Он пробежался пальцами по углам комода, по резному карнизу. И все время что-то бормотал себе под нос. Неожиданно он свирепо набросился на Гарден:
– Этот великолепный образчик мебели просто зарос грязью!
– Но он хороший? Джордж, он действительно хороший?
– Какое варварство! – ответил он и возобновил свои исследования. Вытащил ящик и перевернул его. – Да-да, кипарис, да… ласточкин хвост… сужение… может быть…
Он вытаскивал ящик за ящиком, внимательно рассматривая каждый. Наполовину вытащив предпоследний, он вдруг замер, как статуя.
– Не может быть, – произнес он. У Гарден упало сердце.
Мистер Бенджамен вытащил ящик и, прижимая его к себе, как ребенка, понес к дверям. Он бережно поставил ящик на пол и достал из кармана очки. Потом медленно надел их.
– Что? – спросила Элизабет.
– Тихо! – крикнул мистер Бенджамен. Он опустился на колени прямо на пыльный пол и склонился над ящиком. К задней стенке был приклеен грязный бумажный прямоугольник. Уголки отклеились и загнулись. В центре было нечто похожее на неровное черное пятно. Мистер Бенджамен прижал два уголка пальцами, расправил их, потом два других. На лбу у него выступили капельки пота. Мистер Бенджамен откинулся назад и снял очки.
– Сударыни, – торжественно начал он, – это настоящее сокровище, я бы сказал – настоящий вклад в науку. Обратите внимание на этот клочок бумаги. Не трогайте, только посмотрите. Это фирменный ярлык мастера. Он не произвел на вас особого впечатления, не так ли? И тем не менее ценность этой бумажки огромна, и я объясню вам почему. В восемнадцатом и начале девятнадцатого века в этой маленькой тогда стране было много замечательных мастеров-мебельщиков. Они работали в городах, где богатые люди могли вести роскошный образ жизни: в Бостоне, Филадельфии, Балтиморе и Чарлстоне. Сейчас самым известным считается Филадельфия, потому что там многое сохранилось. Чарлстон был не менее знаменит, но многое было уничтожено, а еще больше вывезено во время и после Гражданской войны.
Мистер Бенджамен влюбленными глазами смотрел на ящик. Гарден и Элизабет недоумевая смотрели друг на друга. Что он хочет этим сказать? Что там, на этом клочке бумаги?
– Для серьезного коллекционера, – тихо сказал он, – недостаточно предположить происхождение какого-либо предмета, как бы красив он ни был; он хочет знать наверняка, кто его сделал. На мебели нередко попадается сохранившийся ярлык производителя. На мебели из Филадельфии. А также из Бостона и Балтимора. Но не из Чарлстона. А почему? Да потому, что они прикреплялись с помощью клея и в нашем влажном климате легко отклеивались. Или их съедали во множестве обитающие здесь насекомые, кое-кто из которых очень любит клей. До сегодняшнего дня был известен всего единственный предмет обстановки из Чарлстона с сохранившимся ярлыком. До сегодняшнего дня.
Гарден бросилась к тетушке и обняла ее. Она была готова обнять и мистера Бенджамена, но решила, что этого делать не следует.
– Значит, это все-таки хорошая вещь, – с довольным видом сказала она.
– Это ценная вещь, мистер Бенджамен? – Голос Элизабет звучал на редкость спокойно.
– Бесценная, миссис Купер. Ее место в музее.
– Вздор. Этот комод станет главным товаром в твоем магазине, Гарден. Ты должна поставить на нем чудовищную цену. Тогда все остальное будет казаться совсем недорогим.
У мистера Бенджамена сначала затряслись плечи, а потом и все тело. Он так хохотал, что Гарден и Элизабет забеспокоились. Наконец он вытер своим испачканным платком глаза, а потом очки.
– Мне надо отправляться на покой, и как можно скорее, пока Гарден не открыла свой магазин. Такой конкуренции я не выдержу. Если позволите, я пошлю специалиста сфотографировать и зарегистрировать эту невероятную находку. Не просто подписной экземпляр – работа самого Томаса Эльфа, лучшего мебельщика Чарлстона. – Он поднялся на ноги и поставил ящик на место. – И ничего без меня не трогайте. Чистить надо очень аккуратно. Может быть, вам, Гарден, я и позволю помочь мне, поскольку это ваш комод, но обещать не могу. Просто руки чешутся скорей начать работать. – Он коснулся одной из потемневших от времени ручек. – Подлинные, первоначальные металлические накладки. Никогда не забуду этот день. Ну а теперь мне пора. Я позвоню завтра. Элизабет проводила мистера Бенджамена до дверей.
– Вы ведь знали об этом, миссис Купер? – тихо спросил он.
– Насчет ярлыка? Или о том, что это означает? Нет, вовсе нет. Но я знала, что это ценная вещь. Этот комод подарила старой Пэнси моя тетя Джулия, а Джулия Эшли в жизни не делала дешевых подарков.
– Но вы выразили пренебрежение к нему. Должно быть, вы очень любите Гарден.
– Да, очень. И верю в нее. К сожалению, у нее почти ничего нет. Теперь есть. Я вам очень благодарна, мистер Бенджамен.
– Это я вам благодарен. Я всю жизнь читал о научных открытиях. И никогда не надеялся сам совершить одно из них.
– Очень рада за вас, мистер Бенджамен. Я бы непременно выбросила этот грязный клочок бумаги, – озорно улыбнулась Элизабет.
Мистер Бенджамен содрогнулся от ужаса и молча откланялся. Он потерял дар речи.
Вернувшись домой, он тут же направился к себе в кабинет, даже не сняв шляпу. Он хотел кое-что записать, позвонить другу в музей, найти какой-то выход волнениям сегодняшнего дня. В холле его остановила жена:
– Какая она Джордж?
– Дороти, случилось невероятное. Старая негритянка…
– Потом, дорогой. Все это ты расскажешь позже. А сейчас расскажи мне о Гарден Харрис. На ней было много драгоценностей? Она сильно красится? Тебя угощали шампанским? Она ведет себя, ну, раскованно?
– Дороти, ну о чем ты говоришь? Там подписной Эльф! Кого интересуют бриллианты, шампанское и прочие глупости?
Миссис Бенджамен вздохнула:
– Я так и знала, что ты не заметишь самого главного, но все-таки надеялась. Ну хорошо, расскажи мне про Эльфа.
92
– Замечательно, правда, тетя Элизабет? Даже не верится. Разве не прелесть этот Джордж Бенджамен? – Гарден едва не танцевала.
Элизабет улыбнулась:
– Да, да. Гарден, ты понимаешь, что у тебя уже есть первое приобретение? Я имею в виду – финансовое. Хороший вкус – твое первое приобретение, оно и дало второе.
Гарден замерла посреди комнаты.
– Я об этом не подумала. Какое облегчение. В случае необходимости я всегда смогу продать этот комод. Что бы теперь ни случилось, я смогу расплатиться с вами, выкупить ожерелье. Да я же настоящая деловая женщина! – Она села и уставилась перед собой, восхищаясь картинами воображаемого будущего.
Элизабет дала ей немного помечтать, а потом вернула к реальности:
– Теперь, когда у тебя такой успех, давай подумаем, как тебе жить дальше. Не хотела бы ты иметь собственный дом? Тебе, наверное, надоело жить в чужом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181