Мужчина протянул Гриффину мозолистую руку:
– Маккиннон.
Горло Гриффина обжег приступ смеха. Начавшись со сдавленных, отрывистых смешков, он перерос в истерический хохот.
– Гриффин,– наконец выговорил он.– Гриффин Флетчер.
Снаружи спускалась темнота, и Рэйчел беспокоило то, как Молли то и дело встает из-за стола, чтобы выглянуть из кухонного окна в сторону амбара. Кого она высматривает? Доктора Флетчера? Или эту пропавшую индианку, Фон Найтхорс? Исчезновение последней было разочарованием для Рэйчел: ей так хотелось поближе узнать ее, задать столько вопросов!
– Хвала святым! – неожиданно воскликнула Молли, заставив вздрогнуть Рэйчел и молчаливого туповатого парня, сидевшего рядом с ней за столом.
Дверь в кухню распахнулась, и появился доктор Флетчер. Рэйчел так потряс вид его посиневшей, распухшей челюсти, что она вскочила на ноги. Доктор Флетчер даже не глянул в ее сторону, и девушка не успела оправиться от странной боли, причиненной его невниманием, как вошел ее отец.
– Папа! – пронзительно вскрикнула Рэйчел, бросаясь в его раскрытые навстречу ей сильные объятья.
Эзра Маккиннон нежно улыбнулся дочери.
– Вот это встреча так встреча, – сказал он.
И тут Рэйчел вспомнила. Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица и глаза наполнились слезами. Эзра крепко прижал ее к себе.
– Все в порядке, малышка,– сказал он.– Я знаю, что твоей мамы больше нет.
Рэйчел позволила себе выплакаться – это было ей так необходимо! Когда девушка наконец успокоилась, благодаря усилиям отца и своим собственным, то ощутила такую усталость, что едва держалась на ногах.
Эзра усадил ее в кресло возле дубового стола. Только тут она заметила, что они одни в большой комнате.
– Мы уедем отсюда,– пообещал Эзра хриплым от подавляемых эмоций голосом. – Здесь больше незачем оставаться.
Рэйчел запнулась, не уверенная в том, как отец воспримет ее решение. Наконец, набравшись смелости, она объяснила, что Ребекка оставила ей наследство: у них теперь есть свой дом и им больше не надо переезжать из города в город.
Она была поражена суровостью отца, жесткостью его слов:
– Мы этого не сделаем, дочка. После всего того, что мне сегодня рассказал Гриффин Флетчер, я здесь ни за что не останусь.
Разочарование заставило Рэйчел сжаться в кресле.
– Что же такое ужасное он тебе рассказал, па?
– Незачем тебе знать, что он сказал мне. Как только Бекки будет похоронена и мы отдадим ей последний долг, мы уезжаем. Это все, Рэйчел.
«Значит, так тому и быть»,– с упавшим сердцем подумала Рэйчел.
ГЛАВА 9
Посыльный, выглядевший особенно неотесанным в своих грубых холщовых штанах и потертой фланелевой рубахе, неловко топтался возле камина в гостиной.
Джонас, облаченный в парчовый халат, налил бренди сначала себе, а потом посетителю.
– Ну, Петерсон,– резко спросил он.– Что на этот раз?
Петерсон не мог отвести глаз от окружавшего его великолепия, кадык на его толстой шее судорожно задвигался.
– Свенсон велел вам передать, что Маккиннон уволился. Взял расчет сегодня утром.
Джонас воспринял это сообщение спокойно.
– Случайно не после долгого разговора с Гриффином Флетчером?
Неприятная усмешка искривила ничем не примечательную физиономию Петерсона.
– Вы когда-нибудь видели, как Флетчер дерется, босс?
У Джонаса вырвался болезненный горький смешок. Мучительная, непрекращающаяся боль в паху была красноречивым ответом на этот вопрос, по крайней мере, для него самого, если не для Петерсона.
– Значит, Гриффин побывал там. Кого же он отметелил на этот раз?
Петерсон мял в огромных ручищах шляпу, уже и так потерявшую всякую форму.
– Этого рыжего кузнеца, нанятого в прошлом месяце – Добсона.
Джонас покачал головой при мысли об иронии происходящего. Интересно, отправится ли Гриффин на гору завтра, чтобы устранить последствия своих сегодняшних действий?
– С этим человеком все в порядке?
Петерсон кивнул и, отложив шляпу в сторону, взял предложенную ему рюмку.
– Свенсону пришлось наложить ему швы на голову, и еще у него пропал аппетит, но в остальном он в порядке.
Джонас пригубил бренди.
– От еды Свенсона у кого угодно пропадет аппетит. Маккиннон объяснил, почему он не хочет оставаться?
– Ничего не объяснял – только сказал, что хочет получить деньги, которые ему причитаются, и уехал вместе с доком.
– Понятно,– пробормотал Джонас. Он осторожно опустился в кресло и поморщился, ощутив боль между ногами. – Допивай бренди и отваливай, Петерсон. И передай от меня благодарность Свенсону.
