«…Исследования и теории профессора Тадокоро, — сказал он, — никогда не пользовались доверием в научных кругах Японии. Ему пришлось даже подрядиться на работу в группу стратегических исследований для военно-морского флота США… Настоящее высказывание вообще ставит под сомнение, в здравом ли он уме. Если да, то это можно расценить только как желание приобрести дешевую популярность в трудную для нашей страны минуту. Подобных людей решительно необходимо брать под надзор, поскольку они, высказывая совершенно нелепые с точки зрения науки теории, усиливают тревожное состояние масс…»
Далее следовали беседы с директором фирмы по торговле недвижимостью, домохозяйкой, популярным актером, писателем-фантастом… Короче говоря, статья в целом была написана так, чтобы подчеркнуть фантастичность и полную несостоятельность выдвинутой профессором теории.
— В прежние времена на разглашение государственной тайны его бы без разговоров арестовали и швырнули в тюрьму, — сказал молодой, но уже грузный майор штаба армии.
— А что профессор? — подавив раздражение, спросил Онодэра.
— Вчера после обеда явился вдрызг пьяный в Управление метеорологии и через участников плана подал в штаб заявление об увольнении, — грузный майор сложил руки на груди. — Видно, явиться прямо сюда постеснялся.
Был в Управлении метеорологии? Онодэра недоуменно пожал плечами.
— Если он от нас уйдет, то его уже ничто не будет сдерживать, — заметил сотрудник НИИ Управления обороны.
— Вот, вот, из-за этого со штатскими и нельзя работать! — высокомерно произнес майор, выпятив грудь и глядя прямо в лицо Онодэре. — Они совершенно лишены чувства ответственности, даже если родина в опасности. Его следует немедленно изолировать.
— Говорят, кто-то из руководства отправился к нему уговаривать…
— Разве можно урезонить этого штатского дикаря? Подобные типы, когда с ними миндальничают, как раз и начинают выламываться. Помяните мое слово, он таких дров наломает!..
— Постойте, — вмешался Онодэра. — В этой статье Тадокоро-сан высказывает свою личную точку зрения, не упомянув ни о плане, ни о штабе.
— Ну и что? Репортеры со временем и до нас доберутся.
— Они и так уже разволновались, — сказал молодой парень. — За профессором сейчас по пятам ходят сотрудники органов безопасности, а ему-то что? Он после обеда будет выступать по телевидению.
— Как это по телевидению? — брови майора угрожающе поднялись. — В какой программе?
— В программе «Послеобеденная всякая всячина».
— Скотина! — выругался майор, стукнув кулаком по столу. — Его необходимо остановить! Поручить бы это контрразведке!
— Какая там контрразведка! — усмехнулся еще один сотрудник, чиновник министерства иностранных дел. — Любая возня вокруг профессора может привести только к обратным результатам. Пусть себе плывет по течению, а мы — ничего не видели, ничего не знаем.
— Все же мне непонятно, — проговорил Онодэра, — почему профессор решился опубликовать свою теорию… и так внезапно…
Все четверо сразу к нему обернулись. Казалось, они только теперь вспомнили, что Онодэра работал вместе с профессором еще когда не было никакого плана Д.
— Быть может, виной всему уязвленное самолюбие? — предположил сотрудник министерства иностранных дел. — Нельзя не признать, что на сей раз Тадокоро оказался провидцем. Собственно, именно он открыл правительству глаза. Однако когда его открытие было признано делом государственной важности и им стали заниматься в организованном порядке, профессор лишился главенствующей роли. Ведь после создания группы Д профессору в сущности печем было заниматься. Мне кажется, самым сильным его желанием было доказать правильность своего прогноза… Прогнозируемое явление он рассматривал с чисто научных позиций, ни мало не заботясь о судьбе Японии. И вообще, профессор Тадокоро типичный «ученый чудак», да к тому же еще устаревшего типа, который как следует не может управиться с компьютером, не знает системного анализа. Естественно, он перестал быть стержнем плана, а ему, видно, хотелось оставаться центральной фигурой. Работу по этому гигантскому плану он, вероятно, представлял себе как наблюдение за «великой трагедией природы»… Но ведь речь идет не о солнечном затмении!.. И вот, когда дело стало обретать совершенно конкретные черты, он оказался за бортом… В результате — крушение честолюбивых надежд и этот последний взрыв…
— Может, его взбесило, что Наката-сан отнял у него руководящую роль?.. — сказал молодой парень. — Ребята не раз слышали, как профессор ругался с ним.
