И все же десятки судов шли из портов США в Арктику, и большая часть из них благополучно доставила грузы по назначению. Зимовавшие на Диксоне пароходы благополучно выведены на запад.
Незабываема героическая работа наших полярных летчиков в годы войны. Многие из них знали побережье как свои пять пальцев. Благодаря их смелым полетам предотвращено много несчастий и спасено много человеческих жизней.
Начальником морских операций на востоке был М. П. Белоусов, но, к сожалению, в этом году нам не удалось с ним встретиться.
Северный морской путь, детище советского народа, продолжал оправдывать внимание и заботу, которыми его окружали в мирное время.
В одном из последних рейсов у нас на судне в Портленде произошел забавный случай. Когда теплоход был полностью погружен и рабочие крепили паровозы на палубе, стармех В. И. Копанев доложил о неисправности электрической части рулевого устройства. Наши старые контакторы были слабым местом и требовали неустанного внимания. Виктор Иванович попросил разрешения на ремонт сроком до 4 часов утра следующего дня. Ремонт я, конечно, разрешил, иначе теплоход не мог выйти в море.
Казалось бы, правильно, никаких нарушений в морской службе. Но за обедом в кают-компании черт дернул меня за язык.
— Сегодня понедельник, да еще тринадцатое число. В море не пойдем, — пошутил я. — Так будет надежнее.
Мои офицеры посмеялись, и тем дело кончилось. Но в кают-компании оказался представитель закупочной комиссии, наблюдавший за погрузкой.
Около 5 часов вечера рабочие закончили крепление паровозов, и палубная команда под руководством боцмана Пономарева занялась проверкой.
Неожиданно подъехала машина, и Леонид Алексеевич Разин поднялся на теплоход. Его провели ко мне в каюту. Вид у него был хмурый.
— Я никогда не ожидал, что такой заслуженный капитан и коммунист может быть суеверным человеком, — едва поздоровавшись, сказал мне Разин.
— В чем дело, объясните.
— Вы не понимаете? По-вашему, отложить отход с понедельника на вторник — это не суеверие? Когда вы предполагали отход?
— Сегодня в девять часов вечера.
— Сегодня понедельник, а вы уходите завтра утром.
— Да, в четыре часа.
— Ну вот, видите. Возмутительно, необъяснимо.
— Позвольте, Леонид Алексеевич. Но почему вы решили, что я отменил отход из-за понедельника?
— Вы лично заявили об этом за обедом.
— Ах, вот в чем дело. Ваш товарищ передал мои слова. Но ведь я пошутил.
— Плохие шутки. Если вы отложили отход…
— Об этом я доложу своему начальству. Но вам я хочу доказать, что не всякому дураку можно верить. — Я тоже начинал нервничать. В каюту был вызван Виктор Иванович Копанев.
— Старший механик, — отрекомендовал я Разину. — Прошу вас, Виктор Иванович, скажите, когда теплоход сможет выйти в рейс?
— Мы ремонтируем рулевой контактор, — ответил стармех, — думаю, что управлюсь к назначенному сроку. Вы дали время до четырех утра.
— Хорошо… У вас, Леонид Алексеевич, есть вопросы к старшему механику?
— Нет, мне все ясно.
Виктор Иванович, откланявшись, ушел. Леонид Алексеевич повеселел:
— Извините за беспокойство, капитан, желаю счастливого плавания.
Мы расстались с Леонидом Алексеевичем очень благожелательно. Рейс, как я помню, прошел весьма удачно, без происшествий.
В конце рейса мы услышали печальное известие о смерти президента Франклина Рузвельта.
«Как теперь повернутся дела, — думал я, — как поведет себя правительство Соединенных Штатов? Франклин Рузвельт был мудрым и доброжелательным человеком, на голову возвышавшимся над окружавшими его политиками».
Мне запомнились его высказывания относительно ленд-лиза: «Мы предоставили помощь на основе закона о ленд-лизе для того, чтобы помочь себе самим». Совсем недавно, в мае 1944 года, он сказал: «Ленд-лиз работает на Америку на русском фронте». К этим словам прибавить нечего.
Победа не за горами. Сейчас идут кровопролитные бои за Берлин. Немцы отчаянно сопротивляются.
Приятно видеть, как относятся наши моряки к труду. Во время войны каждый стал старше, требовательнее к себе и товарищам. Люди быстро узнавали друг друга, и работа шла слаженно и дружно.
Помню, когда я вернулся из Портленда, мне предложили принять «либерти» — судно поновее и побольше моего теплохода. Но я отказался, не раздумывая. На старом теплоходе меня все знали и я всех знал…
* * *
Здесь уместно будет сказать несколько слов об Охотском море. Пожалуй, именно здесь проходил самый сложный участок нашего пути.
Лед и туман — наиболее характерные черты в облике Охотского моря, говорится в лоции. Можно сказать, что его берега покрыты туманами во все время навигации. Немного найдется на земном шаре морей, где можно встретить туманы, висящие над морем буквально по целым неделям.
Судоводители должны помнить о льдах, появляющихся на севере Охотского моря в октябре и на юге в конце декабря. В январе .и феврале северная половина моря покрывается дрейфующим торосистым льдом. Постепенно граница льдов перемещается к югу. В начале февраля торосистые льды придвигаются к Курильской гряде и иногда плотно забивают некоторые проливы.
Как уже говорилось, в Охотском море, на пути в США, кроме радиомаяка на мысе Лопатка и небольшого маяка у Микояновского рыбокомбината, никаких опорных навигационных точек по было.
В зимнем плавании суда нередко обледеневали. Для нашего теплохода, груженного паровозами, с высоким центром тяжести, обледенение особенно неприятно. Все осложнялось еще и тем, что запас топлива в междудонных отсеках основательно уменьшался к концу рейса. В зимнем плавании 1945 года на палубе теплохода и на паровозах намерзло около 150 тонн льда. Но это пустяки. При свежем ветре, зыби и низкой температуре судно с нашим грузом могло обледенеть за несколько часов, потерять остойчивость и погибнуть.
Обледенение особенно опасно для малых судов.
Навигацию в Охотском море усложняли частые штормы и течения, во время войны еще мало изученные. Сравнивая условия плавания во льдах Охотского моря с плаванием в беломорских льдах, скажу, что Охотское море все же доступнее. На пути от пролива Лаперуза и до бухты Нагаева ледовую обстановку определяли главным образом ветры: при северных льды всегда разрежались. Во время зимних плаваний в порты США рекомендованные курсы располагались ближе к Курильским островам. В этом случае нам помогали южные ветры.
Охотское море в тринадцать раз больше по площади, чем Белое, и вдоль Курильской гряды почти всегда держались обширные пространства чистой воды.
Плавание с паровозами на палубе опасно, но и без груза в штормовую погоду плохо. Оголенные лопасти шлепают по волнам, вспенивая воду, а судно почти неуправляемо. Если ветер дует на берег — уходи подальше в море, иначе не миновать камней… Наш теплоход с пустыми трюмами плохо переносил штормовую погоду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111