Что вы хотите выяснить?
Наклонившись над столом, Виктория аккуратно направила кий, сделала удар и загнала шар в лузу.
— Блестящий удар, не правда ли?
— Удача новичка.
Она выпрямилась, готовясь начать разговор, но Люсьен предложил ей сделать еще один удар.
— Передо мной встала серьезная проблема, — сказала Виктория, снова оглядывая стол.
— И чем я могу помочь?
Она промазала и освободила дорогу Люсьену, который не спеша обошел вокруг стола.
— Пока не знаю. Что вы можете сказать о Томасе Графтоне?
— Об Олторпе? Не много. Мы не общались. — Он ударил по шару. — Что вы хотите узнать? Это личный или профессиональный интерес?
— И то и другое. Я… помогаю Синклеру в одном деле.
— Дело, касающееся мертвых родственников?
Она покраснела.
— Что-то в этом роде.
Он облокотился на кий.
— Не знаю, кто убил Олторпа, если это вас интересует, но за месяцы, предшествующие его смерти, он не приобрел новых друзей в парламенте.
В конечном счете она научится задавать Люсьену прямые вопросы, избегая вежливой окольной болтовни.
— И в чем причина?
— Очень много титулованных особ имеют земельные участки во Франции. Олторп не признавал разницы между владением участками земли в течение четырехсот лет и активным занятием торговлей с приверженцами Бонапарта. Некоторым не нравилось, что за владение этими участками в них подозревали предателей.
— Надеюсь, Томас вел себя достаточно осторожно?
— На публике — да, а в кулуарах — не знаю. — Граф пожал плечами. — Вы могли бы спросить об этом Кингсфелда или леди Джейн Незерби — они часто общались.
Разумеется, здесь должна была быть замешана женщина.
— Я так и сделаю. Если вам что-то вспомнится, вы дадите мне знать?
— Обязательно. — Граф кивнул и вернулся к игре. Виктория направилась к двери, и тут он снова выпрямился.
— Лисичка!
— Да?
— Помните, что говорят о любопытных?
Она молча улыбнулась.
У нее ушел почти весь день, чтобы как бы случайно, ненавязчиво встретиться с Джейн Незерби в магазине Ньютона за выбором новых французских тканей. Пока Люси и Маргарет рассматривали ленты для волос, она неожиданно заинтересовалась тканью, около которой остановилась леди Джейн.
— Голубой определенно подчеркнет цвет ваших глаз, — сказала она улыбаясь.
Леди Джейн, высокая, с правильными чертами лица леди лет двадцати восьми, осторожно взяла в руки отрез материи.
— Вы думаете? Мне кажется, это подойдет для весеннего прогулочного платья.
Виктория кивнула.
— Отличная идея. Вы не видели серой или фиолетовой расцветки? Я бы не отказалась заказать такое платье и для себя.
— Уэлфилд, ты говорил, что у тебя есть такая же серая ткань в задней комнате?
Продавец кивнул:
— Я сейчас же принесу ее, миледи.
— Спасибо. — Виктория протянула руку. — Я леди Олторп. Виктория Олторп.
Улыбка рыжеволосой женщины исчезла.
— Леди Джейн Незерби. Вы вышли замуж за брата Томаса Графтона?
— Да, за Синклера. А вы знали Томаса?
Леди Джейн подняла другой отрез ткани, держа его так, чтобы на него падал дневной свет из окна.
— Мы были друзьями.
— Я не знала его достаточно хорошо, — Виктория пожала плечами, — но он мне нравился. Так грустно узнать уже после чьей-то кончины, что этот человек был тем, с кем хотелось бы познакомиться поближе.
Ее собеседница улыбнулась в ответ.
— Действительно. Однако знать кого-то очень хорошо тоже не всегда приятно.
— Что вы имеете в виду? — Виктория взяла из рук вернувшегося приказчика серый ситец.
— У каждого есть недостатки, леди Олторп. Когда человек жив, его знакомые видят его таким, как он сам того желает, а когда он умирает, каждый делает его репутацию такой, какую выберет.
— Вы хотите сказать, что если кто-то ищет в ком-то зло, то он его и находит, и наоборот?
— Именно так. — Леди Джейн снова позвала Уэлфилда. — Я возьму десять ярдов голубого. Отправь его, пожалуйста, в ателье мадам Трево.
— Хорошо, миледи.
Джейн подала руку Виктории.
— Извините, сегодня днем у меня назначена встреча. Мне было очень приятно познакомиться с вами.
— Мне тоже, — тепло ответила Виктория, наблюдая, как Джейн Незерби выходит из модной лавки. Леди Джейн определенно что-то знала.
Ей хотелось услышать мнение Синклера, но при этом он не должен понять, что она продолжает вести расследование. У него по-прежнему были от нее секреты, и то, что у нее будет свой, уравнивало их.
Размышляя над словами леди Джейн, Виктория вернулась к своим приятельницам.
