Я не удивлюсь, если вы обнаружите, что являетесь деловыми партнерами с мистером Джонасом Уилксом.
Хотя перспектива иметь хоть что-то общее с этим мерзким типом заставила Рэйчел внутренне содрогнуться, она расправила плечи и приняла из рук Тома Роулинза стопку черных толстых тетрадей, которую тот вытащил из-под стойки.
Устроившись на кухне в относительном уединении (Мэми возилась у плиты), Рэйчел просмотрела гроссбухи, и ей открылась мрачная истина. Хотя партнерство было расторгнуть уже давно, оставались невыплаченными внушительные долги.
Мэми поставила перед своей новой хозяйкой тарелку омлета и чашку горячего ароматного кофе.
– Судя по вашему виду, вы много должны этому человеку.
Рэйчел угрюмо кивнула. Ей следовало быть готовой к этому – Джонас упомянул о деловых отношениях с ее матерью в первый же день знакомства с Рэйчел,– но все равно такая ситуация явилась для нее ужасным ударом.
– Я не очень-то разбираюсь в законах, Мэми, но, думаю, он может отобрать у меня заведение.
Мэми грузно опустилась на стул, не обращая внимания на проституток, которые сновали взад-вперед, накладывая себе на тарелки завтрак, возвращая пустые кружки из-под кофе и роясь на полках в поисках какой-нибудь еды, кроме омлета. После долгого молчания она решилась высказать свое мнение:
– Мистер Уилкс не потерпит, чтобы здесь был пансион, Рэйчел. Второго салуна не сыскать на много миль вокруг. Его люди будут недовольны и станут искать работу в другом месте.
Рэйчел тяжело вздохнула, признавая, что Мэми, вероятно, права.
Моя мать не очень разумно обращалась с деньгами, да, Мэми?
Мэми улыбнулась, и в ее круглых карих глазах появилось отсутствующее выражение.
– Похоже, не очень. Она хотела расплатиться с мистером Уилксом и, когда могла, возвращала ему деньги. Беда в том, что у какой-нибудь из девушек всегда обязательно болели родители. Да еще Бекки все время отпускала в кредит ненадежным людям – не знаю, сколько этих лесорубов смылись, не оплатив свои счета в баре.
Рэйчел подумала о своем будущем ребенке, и поклялась решить проблему с долгом. Она не могла продолжать содержать публичный дом: она бы и дня не вынесла торговли человеческой плотью. Но, похоже, закрыть заведение Бекки без борьбы ей не удастся.
Неожиданно Мэми мягко сжала теплой темной рукой руку Рэйчел:
– Иди к доктору Флетчеру, детка. У него есть деньги, и он поможет тебе – я уверена.
Кровь прилила к лицу Рэйчел, забилась в висках.
– Я лучше умру.
– Тогда что ты собираешься делать? Ни у кого больше, кроме Джонаса Уилкса, не найдется денег, чтобы одолжить тебе.
Рэйчел медленно, устало поднялась с места. Она измучилась – так безумно измучилась,– но ей надоело постоянно убегать от кого-то.
– Я сейчас же отправлюсь к мистеру Уилксу и попытаюсь с ним договориться.
Темное лицо Мэми даже чуть побелело.
– Нет! Если я позволю тебе встретиться один на один с этим человеком, дух Бекки Маккиннон не даст мне покоя по ночам до конца жизни!
– Я пойду, Мэми,– упрямо сказала Рэйчел.– Ты что, не понимаешь? Я должна пойти!
– Послушай меня, девочка! – воскликнула Мэми, поднимая со стула свое грузное тело и уставив на Рэйчел темный указательный палец. – То, что случилось вчера вечером в доме судьи Шеридана, уже ни для кого не секрет – все только об этом и говорят. И сейчас Джонас Уилкс наверняка в бешенстве из-за этого, а когда он в бешенстве, то способен на самые подлые поступки!
– Если он злится на кого-нибудь, Мэми, он злится на Гриффина. Даже если бы я хотела остаться и выйти за Джонаса, – чего я определенно не хотела – мне бы не дали. Винить меня было бы неразумно.
– Очень немногие поступки Джонаса Уилкса разумны, Рэйчел. Не приближайся к нему!
Прежде чем Рэйчел успела ответить, за кухонной дверью послышался шум. И тут она инстинктивно поняла, что решение уже принято за нее,– Джонас Уилкс избавил ее от необходимости посещать его дом.
Он громко выкрикнул ее имя. Рэйчел задрожала, на мгновение поймала испуганный взгляд Мэми, затем повернулась и направилась в салун, чтобы лицом к лицу встретиться с огнедышащим драконом.
Проститутки разбежались, бросив на столе пилочки для ногтей, дымящиеся сигареты и тарелки с остатками яичницы. Даже Том Роулинз покинул свой пост за длинной полированной стойкой. Но Джонас выглядел пугающе сдержанным. С мрачным удивлением Рэйчел заметила, что он, видимо, одевался в спешке, небрежно. Он был без пиджака и галстука, в расстегнутой у ворота рубашке.
– Что же это ты, по-твоему, делаешь? – сдавленно произнес он с угрожающим блеском в глазах.
