Какая-то шлюха, муж которой держит прачечную. Это она познакомила Джимми с Моу. У них есть ребенок, у Джимми и этой шлюхи. Джимми очень любит этого ребенка… Я хочу, чтобы ты понял: если Бобби затронет эту сторону жизни Хоффы, все потеряно.
— Зачем ты мне это говоришь?
Он пожал плечами и затем вытащил из кармана портсигар. Мы закурили сигары “Апмэн инглиш маркет” и стали пить кофе с бренди. Айк подписывал чек. Он оплатит наш ужин за счет кого-нибудь из своих клиентов; тем не менее с его стороны это было очень любезно.
— Я не люблю неприятности, — сказал он. — Разумеется, я извлекаю из них выгоду для себя, но все же моя работа состоит в том, чтобы их предотвращать. Лучшая услуга, которую я могу оказать своим клиентам, Дэйвид, — это профилактика неприятностей. Возьмем, к примеру, Хоффу. Мне плевать, что с ним будет. Если Бобби Кеннеди пошлет его в Атланту, где в душевых какие-нибудь негры будут с наслаждением высверливать ему задницу, я лично не буду страдать бессонницей. Но если за Джимми серьезно возьмется ФБР, у моих клиентов — у Реда или Моу, или, не дай Боже, у Момо — могут возникнуть серьезные проблемы. Начнутся убийства и прочее, пострадает бизнес… Кому это нужно, Дэйвид, вот все, что я хочу сказать.
— Я согласен с тобой.
— Конечно, согласен. Ты же разумный человек. Все это знают. Я сам говорил об этом Реду и Моу. Я им так и сказал: “Дэйвид тут не виноват. Его вины в этом нет”.
— Я благодарен тебе, Айк.
Он кивнул.
— Тебе есть за что меня благодарить, — сказал он серьезно. — Откровенно говоря, я ведь снял тебя с крючка. Если тебе не удастся уговорить Бобби не давить слишком на Джимми, постарайся сделать так, чтобы он не трогал Моу и Реда, хорошо? Этим ты окажешь мне услугу. — Он широко улыбнулся. — Да что там говорить, ты сам себе окажешь услугу.
Это уже было предостережение. Я пристально посмотрел на Айка Люблина сквозь клубы сигарного дыма, понимая, что он не шутит.
На следующий день я завтракал с Джеком у него дома в Джорджтауне. На столе лежали раскрытые газеты. Он пожирал глазами статьи, описывающие слушание в подкомиссии, и был настолько доволен собой, что я некоторое время просто не решался сказать ему, что он и Бобби нажили себе врага в лице Хоффы.
Когда я все же поведал ему об этом, он был очень удивлен.
— Хоффа хотел выставить Бобби на посмешище. Такого уговора не было. Он сам нарушил условия сделки.
— Все это так, да, но Хоффа видит это иначе, Джек. Бобби завел разговор про минифоны — этого не было в сценарии.
— Интересно, на чьей ты стороне?
— На вашей. Но ты не должен был допускать, чтобы дело вышло из-под контроля. И ты должен предотвратить дальнейшие осложнения.
Джек, не торопясь, аккуратно ел яичницу. Он разломил хлеб на маленькие кусочки, затем старательно уложил на вилку один ломтик хлеба и по кусочку яичницы и ветчины.
— Дэйвид, отзывы в прессе просто замечательные. Даже лучше, чем мы ожидали.
Он не ошибался. Все крупные газеты и политические обозреватели страны, правые и левые, сторонники республиканцев и демократов, даже те, кто всегда выступал против семьи Кеннеди, — все наперебой расхваливали мужественное поведение Бобби, бросившего вызов Хоффе, а Джека называли истинным государственным деятелем. Хоффу же во всех статьях и карикатурах изображали не иначе как опасным головорезом. Получалось, что Бобби — это святой Георгий, убивающий дракона.
— Если вдуматься, — продолжал Джек, — нам просто повезло, что Бобби и Хоффа невзлюбили друг друга с первого взгляда.
— И да, и нет.
Джек удивленно вскинул брови. С его точки зрения, непокорный Хоффа — гораздо более интересная фигура, чем Хоффа кающийся. Рядовой избиратель — если только он не член профсоюза водителей — поймет из газетных репортажей, что братья Кеннеди бросили вызов силам тьмы. Джеку нравилось, чтобы именно так о нем и думали, и я не мог винить его за это. Но он глубоко заблуждался.
— Ты не учитываешь, насколько все это опасно, Джек, — сказал я. — Вчера я ужинал с Айком Люблином. Он говорит, что многие гангстеры, которые имеют деловые связи с Хоффой, думали, что вы с ним обо всем договорились заранее. А теперь они обеспокоены. И если быть откровенным, со слов Айка я понял, что эти люди собираются наказать меня.
Джек рассмеялся.
— Я бы не стал относиться к этому так серьезно, Дэйвид.
