Там, где торчали гужоны, остались многочисленные дыры. Наши худшие опасения подтвердились.
На следующий день прибыл адъютант командующего Северотихоокеанским флотом адмирала Франка Жака Флетчера с приглашением посетить его. Адмирал принял меня и старшего помощника Петра Николаевича Василевского в своем штабе, без переводчика и каких-либо других лиц. Это был высокий, розовощекий и седовласый человек, типичный английский моряк. Возле его ног лежала огромная собака. Вестовой принес нам по чашечке кофе, сахарницу и вазочку с печеньем. Адмирал прежде всего представил нам своего пса, затем вежливо справился о нашем здоровье и о том, как мы дошли до Адаха. Он поблагодарил за превосходные доски, которые мы привезли, весьма пригодные для постройки аэродромов на каменистом острове. Затем адмирал поинтересовался нашим мнением: успешны ли бомбардировки Германии с воздуха союзниками и могут ли они отчасти заменить второй фронт? Мы ответили, что бомбардировки и второй фронт — вещи разные и что сейчас нужен второй фронт. Адмирал с нами согласился и твердо сказал, что его личное мнение — совершенная необходимость второго фронта, и в самом скором времени.
— 22 декабря я имел честь принимать у себя славного русского моряка капитана Шанцберга, — заговорил о другом адмирал. — У него переломился во время жестокого шторма пароходnote 42. Он вел себя отлично. Обе половины нам удалось прибуксировать на Большой Ситхин. Весь экипаж остался жив. В Америке они получат новый пароход «Валерий Чкалов».
Затем адмирал стал жаловаться на скверный климат Алеутских островов, затрудняющий постройку порта и прочих сооружений базы.
Я сказал:
— Должен сделать заявление, адмирал, как союзник, желающий вам успеха.
— Я вас внимательно слушаю, — командующий повернулся в мою сторону.
Я рассказал адмиралу о всех наших злоключениях при подходе к острову и попытке вызова лоцмана.
— Не понимаю только одного: как мы не подорвались на ваших минах, пройдясь несколько раз взад и вперед по минным полям? — закончил я свое сообщение. — Я огорчен как союзник, что ваши посты наблюдения и связи оказались не на должной высоте. Ведь вместо нашего судна мог находиться японский корабль, он мог принести вам немало бед… Сколько самолетов пролетало над нашими головами!
Адмирал Флетчер выслушал меня, не проронив ни слова. Потом поблагодарил, как он сказал, за интересное сообщение и, поднявшись, стал прощаться. Он крепко пожал нам руки, и мне показалось, что адмирал действительно доволен тем, что узнал.
И вот мы возвращаемся на теплоход. То, что мы видим, удивляет нас. Превосходные бетонированные дороги, много всевозможных машин всяких типов, перевозящих грузы. Много солдат по обочинам дороги. Чувствуется, что остров густо населен военными и что здесь ведется крупное строительство.
Сопровождавший нас офицер-переводчик много нам рассказал интересного. На острове находится около 5 тысяч машин, больше 40 тысяч солдат-армейцев и много летчиков и моряков. Он рассказал, что остров разбит на несколько секторов и в каждом секторе строительством ведает генерал-инженер. Строительство засекречено: то, что делается в соседнем секторе, соседи не знают, и пропуска действительны только на своей территории. На острове есть несколько госпиталей: для флота, для авиации и армейских частей. В госпиталях работает около полсотни женщин.
— На будущий год мы закончим строительство, — сказал водитель нашего джипа, — скорей бы, надоело. Вы знаете, — помолчав, сказал он, — японцы пытались захватить этот остров. В августе прошлого года, через несколько дней после начала работ, они высадились на западном берегу бухты Килик на шестидесяти резиновых шлюпках, по шесть солдат в шлюпке. Мы дали им высадиться на берег и уничтожили пулеметным огнем… Да, сейчас Адах не возьмешь пустыми руками. А ведь еще в прошлом году здесь никого не было. Голубые песцы — вот кто обитал на острове. Несколько человек — владельцев заповедника — приезжали сюда на летнее время. В августе мы построили первый аэродром, с этого все началось…
Я слушал водителя и вспоминал первых открывателей острова. Русские мореходы на малых парусных судах проникли сюда в начале XVIII века. Вся группа Алеутских островов — от Аляски и до восточного острова Атту — была открыта и обследована русскими.
Простые русские люди, составлявшие основную силу на Аляске и Алеутских островах, принадлежали к особой породе. Их толкала вперед не только нажива, но и ненасытное любопытство к новым, еще не изведанным местам. Непоседливые, бесстрашные русские мужики терпеливо сносили голод, холод, невзгоды, становились прекрасными воинами и мореходами.