Как только Петерсон ушел, появилась миссис Хаммонд. Она недовольно взглянула на Джонаса и поинтересовалась:
– Что это вы делаете внизу? Вы не в том состоянии...
Джонас закрыл глаза.
– Где МакКей? – резко спросил он.
– Наверное, где-нибудь под ближайшим забором,– ответила женщина.
Джонас усмехнулся и снова открыл глаза.
– Так вытащите его оттуда. Я хочу его видеть – сейчас же.
Выражение безмолвного бешенства, мелькнувшее на лице Хаммонд, привело Джонаса в восхищение. Интересно, в который уже раз подумал он, почему все эти годы она оставалась в его доме, хотя с осуждением относилась почти ко всему, что делал ее хозяин?
– Если вы хоть на минуту вообразили, будто можете послать сейчас за женщиной...
Джонас рассмеялся. За женщиной! Сколько еще времени пройдет, прежде чем он сможет об этом хотя бы подумать...
– Будьте покойны, миссис Хаммонд. Благодаря Гриффину Флетчеру эта приятная перспектива исключается. Сегодня вечером у вас не будет повода для выступлений в защиту нравственности.
Ворча, миссис Хаммонд оставила его одного.
Джонас не сомневался, что Маккей вот-вот явится. Он наполнил рюмку из бутылки, стоявшей на столике возле его кресла, и задумался.
Значит, Гриффин отправился к Маккиннону и предупредил, что его дочери угрожает страшная опасность лишиться невинности «из-за этого чудовища Джонаса Уилкса». Он хрипло выругался, и звук его голоса эхом разнесся по пустой комнате.
Он закрыл глаза, думая о Рэйчел. Он знал, что нужно дать Маккиннону увезти ее. Но даже при одной мысли об ее отъезде в сердце у Джонаса возникло ощущение невыносимой пустоты.
Боже милостивый, что же она с ним сделала? Какой таинственной силой она обладала, если вызвала в нем такие чувства, способности к которым у себя он и не подозревал?
Джонас открыл глаза и увидел Маккея, который, стоя в дверях, наблюдал за ним.
– В чем дело, босс?
Джонас тихим голосом отдал распоряжение.
Эзра Маккиннон стоял на крыльце дома доктора, глядя вверх на усыпанное звездами небо и пытаясь справиться со своим горем. Неужели Бекки больше нет?
Чтобы не упасть, он вцепился рукой в крашеные перила. Каким же дураком надо быть, чтобы второй раз, окончательно потеряв ее, дать горю так сломить себя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Маккиннон.
Горло Гриффина обжег приступ смеха. Начавшись со сдавленных, отрывистых смешков, он перерос в истерический хохот.
– Гриффин,– наконец выговорил он.– Гриффин Флетчер.
Снаружи спускалась темнота, и Рэйчел беспокоило то, как Молли то и дело встает из-за стола, чтобы выглянуть из кухонного окна в сторону амбара. Кого она высматривает? Доктора Флетчера? Или эту пропавшую индианку, Фон Найтхорс? Исчезновение последней было разочарованием для Рэйчел: ей так хотелось поближе узнать ее, задать столько вопросов!
– Хвала святым! – неожиданно воскликнула Молли, заставив вздрогнуть Рэйчел и молчаливого туповатого парня, сидевшего рядом с ней за столом.
Дверь в кухню распахнулась, и появился доктор Флетчер. Рэйчел так потряс вид его посиневшей, распухшей челюсти, что она вскочила на ноги. Доктор Флетчер даже не глянул в ее сторону, и девушка не успела оправиться от странной боли, причиненной его невниманием, как вошел ее отец.
– Папа! – пронзительно вскрикнула Рэйчел, бросаясь в его раскрытые навстречу ей сильные объятья.
Эзра Маккиннон нежно улыбнулся дочери.
– Вот это встреча так встреча, – сказал он.
И тут Рэйчел вспомнила. Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица и глаза наполнились слезами. Эзра крепко прижал ее к себе.
– Все в порядке, малышка,– сказал он.– Я знаю, что твоей мамы больше нет.
Рэйчел позволила себе выплакаться – это было ей так необходимо! Когда девушка наконец успокоилась, благодаря усилиям отца и своим собственным, то ощутила такую усталость, что едва держалась на ногах.
Эзра усадил ее в кресло возле дубового стола. Только тут она заметила, что они одни в большой комнате.
– Мы уедем отсюда,– пообещал Эзра хриплым от подавляемых эмоций голосом. – Здесь больше незачем оставаться.
Рэйчел запнулась, не уверенная в том, как отец воспримет ее решение. Наконец, набравшись смелости, она объяснила, что Ребекка оставила ей наследство: у них теперь есть свой дом и им больше не надо переезжать из города в город.
Она была поражена суровостью отца, жесткостью его слов:
– Мы этого не сделаем, дочка. После всего того, что мне сегодня рассказал Гриффин Флетчер, я здесь ни за что не останусь.
Разочарование заставило Рэйчел сжаться в кресле.
