И сколько
нам придется заплатить?
- Торгуйте, - кивнул Харб. - Если я дам вам металл и серу - я сказал
"если"... - он прервал этим замечанием возбужденный гул голосов, - если
дам, это не будет вам стоить ничего. Мы за все заплатим сами. - Он
замолчал, дав им возможность выговориться. Головы тряслись. головы кивали,
головы сдвигались.
Наконец старик задал последний вопрос:
- Когда ты нам скажешь?
- Завтра, - ответил Харб. И вышел, не взглянув на них и не сказав им
ни слова. Ран последовал за ним.
Когда они остались одни, он сказал Рану:
- Коротко суть вот в чем. Конечно, у них нет ни одного шанса
пробиться сквозь защитные поля или уморить нас голодом. Но они уничтожат
наших собственных токов, прирученных токов, для развлечения или в припадке
раздражения. В этом случае нам придется ответить им тем же самым. В
результате токов совсем не будет, ни диких, ни прирученных. Мне лично это
совсем не нравится. И - могу заверить вас - Директорату это понравится еще
меньше.
И_с_т_р_е_б_л_е_н_и_е_ н_а_с_е_л_е_н_и_я_. Не очень приятные слова.
Моя карьера на этом будет кончена, а у меня были несколько иные планы ее
завершения. Можете себе представить меня - меня? - спившимся бродягой?
Из-за сумасшедшей жадности вождя варваров. Флиндерс. Тот самый, который и
вас захватил для выкупа, верно? Да. Слышал я о нем. Флиндерс на это
способен. О, мои больные потроха, но... кто знает, какие последствия
вызовет вооружение этих варваров? Кто? Вы жили среди них. Ну?
И Ран ответил:
- Действительно. Может, это как раз та возможность, которую я искал.
У нас есть время до завтра, верно? Считаю, что я заслужил выпивку в
резиденции. Идемте-ка и выпьем. И поговорим.
Харб посмотрел на него. Строго. Сказал:
- Хорошо. Мы так и поступим. Но не забывайте, мальчик, кто я такой.
И, как это сказано в одной классической пьесе: "Мы сейчас не забавляемся."
Они выпивали и разговаривали; они разговаривали, забыв про выпивку. И
наконец, с глазами, покрасневшими от бессонницы, Тан Карло Харб сказал:
- Ладно... ладно... Я утверждаю ваш план. _М_е_н_я_ вы переубедили.
Посмотрим, как вы убедите токов. Если это удастся, мы отвлечем их от
междоусобных войн и набегов... Ну, посмотрим. Вначале я смеялся над вами.
Хотя сейчас вовсе не до смеха.
Не до смеха было и диким токам. Они сдали краснокрылку, завершили
торговлю и теперь ждали решения. Огромные, угрюмые, избитые непогодой, со
свирепым выражением лица, они казались совершенно неуместными среди
элегантных безделушек и украшений зала советов.
Вновь Харб нажал кнопку под ковром. Вновь прозвучал гонг, вновь
наступила тишина. Все глаза из-под лохматых бровей устремились на Харба,
волчьи глаза, но на сей раз перед волками была не овечка, а равное им по
силе существо. Они не любили друг друга (волки любят только волков, и то
не часто), но по крайней мере взаимно уважали силу.
Тем же ровным голосом, что и вчера, Харб сказал:
- Я отдал приказ приготовить для вас металл и серу...
Как один человек, все собрание вождей кланов и делегатов выдохнуло
слово:
- Ружья!
Это не крик; но по своей мягкости и страстности оно прозвучал
страшнее, чем крик. Глаза токов сверкали.
Казалось, Харб не собирается пережидать. Если он замолчал, то весь
его облик говорил, что ему просто захотелось помолчать. А потом он захотел
говорить. И, как дети, дикие люди избегали встретить с ним глазами.
- Но мне нужно кое-что за это. Больше, чем просто позаботиться о
мистере Флиндерсе. О, конечно, о нем нужно позаботиться. Прежде всего
нужно. Но потом нужно будет сделать еще кое-что. Вы знаете этого человека,
- Ран выступил вперед, - он среди вас жил недавно. Слушайте его.
Очевидно, они не хотели слушать его, они хотели побыстрее получить
свои ружья и убраться. Но они слушали. Они слушали. не прерывая.
Гильдсмены засмеялись бы, но эти дикие люди не смеялись. Ран даже хотел,
чтобы они... засмеялись, или запротестовали, или сделали бы что-нибудь,
только бы не стояли так, глядя на него глазами, подобными ночным
бассейнам.