Но мне было не до смеха. Джек относился к опасностям совсем не так, как я.
— А я думаю, что это серьезно, — возразил я. — И если верить Люблину, беспокоиться следует не только мне одному.
— Он наверняка преувеличивает.
— Как знать.
— Чему быть, того не миновать, Дэйвид, меня это никогда не волновало. И, если уж суждено умереть, пуля — самый лучший вариант. Все происходит настолько быстро, что ты даже не успеваешь понять, что умираешь…
— Я надеюсь дожить до старости, — сказал я.
Джек не улыбнулся.
— Даже не могу представить, что это такое — умирать от старости, — четко проговорил он.
Я не стал развивать эту тему.
— Так или иначе, Джек, Бобби утратил контроль над ситуацией. У вас с Хоффой был уговор…
Джек поднял руку.
— Уговор? Хоффа согласился помочь расследованию, насколько я понимаю. Я не знаю всех подробностей, но, судя по его поведению во время заседания, я бы не сказал, что он пытается помочь подкомиссии.
— Ясно. — Мне действительно все было ясно. План А, согласно которому Джек и Хоффа должны были помочь друг другу за счет Дэйва Бека, провалился по причине, которую специалисты по бракоразводным делам называют “не сошлись характерами”. Теперь вступил в действие план Б, согласно которому Джек пытался стать национальным героем за счет Хоффы. При этом он держался так, словно не имеет к делу Хоффы никакого отношения. Недаром он был сыном Джо Кеннеди, отметил я про себя. Затем я вспомнил Реда Дорфмана и то, что он расправляется с неугодными ему людьми, подвешивая их на крюк для мясных туш, и тут вдруг осознал, что Джек играет не только своей жизнью, но в моей. — Черт побери, Джек, — я повысил голос, — ты добьешься того, что нас убьют !
Он с изумлением посмотрел на меня.
— Не суетись, — сказал он.
— Не суетись? Неужели ты не видишь, с кем имеешь дело? Я предупреждал тебя с самого начала, что эти люди опасны. Это тебе не политики! Они привыкли, чтобы обещания выполнялись.
Глаза Джека засветились холодным гневом.
— Я не давал твоим друзьям никаких обещаний, — возразил он.
Это была последняя капля! Я никогда не теряю самообладания, но безжалостная жестокость Джека привела меня в ярость.
— Мои друзья? — вскричал я. — С каких это пор они стали моими друзьями, Джек? Ты попросил меня связаться с ними от твоего имени. Они теперь твои друзья, Джек, нравится тебе это или нет. Я заключил с ними сделку от твоего имени, не забывай об этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
— Зачем ты мне это говоришь?
Он пожал плечами и затем вытащил из кармана портсигар. Мы закурили сигары “Апмэн инглиш маркет” и стали пить кофе с бренди. Айк подписывал чек. Он оплатит наш ужин за счет кого-нибудь из своих клиентов; тем не менее с его стороны это было очень любезно.
— Я не люблю неприятности, — сказал он. — Разумеется, я извлекаю из них выгоду для себя, но все же моя работа состоит в том, чтобы их предотвращать. Лучшая услуга, которую я могу оказать своим клиентам, Дэйвид, — это профилактика неприятностей. Возьмем, к примеру, Хоффу. Мне плевать, что с ним будет. Если Бобби Кеннеди пошлет его в Атланту, где в душевых какие-нибудь негры будут с наслаждением высверливать ему задницу, я лично не буду страдать бессонницей. Но если за Джимми серьезно возьмется ФБР, у моих клиентов — у Реда или Моу, или, не дай Боже, у Момо — могут возникнуть серьезные проблемы. Начнутся убийства и прочее, пострадает бизнес… Кому это нужно, Дэйвид, вот все, что я хочу сказать.
— Я согласен с тобой.
— Конечно, согласен. Ты же разумный человек. Все это знают. Я сам говорил об этом Реду и Моу. Я им так и сказал: “Дэйвид тут не виноват. Его вины в этом нет”.
— Я благодарен тебе, Айк.
Он кивнул.
— Тебе есть за что меня благодарить, — сказал он серьезно. — Откровенно говоря, я ведь снял тебя с крючка. Если тебе не удастся уговорить Бобби не давить слишком на Джимми, постарайся сделать так, чтобы он не трогал Моу и Реда, хорошо? Этим ты окажешь мне услугу. — Он широко улыбнулся. — Да что там говорить, ты сам себе окажешь услугу.
Это уже было предостережение. Я пристально посмотрел на Айка Люблина сквозь клубы сигарного дыма, понимая, что он не шутит.
На следующий день я завтракал с Джеком у него дома в Джорджтауне. На столе лежали раскрытые газеты. Он пожирал глазами статьи, описывающие слушание в подкомиссии, и был настолько доволен собой, что я некоторое время просто не решался сказать ему, что он и Бобби нажили себе врага в лице Хоффы.
