Но он не мог избежать ее
теперь. Однако и предаваться ей долго не мог.
Сказал же ему старый Кэп, доложив, что партия N_490 перемещена из
сушильного навеса на склад и готова к упаковке и все остальные партии
также находятся на складе; так вот Кэп сказал ему:
- Ну, а я не удивлен, да. Кровь скажет свое. Ее отца я хорошо знал,
да, Олд Ган, - но мать была токской девушкой, а та, с которой вы пришли
сюда, кем была она? Также токской девушкой. Доброе утро, да. Естественно,
что она отправилась к своим, в Токитаун. Дикие, прирученные, северные,
южные - какая разница?
Ран хотел отыскать ее, извиниться, убеждать, уговаривать, стараться
вернуть ее назад. Но дорога в Токитаун проходила мимо его квартиры, и он
решил зайти туда переодеться и избавиться от терпкого острого запаха
сушильного навеса. Кто-то был в его комнате.
- Ты вернулась! - сказал он. - Я рад.
- Я тоже рада, - ответила она. - И рада, что ты рад.
- Линдел? - сказал он.
Она сидела на его постели, скрестив ноги и спрятав лицо в ладонях.
Кивнула:
- Да... Линдел. Ты знал, что я вернусь к тебе? Я была уверена, что
она тебе наскучит. У меня был однажды любовник из токов. Он был всегда
готов, всегда хотел меня. Но ничего больше. Да и как может быть иначе? Я
ждала и я рада. А ты? Ты на самом деле рад?
Он сел рядом с ней, развел ее руки, и она тесно прижалась к нему. Он
сказал ей, что очень рад, а потом и продемонстрировал, как именно рад. С
ней очень приятно, искушение махнуть на все рукой сильно, он сдался, и так
потянулись дни.
Командир послал за ним. С застывшим лицом стоял он на возвышении в
центре приемного зала, обычно именуемого залом советов. Ран был здесь
раньше только один раз, и, хотя он терпеть не мог различные церемонии, его
поразили богатые золотые украшения и фрески, выполненные давно забытым
художником. Дикие люди, напряженно сгрудившиеся в зале, на мгновение
перестали разговаривать при виде Рана; потом начали вновь, но уже тише.
Ран при первом же взгляде узнал Жана Малларди и клювоносого старого
Ханнита. Командир шепотом заговорил с ним.
- Мне следовало обратить больше внимания на ваш рассказ, - сказал он,
- но я принесу извинения в другое время. Эти, - он кивком головы указал на
диких токов, - болтают и трещат с того момента, как их лодки причалили
этим утром, так что я теперь знаю, что им нужно. Теперь мы будем обсуждать
это дело официально.
В его манерах не было и намека на старую королеву, и не в первый раз
Ран удивился, как его начальник умеет преобразиться, а потом прийти в
прежнее состояние; конечно, он никогда не был уверен, которое из состояний
является истинным.. но сейчас было не время для рассуждений. Правая нога
Харба слегка нажала на бледно-зеленую поверхность ковра. Прозвучал гонг,
движение и разговоры прекратились.
- Я не хочу играть с вами в слова, - заявил Харб. - Вы пришли не для
покупки серы или мотыжных лезвий. Вы хотели говорить со мной. Я здесь и
слушаю вас.
Жан Малларди громко прочистил горло и плюнул на ковер. Это не было
выражение презрения или оскорбления, он просто хотел плюнуть, и в его
обычаях, привычках, правах ничто не запрещало ему сделать это. Он поднял
свое длинное худое лицо, выставив редкую, вьющуюся черную бородку.
- Старик умер, - кратко сказал он, - теперь я мистер и..
- Ты мистер в стране Малларди, но старше всех здесь Доминик.
Слова эти были встречены гулом одобрения. Жан нахмурился, но
замолчал. Старый Доминик расчесывал свою большую белую гриву, кивал и
кивал. Через некоторое время он заговорил.
- Мой челн слишком стар и тонок для таких долгих морских поездок.
Слушайте, гильдсмены, я оставил свой дом и очаг в лагере Доминика только
потому, что всем нам грозит гибель. - Голос его, удивительно глубокий,
постепенно переходил в крик. - Гильдсмены! Мы много раз просили вас дать
нам больше ружей и материала для них; и вы всегда отвечали "нет". Это
верно? - Его товарищи одобрительно ворчали и кивали. Лицо Харба не
изменилось. - Но сейчас не время вновь услышать "нет". Продайте нам то,
что мы просим, или мы придем сами забирать его...
- Почему? - сказал Харб.
Все разом заговорили и закричали. Старый Доминик орал, требуя тишины.
Он дергал себя за седую бороду и смотрел на всех косящими глазами.
