Сэм обеспокоенно поспешил к матери. Она схватила его за руку и начала что-то возбужденно рассказывать. До Джоэла доносились лишь отдельные слова, смысла он не улавливал. Гэмбл выглядел ужасно рассерженным. Женщина еще сильнее вцепилась ему в руку, но он оттолкнул ее и направился к своему автомобилю.
— Сэм! — закричала женщина.
Не глядя на мать, Гэмбл сел в «вольво». Взревев, автомобиль умчался с парковочной площадки. Безвольно, словно тряпичная игрушка, женщина опустилась на багажник своей машины.
Джоэл наблюдал, как, прижав к животу руку, Анджела начала медленно раскачиваться, приводя в движение золотые серьги в ушах. Волосы ее растрепались, на лице застыла маска отчаяния. Глядя на ее страдания, Джоэл впервые за несколько недель ощутил, как к нему возвращаются жизненные силы. Он почувствовал, что в большей степени способен управлять своей жизнью и уже больше начинает напоминать прежнего Фальконера. В то же время его охватило любопытство. Все, что заставляло сердиться Сэма Гэмбла, должно быть для него хорошей новостью.
Поколебавшись какое-то время, Джоэл вышел из машины и направился к женщине. Тротуар начал уходить из-под его ног. Он чувствовал себя неважно, совсем неважно. Возможно, ему следует отменить дневные деловые встречи и отправиться домой.
Но это невозможно. Кто-нибудь может догадаться, что он сдает. А этого допустить нельзя.
Женщина узнала его довольно быстро, но страдания ее от этого не уменьшились.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил Джоэл.
Несмотря на озабоченный тон, он вовсе не испытывал сочувствия к этой женщине — она была слишком дешевая и вульгарная, — но сила ее страдания принесла Джоэлу необыкновенное облегчение.
— Все кончено, — произнесла Анджела, подняв лицо, перепачканное расплывшейся от слез тушью. — Никто уже не в силах помочь!
Джоэл вновь почувствовал, что тротуар уходит из-под ног. Стараясь удержать равновесие, он стал анализировать ее слова. Что было кончено? Может, ей что-то известно о «Сисвэл»? И почему так рассердился Гэмбл?
— Терял ли ты кого-нибудь в своей жизни? — продолжала женщина дрожащим голосом. — Кого-нибудь, кто был тебе дорог?
В какой-то момент Джоэл испугался, что с Сюзанной произошло несчастье. Но затем, вспомнив о гневе Гэмбла, понял, что дело в чем-то другом. Скорее всего эта женщина повздорила с одним из своих стареющих дружков. Да, конечно, весь этот тарарам связан со ссорой немолодых любовников.
— Иногда я думаю, что мне самой лучше бы умереть. — Она потерла глаза, перепачкав костяшки пальцев расплывающейся тушью.
— Ерунда! — сердито возразил Джоэл, вздрагивая от приступа тупой боли в плече. Ему хотелось растереть болевшее место, но он заставил себя продолжать, словно ничего не произошло: — Не стоит так переживать из-за пустяков. Поезжайте-ка лучше домой и что-нибудь выпейте.
— Да не могу я сейчас ехать домой! Мне нужно кое-что сделать. Кое-куда съездить. — Анджела повернулась к Джоэлу спиной и стала обходить автомобиль.
Фальконер взглянул на часы и увидел, что должен поторапливаться, иначе опоздает на встречу. Цифры на часах неожиданно поплыли у него перед глазами. Джоэл покачнулся, и, чтобы не упасть, ему пришлось опереться руками о багажник «тойоты». У него было чувство, что до своего автомобиля ему ни за что не добраться.
Анджела наклонилась, чтобы забраться в «тойоту». Боль сдавила грудь Джоэла, и он еще ниже опустился на багажник машины. Боль не утихала. Впервые Джоэлу показалось, что он может потерять сознание. Такая перспектива его ужаснула. Что, если Сюзанна обнаружит его, беспомощно рухнувшего на парковочной площадке? Он должен сесть. Он должен чуть-чуть передохнуть, но его автомобиль так далеко, что у него не хватит сил туда добраться. Джоэл сделал несколько неловких шагов в сторону открытой двери «тойоты».
Анджела посмотрела на него с любопытством. Джоэл судорожно подыскивал объяснение, но мозг был заторможен приступом боли, и он не мог ничего придумать. Он должен сесть. Он не может больше стоять.
— Вы… вам нужно ехать домой, — запинаясь, пробормотал Фальконер. — Вы… вам нельзя в таком состоянии вести машину.
Анджела взяла солнцезащитные очки с огромными стеклами.
— Я не могу вернуться домой. Мне нужно кое-что сделать.
