Там есть качели-лодочки. Ребятня от них без ума.
Она поняла, что он сравнивает ее с младенцем, и ответила:
– Вряд ли, Мануэль, благодарю вас. Но я бы не отказалась побывать на ярмарке. Никогда в жизни там не была.
– Никогда?
– Никогда.
– Тогда идемте.
Если бы не плотная толпа, они пустились бы бегом, как и счастливчики до них. Они покинули Рыночную площадь в половине первого и только в половине второго нашли, где поесть, и то довольствовались стоячими местами в тесном углу.
Когда они расправились с блюдом горячего гороха и фасоли, Мануэль оставил ее одну, строго наказав:
– Встаньте обеими ногами на мешок и никому его на отдавайте, разве что с собой в придачу. – Он от души расхохотался и поставил ее на мешок, после чего добавил: – Только не вздумайте на него сесть, иначе вас затопчут.
Стоило ему скрыться из виду, как двое молодых людей, обнаруживших одинокую девушку, протиснулись к ней.
– Привет, крошка!
Она не отозвалась на приветствие. Один приятель подтолкнул локтем другого и сказал:
– Она, видать, немая. Такая милашка – и немая! Вот незадача! Может, она и щекотки не почувствует, как ты считаешь, Сэм?
– Вот ты и попробуй ее пощекотать, Робби.
– Стоит ли, Сэм?
– Еще как стоит, Робби! Давай, не тяни.
Тот, что повыше, подошел к ней вплотную и попробовал приобнять, но был остановлен ударом по голове.
Аннабелла и сама не могла поверить, что, воспользовавшись своим гигантским ростом – недаром она стояла на мешке, – узелком ударила человека. Впрочем, она была так напугана, что вполне могла бы пырнуть его ножом, будь она вооружена ножом, а не своим жалким узелком.
– Один ноль в ее пользу! – крикнул второй приставала. Все посетители трактира с улыбками посмотрели в их сторону.
Куда подевался Мануэль? Ее сердце громко стучало от страха и возмущения.
– Значит, мы познакомились с королевой замка. На штурм, Робби! – Подстрекаемый хором голосов, парень снова потянулся к ней. Она хотела было опять огреть его узелком по башке, но он вовремя вытянул руки, отнял у нее узелок и перебросил его приятелю. За это он схлопотал от обиженной такую оглушительную пощечину, что с трудом удержался на ногах. Улыбка сошла с его физиономии. Сжав зубы и злобно прищурившись, он крикнул: – Ты, кажется, напрашиваешься? Что ж, получай!
Но прежде чем он сумел претворить в жизнь свою угрозу, чья-то сильная рука оторвала его от пола и, немного подержав, швырнула обидчика прямиком в его приятеля Сэма, так что у обоих искры посыпались из глаз.
Поставив потом забияк на ноги, Мануэль продолжал держать их за шиворот. Посетители притихли. Прекратилось даже мерное жевание. От угла к самой двери очистился почтительный проход. Подобрав узелок Аннабеллы и взвалив себе на спину мешок, он вытолкал ее на улицу.
Сначала они шли молча, потом она пробормотала:
– Это я виновата.
– С чего вы взяли?
Увидев его радостную улыбку, она облегченно расправила плечи.
– Вы отвесили ему хорошую оплеуху, как и подобает настоящей леди.
Она в замешательстве уронила голову, потом встрепенулась и повысила голос:
– Вы все видели? Вы были рядом?
– Только под конец. С того момента, как вы огрели его узелком.
– Я впервые в жизни подняла руку на другого человека, – виновато призналась она. – Никогда не подумала бы, что я на это способна.
– Необходимость защищаться превращает в воинов даже отпетых слабаков, – рассудительно сказал он.
Перед гостиницей «Феникс» стояло немало народу, главным образом мужчины. Заняв позицию на почтительном расстоянии от дверей, Мануэль и Аннабелла приготовились терпеливо ждать. В одной группе по соседству горячо обсуждалась скандальная цена на ирландский скот: девять фунтов десять шиллингов за голову. Скандальнее не бывает! В другой группе комментировались железнодорожные тарифы на участке Хексэм – Блейдон, что перед Ньюкаслом, а именно – слишком большая разница между первым и вторым классом: два шиллинга за место в первом классе и всего шиллинг за второй. Необходимо либо снизить цену первого класса, либо поднять цену второго. Оратор изъявлял готовность без устали сражаться за стирание различия между двумя классами, что, к счастью, было не в его власти. Один из его слушателей громко запротестовал:
– Осторожно, Кренбрук, осторожно! Вы предлагаете, чтобы высший класс спустился вниз, рабочий класс поднялся вверх и они встретились на полдороге? Боже сохрани, так и до революции недалеко! Глядите в оба, не то и глазом моргнуть не успеете, как потомство Хетти Блэк станет колотить в двери Академии юных леди миссис Шарлотты Бендл, требуя, чтобы и их приняли на обучение.
