абсолютно легальными средствами, требуя все больше перерождений, они могли просто раскачать экономику. Как отобрать из этой массы народа самых умных и жадных до власти, чтобы они не повели за собой остальных? Как вообще расколоть, сделать рыхлым и управляемым этот порыв?
Вот здесь и понадобились гуманисты. Предсказуемые и уже относительно нестрашные, как бык после часа общения с тореадором, они должны были сыграть роль сноба, неподвижная верхняя губа которого удерживает молодое поколение от жажды удовольствий, и одновременно дать ему эти удовольствия.
Империя природных игр, о которой так вскользь упомянул Святополк, была обречена на возникновение. За несколько часов до этой сходки другая, тоже гуманистическая шайка, обряженная в перья и с раскрашенными лицами, утвердила почти такой же план действий, только назывался он «В лесах Бразилии». Появления таких идей уже ждали, и замешкайся совет четверых с инициацией проекта, отколовшееся течение Прокопия с легкостью воспользовалось бы им. В ближайшие несколько лет Игре предстояло стать одним из успешнейших предприятий в области развлечений, охватывающим собой половину планеты. Она была нужна, просто необходима — пустопорожнее дело, которым можно занять тысячи талантливых организаторов и просто миллионы людей.
Не всем нравится быть чересчур натуральным рыцарем и ощущать укусы блохи под кольчугой — факт для ИИ печальный, но легко поправимый. Игр создавалось много, на любой вкус, цвет кожи и сексуальную ориентацию. ИИ давали всем и все — теперь любая работа могла стать развлечением, а любое развлечение с легкостью приносило прибыль. Империя спорта и так почти по всем параметрам годилась для этой роли — олимпиады, чемпионаты, турниры всех видов и оттенков находили занятия для всех. Если человек не мог участвовать даже в соревнованиях по спортивному сидению на стуле, а для истребления электронных призраков слишком медленно дергал указательным пальцем, он конструировал гладиаторских роботов. Если он даже отвертку плохо держал в руках — его ждали трибуны тысяч стадионов, раскрывала свои объятия виртуалка, и это тоже была гонка — за лучшими билетами, местами, самыми свежими фильмами и развлечениями. Люди, которые были слишком глупы даже для этого, уже не интересовали ИИ.
Туризм и театры, живопись и животноводство, выставки и войны — все становилось аттракционами или было обречено ими стать. Ведь игра отличается от жизни лишь тем, что в игре решаются только те задачи, на которые уже есть ответы, а новые задачи ИИ решал уже лучше людей.
Больше желанных игрушек для homo ludens, чтобы не волновать его лишний раз, но больше коконов, больше операций переноса сознания для тех, кто хочет могущества. Вот где был новый водораздел: не на богатых и бедных, не на умных и глупых, а только на тех, кто не тратил жизнь на игры, и тех, кто хотел вначале получить вечность.
Я. смотрел и анализировал, предполагал и делал выводы. Я не знал всех обстоятельств, подробностей и действующих лиц, но того, что было в моем распоряжении, хватало, чтобы увидеть контуры новой эпохи.
Глава 20
Вид в зеркало заднего вида
Март 2025 года
Когда помогаешь выталкивать машину из грязи, главное — успеть потом в нее заскочить.
Житейская мудрость
Вы когда-нибудь раскручивали вручную вал старой водяной или ветряной мельницы? В жизни я никогда этого не делал, но видел несколько раз в исторических фильмах, и, по слухам и репортажам, такие вещи ставят в новых общинах гуманистов. Это почти всегда большое деревянное, уложенное набок колесо с множеством ручек. Лежит оно где-нибудь на чердаке или в подвале, где такие низкие потолки, что невозможно ходить без каски — обязательно приложишься головой о что-нибудь твердое. Иногда, из-за архаичной конструкции, механизм после ремонта надо раскручивать. Тогда несколько человек хватаются за эти самые ручки, которые вечно в занозах от слишком редкого касания человеческих ладоней, и начинают толкать. И самое волнующее в этих мгновениях, как рассказывают они потом, это ощущение разгона — когда только сдвинутый вал вертится так медленно, неохотно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее.
Можно попробовать раскручивать ротор генератора или большую детскую карусель, но самое яркое чувство, что мир вертится быстрее под твоими руками, от твоих усилий прогибается ткань мироздания, дает каморка на ветряной мельнице, пусть даже виртуальная.
