об этом, он говорил с каменным лицом: «Вышли сроки по условию возврата, и Люсия решила нас время от времени кормить».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78