Столь почтительное обращение польстило ей, однако справедливости ради она сказала:
– Называй меня «хозяйка», а не «мэм». Тебя везут на ферму, а не в имение.
– Простите.
– Какие тут извинения! Что ж, в путь, мистер Фэрбейрн.
Она пошла вперед, он кивнул новым своим работникам, приглашая их следовать за ней.
Ехать предстояло в фургоне, запряженном двумя лошадьми. Фургон мог служить для самых разных целей: сиденье возницы было защищено от дождя козырьком, сам фургон был обтянут парусиной, закрепленной на деревянном каркасе; он оказался наполовину заполнен ящиками и пакетами, что свидетельствовало о том, что хозяйка не тратила времени даром и хорошенько пробежалась по лавкам.
– Полезайте! – скомандовал Фэрбейрн. Мануэль подсадил Аннабеллу, потом запрыгнул в фургон и уселся сзади, свесив ноги.
Когда фургон затрясся по булыжной мостовой, он обернулся и ободряюще улыбнулся Аннабелле. Она ответила ему неуверенной улыбкой, и он, потянувшись к ней, шепнул:
– Кажется, в этот раз нам повезло.
Поездка выдалась долгой и тяжелой. Им неоднократно приходилось по пояс в грязи толкать увязший фургон то с одной, то с другой стороны. В сумерках Фэрбейрн остановил лошадей, зажег фонари и крикнул:
– Теперь уже недолго, не больше часа! Аннабелле этот час показался всеми десятью. Она измучилась от тряски, продрогла и проголодалась, как еще ни разу в жизни.
Наконец, фургон остановился. Она услышала собачий лай, радостные голоса и бас Фэрбейрна:
– Вот и приехали! Вылезайте.
Мануэль опустил ее на землю и вовремя поддержал, не дав упасть.
– Я отсидела ногу.
– Разомнитесь.
Его внимание было приковано сейчас не к ней, а к освещенной двери хозяйского дома. Восстановив кровообращение в ногах, она тоже посмотрела в ту сторону и увидела бегущую к фургону гурьбу, сопровождаемую собаками. Добежав до Фэрбейрнов, они наперебой закричали:
– Здравствуй, мама! Как дела, папа? Привезли? Не стойте здесь, еще застудитесь. Выше фонарь!
– Эй, Сеп! – крикнул Фэрбейрн. – Позаботься о лошадях, им за сегодня здорово досталось. Только сначала помоги достать все, что сложено в фургоне. Успокойся, Дьюк, не так уж долго нас не было… А вы, двое, – теперь он обращался к новичкам, – ступайте в дом! После такого переезда неплохо и подкрепиться.
Аннабелла прошла мимо незнакомых лиц к каменному крыльцу, поднялась по ступенькам и оказалась в просторном помещении, теплом и полном упоительного аромата пищи.
Она остановилась у дверей. Рядом стоял Мануэль, снявший шапку. Мимо них в дом вбежали два молодых человека, точные копии папаши, и высокая молодая особа, очень похожая на братьев. Все они сгрудились вокруг матери, отбирая у нее накидку, шляпу и перчатки и наперебой засыпая ее вопросами:
– Что ты купила?
– Ты привезла мне отрез на платье и тесьму?
– Надеюсь, ты не забыла про мой табак?
– Оставь ты свой табак, Майкл!
– Ты привезла то, что я просил тебя купить для Сары, мама?
– Ну-ка, все умолкните, дайте отдышаться! Ничего не трогать! Все равно ничего не получите, пока я не перекушу, то есть пока мы все не перекусим. Поди сюда, девочка, – позвала она Аннабеллу. – И ты, – сказала она Мануэлю.
Когда все собрались в свете лампы, стоящей посреди комнаты на длинном столе, заставленном блюдами, она сказала Аннабелле:
– Вот теперь сними свой плащ и позволь нам как следует тебя разглядеть.
Аннабелла непослушными пальцами расстегнула крючок капюшона и пуговицы на плаще. Мануэль принял у нее плащ и перекинул его себе через руку. Глядя на нее, он испытывал некоторый страх. Впрочем, бояться оказалось нечего: она не выдавала своих чувств. Он перевел взгляд на двух юных крепышей, уставившихся на Аннабеллу с таким же интересом, как и их мать. Зато их сестра смотрела не на Аннабеллу, а на него. У нее был открытый взгляд, как у отца. Он не стал таращиться на нее так же откровенно, как она на него, однако успел отметить про себя ее миловидность. Потом его вниманием завладела хозяйка, сказавшая:
– Ну и худа же ты, милочка! Придется тебя подкормить, иначе какая из тебя работница! Садитесь-ка оба. – Она указала на скамью, приставленную к камину. – Сперва согреем внутренности бульоном, а потом поговорим. Вот это мой старший сын, Вилли. – Она указала на юношу повыше ростом, который, кивнув Аннабелле, ничего не ответил. – А это Майкл, младший. – Майкл тоже кивнул Аннабелле, глядя на нее немигающим взглядом. – Еще есть Сеп, младший. Он сейчас придет. А это моя дочь, Агнес. Вы очутились здесь благодаря тому, что она скоро выйдет замуж и покинет нас. Остальные объяснения потом. Неси бульон, Агнес.
