Но интерес тут же угас. Не подействует. Ничего здесь не
подействует.
С вершины холма, скрытый цветущими растениями, он бросил последний
взгляд на Станцию. Этот крошечный рисунок - все, что на этой заброшенной
планете представляет знание, науку, цивилизацию. Рядом находилась
беспорядочная куча строений Токитауна. Что случится - еще одна
искорка-мысль промелькнула в его мозгу - что случится, если больше ни один
Ку-корабль не прилетит сюда?
На мгновение он даже захотел, чтобы так и произошло. Пусть погибнет
весь этот сгусток глупости и тупоумия! Пусть они трудятся, и ждут, и
надеются, и впадают в отчаяние, смерть, безумие, вглядываясь в небо, пока
мир вокруг них рушится. Но его тут не будет. Будь проклята Станция, будь
проклята краснокрылка, рутина, узколобые чиновники и все вообще! В его
мозгу рождались полуосознанные авантюрные планы. Он разыщет старые карты,
построит лодку, найдет другой континент или остров... Линдел с ним... и
несколько лучших токов.
Не подействует. Здесь ничего не подействует.
Допустим, только допустим, - рассуждал он, - что мы будем больше
платить токам за краснокрылку. Тогда, может быть, они будут заинтересованы
в том, чтобы собирать ее больше.
Тупые взгляды. Неповоротливые мозги.
Не подействует. Не подействует. Проклятая глупая глупость. Ничего не
подействует. Дай токам больше, известно, что будут работать меньше. Дай
току немного пищи, и они не будут работать, будут лежать, есть, голодать,
но не работать.
Ломар и Рэнго, погружая посохи в землю, спускались по склону холма.
На желто-зеленом склоне появились алые всплески краснокрылки. Тут и там
прыгун, похожий на бурундука, быстро перебегал от одной груды земли к
другой. Станция и Токитаун исчезли из виду. Тут и там еще виднелись лачуги
из коры и ветвей - "дома" токов, - мелькали изредка грязные лица в
обрамлении спутанных волос...
"Дать токам больше? Больше чего? Все, что им дают, происходит из
складов станции".
Допустим, им дают вдвое больше, чем раньше, в надежде, что они
соберут вдвое больше краснокрылки. Что тогда? Или им дать вдвое меньше -
пусть работают больше.
"Нет, это не подействует, глупые выродки умрут с голоду, прежде чем
поймут, что произошло. Нет. Нет. Ничего не подействует на этих тупиц".
Тут и там они проходили мимо собирателей - иногда индивидуальных,
чаще (по мере того, как они удалялись то Станции) - большими и маленькими
группами, выдергивающих стебель краснокрылки, делающих связки и
оттаскивающих их назад, поющих свои меланхоличные песни. Но их было в
целом немного, и Ломару показалось, что тут нет изобилия краснокрылки. Все
ли дело в ленивости и неспособности токов? Если Северный Токленд беден
краснокрылкой, почему ж тогда запах ее постоянно усиливается?
Они остановились поесть и помыться в ручейке наполовину в солнечном
свете, а наполовину в тени. Рэнго хихикал, как от остроумной шутки,
испытывая непривычные прикосновения мыльной пены. Умытый и причесанный, но
еще не одетый в свои лохмотья, Рэнго, когда след серьезной мысли проходил
по всегда улыбающемуся лицу тока, где угодно сошел бы за человека, а вовсе
не за автохтона.
Очевидно, ему тоже пришло в голову нечто подобное, так как он,
повернувшись к Ломару, сказал:
- Вы настоящий человек, да.
- Как это?
Длинные руки Рэнго качнулись, он пытался выразить свою мысль в
словах:
- Вы со Старой Земли?
- О, да.
Рэнго с удовлетворением кивнул.
- Да. Вы _н_а_с_т_о_я_щ_и_й_ человек. Пришли со Старой Земли...
Ран был польщен таким отношением со стороны неграмотного тока, но не
настолько, чтобы проследить за его источником. Он встал. Рэнго тоже. Они
оделись и пошли дальше. Последняя часть полудня ушла на бесконечный подъем
по местности, усеянной острыми скалами. Однажды, когда они остановились
передохнуть, Рэнго сказал:
- Мист Ран, это Ласт Ридж [последний хребет (англ.)].
Ран пробормотал, что он очень рад, что этот кряж последний, и это
известие добавило сил его уставшим мускулам. Он долго не поднимал глаз,
пока Рэнго не остановился, дыша со свистом. Ломар медленно поднял голову.
Взгляд его следовал за указывающим пальцем проводника.