Джоэл почувствовал, что обливается потом. Прерывающимся голосом, показавшимся ему чужим, он произнес:
— Только не одной. Вам нельзя ехать одной. — Рука его пыталась ухватиться за крышу автомобиля. Он не должен потерять сознание. Нельзя, чтобы Сюзанна это увидела. — Я… я поеду с вами. Я должен убедиться, что с вами все в порядке.
— Как хочешь, — произнесла она безразличным голосом. — Мне все равно.
Джоэл с трудом обошел автомобиль спереди, но Анджела была настолько погружена в свое страдание, что ничего не заметила. Тяжело опустившись на сиденье для пассажира, Фальконер перевел дыхание. Автомобиль тронулся с места. Джоэл не беспокоился уже ни о встрече, ни о брошенной на парковочной площадке машине. Его волновало лишь одно — не упасть, как перезрелый плод, на асфальт прямо на глазах у дочери.
Когда они оказались среди оживленного движения на Эль-Камино, боль начала утихать. Джоэл обратил внимание на ногти Анджелы, слишком длинные и покрытые ярким пурпурно-красным лаком. Женщина промокнула салфеткой глаза под темными очками. Джоэл решил было спросить, что случилось, но передумал — его это вовсе не волновало. Он слишком устал. Ноги были словно резиновые, голова раскалывалась. Он просто побудет с ней какое-то время, пока не придет в себя, а потом вызовет своего шофера, который приедет за ним. Глаза его снова закрылись. Если удастся отдохнуть хоть несколько минут, он вновь станет прежним Джоэлом Фальконером.
Когда он проснулся, солнце уже садилось. Обеспокоенно поморгав, Джоэл попытался определить свое местонахождение. Ехали они быстро. Справа от него промелькнул знак пятой автострады. Он увидел стадо пасущихся коров и далекие очертания гор Сьерра-Невада. Они должны находиться где-то в долине Сан-Джоакин.
Из радиоприемника доносилась медленная мелодия в стиле «поп». Джоэл взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти семь часов.
— Где мы? Куда мы едем?
Анджела вздрогнула, словно она забыла о его присутствии. Темных очков на ней уже не было, а на коленях лежал ворох скомканных влажных салфеток. Она кивнула в сторону радиоприемника:
— Я… я не могу сейчас говорить. Пусть закончится песня.
Голос певца показался Джоэлу знакомым — кто-то из поп-знаменитостей. Он также смутно припомнил и песню — что-то о девочке, родившейся в гетто.
Ему столько всего нужно сделать! Надо попросить ее остановиться при первой возможности там, откуда он сможет позвонить своему шоферу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
— Сэм! — закричала женщина.
Не глядя на мать, Гэмбл сел в «вольво». Взревев, автомобиль умчался с парковочной площадки. Безвольно, словно тряпичная игрушка, женщина опустилась на багажник своей машины.
Джоэл наблюдал, как, прижав к животу руку, Анджела начала медленно раскачиваться, приводя в движение золотые серьги в ушах. Волосы ее растрепались, на лице застыла маска отчаяния. Глядя на ее страдания, Джоэл впервые за несколько недель ощутил, как к нему возвращаются жизненные силы. Он почувствовал, что в большей степени способен управлять своей жизнью и уже больше начинает напоминать прежнего Фальконера. В то же время его охватило любопытство. Все, что заставляло сердиться Сэма Гэмбла, должно быть для него хорошей новостью.
Поколебавшись какое-то время, Джоэл вышел из машины и направился к женщине. Тротуар начал уходить из-под его ног. Он чувствовал себя неважно, совсем неважно. Возможно, ему следует отменить дневные деловые встречи и отправиться домой.
Но это невозможно. Кто-нибудь может догадаться, что он сдает. А этого допустить нельзя.
Женщина узнала его довольно быстро, но страдания ее от этого не уменьшились.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил Джоэл.
Несмотря на озабоченный тон, он вовсе не испытывал сочувствия к этой женщине — она была слишком дешевая и вульгарная, — но сила ее страдания принесла Джоэлу необыкновенное облегчение.
— Все кончено, — произнесла Анджела, подняв лицо, перепачканное расплывшейся от слез тушью. — Никто уже не в силах помочь!
Джоэл вновь почувствовал, что тротуар уходит из-под ног. Стараясь удержать равновесие, он стал анализировать ее слова. Что было кончено? Может, ей что-то известно о «Сисвэл»? И почему так рассердился Гэмбл?
— Терял ли ты кого-нибудь в своей жизни? — продолжала женщина дрожащим голосом. — Кого-нибудь, кто был тебе дорог?
В какой-то момент Джоэл испугался, что с Сюзанной произошло несчастье. Но затем, вспомнив о гневе Гэмбла, понял, что дело в чем-то другом. Скорее всего эта женщина повздорила с одним из своих стареющих дружков. Да, конечно, весь этот тарарам связан со ссорой немолодых любовников.