– Глупости, дружище! Я говорю о том, чтобы вверх-вниз двинулись цены, а не люди.
Ответом ему был смех и громкий голос:
– За ценами подтягиваются и люди. Начните менять цены – и вы измените людей.
Мануэль не сводил глаз с двери гостиницы, дожидаясь их благодетеля, а Аннабелла тем временем прислушивалась к разговорам. Раньше она и представить себе не могла, что простые фермеры способны вести такие неглупые беседы; с другой стороны, ее кругозор до сих пор ограничивался Скилленами. Возможно, голоса их были грубоваты, а смех чересчур громок, однако суждения выдавали напряженную мысль. Раньше она не считала простых людей способными как следует мыслить. Только сейчас ей пришло в голову, что ей есть не только за что благодарить, но и за что осуждать Розину. Она воспитала в Ней непоколебимую уверенность в том, что в мире существуют только два класса людей: с образованием и без. С людьми без образования следует обращаться великодушно, но приучать их знать свое место, как домашних животных.
– Вот и он! – Подхватив свой мешок, Мануэль двинулся к дверям; она последовала за ним.
– Выходит, не передумали! – радостно пробасил мистер Фэрбейрн. – Гляди, хозяйка! – Он обернулся к своей спутнице, не достававшей ему и до плеча и похожей – одеждой и фигурой – на задрапированный бочонок. – Вот эта парочка. Как тебе мой выбор?
Миссис Фэрбейрн первым делом осмотрела Мануэля. Начав с головы, она оценила всю его фигуру, сдержавшись на мускулатуре, после чего кивнула и с улыбкой молвила:
– С виду годится. – Ее внимание переключилось на Аннабеллу. – Приподними-ка капюшон, девочка.
Аннабелла откинула капюшон, снова мысленно сравнивая происходящее с невольничьим рынком. Впрочем, новая хозяйка приветствовала ее вполне радушным кивком. Ей показалось странным, что женщина, совершенно не похожая на супруга внешностью, обладает одинаковой с ним манерой – резкой, но ласковой.
– Сразу видно, что ты хороша собой. Но с лица воду не пить, так что я подожду с окончательным мнением, пока не увижу тебя за работой. Ты не возражаешь?
– Нет, мэм.
Маленькая женщина вскинула брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Она поняла, что он сравнивает ее с младенцем, и ответила:
– Вряд ли, Мануэль, благодарю вас. Но я бы не отказалась побывать на ярмарке. Никогда в жизни там не была.
– Никогда?
– Никогда.
– Тогда идемте.
Если бы не плотная толпа, они пустились бы бегом, как и счастливчики до них. Они покинули Рыночную площадь в половине первого и только в половине второго нашли, где поесть, и то довольствовались стоячими местами в тесном углу.
Когда они расправились с блюдом горячего гороха и фасоли, Мануэль оставил ее одну, строго наказав:
– Встаньте обеими ногами на мешок и никому его на отдавайте, разве что с собой в придачу. – Он от души расхохотался и поставил ее на мешок, после чего добавил: – Только не вздумайте на него сесть, иначе вас затопчут.
Стоило ему скрыться из виду, как двое молодых людей, обнаруживших одинокую девушку, протиснулись к ней.
– Привет, крошка!
Она не отозвалась на приветствие. Один приятель подтолкнул локтем другого и сказал:
– Она, видать, немая. Такая милашка – и немая! Вот незадача! Может, она и щекотки не почувствует, как ты считаешь, Сэм?
– Вот ты и попробуй ее пощекотать, Робби.
– Стоит ли, Сэм?
– Еще как стоит, Робби! Давай, не тяни.
Тот, что повыше, подошел к ней вплотную и попробовал приобнять, но был остановлен ударом по голове.
Аннабелла и сама не могла поверить, что, воспользовавшись своим гигантским ростом – недаром она стояла на мешке, – узелком ударила человека. Впрочем, она была так напугана, что вполне могла бы пырнуть его ножом, будь она вооружена ножом, а не своим жалким узелком.
– Один ноль в ее пользу! – крикнул второй приставала. Все посетители трактира с улыбками посмотрели в их сторону.
Куда подевался Мануэль? Ее сердце громко стучало от страха и возмущения.
– Значит, мы познакомились с королевой замка. На штурм, Робби! – Подстрекаемый хором голосов, парень снова потянулся к ней. Она хотела было опять огреть его узелком по башке, но он вовремя вытянул руки, отнял у нее узелок и перебросил его приятелю. За это он схлопотал от обиженной такую оглушительную пощечину, что с трудом удержался на ногах. Улыбка сошла с его физиономии. Сжав зубы и злобно прищурившись, он крикнул: – Ты, кажется, напрашиваешься? Что ж, получай!