Отечество никогда не забудет имена Шелихова, Баранова, Резанова, Кускова.
Вместе с Аляской царским правительством были проданы в прошлом веке и Алеутские острова. Глубочайшая ошибка, но сделанного не вернешь…
По дороге остановились у небольшого магазина для солдат и офицеров. Водитель сказал, что таких магазинов на острове несколько. Большой выбор фруктов и всевозможных соков и, конечно, кока-кола, продукты, обувь, одежда и разные безделушки. Выпили по бутылочке кока-колы.
На теплоходе меня «обрадовали»: доски в кормовых трюмах на высоту 7 футов оказались подмоченными и окрашенными в бурый цвет. Воду из трюмов во время стоянки удалось откачать.
Надо сказать, что никаких претензий из-за подмочки грузов американцы не предъявили и коносаменты подписаны чисто.
Мы еще сидели в кают-компании за обедом, когда явился морской офицер в чине капитана второго ранга. Он попросил срочного конфиденциального разговора, и мы отправились с ним в каюту, прихватив по стакану чаю.
— Капитан, расскажите, что произошло 23 декабря, когда вы подходили к базе.
Я понял, что вице-адмирал Флетчер начал расследование.
— Если возможно, покажите ваш путь на карте, — попросил моряк.
Я достал старую карту с прокладкой и новую, полученную в Акутане.
Посланец покачивал головой и приговаривал:
— Ай-ай, это потрясающе. Целые сутки вы ходили по минам. Ни пост, ни самолеты не заметили вас.
— Может быть, и заметили, однако не доложили по начальству, и нам пришлось идти в Акутан. Потеряно впустую восемь суток во время войны.
— Ай-ай, я разберусь, выясню.
Через час капитан второго ранга любезно раскланялся и покинул судно. Я взял с полки книгу и, расположившись поудобнее в кресле, стал читать. Через 10 минут в каюту постучал еще один моряк. Этот был чином пониже. Он пришел с какой-то книгой, в которую записал мой рассказ о злополучных событиях 23 декабря.
Переводчик между тем рассказал мне о порядках на острове. Кроме сухого закона здесь строгая военная цензура. Офицеру в чине майора поручен просмотр всей корреспонденции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
На следующий день прибыл адъютант командующего Северотихоокеанским флотом адмирала Франка Жака Флетчера с приглашением посетить его. Адмирал принял меня и старшего помощника Петра Николаевича Василевского в своем штабе, без переводчика и каких-либо других лиц. Это был высокий, розовощекий и седовласый человек, типичный английский моряк. Возле его ног лежала огромная собака. Вестовой принес нам по чашечке кофе, сахарницу и вазочку с печеньем. Адмирал прежде всего представил нам своего пса, затем вежливо справился о нашем здоровье и о том, как мы дошли до Адаха. Он поблагодарил за превосходные доски, которые мы привезли, весьма пригодные для постройки аэродромов на каменистом острове. Затем адмирал поинтересовался нашим мнением: успешны ли бомбардировки Германии с воздуха союзниками и могут ли они отчасти заменить второй фронт? Мы ответили, что бомбардировки и второй фронт — вещи разные и что сейчас нужен второй фронт. Адмирал с нами согласился и твердо сказал, что его личное мнение — совершенная необходимость второго фронта, и в самом скором времени.
— 22 декабря я имел честь принимать у себя славного русского моряка капитана Шанцберга, — заговорил о другом адмирал. — У него переломился во время жестокого шторма пароходnote 42. Он вел себя отлично. Обе половины нам удалось прибуксировать на Большой Ситхин. Весь экипаж остался жив. В Америке они получат новый пароход «Валерий Чкалов».
Затем адмирал стал жаловаться на скверный климат Алеутских островов, затрудняющий постройку порта и прочих сооружений базы.
Я сказал:
— Должен сделать заявление, адмирал, как союзник, желающий вам успеха.
— Я вас внимательно слушаю, — командующий повернулся в мою сторону.
Я рассказал адмиралу о всех наших злоключениях при подходе к острову и попытке вызова лоцмана.
— Не понимаю только одного: как мы не подорвались на ваших минах, пройдясь несколько раз взад и вперед по минным полям? — закончил я свое сообщение. — Я огорчен как союзник, что ваши посты наблюдения и связи оказались не на должной высоте. Ведь вместо нашего судна мог находиться японский корабль, он мог принести вам немало бед… Сколько самолетов пролетало над нашими головами!
