Естественно, Онодэра вконец измотался и физически, и душевно.
— Смотри, береги себя, — озабоченно говорил Юкинага. — Мы-то все взаимозаменяемы, а тебя пока заменить некем.
Судовой врач тоже забеспокоился, попросил прислать врача-специалиста для подводников. После принятых мер суставные боли поутихли, но бессонница никак не проходила.
«Такацуки» сначала шел над Японским желобом с юга на север, а потом повернул назад, всего он покрыл расстояние в две тысячи километров, при этом погружения «Кермадека» происходили почти ежедневно. Днем во время погружения «Такацуки» стоял на якоре, а ночью на предельной скорости шел к следующему намеченному пункту. Таким образом в восточную сторону Японского архипелага понемногу вбивали крохотные зонды. Но при двухтысячекилометровой протяженности архипелага «Кермадек» мог ощупать лишь незначительную его часть.
Что же это за работа? — порой думал Юкинага, подавленный бесконечностью и безграничностью того, чем он занимался. Батискаф… все равно, что блоха на животе циклопа…
В открытом море у Теси на дне желоба несколько раз попадали в зону действия мелкофокусного землетрясения. При давлении воды в одну тонну на один квадратный сантиметр на батискаф неожиданно обрушивался удар, его начинало кружить на месте, гондола скрипела. Становилось жутко, хотя все знали, что надежность батискафа обеспечена десятикратно. Но и в таких условиях исследования продолжались. К счастью, в основном погода была хорошей, и работы лишь незначительно отставали от графика. Лицо профессора Тадокоро становилось все более бледным, щеки заросли щетиной, глаза стали излучать странный лихорадочный блеск.
Беспрерывная эксплуатация дала себя знать: на семнадцатый день в двигателе «Кермадека» обнаружились неполадки, пришлось отменить погружение. Профессор Тадокоро, запершись в офицерском салоне, погрузился в вороха свежих данных. Онодэра, борясь с вялостью всего тела, вместе с механиками «Такацуки» угрюмо и молча ремонтировал «Кермадек».
Наконец на девятнадцатый день с небольшим опозданием прибыло инженерное судно специального назначения «Есино». На «Такацуки» поднялся радостный крик, когда над горизонтом показались три радарные мачты и огромная параболическая антенна космической связи «Есино». На его низкой корме по обеим сторонам ангара, в котором обычно держали гидросамолеты, на рельсах стояли большие подъемные краны, из-под кормы виднелись манипуляторы. Краны с легкостью могли поднять на корму подхваченный буксирным канатом «Кермадек» и так же без труда спустить его в воду. Это сулило значительное облегчение работ.
На «Есино» прибыл Катаока, маленький, по-мальчишески круглолицый, почти коричневый от загара молодой человек с очень блестящими глазами.
— Извините, задержались! — сияя улыбкой, сказал Катаока в микрофон с капитанского мостика. — Немедленно приступим к перегрузке. Здесь и Наката-сан и Куниэда-сан. Скоро на связном самолете прилетит и Ямадзаки-сан. Вы ведь намерены здесь провести совещание?
Когда собирались сесть на катер, чтобы перебраться на «Есино», капитану «Такацуки» передали радиограмму. Пробежав ее глазами, капитан протянул лист профессору Тадокоро.
— В Хаконэ появились признаки извержения, — хмуро сказал капитан. — И на острове Миякэ начался подземный гул. Вовремя мы освободились, приказано немедленно идти на Миякэ.
Уже спущенный на воду желтый «Кермадек», покачиваясь на буксирных канатах, медленно подходил к корме «Есино». Как только закончилась перегрузка, «Такацуки», разрезая волны, стал быстро удаляться. Онодэра и Юкинага помахали ему вслед.
— Тут не до прощального обеда! — грустно усмехнулся Наката. — Что будем делать? Сразу начнем совещание?
— Разумеется! — решительно заявил профессор Тадокоро. — Представимся капитану и приступим. Где?
— Но прошу вас, прежде разместитесь, пожалуйста, по каютам, — сказал Куниэда. — Потом я провожу вас в штаб-каюту по осуществлению плана Д. Там и проведем совещание.
Через двадцать минут все собрались в штаб-каюте, расположенной в носовой части верхней палубы. На одной стене мигали лампочки компьютера, крутились бобины запоминающих устройств, на другой — висели электронно-люминесцентная схема продвижения работ и знакомая всем карта Японского архипелага из лаборатории профессора Тадокоро. В центре каюты находился огромный прозрачный прямоугольник. Внутри он казался пустым, но когда Катаока нажал какую-то кнопку, там появилось цветное стереоскопическое изображение Японского архипелага. Все невольно ахнули.
