ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Рядом с непроницаемым возничим этой колесницы смерти сидел китаец, который бросал на ветер обрывки белой бумаги. Они взлетали к ярко-голубому небу, будто снежные хлопья, затем медленно скользили вниз, к земле.
– Зачем он это делает? – нахмурившись, спросила Рэйчел.
Джоанна грустно улыбнулась:
– Выглядит странно, правда,– тысячи кусочков бумаги, кружащихся в воздухе? Он пытается обмануть дьявола, Рэйчел: считается, будто злой дух будет так занят, собирая с земли мусор, что потеряет из вида умершего и не найдет до тех пор, пока тот не окажется в безопасности в Небесном Доме.
За катафалком двигалось множество тележек и подвод, битком набитых скорбящими родственниками в темных, похожих на пижамы одеждах и остроконечных соломенных шляпах.
– По пути по Пайк-стрит, в сторону кладбища Лэйквью, они будут много раз поворачивать за угол, – объясняла Джоанна, – это еще один способ обмануть дьявола.
У Рэйчел это вызвало мрачную усмешку:
– Значит, считается, что дьявол очень аккуратен и к тому же может легко заблудиться,– заключила она.
– Да,– согласилась Джоанна, когда показался конец странной процессии.
Последней ехала крытая повозка, наполненная всякого рода пищей: Рэйчел увидела клетки с живыми курами, целую зажаренную свинью и огромные мешки, в которых, вероятно, был рис.
– Это пища для духов?
– Да,– подтвердила Джоанна.– Как и индейцы, китайцы верят, что следует оставлять приношения для тех предков, которые придут встретить усопшего и проводить его к новому дому.
Кучер нетерпеливо ерзал на козлах, отчего сотрясался весь экипаж.
По-моему, это прекрасно то, как они заботятся об умерших,– заметила Рэйчел.
Джоанна кивнула:
– Да, Рэйчел, это прекрасно. Мне кажется, что китайцы – совершенно удивительный народ. Но здесь, в этой стране, с ними обходятся ужасно. Долгое время они были незаменимы, потому что соглашались работать за такую низкую плату. Но когда железные дороги были построены, китайцы стали помехой для американцев. До сих пор существует закон, по которому им запрещается владеть домами и землей.
Рэйчел очень хорошо помнила бунты, которые вспыхивали в поселках лесорубов и вокруг них в период наивысшего накала страстей вокруг этой проблемы. Когда ей было двенадцать, они проезжали с отцом через Такому, и Рэйчел видела, как китайцев, будто зверей, загоняли в крытые товарные вагоны и увозили. В других местах, таких как Сиэтл, китайцев били и выгоняли из домов. Никто не хотел думать о том, куда деваться этим бессловесным изгоям.
Еще раз Рэйчел остро посочувствовала тем, кто живет между двух культур, не находя своего места ни в одной, тем, кто всю жизнь разбрасывает обрывки бумаги и поворачивает за углы, пытаясь обмануть дьявола.
Экипаж снова тронулся, но вскоре сделал следующую остановку – возле рынка, где Джоанне надо было купить продукты по списку, который дала ей кухарка.
Рэйчел снова осталась одна, но на этот раз она уже не смогла так легко изгнать Гриффина Флетчера из своих мыслей.
Он сказал, что любит ее и дал ей залог своей любви, чтобы она носила его на руке. Как бы невероятно это ни казалось, но он, возможно, даже собирается жениться на ней. И если так случится, сможет ли она рассчитывать на его искреннюю любовь, или же станет для него всего лишь заменой потерянной Афины? В этом случае Рэйчел будет чувствовать себя такой же лишней, как Чанг или Фон Найтхорс,– даже если всю жизнь она будет иметь прочную крышу над головой и полный достаток, у нее не будет настоящего дома.
Рэйчел закрыла глаза, неожиданно испытав как никогда острую тоску по отцу. «Ох, папа, где ты?» – подумала она. И вздрогнула, ощутив, как Джоанна сжала ее дрожащие руки в своих:
– Думаю, на сегодня с тебя достаточно. Я должна отвезти тебя домой и уложить в постель: если у тебя начнется рецидив, Джон меня убьет!
Хотя в ее сердце множество противоречивых чувств сплелись в один болезненный клубок, Рэйчел взглянула на добрую женщину и улыбнулась:
– Почему вы так заботитесь обо мне? Потому что меня привез к вам Гриффин?
Джоанна покачала головой и улыбнулась в ответ:
– Конечно, если бы той ночью Гриффин не привез тебя в наш дом, мы с Джоном, возможно, никогда бы с тобой не познакомились; но теперь, когда тебя узнали, мы тебя очень полюбили.
Рэйчел покраснела и потупила глаза.
– Разве в это так трудно поверить, Рэйчел? – голос Джоанны прозвучал строго. – Что кто-то может полюбить тебя просто так, без принуждения?
Рэйчел не знала, что ответить, и промолчала. Джоанна добродушно засмеялась:
– Я не собираюсь тебе рассказывать, почему и Джон, и Гриффин, и я считаем тебя такой замечательной. Это может вскружить тебе голову, что совершенно недопустимо, правда?
Но Рэйчел не ответила. Ее пальцы опять нащупали маленький, но такой важный для нее брелок на браслете. Его волшебная сила почему-то ослабела: Рэйчел теперь поневоле все время сравнивала себя с блистательной Афиной.
Афина была прекрасна, наверняка получила образование в престижных школах и, конечно, обладала утонченными манерами. И к тому же она была отчаянно смелой, если решилась жить так далеко от родителей и своей страны. Рэйчел знала, что она сама тоже весьма привлекательна, но ее красоте, безусловно, не хватало божественного совершенства внешности Афины.
Во всем остальном сравнение имело тот же печальный результат: Рэйчел фактически сама занималась своим образованием, и количество пробелов, которые со временем обнаруживались в знаниях, приводили ее в полное отчаяние.
Что касается изысканных манер, то тут, как считала Рэйчел, она была воистину неотесанной деревенщиной, полной невеждой по части таких добродетелей, как умение танцевать, должным образом вести себя за столом и говорить, как подобает истинной леди. Что до смелости – так ее Рэйчел приходилось проявлять, и даже слишком часто, за долгие годы, пока они с отцом странствовали из поселка в поселок. Теперь ей ничего так не хотелось, как обзавестись собственным домом и семьей.
Она как никогда остро ощутила эту потребность, когда экипаж остановился перед большим красивым домом О'Рили. Они были так добры к ней – бесконечно добры,– но она чувствовала себя у них посторонней, так же как была посторонней в пансионе мисс Каннингем, в палаточном городке и в сплошь заставленном книгами кабинете Гриффина. На самом деле – она везде ощущала себя посторонней!
Оставшись одна в отведенной ей очаровательной, залитой солнцем спальне, Рэйчел разделась. На постели лежала свежая ночная рубашка из шелка цвета слоновой кости, отделанная тончайшим кружевом, но Рэйчел была невыносима мысль о том, чтобы надеть ее. Она наверняка тоже принадлежала Афине.
Неожиданно ноги Рэйчел подкосились, и она опустилась на край кровати, сраженная новой ошеломляющей догадкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102