– Что же такое ужасное он тебе рассказал, па?
– Незачем тебе знать, что он сказал мне. Как только Бекки будет похоронена и мы отдадим ей последний долг, мы уезжаем. Это все, Рэйчел.
«Значит, так тому и быть»,– с упавшим сердцем подумала Рэйчел.
ГЛАВА 9
Посыльный, выглядевший особенно неотесанным в своих грубых холщовых штанах и потертой фланелевой рубахе, неловко топтался возле камина в гостиной.
Джонас, облаченный в парчовый халат, налил бренди сначала себе, а потом посетителю.
– Ну, Петерсон,– резко спросил он.– Что на этот раз?
Петерсон не мог отвести глаз от окружавшего его великолепия, кадык на его толстой шее судорожно задвигался.
– Свенсон велел вам передать, что Маккиннон уволился. Взял расчет сегодня утром.
Джонас воспринял это сообщение спокойно.
– Случайно не после долгого разговора с Гриффином Флетчером?
Неприятная усмешка искривила ничем не примечательную физиономию Петерсона.
– Вы когда-нибудь видели, как Флетчер дерется, босс?
У Джонаса вырвался болезненный горький смешок. Мучительная, непрекращающаяся боль в паху была красноречивым ответом на этот вопрос, по крайней мере, для него самого, если не для Петерсона.
– Значит, Гриффин побывал там. Кого же он отметелил на этот раз?
Петерсон мял в огромных ручищах шляпу, уже и так потерявшую всякую форму.
– Этого рыжего кузнеца, нанятого в прошлом месяце – Добсона.
Джонас покачал головой при мысли об иронии происходящего. Интересно, отправится ли Гриффин на гору завтра, чтобы устранить последствия своих сегодняшних действий?
– С этим человеком все в порядке?
Петерсон кивнул и, отложив шляпу в сторону, взял предложенную ему рюмку.
– Свенсону пришлось наложить ему швы на голову, и еще у него пропал аппетит, но в остальном он в порядке.
Джонас пригубил бренди.
– От еды Свенсона у кого угодно пропадет аппетит. Маккиннон объяснил, почему он не хочет оставаться?
– Ничего не объяснял – только сказал, что хочет получить деньги, которые ему причитаются, и уехал вместе с доком.
– Понятно,– пробормотал Джонас. Он осторожно опустился в кресло и поморщился, ощутив боль между ногами. – Допивай бренди и отваливай, Петерсон. И передай от меня благодарность Свенсону.
Как только Петерсон ушел, появилась миссис Хаммонд. Она недовольно взглянула на Джонаса и поинтересовалась:
– Что это вы делаете внизу? Вы не в том состоянии...
Джонас закрыл глаза.
– Где МакКей? – резко спросил он.
– Наверное, где-нибудь под ближайшим забором,– ответила женщина.
Джонас усмехнулся и снова открыл глаза.
– Так вытащите его оттуда. Я хочу его видеть – сейчас же.
Выражение безмолвного бешенства, мелькнувшее на лице Хаммонд, привело Джонаса в восхищение. Интересно, в который уже раз подумал он, почему все эти годы она оставалась в его доме, хотя с осуждением относилась почти ко всему, что делал ее хозяин?
– Если вы хоть на минуту вообразили, будто можете послать сейчас за женщиной...
Джонас рассмеялся. За женщиной! Сколько еще времени пройдет, прежде чем он сможет об этом хотя бы подумать...
– Будьте покойны, миссис Хаммонд. Благодаря Гриффину Флетчеру эта приятная перспектива исключается. Сегодня вечером у вас не будет повода для выступлений в защиту нравственности.
Ворча, миссис Хаммонд оставила его одного.
Джонас не сомневался, что Маккей вот-вот явится. Он наполнил рюмку из бутылки, стоявшей на столике возле его кресла, и задумался.
Значит, Гриффин отправился к Маккиннону и предупредил, что его дочери угрожает страшная опасность лишиться невинности «из-за этого чудовища Джонаса Уилкса». Он хрипло выругался, и звук его голоса эхом разнесся по пустой комнате.
Он закрыл глаза, думая о Рэйчел. Он знал, что нужно дать Маккиннону увезти ее. Но даже при одной мысли об ее отъезде в сердце у Джонаса возникло ощущение невыносимой пустоты.
Боже милостивый, что же она с ним сделала? Какой таинственной силой она обладала, если вызвала в нем такие чувства, способности к которым у себя он и не подозревал?
Джонас открыл глаза и увидел Маккея, который, стоя в дверях, наблюдал за ним.
– В чем дело, босс?
Джонас тихим голосом отдал распоряжение.
Эзра Маккиннон стоял на крыльце дома доктора, глядя вверх на усыпанное звездами небо и пытаясь справиться со своим горем. Неужели Бекки больше нет?
Чтобы не упасть, он вцепился рукой в крашеные перила. Каким же дураком надо быть, чтобы второй раз, окончательно потеряв ее, дать горю так сломить себя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102