— Правда, красиво? — спросил Катаока, показывая в улыбке сверкающие белизной зубы. — Это проекционный экран для голографических снимков, разработанный НИИ Управления самообороны. Думаю, это первый в мире экранный блок реальных, а не фиктивных изображений. Этот необычный блок кажется совершенно прозрачным, но на самом деле в нем содержатся монокристаллы полупроводников.
— Что, снимки, сделанные с воздуха, сразу приобретают в нем объемность? — спросил Юкинага.
— Нет, не так все просто. На основании инфракрасного стереоскопического снимка, сделанного с большой высоты с применением параллактической съемки, изготовляется цветной макет. Потом его облучают лазерным лучом и изготовляют диапозитив. Почему? Да потому, что голографический диапозитив получается при использовании интерференции отраженных от объема лазерных лучей. Вот он, диапозитив.
Вытащив из-под блока небольшой жесткий монохромный негатив величиной с визитную карточку, Катаока показал его всем. В нем можно было увидеть только какие-то облачка, завихрения, полоски — рисунок интерференции.
— Как интересно… — пробормотал Онодэра. — Значит, на эту штуку направляете лазерный луч, и мы видим это голографическое цветное изображение?
— Да. В последнее время очень упростилось изготовление объемных цветных макетов из стереоскопических снимков. Достаточно лишь вывести регулирующий знаменатель раскладки материала, пропустив через анализатор раскладку параллактического снимка. В настоящее время даже не делают фотографических снимков. На определенном расстоянии над определенным участком земли летят два самолета, снимая телекамерой и сразу регистрируя первичную информацию… Только голограммы удобнее для сохранения большого количества стереоскопических изображений.
Вместе с движением переключателя в экранном блоке появлялись объемные изображения, на некоторых виден был и рельеф морского дна.
Катаока продолжал манипуляции у операторской панели, и над объемным изображением стали появляться светящиеся точки, стрелки. На него можно было проецировать данные о тепловых потоках, гравитационном и геомагнитном полях, вертикальных и горизонтальных движениях земной коры, активности вулканов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
— Смотри, береги себя, — озабоченно говорил Юкинага. — Мы-то все взаимозаменяемы, а тебя пока заменить некем.
Судовой врач тоже забеспокоился, попросил прислать врача-специалиста для подводников. После принятых мер суставные боли поутихли, но бессонница никак не проходила.
«Такацуки» сначала шел над Японским желобом с юга на север, а потом повернул назад, всего он покрыл расстояние в две тысячи километров, при этом погружения «Кермадека» происходили почти ежедневно. Днем во время погружения «Такацуки» стоял на якоре, а ночью на предельной скорости шел к следующему намеченному пункту. Таким образом в восточную сторону Японского архипелага понемногу вбивали крохотные зонды. Но при двухтысячекилометровой протяженности архипелага «Кермадек» мог ощупать лишь незначительную его часть.
Что же это за работа? — порой думал Юкинага, подавленный бесконечностью и безграничностью того, чем он занимался. Батискаф… все равно, что блоха на животе циклопа…
В открытом море у Теси на дне желоба несколько раз попадали в зону действия мелкофокусного землетрясения. При давлении воды в одну тонну на один квадратный сантиметр на батискаф неожиданно обрушивался удар, его начинало кружить на месте, гондола скрипела. Становилось жутко, хотя все знали, что надежность батискафа обеспечена десятикратно. Но и в таких условиях исследования продолжались. К счастью, в основном погода была хорошей, и работы лишь незначительно отставали от графика. Лицо профессора Тадокоро становилось все более бледным, щеки заросли щетиной, глаза стали излучать странный лихорадочный блеск.
Беспрерывная эксплуатация дала себя знать: на семнадцатый день в двигателе «Кермадека» обнаружились неполадки, пришлось отменить погружение. Профессор Тадокоро, запершись в офицерском салоне, погрузился в вороха свежих данных. Онодэра, борясь с вялостью всего тела, вместе с механиками «Такацуки» угрюмо и молча ремонтировал «Кермадек».