– Все готово, мама.
Агнес подбежала к другому очагу, с двумя печами для выпечки хлеба и с большой кастрюлей над огнем. Ловко подхватив кастрюлю, она поднесла ее к столу, опустила на деревянную подставку и разлила наваристый бульон по мискам, которые с улыбкой подала проголодавшимся путешественникам.
Аннабелла еще никогда не пробовала такого супа. Дома готовили разные супы: гессенский, с зайчатиной, с куропатками, с фазанами, «по-королевски», но всем им было далеко до этого бульона.
– Хотите добавки? – осведомилась Агнес, наклонившись к ней.
– Если позволите. Очень вкусно! Фермерская дочь уставилась на новую служанку, с трудом удерживаясь от смеха: она решила, что Аннабелла корчит из себя леди, вроде той, что живет в поместье Фалкон, за болотом.
– Хватит с нее, – вмешалась миссис Фэрбейрн, – иначе в нее не поместится ужин. Кстати, девочка, где ты научилась так говорить?
Аннабелла старалась не смотреть на Мануэля, хотя знала, что он испепеляет ее взглядом.
– Я воспитывалась в монастыре, – пролепетала она.
– Вот оно что! – сказала хозяйка.
– В монастыре? – переспросила Агнес. У нее возник тот же вопрос, что и у всех, но она, в отличие от остальных, решила не держать недоумение при себе: – Если ты воспитывалась в монастыре, то как случилось, что ты?..
На помощь Аннабелле пришел Мануэль. Он отвечал весьма убедительно:
– Ее родители умерли, близкой родни у нее не осталось, поэтому она подалась в мою семью. Мы – ее дальние родственники, у нас все не так, как она привыкла, но все-таки какой-никакой дом.
Глядя на него, оба брата степенно кивали, словно говоря: «Вы хорошо поступили, что пригрели ее».
– Какая жалость! – молвила миссис Фэрбейрн. – Что ж, такова жизнь. Подавай ужин, Агнес. А вот и остальные! – Она обернулась к двери и обратилась к вошедшим мужу и младшему сыну: – Быстрее ешьте бульон, сейчас подадут ужин. У нее хорошая речь. Она объяснила нам, в чем тут дело. – Хозяйка кивнула в сторону Аннабеллы и почти слово в слово пересказала легенду Мануэля. Фэрбейрн и Сеп, глядя на Аннабеллу, понимающе кивали. – Давайте усаживаться. Начнем с тебя, Ма-ну-эль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Называй меня «хозяйка», а не «мэм». Тебя везут на ферму, а не в имение.
– Простите.
– Какие тут извинения! Что ж, в путь, мистер Фэрбейрн.
Она пошла вперед, он кивнул новым своим работникам, приглашая их следовать за ней.
Ехать предстояло в фургоне, запряженном двумя лошадьми. Фургон мог служить для самых разных целей: сиденье возницы было защищено от дождя козырьком, сам фургон был обтянут парусиной, закрепленной на деревянном каркасе; он оказался наполовину заполнен ящиками и пакетами, что свидетельствовало о том, что хозяйка не тратила времени даром и хорошенько пробежалась по лавкам.
– Полезайте! – скомандовал Фэрбейрн. Мануэль подсадил Аннабеллу, потом запрыгнул в фургон и уселся сзади, свесив ноги.
Когда фургон затрясся по булыжной мостовой, он обернулся и ободряюще улыбнулся Аннабелле. Она ответила ему неуверенной улыбкой, и он, потянувшись к ней, шепнул:
– Кажется, в этот раз нам повезло.
Поездка выдалась долгой и тяжелой. Им неоднократно приходилось по пояс в грязи толкать увязший фургон то с одной, то с другой стороны. В сумерках Фэрбейрн остановил лошадей, зажег фонари и крикнул:
– Теперь уже недолго, не больше часа! Аннабелле этот час показался всеми десятью. Она измучилась от тряски, продрогла и проголодалась, как еще ни разу в жизни.
Наконец, фургон остановился. Она услышала собачий лай, радостные голоса и бас Фэрбейрна:
– Вот и приехали! Вылезайте.
Мануэль опустил ее на землю и вовремя поддержал, не дав упасть.
– Я отсидела ногу.
– Разомнитесь.
Его внимание было приковано сейчас не к ней, а к освещенной двери хозяйского дома. Восстановив кровообращение в ногах, она тоже посмотрела в ту сторону и увидела бегущую к фургону гурьбу, сопровождаемую собаками. Добежав до Фэрбейрнов, они наперебой закричали:
– Здравствуй, мама! Как дела, папа? Привезли? Не стойте здесь, еще застудитесь. Выше фонарь!
– Эй, Сеп! – крикнул Фэрбейрн. – Позаботься о лошадях, им за сегодня здорово досталось. Только сначала помоги достать все, что сложено в фургоне. Успокойся, Дьюк, не так уж долго нас не было… А вы, двое, – теперь он обращался к новичкам, – ступайте в дом! После такого переезда неплохо и подкрепиться.