Когда я все же поведал ему об этом, он был очень удивлен.
— Хоффа хотел выставить Бобби на посмешище. Такого уговора не было. Он сам нарушил условия сделки.
— Все это так, да, но Хоффа видит это иначе, Джек. Бобби завел разговор про минифоны — этого не было в сценарии.
— Интересно, на чьей ты стороне?
— На вашей. Но ты не должен был допускать, чтобы дело вышло из-под контроля. И ты должен предотвратить дальнейшие осложнения.
Джек, не торопясь, аккуратно ел яичницу. Он разломил хлеб на маленькие кусочки, затем старательно уложил на вилку один ломтик хлеба и по кусочку яичницы и ветчины.
— Дэйвид, отзывы в прессе просто замечательные. Даже лучше, чем мы ожидали.
Он не ошибался. Все крупные газеты и политические обозреватели страны, правые и левые, сторонники республиканцев и демократов, даже те, кто всегда выступал против семьи Кеннеди, — все наперебой расхваливали мужественное поведение Бобби, бросившего вызов Хоффе, а Джека называли истинным государственным деятелем. Хоффу же во всех статьях и карикатурах изображали не иначе как опасным головорезом. Получалось, что Бобби — это святой Георгий, убивающий дракона.
— Если вдуматься, — продолжал Джек, — нам просто повезло, что Бобби и Хоффа невзлюбили друг друга с первого взгляда.
— И да, и нет.
Джек удивленно вскинул брови. С его точки зрения, непокорный Хоффа — гораздо более интересная фигура, чем Хоффа кающийся. Рядовой избиратель — если только он не член профсоюза водителей — поймет из газетных репортажей, что братья Кеннеди бросили вызов силам тьмы. Джеку нравилось, чтобы именно так о нем и думали, и я не мог винить его за это. Но он глубоко заблуждался.
— Ты не учитываешь, насколько все это опасно, Джек, — сказал я. — Вчера я ужинал с Айком Люблином. Он говорит, что многие гангстеры, которые имеют деловые связи с Хоффой, думали, что вы с ним обо всем договорились заранее. А теперь они обеспокоены. И если быть откровенным, со слов Айка я понял, что эти люди собираются наказать меня.
Джек рассмеялся.
— Я бы не стал относиться к этому так серьезно, Дэйвид.
Но мне было не до смеха. Джек относился к опасностям совсем не так, как я.
— А я думаю, что это серьезно, — возразил я. — И если верить Люблину, беспокоиться следует не только мне одному.
— Он наверняка преувеличивает.
— Как знать.
— Чему быть, того не миновать, Дэйвид, меня это никогда не волновало. И, если уж суждено умереть, пуля — самый лучший вариант. Все происходит настолько быстро, что ты даже не успеваешь понять, что умираешь…
— Я надеюсь дожить до старости, — сказал я.
Джек не улыбнулся.
— Даже не могу представить, что это такое — умирать от старости, — четко проговорил он.
Я не стал развивать эту тему.
— Так или иначе, Джек, Бобби утратил контроль над ситуацией. У вас с Хоффой был уговор…
Джек поднял руку.
— Уговор? Хоффа согласился помочь расследованию, насколько я понимаю. Я не знаю всех подробностей, но, судя по его поведению во время заседания, я бы не сказал, что он пытается помочь подкомиссии.
— Ясно. — Мне действительно все было ясно. План А, согласно которому Джек и Хоффа должны были помочь друг другу за счет Дэйва Бека, провалился по причине, которую специалисты по бракоразводным делам называют “не сошлись характерами”. Теперь вступил в действие план Б, согласно которому Джек пытался стать национальным героем за счет Хоффы. При этом он держался так, словно не имеет к делу Хоффы никакого отношения. Недаром он был сыном Джо Кеннеди, отметил я про себя. Затем я вспомнил Реда Дорфмана и то, что он расправляется с неугодными ему людьми, подвешивая их на крюк для мясных туш, и тут вдруг осознал, что Джек играет не только своей жизнью, но в моей. — Черт побери, Джек, — я повысил голос, — ты добьешься того, что нас убьют !
Он с изумлением посмотрел на меня.
— Не суетись, — сказал он.
— Не суетись? Неужели ты не видишь, с кем имеешь дело? Я предупреждал тебя с самого начала, что эти люди опасны. Это тебе не политики! Они привыкли, чтобы обещания выполнялись.
Глаза Джека засветились холодным гневом.
— Я не давал твоим друзьям никаких обещаний, — возразил он.
Это была последняя капля! Я никогда не теряю самообладания, но безжалостная жестокость Джека привела меня в ярость.
— Мои друзья? — вскричал я. — С каких это пор они стали моими друзьями, Джек? Ты попросил меня связаться с ними от твоего имени. Они теперь твои друзья, Джек, нравится тебе это или нет. Я заключил с ними сделку от твоего имени, не забывай об этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192