Ты же знаешь, я ездила на лошади даже под дождем.
Какое-то время Александра внимательно смотрела на нее.
— Тогда, возможно, я ошибаюсь
Виктория нахмурилась и промокнула платком влажные от слез щеки.
— Ошибаешься в чем?
Ее подруга вздохнула.
— Мягко говоря, дорогая, когда у тебя в последний раз… были месячные?
— Они прекратились, когда я вышла замуж.
Александра понимающе улыбнулась.
— Почему ты улыбаешься? Я… я думала они прекращаются после того, как начинаются интимные отношения.
— Тогда, невинное создание, ты знаешь куда меньше, чем следует. Они прекращаются, когда в женщине зарождается новая жизнь.
Глава 16
Гнев охватил Синклера, когда он увидел Викторию танцующей с Кингсфелдом. Уолли сказал что-то, но он пропустил мимо ушей замечание приятеля и не запомнил своего ответа. Развязка была близка, но если это означало, что он потеряет ее, то конец их расследований того не стоил. Синклер любил Томаса, но его брат ушел из этого мира. Виктория же, трепетная, теплая и прекрасная, была жива и подвергала себя опасности — ради него. Он ошибался, когда заявлял, что пойдет на все, чтобы раскрыть убийство. Теперь, если перед ним встанет выбор — отыскать убийцу или быть с Викторией, — он точно знал ответ, так как всем сердцем любил Лисичку и был готов на все, чтобы уберечь ее от беды.
На его плечо легла чья-то рука.
— Что ты собираешься делать? — спросил Криспин.
— Увести мою жену подальше от…
— Здесь он ни на что не отважится. Надо подождать.
— Я не хочу ждать.
— А я не хочу, чтобы ты совершил ошибку.
Криспин скорее всего прав. Собрав всю силу воли, Синклер наблюдал за танцующей парой. Только когда он увидел, что они, как всегда, увлеклись спором, его сердце дрогнуло. Когда Александра вывела Лисичку из комнаты, он заставил себя встряхнуться и вернуться к прерванному разговору. Она в безопасности, и все, что ему нужно делать, это следить, чтобы с ней ничего не случилось.
Маркиз все еще пытался обрести ровное дыхание, когда Кингсфелд приблизился к их группе.
— Твоя жена прекрасно танцует, — сказал он, беря с подноса бокал портвейна.
— Вы также хорошо справились, Остин, — усмехаясь, заметил Кит.
Быстро взглянув в сторону двери, через которую удалилась Виктория, Кингсфелд положил руку на плечо Синклера.
— Можно тебя на пару слов?
— Конечно. Извините, мы на минуту отойдем. И лучше не спорь с Китом, Уолли, а то проиграешь.
— Проклятие, Син. Перестань лезть со своими наставлениями!
Остин пересек комнату, направляясь к дальним окнам. Предполагалось, что их никто не должен услышать, каковы бы ни были намерения графа.
— Не знаю, как сказать тебе, — начал Кингсфелд тихим голосом. — Видишь ли, мне неизвестно, в какой степени ты позволил Лисичке втянуться в твое расследование.
При этом упоминании напряжение Синклера еще больше усилилось. Знает ли Кингсфелд, как близок он к смерти независимо от того, будут представлены доказательства его вины или нет?
— В чем дело?
— Ты хотел держать свое расследование в тайне, однако же, когда мы танцевали, твоя жена без остановки болтала, что Марли не был убийцей и что она нашла таинственные документы, о которых известно только ей и которые удостоверяют личность убийцы. Нечего и говорить, что я очень обеспокоен. Если бы она рассказывала об этом не мне, а обсуждала с кем-нибудь еще, ее болтовня могла бы разрушить всю тяжелую кропотливую работу и подвергнуть опасности тебя и твою семью.
У маркиза перехватило дыхание. Его охватила пугающая, никогда раньше не испытанная ярость. Он сжал кулаки, чтобы не наброситься на Кингсфелда и не задушить его прямо посреди своей гостиной. Проклятый мерзавец осмелился угрожать ему и всей его семье!
— Я сейчас же поговорю с ней, — прохрипел он, — глупая болтушка. — Последнее замечание было сделано в угоду Кингсфелду; его собственные выражения по поводу опрометчивого поступка Виктории звучали бы гораздо резче.
Боясь, что не вынесет продолжения разговора, Синклер вышел из гостиной.
Ее не было ни в ее гостиной, ни в спальне, и он, даже не постучавшись, распахнул дверь зимнего сада. Виктория, рыдая, сидела в кресле, а Александра Бэлфор гладила ее по спине. Они обе вздрогнули, когда он ворвался в комнату.
— Леди Килкерн, мне нужно поговорить с моей женой наедине.
Александра выпрямилась.
— Лисичка сейчас очень расстроена, милорд. Разговор может подождать?
— Нет.