Рэйчел остановилась на безопасном расстоянии, ощущая Мэми за своей спиной.
– И что же я, по-вашему, делаю, Джонас? – спросила она с напускной беззаботностью.
Джонас стоял перед ней, широко расставив ноги в сапогах и сжав кулаки. Было ясно, что попытки Рэйчел приструнить его заранее обречены на провал.
– Понятия не имею,– бросил он.– Но если ты собираешься продолжать семейный бизнес, у меня для тебя сюрприз – этого не будет.
– Это не сюрприз, мистер Уилкс. Если это окажется мне под силу, еще до конца этой недели салун превратится в пансион.
Лицо Джонаса чуть расслабилось, и, к замешательству Рэйчел, он расхохотался. Рэйчел казалось, он смеялся целую вечность, пока его безудержное веселье не уступило место ошарашенной, недоверчивой улыбке.
– Пансион? Ах да, ты ведь как-то упоминала об этом! Не зная, что еще делать, Рэйчел кивнула.
Теперь Джонас выглядел даже более устрашающе, чем раньше. Что-то в его остановившейся улыбке, в том, как он вцепился в спинку стула, вызвало у Рэйчел сильнейшие опасения за свою жизнь.
– Где же, скажи пожалуйста, мои люди смогут предаваться своим маленьким утехам, если это заведение превратится в пансион?
Рэйчел вскинула голову:
– Их «утехи» меня не интересуют, Джонас Уилкс. Меня больше волнуют их жены и дети.
Джонас поднял бровь:
– Как благородно. Ты начинаешь рассуждать, как Филд Холлистер, Рэйчел, или еще того хуже – как Гриффин.
Злость придала Рэйчел сил, хотя ей хотелось со всех ног бежать от этого человека и его сдерживаемого бешенства.
– Я знаю, каково жить в палатке, когда тебя кусают вши, дождь капает на лицо и ты даже не можешь помыться в ванне...
Он ухмыльнулся, теперь чуть менее грозно, и многозначительно заметил:
– А ведь ты любишь принимать ванны, правда, Рэйчел? – Джонас помолчал, но, не дав Рэйчел выразить свое возмущение, продолжил: – Отправляйся наверх и собирай вещи, Рэйчел Маккиннон. Мы уезжаем.
Рэйчел покачала головой:
– Нет.
Джонас испустил вздох, и в звуке его, при всей мягкости, Рэйчел почудилось нечто жуткое.
– Ах ты непослушная дерзкая девчонка! Имей в виду, Рэйчел, существуют определенные качества, которых я требую от своей жены, и одно из них – послушание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Хотя перспектива иметь хоть что-то общее с этим мерзким типом заставила Рэйчел внутренне содрогнуться, она расправила плечи и приняла из рук Тома Роулинза стопку черных толстых тетрадей, которую тот вытащил из-под стойки.
Устроившись на кухне в относительном уединении (Мэми возилась у плиты), Рэйчел просмотрела гроссбухи, и ей открылась мрачная истина. Хотя партнерство было расторгнуть уже давно, оставались невыплаченными внушительные долги.
Мэми поставила перед своей новой хозяйкой тарелку омлета и чашку горячего ароматного кофе.
– Судя по вашему виду, вы много должны этому человеку.
Рэйчел угрюмо кивнула. Ей следовало быть готовой к этому – Джонас упомянул о деловых отношениях с ее матерью в первый же день знакомства с Рэйчел,– но все равно такая ситуация явилась для нее ужасным ударом.
– Я не очень-то разбираюсь в законах, Мэми, но, думаю, он может отобрать у меня заведение.
Мэми грузно опустилась на стул, не обращая внимания на проституток, которые сновали взад-вперед, накладывая себе на тарелки завтрак, возвращая пустые кружки из-под кофе и роясь на полках в поисках какой-нибудь еды, кроме омлета. После долгого молчания она решилась высказать свое мнение:
– Мистер Уилкс не потерпит, чтобы здесь был пансион, Рэйчел. Второго салуна не сыскать на много миль вокруг. Его люди будут недовольны и станут искать работу в другом месте.
Рэйчел тяжело вздохнула, признавая, что Мэми, вероятно, права.
Моя мать не очень разумно обращалась с деньгами, да, Мэми?
Мэми улыбнулась, и в ее круглых карих глазах появилось отсутствующее выражение.
– Похоже, не очень. Она хотела расплатиться с мистером Уилксом и, когда могла, возвращала ему деньги. Беда в том, что у какой-нибудь из девушек всегда обязательно болели родители. Да еще Бекки все время отпускала в кредит ненадежным людям – не знаю, сколько этих лесорубов смылись, не оплатив свои счета в баре.
Рэйчел подумала о своем будущем ребенке, и поклялась решить проблему с долгом. Она не могла продолжать содержать публичный дом: она бы и дня не вынесла торговли человеческой плотью. Но, похоже, закрыть заведение Бекки без борьбы ей не удастся.
Неожиданно Мэми мягко сжала теплой темной рукой руку Рэйчел:
– Иди к доктору Флетчеру, детка. У него есть деньги, и он поможет тебе – я уверена.