— Иногда я думаю, что мне самой лучше бы умереть. — Она потерла глаза, перепачкав костяшки пальцев расплывающейся тушью.
— Ерунда! — сердито возразил Джоэл, вздрагивая от приступа тупой боли в плече. Ему хотелось растереть болевшее место, но он заставил себя продолжать, словно ничего не произошло: — Не стоит так переживать из-за пустяков. Поезжайте-ка лучше домой и что-нибудь выпейте.
— Да не могу я сейчас ехать домой! Мне нужно кое-что сделать. Кое-куда съездить. — Анджела повернулась к Джоэлу спиной и стала обходить автомобиль.
Фальконер взглянул на часы и увидел, что должен поторапливаться, иначе опоздает на встречу. Цифры на часах неожиданно поплыли у него перед глазами. Джоэл покачнулся, и, чтобы не упасть, ему пришлось опереться руками о багажник «тойоты». У него было чувство, что до своего автомобиля ему ни за что не добраться.
Анджела наклонилась, чтобы забраться в «тойоту». Боль сдавила грудь Джоэла, и он еще ниже опустился на багажник машины. Боль не утихала. Впервые Джоэлу показалось, что он может потерять сознание. Такая перспектива его ужаснула. Что, если Сюзанна обнаружит его, беспомощно рухнувшего на парковочной площадке? Он должен сесть. Он должен чуть-чуть передохнуть, но его автомобиль так далеко, что у него не хватит сил туда добраться. Джоэл сделал несколько неловких шагов в сторону открытой двери «тойоты».
Анджела посмотрела на него с любопытством. Джоэл судорожно подыскивал объяснение, но мозг был заторможен приступом боли, и он не мог ничего придумать. Он должен сесть. Он не может больше стоять.
— Вы… вам нужно ехать домой, — запинаясь, пробормотал Фальконер. — Вы… вам нельзя в таком состоянии вести машину.
Анджела взяла солнцезащитные очки с огромными стеклами.
— Я не могу вернуться домой. Мне нужно кое-что сделать.
Джоэл почувствовал, что обливается потом. Прерывающимся голосом, показавшимся ему чужим, он произнес:
— Только не одной. Вам нельзя ехать одной. — Рука его пыталась ухватиться за крышу автомобиля. Он не должен потерять сознание. Нельзя, чтобы Сюзанна это увидела. — Я… я поеду с вами. Я должен убедиться, что с вами все в порядке.
— Как хочешь, — произнесла она безразличным голосом. — Мне все равно.
Джоэл с трудом обошел автомобиль спереди, но Анджела была настолько погружена в свое страдание, что ничего не заметила. Тяжело опустившись на сиденье для пассажира, Фальконер перевел дыхание. Автомобиль тронулся с места. Джоэл не беспокоился уже ни о встрече, ни о брошенной на парковочной площадке машине. Его волновало лишь одно — не упасть, как перезрелый плод, на асфальт прямо на глазах у дочери.
Когда они оказались среди оживленного движения на Эль-Камино, боль начала утихать. Джоэл обратил внимание на ногти Анджелы, слишком длинные и покрытые ярким пурпурно-красным лаком. Женщина промокнула салфеткой глаза под темными очками. Джоэл решил было спросить, что случилось, но передумал — его это вовсе не волновало. Он слишком устал. Ноги были словно резиновые, голова раскалывалась. Он просто побудет с ней какое-то время, пока не придет в себя, а потом вызовет своего шофера, который приедет за ним. Глаза его снова закрылись. Если удастся отдохнуть хоть несколько минут, он вновь станет прежним Джоэлом Фальконером.
Когда он проснулся, солнце уже садилось. Обеспокоенно поморгав, Джоэл попытался определить свое местонахождение. Ехали они быстро. Справа от него промелькнул знак пятой автострады. Он увидел стадо пасущихся коров и далекие очертания гор Сьерра-Невада. Они должны находиться где-то в долине Сан-Джоакин.
Из радиоприемника доносилась медленная мелодия в стиле «поп». Джоэл взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти семь часов.
— Где мы? Куда мы едем?
Анджела вздрогнула, словно она забыла о его присутствии. Темных очков на ней уже не было, а на коленях лежал ворох скомканных влажных салфеток. Она кивнула в сторону радиоприемника:
— Я… я не могу сейчас говорить. Пусть закончится песня.
Голос певца показался Джоэлу знакомым — кто-то из поп-знаменитостей. Он также смутно припомнил и песню — что-то о девочке, родившейся в гетто.
Ему столько всего нужно сделать! Надо попросить ее остановиться при первой возможности там, откуда он сможет позвонить своему шоферу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141