Сейчас это чувство не оставляло меня ни на один день. И только одно ощущение могло с ним соперничать — мне казалось, что я уже достаточно подталкивал сзади машину и пора в нее садиться самому. Институт раскручивался, как волчок, набирающий обороты. Еще месяц назад казалось, что больше уже невозможно, но началось преображение, и рамки возможного отодвинулись в глубь сцены.
Аристарх был преображен десять дней назад. Он действительно был первым в стране, кто лег под сканер. Да и кто мог стать ему поперек дороги?
Политики как маленькие дети, зависящие от воспитателей, — они не могут сделать ничего, что не одобрит общественное мнение. Стать «жестяными мозгами» для них никак невозможно. Вернее, они ими станут, но после ухода с должности. Наверное, это превратится в почти стандартную процедуру, когда человек будет оставлять мирскую власть ради вечности и еще большей власти. Хорошее средство от тирании. Но не сейчас, не в этом полугодии.
Миллионеры — они станут в эту очередь очень скоро, может быть, уже через несколько недель. Их сдерживает по эту сторону Стикса разумная предосторожность: они желают видеть перед собой нечто абсолютно надежное. Они увидят это очень скоро. Пока же из самых известных и богатых никто не страдает от рака и грудной жабы. Им остается только в спешном порядке строить себе персональные гробницы, емкости для содержания душ, которые невозможно будет взорвать никакой бомбой. Так что сейчас их больше интересует архитектура, а не электроника с нейробиологией.
Было еще множество энтузиастов преображения, которые лезли Аристарху под ноги и предлагали себя на роль лабораторных крыс. Но технологию институт закупил абсолютно легально, черных дыр и непонятных нам действий в ней не было, математики все как следует обсчитали. Потому для полной уверенности хватило эксперимента на шимпанзе.
Был, правда, еще закон, воплощенный в инструкциях, уложениях и рекомендациях. Он пока запрещал людям прямо подчиняться искусственному интеллекту. Преображенный человек вроде будто бы ИИ считаться не мог — его разум сформировался в органическом мозгу, и теперь он просто пользуется электронным носителем. С другой стороны — статус преображенных был прописан только недавно, закон приняли меньше месяца назад, и его еще трижды могли оспорить в суде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Вот здесь и понадобились гуманисты. Предсказуемые и уже относительно нестрашные, как бык после часа общения с тореадором, они должны были сыграть роль сноба, неподвижная верхняя губа которого удерживает молодое поколение от жажды удовольствий, и одновременно дать ему эти удовольствия.
Империя природных игр, о которой так вскользь упомянул Святополк, была обречена на возникновение. За несколько часов до этой сходки другая, тоже гуманистическая шайка, обряженная в перья и с раскрашенными лицами, утвердила почти такой же план действий, только назывался он «В лесах Бразилии». Появления таких идей уже ждали, и замешкайся совет четверых с инициацией проекта, отколовшееся течение Прокопия с легкостью воспользовалось бы им. В ближайшие несколько лет Игре предстояло стать одним из успешнейших предприятий в области развлечений, охватывающим собой половину планеты. Она была нужна, просто необходима — пустопорожнее дело, которым можно занять тысячи талантливых организаторов и просто миллионы людей.
Не всем нравится быть чересчур натуральным рыцарем и ощущать укусы блохи под кольчугой — факт для ИИ печальный, но легко поправимый. Игр создавалось много, на любой вкус, цвет кожи и сексуальную ориентацию. ИИ давали всем и все — теперь любая работа могла стать развлечением, а любое развлечение с легкостью приносило прибыль. Империя спорта и так почти по всем параметрам годилась для этой роли — олимпиады, чемпионаты, турниры всех видов и оттенков находили занятия для всех. Если человек не мог участвовать даже в соревнованиях по спортивному сидению на стуле, а для истребления электронных призраков слишком медленно дергал указательным пальцем, он конструировал гладиаторских роботов. Если он даже отвертку плохо держал в руках — его ждали трибуны тысяч стадионов, раскрывала свои объятия виртуалка, и это тоже была гонка — за лучшими билетами, местами, самыми свежими фильмами и развлечениями. Люди, которые были слишком глупы даже для этого, уже не интересовали ИИ.