Он говорил им о лихорадке. Он даже не осознавал, что так много знает
о ней. Как она приходит внезапно, как бы ниоткуда. Он говорил. Человек
может сидеть у своего очага и чувствовать себя, как обычно, потом
попытаться встать на ноги, и не сможет сделать этого без посторонней
помощи. Жар, сменяющийся ознобом, дрожание всех членов и долгие недели
вынужденной неподвижности и иногда, часто... смерть... Посадки, что
погибают от отсутствия ухода, рыболовные лодки, стоящие у причалов из-за
отсутствия рыбаков, голод, опускающийся на землю.
- Вы осуждаете нас за то, что мы не даем вам медикаментов. И нельзя
сказать, что это несправедливое обвинение. Но так или иначе мы не даем вам
медикаментов. Их делают слишком далеко отсюда, их всегда не хватает, и
никогда не будет хватать. Но я могу сказать вам, как вообще уничтожить
лихорадку. А если не будет лихорадки, то не нужны будут и медикаменты.
Они стояли молча, но не проявляли нетерпения. Кто-то из них сказал:
- Говори.
Ран глубоко вздохнул.
- Вы знаете, что люди Флиндерса убили Олд Гана и захватили в плен его
дочь и меня. Вы знаете, что мы бежали. Но вы, очевидно, не знаете того,
как мы вернулись сюда, на север, к Гильд-станции. Рассказать вам? Мы
пришли через Роркленд.
Он захватил их, захватил все их внимание. Он рассказал им, как он
разговаривал с рорками, и они верили ему. Он рассказал, что среди рорков
живут люди, воспитанные ими, и они верили ему. Что и эти люди и сами рорки
страдают от токской лихорадки. И они верили. Если бы он сказал им, что
рорки умеют летать или, что они собрали огромные сокровища из золота и
драгоценностей, они и тогда бы поверили ему, ибо он затронул самое сердце
легенд, столь же достоверных для них, как мрачные факты их угрюмой,
тяжелой жизни.
Далее он говорил о своих подозрениях относительно источника
лихорадки, о том, что ее вспышки точно следуют за периодами размножения
рипов.
- Убейте рипов, - сказал он, - и вы убьете лихорадку.
Медленно, медленно они закивали; но их глаза неотступно следовали за
ним, и в их глазах и на их лицах был написан невысказанный вопрос.
- Вы хотите знать, _к_а_к_? Я скажу вам: мы не можем сделать это
одни. Рорки всегда были нашими врагами, но иногда можно на время заключить
союз и с врагом против еще большего врага. Разве вы не объединяетесь с
нами против Флиндерса? А разве же лихорадка не больший наш враг, чем
рорки? Вы видите рорка, вы можете застрелить его или убить копьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
нам придется заплатить?
- Торгуйте, - кивнул Харб. - Если я дам вам металл и серу - я сказал
"если"... - он прервал этим замечанием возбужденный гул голосов, - если
дам, это не будет вам стоить ничего. Мы за все заплатим сами. - Он
замолчал, дав им возможность выговориться. Головы тряслись. головы кивали,
головы сдвигались.
Наконец старик задал последний вопрос:
- Когда ты нам скажешь?
- Завтра, - ответил Харб. И вышел, не взглянув на них и не сказав им
ни слова. Ран последовал за ним.
Когда они остались одни, он сказал Рану:
- Коротко суть вот в чем. Конечно, у них нет ни одного шанса
пробиться сквозь защитные поля или уморить нас голодом. Но они уничтожат
наших собственных токов, прирученных токов, для развлечения или в припадке
раздражения. В этом случае нам придется ответить им тем же самым. В
результате токов совсем не будет, ни диких, ни прирученных. Мне лично это
совсем не нравится. И - могу заверить вас - Директорату это понравится еще
меньше.
И_с_т_р_е_б_л_е_н_и_е_ н_а_с_е_л_е_н_и_я_. Не очень приятные слова.
Моя карьера на этом будет кончена, а у меня были несколько иные планы ее
завершения. Можете себе представить меня - меня? - спившимся бродягой?
Из-за сумасшедшей жадности вождя варваров. Флиндерс. Тот самый, который и
вас захватил для выкупа, верно? Да. Слышал я о нем. Флиндерс на это
способен. О, мои больные потроха, но... кто знает, какие последствия
вызовет вооружение этих варваров? Кто? Вы жили среди них. Ну?
И Ран ответил:
- Действительно. Может, это как раз та возможность, которую я искал.
У нас есть время до завтра, верно? Считаю, что я заслужил выпивку в
резиденции. Идемте-ка и выпьем. И поговорим.
Харб посмотрел на него. Строго. Сказал:
- Хорошо. Мы так и поступим. Но не забывайте, мальчик, кто я такой.
И, как это сказано в одной классической пьесе: "Мы сейчас не забавляемся."
Они выпивали и разговаривали; они разговаривали, забыв про выпивку. И
наконец, с глазами, покрасневшими от бессонницы, Тан Карло Харб сказал:
- Ладно... ладно... Я утверждаю ваш план. _М_е_н_я_ вы переубедили.
