Этого не случилось.
Не было больше ссор, криков, резких слов. Скай был мил, разговорчив, заботлив. Он проявлял к ней такое же внимание, как и ко всем знакомым женщинам. Точно такое же.
Гарден пробовала плакать, умолять. Даже писать записки и оставлять их мужу на подушке. «Скажи мне, что случилось, – просила она, – и я постараюсь все исправить».
А Скай отвечал, что ничего не случилось, он просто занят… или устал… Или вообще не отвечал.
Живущей свободно Гарден казалось, что безумная гонка, которая была прошлой весной, – всего лишь топтание на месте по сравнению с ее теперешней жизнью. Бесконечные вечеринки, шумное веселье, ночные клубы, выпивки, поиски развлечений, чего-то нового, постоянные переезды с места на место. Она все время чувствовала себя уставшей.
И грустной. Но никому не могла этого показать, особенно Скаю. Она должна была вернуть его – улыбками, смехом, танцами.
– Дорогая, ты непременно должна быть веселой, – говорила ей Лори. – Выпей шампанского. Это придаст тебе живости.
– Ты должна быть шикарной, моя дорогая, – говорила принчипесса. – Очарование маленьких провинциальных девочек быстро приедается.
– Ты должна делать вид, что тебе все равно, – говорила Марго, – иначе станешь обузой.
Женщину звали Алекса Мак-Гир. Это была худая рыжая калифорнийка. Алекса приехала в Нью-Йорк после развода «отдохнуть от этого чертова солнца». Она чертыхалась, пила, бесконечно курила и ничего не делала, не посоветовавшись со своим астрологом.
– Скай, – сказала она, встретив его первый раз. – Потрясающе интересное имя. Какой ваш знак, Скай?
Скай ответил, что день рождения у него восемнадцатого ноября.
– Скорпион! Великолепно! Скорпионы так утонченно чувственны…
– А змеи так поразительно извилисты, – прошипела Марго за плечом Гарден. – Смотри, как у нее извивается хвост.
Скай не пришел домой в свой день рождения. Гарден надеялась пообедать с ним вдвоем перед камином в гостиной.
На следующий день она разыскала женщину-астролога, которая взяла с нее тысячу долларов за гороскоп.
– У вас плохое положение звезд, – начала та, – вы несчастливы. Но через три недели Венера займет очень удачное положение в вашем знаке и все будет хорошо.
– Чушь! – фыркнула Лори, когда Гарден обо всем ей рассказала. И Гарден с ней согласилась. Прогнозы астролога звучали неубедительно. И все-таки они давали ей хоть какую-то надежду. А пока она делала массажи, маски, педикюр, красилась и примеряла платья, шляпы, пальто, меха.
Алекса всегда была одета во что-то новое, блестящее, потрясающее – и меха. Меха, о которые она, полузакрыв глаза, терлась щекой, издавая хриплое мурлыканье. Меха, которые она сбрасывала с плеч на подставленные руки Ская. Меха, которые падали у нее с рук и скользили следом. Гарден покупала шарфы, палантины, жакеты, накидки и шубы из котика, норки, леопарда, лисы, каракуля, горностая, шиншиллы.
Три недели, предсказанные астрологом, кончались десятого декабря. Когда Гарден в пять часов вернулась из похода по магазинам, было уже темно.
Она была одета в русском стиле – в отделанном черным шнуром, облегающем красном пальто с широкой юбкой, широким воротником и манжетами из черного каракуля. На ногах у нее были черные замшевые ботинки с красными кисточками, а на голове – черная каракулевая шляпа. Щеки разрумянились, глаза блестели. Снег таял на пальто и мелкими капельками блестел на шляпе.
Скай сидел в гостиной возле камина. Гарден не видела его, пока не сняла пальто и шляпу.
– О Скай! – воскликнула она. – Знаешь, идет снег! Я никогда его не видела. Это так интересно! Он кругом в воздухе, и все становится белым. Я просто не могла усидеть в машине, пошла домой пешком и все старалась поймать снег руками. – Она поднесла руки поближе к огню.
Скай добродушно улыбнулся. Она была так очаровательна в своем энтузиазме, а ее порозовевший носик выглядел просто обворожительно.
– Садись, – сказал он. – Дай я сниму с тебя сапожки. Ты, наверное, совсем закоченела.
Продолжая оживленно разговаривать, Гарден уселась в глубокое кресло.
– Как ты думаешь, снег будет долго идти еще? Изгороди в парке сверху уже совсем белые. Все будет таким белым, сверкающим! На улицах уже поют рождественские гимны. Я прошла мимо оркестра Армии Спасения. Вокруг стояли люди и пели. Я остановилась и тоже стала петь «О, чудный город Вифлеем!». Было так чудесно!
Скай растирал ей ноги. Они были холодные как лед.
– Прими-ка лучше горячую ванну, а то еще схватишь простуду. Сколько ты шла пешком?
– Даже не знаю. От Святого Патрика. У «Плаза» перешла улицу и прошла парком.
– Но Гарден, это же две мили!
– Мне все равно. Это было просто замечательно. Как ты думаешь, снег продержится до Рождества? Я могу поучиться кататься на коньках?
– Сможешь, но не в этом году. Мы уезжаем на юг Франции.
– О нет! Уехать от такого снега?
– Мы сможем съездить в Швейцарию. Ты увидишь столько снега, сколько и представить себе не можешь. Тебе понравится на юге Франции. Такого места, как Средиземноморье, нет больше нигде в мире. Вода невероятно синяя, разных оттенков. Она меняет цвет, как иногда твои глаза.
– Мои глаза?
– Да. Голубизна твоих глаз меняется. Иногда они темнее, иногда светлее. А когда ты в зеленом, они как раз цвета Средиземного моря. Тебе там придется часто носить зеленое.
Гарден было очень хорошо и уютно.
– Мадемуазель Бонгранд рассказывала нам о юге Франции. Это моя учительница французского из Эшли-холл. Она называла его Лазурным берегом. Чудное имя, правда? Мне всегда так хотелось увидеть его! Это название звучало так прекрасно. Когда мы едем?
– На следующий день после Рождества. Полуприкрытые глаза Гарден широко распахнулись.
– Но мы же не можем! У Уэнтворт свадьба третьего января. Я подружка невесты. Скай, ты что, забыл?
– Не забыл. Ты мне ничего не говорила.
– Нет, говорила. Как раз когда ты вернулся из Небраски. Уэнтворт гостила у меня в Саутхемптоне и позвонила как раз через неделю после своего возвращения в Чарлстон.
– Ну, во всяком случае, я не помню. Да это и не имеет значения. Напиши ей, что не можешь приехать.
– Я не могу этого сделать. Я обещала. К тому же Уэнтворт моя лучшая подруга. Она была на нашей свадьбе, и я хочу быть на ее.
Скай опустил ноги Гарден на пол и передвинул свое кресло напротив.
– Ну хорошо, – сказал он. – Поезжай в Чарлстон. Можешь приехать в Монте-Карло после свадьбы. – Он поднял с пола вечернюю газету и стал читать.
У Гарден озябли ноги. Она подобрала их под себя.
– Разве ты не собираешься в Чарлстон?
– Я же сказал. Я отплываю на следующий день после Рождества, – ответил он, не отрываясь от газеты.
– Но почему мы оба не можем поехать в январе? Это же всего на неделю позже.
– Потому что мой гороскоп говорит, что лучшее время для нового предприятия – первые дни Козерога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181