- Почему? Вы слышите: почему? Флиндерс хочет совершить набег на
Станцию. Флиндерс хочет прийти и забрать все, что есть здесь: еду, одежду,
металл, серу, женщин. - Он жестом показал невозможность перечислить все,
что собирался награбить Флиндерс. - Флиндерс говорит: "Присоединяйтесь ко
мне, и мы разделим добычу на всех. И всем хватит", - говорит Флиндерс...
Теперь слушайте, гильдсмены. Мы не любим вас. У нас нет оснований вас
любить. Но, клянусь сиянием Пиа Сол, мы любим Флиндерса еще меньше. Мы не
хотим с ним совершать набег. Мы не верим его словам, нет, не верим и на
длину его крайней плоти. Получим ли мы то, что нам нужно, если примем
участие в набеге? Может быть. Мы побеждаем - что тогда? А тогда Флиндерс
будет главным мистером среди нас всех. Это будет очень плохо, слышите? Ох!
- глубокий вздох вылетел из его груди.
Он громко кричал об их неверии, презрении к Флиндерсу. Было ясно, что
он и все они не хотят объединяться с ним для набега на станцию. Но,
продолжал он гораздо тише, им придется присоединиться к нему. Флиндерс
планирует, Флиндерс уговаривает. Флиндерс нашептывает и убеждает. Если он
решит, что его время настало, очень многие кланы присоединяться к нему.
И тогда у остальных не будет выбора.
Но пусть гильдсмены не думают, предупреждал старый Доминик, самим
явиться в дикий Токленд и искать Флиндерса. Ни один клан не потерпит
такого вмешательства... Ни один... Флиндерс дикий ток, и все они дикие
токи. Они сами могут наказать Флиндерса, если только гильд-станция
поставит их, антифлиндеровские кланы, в положение вооруженного
превосходства над профлиндеровскими кланами. А часть кланов сохранит
нейтралитет и не будет вмешиваться в борьбу.
Если же нет... если Флиндерс не будет низвергнут, и низвергнут скоро,
тогда не останется нейтральных кланов, кланы же оппозиции ослабеют, и все
объединяться вокруг Флиндерса.
- Вы должны сделать выбор, - заключил мистер Доминик.
Потом говорили другие, но говорили они то же самое. Все это время Тан
Карло Харб не двигался. Когда последний ток закончил и наступила тишина,
заговорил Харб.
- Вы уже завершили торговлю?
Старый Доминик покачал снежной головой.
- Нет. Мы хотим услышать, получим ли мы то, что нам нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
теперь. Однако и предаваться ей долго не мог.
Сказал же ему старый Кэп, доложив, что партия N_490 перемещена из
сушильного навеса на склад и готова к упаковке и все остальные партии
также находятся на складе; так вот Кэп сказал ему:
- Ну, а я не удивлен, да. Кровь скажет свое. Ее отца я хорошо знал,
да, Олд Ган, - но мать была токской девушкой, а та, с которой вы пришли
сюда, кем была она? Также токской девушкой. Доброе утро, да. Естественно,
что она отправилась к своим, в Токитаун. Дикие, прирученные, северные,
южные - какая разница?
Ран хотел отыскать ее, извиниться, убеждать, уговаривать, стараться
вернуть ее назад. Но дорога в Токитаун проходила мимо его квартиры, и он
решил зайти туда переодеться и избавиться от терпкого острого запаха
сушильного навеса. Кто-то был в его комнате.
- Ты вернулась! - сказал он. - Я рад.
- Я тоже рада, - ответила она. - И рада, что ты рад.
- Линдел? - сказал он.
Она сидела на его постели, скрестив ноги и спрятав лицо в ладонях.
Кивнула:
- Да... Линдел. Ты знал, что я вернусь к тебе? Я была уверена, что
она тебе наскучит. У меня был однажды любовник из токов. Он был всегда
готов, всегда хотел меня. Но ничего больше. Да и как может быть иначе? Я
ждала и я рада. А ты? Ты на самом деле рад?
Он сел рядом с ней, развел ее руки, и она тесно прижалась к нему. Он
сказал ей, что очень рад, а потом и продемонстрировал, как именно рад. С
ней очень приятно, искушение махнуть на все рукой сильно, он сдался, и так
потянулись дни.
Командир послал за ним. С застывшим лицом стоял он на возвышении в
центре приемного зала, обычно именуемого залом советов. Ран был здесь
раньше только один раз, и, хотя он терпеть не мог различные церемонии, его
поразили богатые золотые украшения и фрески, выполненные давно забытым
художником. Дикие люди, напряженно сгрудившиеся в зале, на мгновение
перестали разговаривать при виде Рана; потом начали вновь, но уже тише.
Ран при первом же взгляде узнал Жана Малларди и клювоносого старого
Ханнита. Командир шепотом заговорил с ним.