Но прежде чем он сумел претворить в жизнь свою угрозу, чья-то сильная рука оторвала его от пола и, немного подержав, швырнула обидчика прямиком в его приятеля Сэма, так что у обоих искры посыпались из глаз.
Поставив потом забияк на ноги, Мануэль продолжал держать их за шиворот. Посетители притихли. Прекратилось даже мерное жевание. От угла к самой двери очистился почтительный проход. Подобрав узелок Аннабеллы и взвалив себе на спину мешок, он вытолкал ее на улицу.
Сначала они шли молча, потом она пробормотала:
– Это я виновата.
– С чего вы взяли?
Увидев его радостную улыбку, она облегченно расправила плечи.
– Вы отвесили ему хорошую оплеуху, как и подобает настоящей леди.
Она в замешательстве уронила голову, потом встрепенулась и повысила голос:
– Вы все видели? Вы были рядом?
– Только под конец. С того момента, как вы огрели его узелком.
– Я впервые в жизни подняла руку на другого человека, – виновато призналась она. – Никогда не подумала бы, что я на это способна.
– Необходимость защищаться превращает в воинов даже отпетых слабаков, – рассудительно сказал он.
Перед гостиницей «Феникс» стояло немало народу, главным образом мужчины. Заняв позицию на почтительном расстоянии от дверей, Мануэль и Аннабелла приготовились терпеливо ждать. В одной группе по соседству горячо обсуждалась скандальная цена на ирландский скот: девять фунтов десять шиллингов за голову. Скандальнее не бывает! В другой группе комментировались железнодорожные тарифы на участке Хексэм – Блейдон, что перед Ньюкаслом, а именно – слишком большая разница между первым и вторым классом: два шиллинга за место в первом классе и всего шиллинг за второй. Необходимо либо снизить цену первого класса, либо поднять цену второго. Оратор изъявлял готовность без устали сражаться за стирание различия между двумя классами, что, к счастью, было не в его власти. Один из его слушателей громко запротестовал:
– Осторожно, Кренбрук, осторожно! Вы предлагаете, чтобы высший класс спустился вниз, рабочий класс поднялся вверх и они встретились на полдороге? Боже сохрани, так и до революции недалеко! Глядите в оба, не то и глазом моргнуть не успеете, как потомство Хетти Блэк станет колотить в двери Академии юных леди миссис Шарлотты Бендл, требуя, чтобы и их приняли на обучение.
– Глупости, дружище! Я говорю о том, чтобы вверх-вниз двинулись цены, а не люди.
Ответом ему был смех и громкий голос:
– За ценами подтягиваются и люди. Начните менять цены – и вы измените людей.
Мануэль не сводил глаз с двери гостиницы, дожидаясь их благодетеля, а Аннабелла тем временем прислушивалась к разговорам. Раньше она и представить себе не могла, что простые фермеры способны вести такие неглупые беседы; с другой стороны, ее кругозор до сих пор ограничивался Скилленами. Возможно, голоса их были грубоваты, а смех чересчур громок, однако суждения выдавали напряженную мысль. Раньше она не считала простых людей способными как следует мыслить. Только сейчас ей пришло в голову, что ей есть не только за что благодарить, но и за что осуждать Розину. Она воспитала в Ней непоколебимую уверенность в том, что в мире существуют только два класса людей: с образованием и без. С людьми без образования следует обращаться великодушно, но приучать их знать свое место, как домашних животных.
– Вот и он! – Подхватив свой мешок, Мануэль двинулся к дверям; она последовала за ним.
– Выходит, не передумали! – радостно пробасил мистер Фэрбейрн. – Гляди, хозяйка! – Он обернулся к своей спутнице, не достававшей ему и до плеча и похожей – одеждой и фигурой – на задрапированный бочонок. – Вот эта парочка. Как тебе мой выбор?
Миссис Фэрбейрн первым делом осмотрела Мануэля. Начав с головы, она оценила всю его фигуру, сдержавшись на мускулатуре, после чего кивнула и с улыбкой молвила:
– С виду годится. – Ее внимание переключилось на Аннабеллу. – Приподними-ка капюшон, девочка.
Аннабелла откинула капюшон, снова мысленно сравнивая происходящее с невольничьим рынком. Впрочем, новая хозяйка приветствовала ее вполне радушным кивком. Ей показалось странным, что женщина, совершенно не похожая на супруга внешностью, обладает одинаковой с ним манерой – резкой, но ласковой.
– Сразу видно, что ты хороша собой. Но с лица воду не пить, так что я подожду с окончательным мнением, пока не увижу тебя за работой. Ты не возражаешь?
– Нет, мэм.
Маленькая женщина вскинула брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102