Посмотрим, как вы убедите токов. Если это удастся, мы отвлечем их от
междоусобных войн и набегов... Ну, посмотрим. Вначале я смеялся над вами.
Хотя сейчас вовсе не до смеха.
Не до смеха было и диким токам. Они сдали краснокрылку, завершили
торговлю и теперь ждали решения. Огромные, угрюмые, избитые непогодой, со
свирепым выражением лица, они казались совершенно неуместными среди
элегантных безделушек и украшений зала советов.
Вновь Харб нажал кнопку под ковром. Вновь прозвучал гонг, вновь
наступила тишина. Все глаза из-под лохматых бровей устремились на Харба,
волчьи глаза, но на сей раз перед волками была не овечка, а равное им по
силе существо. Они не любили друг друга (волки любят только волков, и то
не часто), но по крайней мере взаимно уважали силу.
Тем же ровным голосом, что и вчера, Харб сказал:
- Я отдал приказ приготовить для вас металл и серу...
Как один человек, все собрание вождей кланов и делегатов выдохнуло
слово:
- Ружья!
Это не крик; но по своей мягкости и страстности оно прозвучал
страшнее, чем крик. Глаза токов сверкали.
Казалось, Харб не собирается пережидать. Если он замолчал, то весь
его облик говорил, что ему просто захотелось помолчать. А потом он захотел
говорить. И, как дети, дикие люди избегали встретить с ним глазами.
- Но мне нужно кое-что за это. Больше, чем просто позаботиться о
мистере Флиндерсе. О, конечно, о нем нужно позаботиться. Прежде всего
нужно. Но потом нужно будет сделать еще кое-что. Вы знаете этого человека,
- Ран выступил вперед, - он среди вас жил недавно. Слушайте его.
Очевидно, они не хотели слушать его, они хотели побыстрее получить
свои ружья и убраться. Но они слушали. Они слушали. не прерывая.
Гильдсмены засмеялись бы, но эти дикие люди не смеялись. Ран даже хотел,
чтобы они... засмеялись, или запротестовали, или сделали бы что-нибудь,
только бы не стояли так, глядя на него глазами, подобными ночным
бассейнам.
Он говорил им о лихорадке. Он даже не осознавал, что так много знает
о ней. Как она приходит внезапно, как бы ниоткуда. Он говорил. Человек
может сидеть у своего очага и чувствовать себя, как обычно, потом
попытаться встать на ноги, и не сможет сделать этого без посторонней
помощи. Жар, сменяющийся ознобом, дрожание всех членов и долгие недели
вынужденной неподвижности и иногда, часто... смерть... Посадки, что
погибают от отсутствия ухода, рыболовные лодки, стоящие у причалов из-за
отсутствия рыбаков, голод, опускающийся на землю.
- Вы осуждаете нас за то, что мы не даем вам медикаментов. И нельзя
сказать, что это несправедливое обвинение. Но так или иначе мы не даем вам
медикаментов. Их делают слишком далеко отсюда, их всегда не хватает, и
никогда не будет хватать. Но я могу сказать вам, как вообще уничтожить
лихорадку. А если не будет лихорадки, то не нужны будут и медикаменты.
Они стояли молча, но не проявляли нетерпения. Кто-то из них сказал:
- Говори.
Ран глубоко вздохнул.
- Вы знаете, что люди Флиндерса убили Олд Гана и захватили в плен его
дочь и меня. Вы знаете, что мы бежали. Но вы, очевидно, не знаете того,
как мы вернулись сюда, на север, к Гильд-станции. Рассказать вам? Мы
пришли через Роркленд.
Он захватил их, захватил все их внимание. Он рассказал им, как он
разговаривал с рорками, и они верили ему. Он рассказал, что среди рорков
живут люди, воспитанные ими, и они верили ему. Что и эти люди и сами рорки
страдают от токской лихорадки. И они верили. Если бы он сказал им, что
рорки умеют летать или, что они собрали огромные сокровища из золота и
драгоценностей, они и тогда бы поверили ему, ибо он затронул самое сердце
легенд, столь же достоверных для них, как мрачные факты их угрюмой,
тяжелой жизни.
Далее он говорил о своих подозрениях относительно источника
лихорадки, о том, что ее вспышки точно следуют за периодами размножения
рипов.
- Убейте рипов, - сказал он, - и вы убьете лихорадку.
Медленно, медленно они закивали; но их глаза неотступно следовали за
ним, и в их глазах и на их лицах был написан невысказанный вопрос.
- Вы хотите знать, _к_а_к_? Я скажу вам: мы не можем сделать это
одни. Рорки всегда были нашими врагами, но иногда можно на время заключить
союз и с врагом против еще большего врага. Разве вы не объединяетесь с
нами против Флиндерса? А разве же лихорадка не больший наш враг, чем
рорки? Вы видите рорка, вы можете застрелить его или убить копьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41