— Все в порядке, Лекс, — сумела выговорить Виктория прерывающимся голосом. Бросив на маркиза предостерегающий взгляд, Александра отпустила руку подруги и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Сину хотелось энергично пройтись вдоль и поперек комнаты, чтобы хоть немного унять свой гнев, но на полу копошились котята, щенки, белки и кролики.
— Нельзя ли узнать, — проговорил он напряженным голосом, который с трудом контролировал, — о чем ты думала, сплетничая с Кипсфелдом по поводу своих подозрений?
Она взглянула на него полными слез глазами.
— Я помогала, — шмыгнула она носом. — Я не сплет…
— Помогала? Помогала?! Ты имеешь представление о том, сколько неприятностей ты могла причинить? — Он чуть не проговорился, что она подвергала себя опасности, а в этом случае его жена ни за что не отступила бы.
Виктория промокнула платком глаза.
— Это правда, — прошептала она, — что ты женился на мне, только чтобы досадить Марли?
Такого поворота разговора он не ожидал, и у него не было под рукой ни лжи, ни правды, чтобы успокоить ее.
— Откуда…
— Мне сказал Кингсфелд. Так это правда?
Остин Ховарт определенно хорошо изучил римскую военную историю, он сумел разобщить их в течение четырехминутного вальса, не оставив ему времени, чтобы объясниться или уверить ее в своей любви. Сейчас она ни за что не поверит ему.
— Я хочу, чтобы ты, бабушка Августа и Кит завтра утром безотлагательно отправились в имение Олторп. Если ты ..
— Нет!
— Если ты, — обрушился он на нее, — собираешься говорить людям разные… глупости, чтобы спровоцировать их, тогда я не могу позволить тебе оставаться в Лондоне. Я не могу наблюдать за тем, как ты играешь в разные игры и в то же время пытаешься поймать убийцу.
Стоять и наблюдать за болью, недоумением, разочарованием и гневом в ее глазах было тяжело, как никогда. Каждой клеточкой своего тела Синклеру хотелось обнять ее. Возможно, в план Лисички входило вспугнуть графа, однако он мог и погубить ее. Это было блестяще задумано, но слишком рискованно.
— Ты уедешь завтра утром, тебе ясно?
По ее щеке скатилась еще одна слезинка.
— Да. Совершенно ясно.
— Вот и отлично. — Маркиз развернулся и покинул комнату. Он решил не скрывать, что они с Лисичкой повздорили, — это успокоит Кингсфелда и объяснит, почему Виктория покинула утром Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Какое-то время Александра внимательно смотрела на нее.
— Тогда, возможно, я ошибаюсь
Виктория нахмурилась и промокнула платком влажные от слез щеки.
— Ошибаешься в чем?
Ее подруга вздохнула.
— Мягко говоря, дорогая, когда у тебя в последний раз… были месячные?
— Они прекратились, когда я вышла замуж.
Александра понимающе улыбнулась.
— Почему ты улыбаешься? Я… я думала они прекращаются после того, как начинаются интимные отношения.
— Тогда, невинное создание, ты знаешь куда меньше, чем следует. Они прекращаются, когда в женщине зарождается новая жизнь.
Глава 16
Гнев охватил Синклера, когда он увидел Викторию танцующей с Кингсфелдом. Уолли сказал что-то, но он пропустил мимо ушей замечание приятеля и не запомнил своего ответа. Развязка была близка, но если это означало, что он потеряет ее, то конец их расследований того не стоил. Синклер любил Томаса, но его брат ушел из этого мира. Виктория же, трепетная, теплая и прекрасная, была жива и подвергала себя опасности — ради него. Он ошибался, когда заявлял, что пойдет на все, чтобы раскрыть убийство. Теперь, если перед ним встанет выбор — отыскать убийцу или быть с Викторией, — он точно знал ответ, так как всем сердцем любил Лисичку и был готов на все, чтобы уберечь ее от беды.
На его плечо легла чья-то рука.
— Что ты собираешься делать? — спросил Криспин.
— Увести мою жену подальше от…
— Здесь он ни на что не отважится. Надо подождать.
— Я не хочу ждать.
— А я не хочу, чтобы ты совершил ошибку.
Криспин скорее всего прав. Собрав всю силу воли, Синклер наблюдал за танцующей парой. Только когда он увидел, что они, как всегда, увлеклись спором, его сердце дрогнуло. Когда Александра вывела Лисичку из комнаты, он заставил себя встряхнуться и вернуться к прерванному разговору. Она в безопасности, и все, что ему нужно делать, это следить, чтобы с ней ничего не случилось.
Маркиз все еще пытался обрести ровное дыхание, когда Кингсфелд приблизился к их группе.
— Твоя жена прекрасно танцует, — сказал он, беря с подноса бокал портвейна.
— Вы также хорошо справились, Остин, — усмехаясь, заметил Кит.