Адмирал Флетчер выслушал меня, не проронив ни слова. Потом поблагодарил, как он сказал, за интересное сообщение и, поднявшись, стал прощаться. Он крепко пожал нам руки, и мне показалось, что адмирал действительно доволен тем, что узнал.
И вот мы возвращаемся на теплоход. То, что мы видим, удивляет нас. Превосходные бетонированные дороги, много всевозможных машин всяких типов, перевозящих грузы. Много солдат по обочинам дороги. Чувствуется, что остров густо населен военными и что здесь ведется крупное строительство.
Сопровождавший нас офицер-переводчик много нам рассказал интересного. На острове находится около 5 тысяч машин, больше 40 тысяч солдат-армейцев и много летчиков и моряков. Он рассказал, что остров разбит на несколько секторов и в каждом секторе строительством ведает генерал-инженер. Строительство засекречено: то, что делается в соседнем секторе, соседи не знают, и пропуска действительны только на своей территории. На острове есть несколько госпиталей: для флота, для авиации и армейских частей. В госпиталях работает около полсотни женщин.
— На будущий год мы закончим строительство, — сказал водитель нашего джипа, — скорей бы, надоело. Вы знаете, — помолчав, сказал он, — японцы пытались захватить этот остров. В августе прошлого года, через несколько дней после начала работ, они высадились на западном берегу бухты Килик на шестидесяти резиновых шлюпках, по шесть солдат в шлюпке. Мы дали им высадиться на берег и уничтожили пулеметным огнем… Да, сейчас Адах не возьмешь пустыми руками. А ведь еще в прошлом году здесь никого не было. Голубые песцы — вот кто обитал на острове. Несколько человек — владельцев заповедника — приезжали сюда на летнее время. В августе мы построили первый аэродром, с этого все началось…
Я слушал водителя и вспоминал первых открывателей острова. Русские мореходы на малых парусных судах проникли сюда в начале XVIII века. Вся группа Алеутских островов — от Аляски и до восточного острова Атту — была открыта и обследована русскими.
Простые русские люди, составлявшие основную силу на Аляске и Алеутских островах, принадлежали к особой породе. Их толкала вперед не только нажива, но и ненасытное любопытство к новым, еще не изведанным местам. Непоседливые, бесстрашные русские мужики терпеливо сносили голод, холод, невзгоды, становились прекрасными воинами и мореходами.
Отечество никогда не забудет имена Шелихова, Баранова, Резанова, Кускова.
Вместе с Аляской царским правительством были проданы в прошлом веке и Алеутские острова. Глубочайшая ошибка, но сделанного не вернешь…
По дороге остановились у небольшого магазина для солдат и офицеров. Водитель сказал, что таких магазинов на острове несколько. Большой выбор фруктов и всевозможных соков и, конечно, кока-кола, продукты, обувь, одежда и разные безделушки. Выпили по бутылочке кока-колы.
На теплоходе меня «обрадовали»: доски в кормовых трюмах на высоту 7 футов оказались подмоченными и окрашенными в бурый цвет. Воду из трюмов во время стоянки удалось откачать.
Надо сказать, что никаких претензий из-за подмочки грузов американцы не предъявили и коносаменты подписаны чисто.
Мы еще сидели в кают-компании за обедом, когда явился морской офицер в чине капитана второго ранга. Он попросил срочного конфиденциального разговора, и мы отправились с ним в каюту, прихватив по стакану чаю.
— Капитан, расскажите, что произошло 23 декабря, когда вы подходили к базе.
Я понял, что вице-адмирал Флетчер начал расследование.
— Если возможно, покажите ваш путь на карте, — попросил моряк.
Я достал старую карту с прокладкой и новую, полученную в Акутане.
Посланец покачивал головой и приговаривал:
— Ай-ай, это потрясающе. Целые сутки вы ходили по минам. Ни пост, ни самолеты не заметили вас.
— Может быть, и заметили, однако не доложили по начальству, и нам пришлось идти в Акутан. Потеряно впустую восемь суток во время войны.
— Ай-ай, я разберусь, выясню.
Через час капитан второго ранга любезно раскланялся и покинул судно. Я взял с полки книгу и, расположившись поудобнее в кресле, стал читать. Через 10 минут в каюту постучал еще один моряк. Этот был чином пониже. Он пришел с какой-то книгой, в которую записал мой рассказ о злополучных событиях 23 декабря.
Переводчик между тем рассказал мне о порядках на острове. Кроме сухого закона здесь строгая военная цензура. Офицеру в чине майора поручен просмотр всей корреспонденции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111