— Все они такие, эти дикие ученые… — прищелкнул языком майор. — Никаких сдерживающих центров. Сделают какое-нибудь открытие и обалдеют от радости, а до интересов государства им никакого дела нет…
Не-ет! Все это неправда! Онодэра не мог с ними согласиться. Тадокоро-сан не такой человек. Да, он ученый. Но не «безумный ученый» и тем более не «ученый чудак». У него широкая, открытая миру душа. Это не представитель официальной науки, выпестованный в башне из слоновой кости. Но почему, почему он повел себя так странно?..
— Идите скорее сюда! — крикнул кто-то из соседней комнаты. — Тадокоро-сан устроил потасовку со своим собеседником! По телевизору показывают!
— Что, что? — оживились все. — С кем?
— С профессором Ямасиро. А сейчас дубасит диктора, который бросился их разнимать.
— Другого не следовало и ожидать! — заключил кто-то.
Онодэра, вспыхнув, обернулся, но так и не понял кто. Он но пошел смотреть передачу и одиноко продолжал стоять у своего стола. Что же это такое!.. — беззвучно шептал он. Перед его глазами стояло лицо профессора Тадокоро. Широкое, некрасивое, но бесконечно печальное — лицо человека, привыкшего «созерцать» природу и разгадавшего немало ее тайн. Онодэра вдруг со щемящим чувством вспомнил, как профессор сказал про него Юкинаге: «Ему можно доверять». И Онодэра сам проникся безграничным доверием к профессору… Они были вместе на десятитысячеметровой морской глубине, вместе видели то, чего никто не видел. Профессор вообще видел многое. И многое знает… Но он глубоко проник не только в душу природы, но и в душу человека. Он прекрасно понимает, что такое «общество» и по какой системе оно строится. Но ему чужда борьба за власть, чужда эта мышиная возня. Честолюбие, слава — это его не волнует. У него есть его «великая природа» и есть душевная широта — он готов без боя уступить место другому. Все это Онодэра подсознательно чувствовал. Что же с ним вдруг сделалось?.. Или он на самом деле «дикий», «чудак-одиночка», который никак не может ужиться с этим брюзгливым и сварливым, как свекровь, обществом?..
— Кажется, профессора Тадокоро арестовали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Далее следовали беседы с директором фирмы по торговле недвижимостью, домохозяйкой, популярным актером, писателем-фантастом… Короче говоря, статья в целом была написана так, чтобы подчеркнуть фантастичность и полную несостоятельность выдвинутой профессором теории.
— В прежние времена на разглашение государственной тайны его бы без разговоров арестовали и швырнули в тюрьму, — сказал молодой, но уже грузный майор штаба армии.
— А что профессор? — подавив раздражение, спросил Онодэра.
— Вчера после обеда явился вдрызг пьяный в Управление метеорологии и через участников плана подал в штаб заявление об увольнении, — грузный майор сложил руки на груди. — Видно, явиться прямо сюда постеснялся.
Был в Управлении метеорологии? Онодэра недоуменно пожал плечами.
— Если он от нас уйдет, то его уже ничто не будет сдерживать, — заметил сотрудник НИИ Управления обороны.
— Вот, вот, из-за этого со штатскими и нельзя работать! — высокомерно произнес майор, выпятив грудь и глядя прямо в лицо Онодэре. — Они совершенно лишены чувства ответственности, даже если родина в опасности. Его следует немедленно изолировать.
— Говорят, кто-то из руководства отправился к нему уговаривать…
— Разве можно урезонить этого штатского дикаря? Подобные типы, когда с ними миндальничают, как раз и начинают выламываться. Помяните мое слово, он таких дров наломает!..
— Постойте, — вмешался Онодэра. — В этой статье Тадокоро-сан высказывает свою личную точку зрения, не упомянув ни о плане, ни о штабе.
— Ну и что? Репортеры со временем и до нас доберутся.
— Они и так уже разволновались, — сказал молодой парень. — За профессором сейчас по пятам ходят сотрудники органов безопасности, а ему-то что? Он после обеда будет выступать по телевидению.
— Как это по телевидению? — брови майора угрожающе поднялись. — В какой программе?