Аннабелла прошла мимо незнакомых лиц к каменному крыльцу, поднялась по ступенькам и оказалась в просторном помещении, теплом и полном упоительного аромата пищи.
Она остановилась у дверей. Рядом стоял Мануэль, снявший шапку. Мимо них в дом вбежали два молодых человека, точные копии папаши, и высокая молодая особа, очень похожая на братьев. Все они сгрудились вокруг матери, отбирая у нее накидку, шляпу и перчатки и наперебой засыпая ее вопросами:
– Что ты купила?
– Ты привезла мне отрез на платье и тесьму?
– Надеюсь, ты не забыла про мой табак?
– Оставь ты свой табак, Майкл!
– Ты привезла то, что я просил тебя купить для Сары, мама?
– Ну-ка, все умолкните, дайте отдышаться! Ничего не трогать! Все равно ничего не получите, пока я не перекушу, то есть пока мы все не перекусим. Поди сюда, девочка, – позвала она Аннабеллу. – И ты, – сказала она Мануэлю.
Когда все собрались в свете лампы, стоящей посреди комнаты на длинном столе, заставленном блюдами, она сказала Аннабелле:
– Вот теперь сними свой плащ и позволь нам как следует тебя разглядеть.
Аннабелла непослушными пальцами расстегнула крючок капюшона и пуговицы на плаще. Мануэль принял у нее плащ и перекинул его себе через руку. Глядя на нее, он испытывал некоторый страх. Впрочем, бояться оказалось нечего: она не выдавала своих чувств. Он перевел взгляд на двух юных крепышей, уставившихся на Аннабеллу с таким же интересом, как и их мать. Зато их сестра смотрела не на Аннабеллу, а на него. У нее был открытый взгляд, как у отца. Он не стал таращиться на нее так же откровенно, как она на него, однако успел отметить про себя ее миловидность. Потом его вниманием завладела хозяйка, сказавшая:
– Ну и худа же ты, милочка! Придется тебя подкормить, иначе какая из тебя работница! Садитесь-ка оба. – Она указала на скамью, приставленную к камину. – Сперва согреем внутренности бульоном, а потом поговорим. Вот это мой старший сын, Вилли. – Она указала на юношу повыше ростом, который, кивнув Аннабелле, ничего не ответил. – А это Майкл, младший. – Майкл тоже кивнул Аннабелле, глядя на нее немигающим взглядом. – Еще есть Сеп, младший. Он сейчас придет. А это моя дочь, Агнес. Вы очутились здесь благодаря тому, что она скоро выйдет замуж и покинет нас. Остальные объяснения потом. Неси бульон, Агнес.
– Все готово, мама.
Агнес подбежала к другому очагу, с двумя печами для выпечки хлеба и с большой кастрюлей над огнем. Ловко подхватив кастрюлю, она поднесла ее к столу, опустила на деревянную подставку и разлила наваристый бульон по мискам, которые с улыбкой подала проголодавшимся путешественникам.
Аннабелла еще никогда не пробовала такого супа. Дома готовили разные супы: гессенский, с зайчатиной, с куропатками, с фазанами, «по-королевски», но всем им было далеко до этого бульона.
– Хотите добавки? – осведомилась Агнес, наклонившись к ней.
– Если позволите. Очень вкусно! Фермерская дочь уставилась на новую служанку, с трудом удерживаясь от смеха: она решила, что Аннабелла корчит из себя леди, вроде той, что живет в поместье Фалкон, за болотом.
– Хватит с нее, – вмешалась миссис Фэрбейрн, – иначе в нее не поместится ужин. Кстати, девочка, где ты научилась так говорить?
Аннабелла старалась не смотреть на Мануэля, хотя знала, что он испепеляет ее взглядом.
– Я воспитывалась в монастыре, – пролепетала она.
– Вот оно что! – сказала хозяйка.
– В монастыре? – переспросила Агнес. У нее возник тот же вопрос, что и у всех, но она, в отличие от остальных, решила не держать недоумение при себе: – Если ты воспитывалась в монастыре, то как случилось, что ты?..
На помощь Аннабелле пришел Мануэль. Он отвечал весьма убедительно:
– Ее родители умерли, близкой родни у нее не осталось, поэтому она подалась в мою семью. Мы – ее дальние родственники, у нас все не так, как она привыкла, но все-таки какой-никакой дом.
Глядя на него, оба брата степенно кивали, словно говоря: «Вы хорошо поступили, что пригрели ее».
– Какая жалость! – молвила миссис Фэрбейрн. – Что ж, такова жизнь. Подавай ужин, Агнес. А вот и остальные! – Она обернулась к двери и обратилась к вошедшим мужу и младшему сыну: – Быстрее ешьте бульон, сейчас подадут ужин. У нее хорошая речь. Она объяснила нам, в чем тут дело. – Хозяйка кивнула в сторону Аннабеллы и почти слово в слово пересказала легенду Мануэля. Фэрбейрн и Сеп, глядя на Аннабеллу, понимающе кивали. – Давайте усаживаться. Начнем с тебя, Ма-ну-эль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102