- Мне следовало обратить больше внимания на ваш рассказ, - сказал он,
- но я принесу извинения в другое время. Эти, - он кивком головы указал на
диких токов, - болтают и трещат с того момента, как их лодки причалили
этим утром, так что я теперь знаю, что им нужно. Теперь мы будем обсуждать
это дело официально.
В его манерах не было и намека на старую королеву, и не в первый раз
Ран удивился, как его начальник умеет преобразиться, а потом прийти в
прежнее состояние; конечно, он никогда не был уверен, которое из состояний
является истинным.. но сейчас было не время для рассуждений. Правая нога
Харба слегка нажала на бледно-зеленую поверхность ковра. Прозвучал гонг,
движение и разговоры прекратились.
- Я не хочу играть с вами в слова, - заявил Харб. - Вы пришли не для
покупки серы или мотыжных лезвий. Вы хотели говорить со мной. Я здесь и
слушаю вас.
Жан Малларди громко прочистил горло и плюнул на ковер. Это не было
выражение презрения или оскорбления, он просто хотел плюнуть, и в его
обычаях, привычках, правах ничто не запрещало ему сделать это. Он поднял
свое длинное худое лицо, выставив редкую, вьющуюся черную бородку.
- Старик умер, - кратко сказал он, - теперь я мистер и..
- Ты мистер в стране Малларди, но старше всех здесь Доминик.
Слова эти были встречены гулом одобрения. Жан нахмурился, но
замолчал. Старый Доминик расчесывал свою большую белую гриву, кивал и
кивал. Через некоторое время он заговорил.
- Мой челн слишком стар и тонок для таких долгих морских поездок.
Слушайте, гильдсмены, я оставил свой дом и очаг в лагере Доминика только
потому, что всем нам грозит гибель. - Голос его, удивительно глубокий,
постепенно переходил в крик. - Гильдсмены! Мы много раз просили вас дать
нам больше ружей и материала для них; и вы всегда отвечали "нет". Это
верно? - Его товарищи одобрительно ворчали и кивали. Лицо Харба не
изменилось. - Но сейчас не время вновь услышать "нет". Продайте нам то,
что мы просим, или мы придем сами забирать его...
- Почему? - сказал Харб.
Все разом заговорили и закричали. Старый Доминик орал, требуя тишины.
Он дергал себя за седую бороду и смотрел на всех косящими глазами.
- Почему? Вы слышите: почему? Флиндерс хочет совершить набег на
Станцию. Флиндерс хочет прийти и забрать все, что есть здесь: еду, одежду,
металл, серу, женщин. - Он жестом показал невозможность перечислить все,
что собирался награбить Флиндерс. - Флиндерс говорит: "Присоединяйтесь ко
мне, и мы разделим добычу на всех. И всем хватит", - говорит Флиндерс...
Теперь слушайте, гильдсмены. Мы не любим вас. У нас нет оснований вас
любить. Но, клянусь сиянием Пиа Сол, мы любим Флиндерса еще меньше. Мы не
хотим с ним совершать набег. Мы не верим его словам, нет, не верим и на
длину его крайней плоти. Получим ли мы то, что нам нужно, если примем
участие в набеге? Может быть. Мы побеждаем - что тогда? А тогда Флиндерс
будет главным мистером среди нас всех. Это будет очень плохо, слышите? Ох!
- глубокий вздох вылетел из его груди.
Он громко кричал об их неверии, презрении к Флиндерсу. Было ясно, что
он и все они не хотят объединяться с ним для набега на станцию. Но,
продолжал он гораздо тише, им придется присоединиться к нему. Флиндерс
планирует, Флиндерс уговаривает. Флиндерс нашептывает и убеждает. Если он
решит, что его время настало, очень многие кланы присоединяться к нему.
И тогда у остальных не будет выбора.
Но пусть гильдсмены не думают, предупреждал старый Доминик, самим
явиться в дикий Токленд и искать Флиндерса. Ни один клан не потерпит
такого вмешательства... Ни один... Флиндерс дикий ток, и все они дикие
токи. Они сами могут наказать Флиндерса, если только гильд-станция
поставит их, антифлиндеровские кланы, в положение вооруженного
превосходства над профлиндеровскими кланами. А часть кланов сохранит
нейтралитет и не будет вмешиваться в борьбу.
Если же нет... если Флиндерс не будет низвергнут, и низвергнут скоро,
тогда не останется нейтральных кланов, кланы же оппозиции ослабеют, и все
объединяться вокруг Флиндерса.
- Вы должны сделать выбор, - заключил мистер Доминик.
Потом говорили другие, но говорили они то же самое. Все это время Тан
Карло Харб не двигался. Когда последний ток закончил и наступила тишина,
заговорил Харб.
- Вы уже завершили торговлю?
Старый Доминик покачал снежной головой.
- Нет. Мы хотим услышать, получим ли мы то, что нам нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41