Наконец на девятнадцатый день с небольшим опозданием прибыло инженерное судно специального назначения «Есино». На «Такацуки» поднялся радостный крик, когда над горизонтом показались три радарные мачты и огромная параболическая антенна космической связи «Есино». На его низкой корме по обеим сторонам ангара, в котором обычно держали гидросамолеты, на рельсах стояли большие подъемные краны, из-под кормы виднелись манипуляторы. Краны с легкостью могли поднять на корму подхваченный буксирным канатом «Кермадек» и так же без труда спустить его в воду. Это сулило значительное облегчение работ.
На «Есино» прибыл Катаока, маленький, по-мальчишески круглолицый, почти коричневый от загара молодой человек с очень блестящими глазами.
— Извините, задержались! — сияя улыбкой, сказал Катаока в микрофон с капитанского мостика. — Немедленно приступим к перегрузке. Здесь и Наката-сан и Куниэда-сан. Скоро на связном самолете прилетит и Ямадзаки-сан. Вы ведь намерены здесь провести совещание?
Когда собирались сесть на катер, чтобы перебраться на «Есино», капитану «Такацуки» передали радиограмму. Пробежав ее глазами, капитан протянул лист профессору Тадокоро.
— В Хаконэ появились признаки извержения, — хмуро сказал капитан. — И на острове Миякэ начался подземный гул. Вовремя мы освободились, приказано немедленно идти на Миякэ.
Уже спущенный на воду желтый «Кермадек», покачиваясь на буксирных канатах, медленно подходил к корме «Есино». Как только закончилась перегрузка, «Такацуки», разрезая волны, стал быстро удаляться. Онодэра и Юкинага помахали ему вслед.
— Тут не до прощального обеда! — грустно усмехнулся Наката. — Что будем делать? Сразу начнем совещание?
— Разумеется! — решительно заявил профессор Тадокоро. — Представимся капитану и приступим. Где?
— Но прошу вас, прежде разместитесь, пожалуйста, по каютам, — сказал Куниэда. — Потом я провожу вас в штаб-каюту по осуществлению плана Д. Там и проведем совещание.
Через двадцать минут все собрались в штаб-каюте, расположенной в носовой части верхней палубы. На одной стене мигали лампочки компьютера, крутились бобины запоминающих устройств, на другой — висели электронно-люминесцентная схема продвижения работ и знакомая всем карта Японского архипелага из лаборатории профессора Тадокоро. В центре каюты находился огромный прозрачный прямоугольник. Внутри он казался пустым, но когда Катаока нажал какую-то кнопку, там появилось цветное стереоскопическое изображение Японского архипелага. Все невольно ахнули.
— Правда, красиво? — спросил Катаока, показывая в улыбке сверкающие белизной зубы. — Это проекционный экран для голографических снимков, разработанный НИИ Управления самообороны. Думаю, это первый в мире экранный блок реальных, а не фиктивных изображений. Этот необычный блок кажется совершенно прозрачным, но на самом деле в нем содержатся монокристаллы полупроводников.
— Что, снимки, сделанные с воздуха, сразу приобретают в нем объемность? — спросил Юкинага.
— Нет, не так все просто. На основании инфракрасного стереоскопического снимка, сделанного с большой высоты с применением параллактической съемки, изготовляется цветной макет. Потом его облучают лазерным лучом и изготовляют диапозитив. Почему? Да потому, что голографический диапозитив получается при использовании интерференции отраженных от объема лазерных лучей. Вот он, диапозитив.
Вытащив из-под блока небольшой жесткий монохромный негатив величиной с визитную карточку, Катаока показал его всем. В нем можно было увидеть только какие-то облачка, завихрения, полоски — рисунок интерференции.
— Как интересно… — пробормотал Онодэра. — Значит, на эту штуку направляете лазерный луч, и мы видим это голографическое цветное изображение?
— Да. В последнее время очень упростилось изготовление объемных цветных макетов из стереоскопических снимков. Достаточно лишь вывести регулирующий знаменатель раскладки материала, пропустив через анализатор раскладку параллактического снимка. В настоящее время даже не делают фотографических снимков. На определенном расстоянии над определенным участком земли летят два самолета, снимая телекамерой и сразу регистрируя первичную информацию… Только голограммы удобнее для сохранения большого количества стереоскопических изображений.
Вместе с движением переключателя в экранном блоке появлялись объемные изображения, на некоторых виден был и рельеф морского дна.
Катаока продолжал манипуляции у операторской панели, и над объемным изображением стали появляться светящиеся точки, стрелки. На него можно было проецировать данные о тепловых потоках, гравитационном и геомагнитном полях, вертикальных и горизонтальных движениях земной коры, активности вулканов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148