— В программе «Послеобеденная всякая всячина».
— Скотина! — выругался майор, стукнув кулаком по столу. — Его необходимо остановить! Поручить бы это контрразведке!
— Какая там контрразведка! — усмехнулся еще один сотрудник, чиновник министерства иностранных дел. — Любая возня вокруг профессора может привести только к обратным результатам. Пусть себе плывет по течению, а мы — ничего не видели, ничего не знаем.
— Все же мне непонятно, — проговорил Онодэра, — почему профессор решился опубликовать свою теорию… и так внезапно…
Все четверо сразу к нему обернулись. Казалось, они только теперь вспомнили, что Онодэра работал вместе с профессором еще когда не было никакого плана Д.
— Быть может, виной всему уязвленное самолюбие? — предположил сотрудник министерства иностранных дел. — Нельзя не признать, что на сей раз Тадокоро оказался провидцем. Собственно, именно он открыл правительству глаза. Однако когда его открытие было признано делом государственной важности и им стали заниматься в организованном порядке, профессор лишился главенствующей роли. Ведь после создания группы Д профессору в сущности печем было заниматься. Мне кажется, самым сильным его желанием было доказать правильность своего прогноза… Прогнозируемое явление он рассматривал с чисто научных позиций, ни мало не заботясь о судьбе Японии. И вообще, профессор Тадокоро типичный «ученый чудак», да к тому же еще устаревшего типа, который как следует не может управиться с компьютером, не знает системного анализа. Естественно, он перестал быть стержнем плана, а ему, видно, хотелось оставаться центральной фигурой. Работу по этому гигантскому плану он, вероятно, представлял себе как наблюдение за «великой трагедией природы»… Но ведь речь идет не о солнечном затмении!.. И вот, когда дело стало обретать совершенно конкретные черты, он оказался за бортом… В результате — крушение честолюбивых надежд и этот последний взрыв…
— Может, его взбесило, что Наката-сан отнял у него руководящую роль?.. — сказал молодой парень. — Ребята не раз слышали, как профессор ругался с ним.
— Все они такие, эти дикие ученые… — прищелкнул языком майор. — Никаких сдерживающих центров. Сделают какое-нибудь открытие и обалдеют от радости, а до интересов государства им никакого дела нет…
Не-ет! Все это неправда! Онодэра не мог с ними согласиться. Тадокоро-сан не такой человек. Да, он ученый. Но не «безумный ученый» и тем более не «ученый чудак». У него широкая, открытая миру душа. Это не представитель официальной науки, выпестованный в башне из слоновой кости. Но почему, почему он повел себя так странно?..
— Идите скорее сюда! — крикнул кто-то из соседней комнаты. — Тадокоро-сан устроил потасовку со своим собеседником! По телевизору показывают!
— Что, что? — оживились все. — С кем?
— С профессором Ямасиро. А сейчас дубасит диктора, который бросился их разнимать.
— Другого не следовало и ожидать! — заключил кто-то.
Онодэра, вспыхнув, обернулся, но так и не понял кто. Он но пошел смотреть передачу и одиноко продолжал стоять у своего стола. Что же это такое!.. — беззвучно шептал он. Перед его глазами стояло лицо профессора Тадокоро. Широкое, некрасивое, но бесконечно печальное — лицо человека, привыкшего «созерцать» природу и разгадавшего немало ее тайн. Онодэра вдруг со щемящим чувством вспомнил, как профессор сказал про него Юкинаге: «Ему можно доверять». И Онодэра сам проникся безграничным доверием к профессору… Они были вместе на десятитысячеметровой морской глубине, вместе видели то, чего никто не видел. Профессор вообще видел многое. И многое знает… Но он глубоко проник не только в душу природы, но и в душу человека. Он прекрасно понимает, что такое «общество» и по какой системе оно строится. Но ему чужда борьба за власть, чужда эта мышиная возня. Честолюбие, слава — это его не волнует. У него есть его «великая природа» и есть душевная широта — он готов без боя уступить место другому. Все это Онодэра подсознательно чувствовал. Что же с ним вдруг сделалось?.. Или он на самом деле «дикий», «чудак-одиночка», который никак не может ужиться с этим брюзгливым и сварливым, как свекровь, обществом?..
— Кажется, профессора Тадокоро арестовали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148