Кровь прилила к лицу Рэйчел, забилась в висках.
– Я лучше умру.
– Тогда что ты собираешься делать? Ни у кого больше, кроме Джонаса Уилкса, не найдется денег, чтобы одолжить тебе.
Рэйчел медленно, устало поднялась с места. Она измучилась – так безумно измучилась,– но ей надоело постоянно убегать от кого-то.
– Я сейчас же отправлюсь к мистеру Уилксу и попытаюсь с ним договориться.
Темное лицо Мэми даже чуть побелело.
– Нет! Если я позволю тебе встретиться один на один с этим человеком, дух Бекки Маккиннон не даст мне покоя по ночам до конца жизни!
– Я пойду, Мэми,– упрямо сказала Рэйчел.– Ты что, не понимаешь? Я должна пойти!
– Послушай меня, девочка! – воскликнула Мэми, поднимая со стула свое грузное тело и уставив на Рэйчел темный указательный палец. – То, что случилось вчера вечером в доме судьи Шеридана, уже ни для кого не секрет – все только об этом и говорят. И сейчас Джонас Уилкс наверняка в бешенстве из-за этого, а когда он в бешенстве, то способен на самые подлые поступки!
– Если он злится на кого-нибудь, Мэми, он злится на Гриффина. Даже если бы я хотела остаться и выйти за Джонаса, – чего я определенно не хотела – мне бы не дали. Винить меня было бы неразумно.
– Очень немногие поступки Джонаса Уилкса разумны, Рэйчел. Не приближайся к нему!
Прежде чем Рэйчел успела ответить, за кухонной дверью послышался шум. И тут она инстинктивно поняла, что решение уже принято за нее,– Джонас Уилкс избавил ее от необходимости посещать его дом.
Он громко выкрикнул ее имя. Рэйчел задрожала, на мгновение поймала испуганный взгляд Мэми, затем повернулась и направилась в салун, чтобы лицом к лицу встретиться с огнедышащим драконом.
Проститутки разбежались, бросив на столе пилочки для ногтей, дымящиеся сигареты и тарелки с остатками яичницы. Даже Том Роулинз покинул свой пост за длинной полированной стойкой. Но Джонас выглядел пугающе сдержанным. С мрачным удивлением Рэйчел заметила, что он, видимо, одевался в спешке, небрежно. Он был без пиджака и галстука, в расстегнутой у ворота рубашке.
– Что же это ты, по-твоему, делаешь? – сдавленно произнес он с угрожающим блеском в глазах.
Рэйчел остановилась на безопасном расстоянии, ощущая Мэми за своей спиной.
– И что же я, по-вашему, делаю, Джонас? – спросила она с напускной беззаботностью.
Джонас стоял перед ней, широко расставив ноги в сапогах и сжав кулаки. Было ясно, что попытки Рэйчел приструнить его заранее обречены на провал.
– Понятия не имею,– бросил он.– Но если ты собираешься продолжать семейный бизнес, у меня для тебя сюрприз – этого не будет.
– Это не сюрприз, мистер Уилкс. Если это окажется мне под силу, еще до конца этой недели салун превратится в пансион.
Лицо Джонаса чуть расслабилось, и, к замешательству Рэйчел, он расхохотался. Рэйчел казалось, он смеялся целую вечность, пока его безудержное веселье не уступило место ошарашенной, недоверчивой улыбке.
– Пансион? Ах да, ты ведь как-то упоминала об этом! Не зная, что еще делать, Рэйчел кивнула.
Теперь Джонас выглядел даже более устрашающе, чем раньше. Что-то в его остановившейся улыбке, в том, как он вцепился в спинку стула, вызвало у Рэйчел сильнейшие опасения за свою жизнь.
– Где же, скажи пожалуйста, мои люди смогут предаваться своим маленьким утехам, если это заведение превратится в пансион?
Рэйчел вскинула голову:
– Их «утехи» меня не интересуют, Джонас Уилкс. Меня больше волнуют их жены и дети.
Джонас поднял бровь:
– Как благородно. Ты начинаешь рассуждать, как Филд Холлистер, Рэйчел, или еще того хуже – как Гриффин.
Злость придала Рэйчел сил, хотя ей хотелось со всех ног бежать от этого человека и его сдерживаемого бешенства.
– Я знаю, каково жить в палатке, когда тебя кусают вши, дождь капает на лицо и ты даже не можешь помыться в ванне...
Он ухмыльнулся, теперь чуть менее грозно, и многозначительно заметил:
– А ведь ты любишь принимать ванны, правда, Рэйчел? – Джонас помолчал, но, не дав Рэйчел выразить свое возмущение, продолжил: – Отправляйся наверх и собирай вещи, Рэйчел Маккиннон. Мы уезжаем.
Рэйчел покачала головой:
– Нет.
Джонас испустил вздох, и в звуке его, при всей мягкости, Рэйчел почудилось нечто жуткое.
– Ах ты непослушная дерзкая девчонка! Имей в виду, Рэйчел, существуют определенные качества, которых я требую от своей жены, и одно из них – послушание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102