Быстро взглянув в сторону двери, через которую удалилась Виктория, Кингсфелд положил руку на плечо Синклера.
— Можно тебя на пару слов?
— Конечно. Извините, мы на минуту отойдем. И лучше не спорь с Китом, Уолли, а то проиграешь.
— Проклятие, Син. Перестань лезть со своими наставлениями!
Остин пересек комнату, направляясь к дальним окнам. Предполагалось, что их никто не должен услышать, каковы бы ни были намерения графа.
— Не знаю, как сказать тебе, — начал Кингсфелд тихим голосом. — Видишь ли, мне неизвестно, в какой степени ты позволил Лисичке втянуться в твое расследование.
При этом упоминании напряжение Синклера еще больше усилилось. Знает ли Кингсфелд, как близок он к смерти независимо от того, будут представлены доказательства его вины или нет?
— В чем дело?
— Ты хотел держать свое расследование в тайне, однако же, когда мы танцевали, твоя жена без остановки болтала, что Марли не был убийцей и что она нашла таинственные документы, о которых известно только ей и которые удостоверяют личность убийцы. Нечего и говорить, что я очень обеспокоен. Если бы она рассказывала об этом не мне, а обсуждала с кем-нибудь еще, ее болтовня могла бы разрушить всю тяжелую кропотливую работу и подвергнуть опасности тебя и твою семью.
У маркиза перехватило дыхание. Его охватила пугающая, никогда раньше не испытанная ярость. Он сжал кулаки, чтобы не наброситься на Кингсфелда и не задушить его прямо посреди своей гостиной. Проклятый мерзавец осмелился угрожать ему и всей его семье!
— Я сейчас же поговорю с ней, — прохрипел он, — глупая болтушка. — Последнее замечание было сделано в угоду Кингсфелду; его собственные выражения по поводу опрометчивого поступка Виктории звучали бы гораздо резче.
Боясь, что не вынесет продолжения разговора, Синклер вышел из гостиной.
Ее не было ни в ее гостиной, ни в спальне, и он, даже не постучавшись, распахнул дверь зимнего сада. Виктория, рыдая, сидела в кресле, а Александра Бэлфор гладила ее по спине. Они обе вздрогнули, когда он ворвался в комнату.
— Леди Килкерн, мне нужно поговорить с моей женой наедине.
Александра выпрямилась.
— Лисичка сейчас очень расстроена, милорд. Разговор может подождать?
— Нет.
— Все в порядке, Лекс, — сумела выговорить Виктория прерывающимся голосом. Бросив на маркиза предостерегающий взгляд, Александра отпустила руку подруги и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Сину хотелось энергично пройтись вдоль и поперек комнаты, чтобы хоть немного унять свой гнев, но на полу копошились котята, щенки, белки и кролики.
— Нельзя ли узнать, — проговорил он напряженным голосом, который с трудом контролировал, — о чем ты думала, сплетничая с Кипсфелдом по поводу своих подозрений?
Она взглянула на него полными слез глазами.
— Я помогала, — шмыгнула она носом. — Я не сплет…
— Помогала? Помогала?! Ты имеешь представление о том, сколько неприятностей ты могла причинить? — Он чуть не проговорился, что она подвергала себя опасности, а в этом случае его жена ни за что не отступила бы.
Виктория промокнула платком глаза.
— Это правда, — прошептала она, — что ты женился на мне, только чтобы досадить Марли?
Такого поворота разговора он не ожидал, и у него не было под рукой ни лжи, ни правды, чтобы успокоить ее.
— Откуда…
— Мне сказал Кингсфелд. Так это правда?
Остин Ховарт определенно хорошо изучил римскую военную историю, он сумел разобщить их в течение четырехминутного вальса, не оставив ему времени, чтобы объясниться или уверить ее в своей любви. Сейчас она ни за что не поверит ему.
— Я хочу, чтобы ты, бабушка Августа и Кит завтра утром безотлагательно отправились в имение Олторп. Если ты ..
— Нет!
— Если ты, — обрушился он на нее, — собираешься говорить людям разные… глупости, чтобы спровоцировать их, тогда я не могу позволить тебе оставаться в Лондоне. Я не могу наблюдать за тем, как ты играешь в разные игры и в то же время пытаешься поймать убийцу.
Стоять и наблюдать за болью, недоумением, разочарованием и гневом в ее глазах было тяжело, как никогда. Каждой клеточкой своего тела Синклеру хотелось обнять ее. Возможно, в план Лисички входило вспугнуть графа, однако он мог и погубить ее. Это было блестяще задумано, но слишком рискованно.
— Ты уедешь завтра утром, тебе ясно?
По ее щеке скатилась еще одна слезинка.
— Да. Совершенно ясно.
— Вот и отлично. — Маркиз развернулся и покинул комнату. Он решил не скрывать, что они с Лисичкой повздорили, — это успокоит Кингсфелда и объяснит, почему Виктория покинула утром Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71