— Вот эта — очень хорошенькая, Маргарет, — заметила она, указывая на одну из лент, висевших на руке подруги.
— Да, особенно если я надену платье из желтого шелка.
— Наденешь куда?
— На твой бал, конечно. Хотя на прошлой неделе в опере я была одета в желтое. Может, лучше выбрать что-то зеленое и перламутровое?
— Желтый шелк симпатичнее, — возразила Люси.
— Да, но я не хочу, чтобы кое-кто думал, будто я ношу только желтое, иначе он начнет называть меня нарциссом или чем-то еще в этом роде.
Виктория нахмурилась:
— Он? О ком ты говоришь?
— Держу пари, о Ките Графтоне, — хитро заметила Люси и засмеялась.
— Как не стыдно!
— Ты целую неделю не говорила ни о ком другом. Кто еще может быть твоим объектом, кроме него?
— Кит? Правда? — Значит, Маргарет действительно строила глазки Кристоферу. Малыш будет рад узнать, что вечер в опере не пропал даром. — Кажется, ему нравится желтый цвет. — Или понравится, как только Виктория намекнет в нужный момент.
— Тогда я покупаю желтую ленту, — объявила Маргарет. Люси снова засмеялась.
— А что наденешь ты, Лисичка?
— Я еще не думала об этом.
— Но ведь бал уже завтра вечером! Ты всегда знаешь, что надеть, за неделю до события.
— Что же, на этот раз мы все будем удивлены.
Пока они продолжали обход магазинов на модной Бонд-стрит, Виктория думала над словами Люси. С момента выхода в свет для нее началась череда развлечений: встречи за чаем, ленчи, балы, чтение стихов, вечеринки. Она пользовалась популярностью и знала все глупости, о которых любят беседовать мужчины: это было легко, поскольку их любимой темой являлись они сами. Но даже когда у нее были заняты все дни и вечера, ее постоянно мучила смертельная скука.
Теперь же, когда светская жизнь перестала быть столь активной, леди Олторп использовала освободившееся время для более важных дел. Благотворительные завтраки, распределение одежды и пищи среди нуждающихся и помощь Синклеру — все это занимало то же количество времени, которое она тратила раньше, но с одной существенной разницей: скука исчезла, и этим, помимо всего прочего, она была обязана Сину.
Когда Виктория вернулась в Графтон-Хаус, Майло сообщил ей, что лорд Олторп в конюшне.
Открыв скрипучую дверь, леди Олторп вступила в прохладные сумерки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Наклонившись над столом, Виктория аккуратно направила кий, сделала удар и загнала шар в лузу.
— Блестящий удар, не правда ли?
— Удача новичка.
Она выпрямилась, готовясь начать разговор, но Люсьен предложил ей сделать еще один удар.
— Передо мной встала серьезная проблема, — сказала Виктория, снова оглядывая стол.
— И чем я могу помочь?
Она промазала и освободила дорогу Люсьену, который не спеша обошел вокруг стола.
— Пока не знаю. Что вы можете сказать о Томасе Графтоне?
— Об Олторпе? Не много. Мы не общались. — Он ударил по шару. — Что вы хотите узнать? Это личный или профессиональный интерес?
— И то и другое. Я… помогаю Синклеру в одном деле.
— Дело, касающееся мертвых родственников?
Она покраснела.
— Что-то в этом роде.
Он облокотился на кий.
— Не знаю, кто убил Олторпа, если это вас интересует, но за месяцы, предшествующие его смерти, он не приобрел новых друзей в парламенте.
В конечном счете она научится задавать Люсьену прямые вопросы, избегая вежливой окольной болтовни.
— И в чем причина?
— Очень много титулованных особ имеют земельные участки во Франции. Олторп не признавал разницы между владением участками земли в течение четырехсот лет и активным занятием торговлей с приверженцами Бонапарта. Некоторым не нравилось, что за владение этими участками в них подозревали предателей.
— Надеюсь, Томас вел себя достаточно осторожно?
— На публике — да, а в кулуарах — не знаю. — Граф пожал плечами. — Вы могли бы спросить об этом Кингсфелда или леди Джейн Незерби — они часто общались.
Разумеется, здесь должна была быть замешана женщина.
— Я так и сделаю. Если вам что-то вспомнится, вы дадите мне знать?
— Обязательно. — Граф кивнул и вернулся к игре. Виктория направилась к двери, и тут он снова выпрямился.
— Лисичка!
— Да?
— Помните, что говорят о любопытных?
Она молча улыбнулась.
У нее ушел почти весь день, чтобы как бы случайно, ненавязчиво встретиться с Джейн Незерби в магазине Ньютона за выбором новых французских тканей. Пока Люси и Маргарет рассматривали ленты для волос, она неожиданно заинтересовалась тканью, около которой остановилась леди Джейн.
— Голубой определенно подчеркнет цвет ваших глаз, — сказала она улыбаясь.
