Все было не так. Ты была для него всем. Даже когда ты ушла, он дал понять, что мне до тебя далеко. Самое обидное было в том, что многое я делала лучше тебя — еда при мне готовилась с большим воображением, в доме у меня было уютней. Но папа ничего этого не замечал. Он замечал лишь то, что я делала плохо.
Несчастье сестры глубоко тронуло Сюзанну.
— После того как ты так заботливо опекала меня, не могу даже представить, чтобы ты делала что-нибудь плохо.
Пейджи отмахнулась от комплимента:
— Взглянула бы ты на мои счета. И вообще я страшно неорганизованная. Ненавижу все, что связано с делами ФБТ. Папа никогда бы не оставил компанию на меня. Даже не знаю, что бы я делала без Кэла.
Сюзанна отвела взгляд в сторону.
— Он мой хороший друг, Сюзанна, — горячо произнесла Пейджи. — Ты действительно его унизила.
— Я знаю. Но что-то эгоистичное внутри меня не дает мне переживать по этому поводу. Наверное, это ужасно. Я так рада, что избежала замужества с ним, что готова до конца жизни нести крест вины за содеянное.
— Даже несмотря на то что бегство от Кэла привело к браку с Сэмом?
Сюзанна смотрела на пятнистые тени под деревьями. Казалось, ничего не произошло, но хаос внутри нее начал понемногу утихать.
— Я никогда не жалела о том, что в моей жизни появился Сэм. Самое забавное состоит в том, что он создал меня так же, как создал «Блейз». Правда, в конце оказалось, что придуманный образ ему не подошел. Но он замечательно подошел мне самой.
— И ты собираешься вернуться к нему?
Боль, которая, оказывается, никуда не ушла, вновь растеклась по телу Сюзанны. Она была бойцом и никогда не относилась к узам брака легко. В глубокой тишине оливковой рощи она вспомнила слова клятвы, данной ею в день свадьбы, вспомнила так отчетливо, словно они были произнесены мгновение назад. «Обещаю отдать тебе все лучшее, что есть во мне, Сэм, что бы ни произошло». Слова эти эхом отозвались в мозгу Сюзанны, она знала, что была верна этой клятве, и наконец поняла, что наступило время начать борьбу за себя.
— Нет, — пробормотала она. — Нет, я не собираюсь возвращаться.
— Это хорошо, — тихо произнесла Пейджи.
Этим вечером Пейджи приготовила на обед сырный пирог со свежим майораном, а когда тушила зеленую фасоль, бросила туда целую горсть кедровых орешков. Отдавая должное этим замечательным блюдам, Сюзанна почувствовала, что начинает успокаиваться. В оливковой роще произошло что-то важное. Наверное, то, что она начала, убежав из дому, пришло там к своему логическому завершению. Наверное, она нашла там самое себя.
На следующее утро после завтрака Пейджи снова потащила сестру на пляж. Сбросив с себя одежду, она сказала:
— Сегодня ты пойдешь у меня в воду. Больше никаких отговорок!
Сюзанна начала было протестовать, но тут же остановилась. Сколько же можно барахтаться в этой жалости к самой себе? Сюзанна развязала на шее завязки лифчика, сняла его, стащила с себя остальную одежду и подошла к воде такой же голой, как и ее сестра.
Когда Сюзанна осторожно пошла навстречу волнам прибоя, раздался нарочито насмешливый голос Пейджи:
— А моя грудь побольше твоей будет!
— Зато у меня ноги подлинней! — отпарировала Сюзанна.
— Как у жирафа!
— Лучше как у жирафа, чем как у утки!
Вода была восхитительно теплой, прибой — спокойным. Сюзанна присела, окунувшись по плечи в воду. Море было мягким и успокаивающим. На короткое время она вновь почувствовала себя замечательно.
— Тебе нельзя оставаться на солнце слишком долго, — сказала Пейджи, похлопав сестру по спине. — Ты у нас настоящая бледнолицая, не говоря уже про другие части тела. — Волна с гребешком пены обогнула Пейджи. — Что нам приготовить сегодня на обед?
Сюзанна легла на спину и начала раскачиваться на волнах.
— Мы ведь только что позавтракали.
— Люблю планировать заранее. Приготовлю-ка я барашка! И еще салат из помидоров и огурцов, а сверху покрошу молодые побеги злаков. А что, если в фаршированные баклажаны… Эй, тебя начинает сносить в море! Возвращайся к берегу!
Сюзанна послушно исполняла все, что говорила Пейджи.
Вечером они вместе работали на кухне. Пейджи открыла бутылку «Скепони», местного вина, и наполнила два бокала, чтобы они могли потягивать его во время работы.
— Нарезай огурец тоньше, Сюзанна! Твои куски напоминают хоккейные шайбы.
— Не скажу, что это занятие мне по душе, — ворчала Сюзанна, после того как очередной кусок получился, по меркам Пейджи, слишком толстым. — Почему бы тебе не готовить самой, а я тем временем приведу в порядок твою чековую книжку?
— Можешь приступать, — ответила, смеясь, Пейджи.
Через пять минут сестры были заняты каждая в свое удовольствие: Пейджи колдовала над баклажанами, фаршируя их смесью орешков, трав и смородины, а Сюзанна, вооружившись своим карманным калькулятором, склонилась над тем, что сразу же окрестила «чековой книжкой из преисподней».
Когда они собрались приступить к еде, Сюзанна услышала шум приближающегося к коттеджу мопеда. Пейджи напряглась. Мопед остановился, и через несколько секунд кто-то постучал. Когда Пейджи открывала дверь, Сюзанна мельком увидела красивого молодого грека с густой кучерявой шевелюрой. Пейджи сразу же вышла за дверь, но через открытое окно до Сюзанны доносились обрывки их беседы.
— …сегодня в деревне. Почему ты не зашла ко мне?
— Я не одна, Аристо. Тебе не следовало бы сюда приходить.
Беседа продолжалась несколько минут. Когда Пейджи вернулась в коттедж, на лице у нее было прежнее напряженное выражение.
— Один из легиона моих любовников, — выдавила она, забирая последние из приготовленных блюд и относя их на старый кухонный стол.
Сюзанна принесла бутылку с вином и наполнила по второму бокалу.
— Хочешь поговорить об этом? — спросила она осторожно.
В голосе Пейджи сразу же появились саркастические нотки.
— Да что тут говорить? В отличие от тебя я никогда не была мисс Чистота и Невинность.
Эта была первая вспышка Пейджи. Сюзанна поставила бокал на стол.
— Скажи мне, Пейджи, по каким правилам теперь строятся наши взаимоотношения?
— Не понимаю, о чем ты.
— Если бы не ты, у меня сейчас был бы очень жалкий вид. Ты позаботилась обо мне так, как никто бы не позаботился. И что же получается: мы можем быть вместе, только когда я в тебе нуждаюсь? А не когда ты во мне?
Пейджи поигрывала оливкой из салата.
— Мне нравится заботиться о людях. Просто мне никогда не давали шанса.
— Сейчас ты получила шанс, и я еще не готова лишить тебя его. — Голос Сюзанны слегка задрожал. — Я чувствую себя страшно измученной, Пейджи. Ты дала мне приют. Я не привыкла нуждаться в людях, и меня пугает даже сама мысль о том, как сильно я в тебе сейчас нуждаюсь.
На глазах у Пейджи выступили слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141