Весьма характерно, что позднее именно этот «синдикат Ротшильда», заручившись гарантиями правительства Франции, взял на себя отправку «царева золота» на 3 млн. долл. в США, которое 12 января 1909 г. было доставлено из России на кораблях «Цесаревич» и «Слава» и в порту Гибралтара перегружено на пакетбот «Республика», через две недели потерпевшего крушение у американских берегов.
Удачу с «синдикатом Ротшильда» во Франции Витте попытался развить по ту сторону Ла-Манша — в Англии. В мае 1898 г. он выступил в Петербурге на заседании координационного собрания высших сановников империи — в Комитете министров при царе — и предложил развить «французский успех», но уже вокруг другого дома Ротшильдов — английского. Предложение министра было одобрено, и вскоре в Лондон был направлен крупный финансовый сановник С.С. Татищев, начавший переговоры с английским Ротшильдом о размещении на Британских островах крупного русского займа. В полном объеме поставленную перед ним задачу, в отличие от Франции, Титащеву выполнить не удалось (все еще были сильны англо-русские дипломатические противоречия в Китае, Афганистане и Персии), но частичного успеха сановник достиг — часть ценных русских бумаг была допущена к котировкам на Лондонской фондовой бирже.
Витте пытался развить этот пока еще скромный успех: в июне 1899 г. он наладил в Лондон еще одного своего гонца — банкира А.Ю. Ротштейна, управляющего Петербургского международного банка, входившего в «государство Витте». На этот раз удалось добиться большего — разместить в Англии бумаги очередного железнодорожного займа (на строительство Московско-Виндаво-Рыбинской ж. д.). (А.В. Игнатьев. Указ. соч. с. 95).
И, наконец, настала очередь США.
С ними у России не было тех идеологических или геополитических противоречий, которые в конце XIX в. осложняли «финансовую дипломатию» Витте в его отношениях с Францией или Англией. Ведь французские и английские Ротшильды не раз намекали российскому министру финансов, что, если царизм будет поощрять политику антиеврейских погромов в России, они заблокируют все русские займы в Европе.
«Англичанка» же, по выражению русских славянофилов, продолжала «гадить» на Востоке, мешая финансовой экспансии Витте в Азии. Но не для того Витте еще при Александре III в апреле 1893 г. создал при своем министерстве постоянное межведомственное «особое совещание» по торговле России с Персией, Афганистаном, Бухарой и Китаем, чтобы считаться с «англичанкой». В 1894 г. он нанес ей мощный финансовый удар — откупил у купца Я.С. Полякова за 11 млн. руб. его частный Учетно-ссудный банк в Тегеране, включил его в число банков своего «государства» и поставил перед новым инструментом своей «финансовой дипломатии» на Среднем Востоке задачу: «развитие активной торговли русских в Персии, сбыт туда изделий русских фабрикантов, распространение среди персидского населения российских кредитных билетов, а равно и вытеснение из Персии английских промышленных произведений» (из «Наказа» новому руководству банка, написанного Витте).
И, действительно, как отмечали иностранные наблюдатели, современники Витте, его «персидский банк» очень быстро занял в Иране господствующее положение: начал чеканку «туманов» (персидских золотых монет), поддерживал братьев Лианозовых, владевших осетровыми промыслами на севере Ирана (в 1921 г. проданных ими Советской России), стал субсидировать строительство дорог в Персии и т.п. В конце концов в 1895-1899 гг. это привело к резкому обострению англо-русских финансово-экономических противоречий в Персии и, как следствие, к большим затруднениям для Витте в его попытках разместить русские займы в Англии.
Иное дело — США. С ними со времен продажи в 1867 г. Аляски давно не было территориальных споров. Более того, продажа Аляски облегчила царям приобретение другой «Аляски» — Средней Азии, ибо войны генерала Михаила Скобелева в 60-70-х гг. XIX в. проходили в Туркестанском крае при благоприятном нейтралитете США, выгодном России и невыгодном «англичанке», главному сопернику России в этом регионе.
Поэтому осенью 1898 г. в самый разгар «персидского дела» Витте начинает усиленный зондаж американских банковских кругов на предмет займов в США. Формируется целая «бригада» его представителей: генконсул России в Вашингтоне В.А. Теплов, финагент Минфина в Нью-Йорке М.В. Рутковский и присланный им в помощь вице-директор секретной «Особенной канцелярии по кредитной части» Именно через эту «канцелярию» Витте и начнет предварительный зондаж по созданию консорциума мировых банков для реализации своего проекта международной федеральной валютной системы Минфина А.И. Вышнеградский-младший, сын бывшего министра финансов России.
На поверхности официальных переговоров этой «бригады» фигурирует крупный русский заем в 80 млн. долл. в США. Стопроцентного успеха «бригада» не достигает — глава «американского синдиката» мультимиллионер Дж. Морган заломил слишком высокий посреднический процент. Но частичный успех налицо: младшие партнеры Моргана банкиры Дж. Перкинс и У. Ингельсам через Петербургский международный банк весной 1899 г. соглашаются на заем в 10 млн. долл. на строительство Владикавказской ж. д.
Гораздо важнее «подводная» часть переговоров — о создании мировой федеральной валютной системы. Здесь Морган гораздо более активен, особенно в связи с тем, что посланцы Витте намекают — эта система будет создаваться на основе «царского залогового золота», которое Николай II готов морем отправить в США.
Американский банкир сразу смекает: «цена вопроса» здесь — уже не какие-то там 80 млн. долл. а миллиарды! Морган дает сигнал Витте — готов продолжить переговоры о «подводной» части и лично выехать в Европу. Витте откликается: место продолжения переговоров — Брюссель, его личные представители — не какой-то там генконсул или вице-директор, а правая рука и особо доверенное лицо, соавтор проекта по созданию мировой федеральной валютной системы управляющий Петербургским международным банком Ротштейн.
Весной 1899 г. в бельгийской столице происходит тайная встреча Моргана с Ротштейном. Судя по отчетам последнего, Морган весьма заинтересовался проектом и готов «заняться <этим> русским делом». Витте пытается развить успех и через Ротштейна приглашает Моргана в Петербург на личную встречу.
Морган пока осторожничает, но той же весной 1899 г. направляет в столицу Российской империи своего «Ротштейна» — банкира Ричарда Партера, с которым встречается и обстоятельно беседует Витте. По некоторым данным, министр финансов организует конфеденциальную аудиенцию Портера с Николаем II, который пока благоволит к Витте.
Окрыленный поддержкой Моргана, Витте стремится развить успех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157