Леди Джейн, высокая, с правильными чертами лица леди лет двадцати восьми, осторожно взяла в руки отрез материи.
— Вы думаете? Мне кажется, это подойдет для весеннего прогулочного платья.
Виктория кивнула.
— Отличная идея. Вы не видели серой или фиолетовой расцветки? Я бы не отказалась заказать такое платье и для себя.
— Уэлфилд, ты говорил, что у тебя есть такая же серая ткань в задней комнате?
Продавец кивнул:
— Я сейчас же принесу ее, миледи.
— Спасибо. — Виктория протянула руку. — Я леди Олторп. Виктория Олторп.
Улыбка рыжеволосой женщины исчезла.
— Леди Джейн Незерби. Вы вышли замуж за брата Томаса Графтона?
— Да, за Синклера. А вы знали Томаса?
Леди Джейн подняла другой отрез ткани, держа его так, чтобы на него падал дневной свет из окна.
— Мы были друзьями.
— Я не знала его достаточно хорошо, — Виктория пожала плечами, — но он мне нравился. Так грустно узнать уже после чьей-то кончины, что этот человек был тем, с кем хотелось бы познакомиться поближе.
Ее собеседница улыбнулась в ответ.
— Действительно. Однако знать кого-то очень хорошо тоже не всегда приятно.
— Что вы имеете в виду? — Виктория взяла из рук вернувшегося приказчика серый ситец.
— У каждого есть недостатки, леди Олторп. Когда человек жив, его знакомые видят его таким, как он сам того желает, а когда он умирает, каждый делает его репутацию такой, какую выберет.
— Вы хотите сказать, что если кто-то ищет в ком-то зло, то он его и находит, и наоборот?
— Именно так. — Леди Джейн снова позвала Уэлфилда. — Я возьму десять ярдов голубого. Отправь его, пожалуйста, в ателье мадам Трево.
— Хорошо, миледи.
Джейн подала руку Виктории.
— Извините, сегодня днем у меня назначена встреча. Мне было очень приятно познакомиться с вами.
— Мне тоже, — тепло ответила Виктория, наблюдая, как Джейн Незерби выходит из модной лавки. Леди Джейн определенно что-то знала.
Ей хотелось услышать мнение Синклера, но при этом он не должен понять, что она продолжает вести расследование. У него по-прежнему были от нее секреты, и то, что у нее будет свой, уравнивало их.
Размышляя над словами леди Джейн, Виктория вернулась к своим приятельницам.
— Вот эта — очень хорошенькая, Маргарет, — заметила она, указывая на одну из лент, висевших на руке подруги.
— Да, особенно если я надену платье из желтого шелка.
— Наденешь куда?
— На твой бал, конечно. Хотя на прошлой неделе в опере я была одета в желтое. Может, лучше выбрать что-то зеленое и перламутровое?
— Желтый шелк симпатичнее, — возразила Люси.
— Да, но я не хочу, чтобы кое-кто думал, будто я ношу только желтое, иначе он начнет называть меня нарциссом или чем-то еще в этом роде.
Виктория нахмурилась:
— Он? О ком ты говоришь?
— Держу пари, о Ките Графтоне, — хитро заметила Люси и засмеялась.
— Как не стыдно!
— Ты целую неделю не говорила ни о ком другом. Кто еще может быть твоим объектом, кроме него?
— Кит? Правда? — Значит, Маргарет действительно строила глазки Кристоферу. Малыш будет рад узнать, что вечер в опере не пропал даром. — Кажется, ему нравится желтый цвет. — Или понравится, как только Виктория намекнет в нужный момент.
— Тогда я покупаю желтую ленту, — объявила Маргарет. Люси снова засмеялась.
— А что наденешь ты, Лисичка?
— Я еще не думала об этом.
— Но ведь бал уже завтра вечером! Ты всегда знаешь, что надеть, за неделю до события.
— Что же, на этот раз мы все будем удивлены.
Пока они продолжали обход магазинов на модной Бонд-стрит, Виктория думала над словами Люси. С момента выхода в свет для нее началась череда развлечений: встречи за чаем, ленчи, балы, чтение стихов, вечеринки. Она пользовалась популярностью и знала все глупости, о которых любят беседовать мужчины: это было легко, поскольку их любимой темой являлись они сами. Но даже когда у нее были заняты все дни и вечера, ее постоянно мучила смертельная скука.
Теперь же, когда светская жизнь перестала быть столь активной, леди Олторп использовала освободившееся время для более важных дел. Благотворительные завтраки, распределение одежды и пищи среди нуждающихся и помощь Синклеру — все это занимало то же количество времени, которое она тратила раньше, но с одной существенной разницей: скука исчезла, и этим, помимо всего прочего, она была обязана Сину.
Когда Виктория вернулась в Графтон-Хаус, Майло сообщил ей, что лорд Олторп в конюшне.
Открыв скрипучую дверь, леди Олторп вступила в прохладные сумерки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71