Туризм и театры, живопись и животноводство, выставки и войны — все становилось аттракционами или было обречено ими стать. Ведь игра отличается от жизни лишь тем, что в игре решаются только те задачи, на которые уже есть ответы, а новые задачи ИИ решал уже лучше людей.
Больше желанных игрушек для homo ludens, чтобы не волновать его лишний раз, но больше коконов, больше операций переноса сознания для тех, кто хочет могущества. Вот где был новый водораздел: не на богатых и бедных, не на умных и глупых, а только на тех, кто не тратил жизнь на игры, и тех, кто хотел вначале получить вечность.
Я. смотрел и анализировал, предполагал и делал выводы. Я не знал всех обстоятельств, подробностей и действующих лиц, но того, что было в моем распоряжении, хватало, чтобы увидеть контуры новой эпохи.
Глава 20
Вид в зеркало заднего вида
Март 2025 года
Когда помогаешь выталкивать машину из грязи, главное — успеть потом в нее заскочить.
Житейская мудрость
Вы когда-нибудь раскручивали вручную вал старой водяной или ветряной мельницы? В жизни я никогда этого не делал, но видел несколько раз в исторических фильмах, и, по слухам и репортажам, такие вещи ставят в новых общинах гуманистов. Это почти всегда большое деревянное, уложенное набок колесо с множеством ручек. Лежит оно где-нибудь на чердаке или в подвале, где такие низкие потолки, что невозможно ходить без каски — обязательно приложишься головой о что-нибудь твердое. Иногда, из-за архаичной конструкции, механизм после ремонта надо раскручивать. Тогда несколько человек хватаются за эти самые ручки, которые вечно в занозах от слишком редкого касания человеческих ладоней, и начинают толкать. И самое волнующее в этих мгновениях, как рассказывают они потом, это ощущение разгона — когда только сдвинутый вал вертится так медленно, неохотно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее.
Можно попробовать раскручивать ротор генератора или большую детскую карусель, но самое яркое чувство, что мир вертится быстрее под твоими руками, от твоих усилий прогибается ткань мироздания, дает каморка на ветряной мельнице, пусть даже виртуальная.
Сейчас это чувство не оставляло меня ни на один день. И только одно ощущение могло с ним соперничать — мне казалось, что я уже достаточно подталкивал сзади машину и пора в нее садиться самому. Институт раскручивался, как волчок, набирающий обороты. Еще месяц назад казалось, что больше уже невозможно, но началось преображение, и рамки возможного отодвинулись в глубь сцены.
Аристарх был преображен десять дней назад. Он действительно был первым в стране, кто лег под сканер. Да и кто мог стать ему поперек дороги?
Политики как маленькие дети, зависящие от воспитателей, — они не могут сделать ничего, что не одобрит общественное мнение. Стать «жестяными мозгами» для них никак невозможно. Вернее, они ими станут, но после ухода с должности. Наверное, это превратится в почти стандартную процедуру, когда человек будет оставлять мирскую власть ради вечности и еще большей власти. Хорошее средство от тирании. Но не сейчас, не в этом полугодии.
Миллионеры — они станут в эту очередь очень скоро, может быть, уже через несколько недель. Их сдерживает по эту сторону Стикса разумная предосторожность: они желают видеть перед собой нечто абсолютно надежное. Они увидят это очень скоро. Пока же из самых известных и богатых никто не страдает от рака и грудной жабы. Им остается только в спешном порядке строить себе персональные гробницы, емкости для содержания душ, которые невозможно будет взорвать никакой бомбой. Так что сейчас их больше интересует архитектура, а не электроника с нейробиологией.
Было еще множество энтузиастов преображения, которые лезли Аристарху под ноги и предлагали себя на роль лабораторных крыс. Но технологию институт закупил абсолютно легально, черных дыр и непонятных нам действий в ней не было, математики все как следует обсчитали. Потому для полной уверенности хватило эксперимента на шимпанзе.
Был, правда, еще закон, воплощенный в инструкциях, уложениях и рекомендациях. Он пока запрещал людям прямо подчиняться искусственному интеллекту. Преображенный человек вроде будто бы ИИ считаться не мог — его разум сформировался в органическом мозгу, и теперь он просто пользуется электронным носителем. С другой стороны — статус преображенных был прописан только недавно, закон приняли меньше месяца назад, и его еще трижды могли оспорить в суде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92