С того места, где они стояли, местность плавно понижалась, уходя за
горизонт. Под ними на неизвестное расстояние растянулась огромная равнина;
на горизонте она смыкалась с небом.
И направо, и налево, вперед и назад, сколько хватал взгляд, она вся
была покрыта пламенеющими краснокрылками.
Долго стоял он в удивлении перед этой огромной, неисследованной,
неизвестной местностью. А потом (впоследствии он упрекал себя за это... он
все-таки в глубине души оставался гильдсменом: искал источники для
увеличения добычи. Как говорил их инструктор в Академии: "Что такое
человек? Человек - это торгующее животное") он гневно сказал:
- Почему вы не собираете краснокрылку... здесь?
- Здесь! Здесь!
- Посмотри здесь ее сколько! Почему...
Рэнго смотрел на него с открытым ртом, явно ошеломленный.
- Но... но, мист Ран... это же земля рорков! Это Роркленд. Когда
наступит холодный период, мы придем сюда. Но не сейчас, мист Ран, не
сейчас.
Роркленд! Страна рорков. А рорк был чудовищем, проклятием, дьяволом,
ночным кошмаром.
- Есть ли здесь рорки, как ты думаешь? Внизу? Можно ли их увидеть?
- А. Пауки. Хотите увидеть. Возьмите-ка стекло.
Стекло... может, Рэнго имеет в виду зеркало? Значит, нужно
повернуться и смотреть на отражение? Неужели рорк превращает всех своим
видов в камень, как Медуза Горгона? Ломар не понимал, пока ток не показал
на его бинокль. Тогда он расстегнул на поясе чехол и поднес инструмент к
глазам. Краснокрылки больше не были единой алой массой; растения казались
больше, толще, чем в Токленде.
А потом, каким-то странным свойством, благодаря которому мы часто
улавливаем чье-то присутствие, Ран заметил рорка за секунду до того, как
тот встал и двинулся. Его первый рорк!
Он не мог сказать, насколько он велик, потому что не с чем было
сравнивать, кроме как с краснокрылками; а он в этот момент в возбуждении
не был уже уверен, что расстояния действительно большие. Рорк казался
огромным черным булыжником, теряющимся в тени. Паук! Да, это самое
очевидное сравнение, и название это не ведет ни к какой путанице,
поскольку на Пиа-2 нет паукообразных. Голова его не отделяется, а тело
свисает ниже колен; поэтому существо свисает, если можно так сказать, со
своих бедер, будучи подвешено к ногам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
подействует.
С вершины холма, скрытый цветущими растениями, он бросил последний
взгляд на Станцию. Этот крошечный рисунок - все, что на этой заброшенной
планете представляет знание, науку, цивилизацию. Рядом находилась
беспорядочная куча строений Токитауна. Что случится - еще одна
искорка-мысль промелькнула в его мозгу - что случится, если больше ни один
Ку-корабль не прилетит сюда?
На мгновение он даже захотел, чтобы так и произошло. Пусть погибнет
весь этот сгусток глупости и тупоумия! Пусть они трудятся, и ждут, и
надеются, и впадают в отчаяние, смерть, безумие, вглядываясь в небо, пока
мир вокруг них рушится. Но его тут не будет. Будь проклята Станция, будь
проклята краснокрылка, рутина, узколобые чиновники и все вообще! В его
мозгу рождались полуосознанные авантюрные планы. Он разыщет старые карты,
построит лодку, найдет другой континент или остров... Линдел с ним... и
несколько лучших токов.
Не подействует. Здесь ничего не подействует.
Допустим, только допустим, - рассуждал он, - что мы будем больше
платить токам за краснокрылку. Тогда, может быть, они будут заинтересованы
в том, чтобы собирать ее больше.
Тупые взгляды. Неповоротливые мозги.
Не подействует. Не подействует. Проклятая глупая глупость. Ничего не
подействует. Дай токам больше, известно, что будут работать меньше. Дай
току немного пищи, и они не будут работать, будут лежать, есть, голодать,
но не работать.
Ломар и Рэнго, погружая посохи в землю, спускались по склону холма.
На желто-зеленом склоне появились алые всплески краснокрылки. Тут и там
прыгун, похожий на бурундука, быстро перебегал от одной груды земли к
другой. Станция и Токитаун исчезли из виду. Тут и там еще виднелись лачуги
из коры и ветвей - "дома" токов, - мелькали изредка грязные лица в
обрамлении спутанных волос...
"Дать токам больше? Больше чего? Все, что им дают, происходит из
складов станции".
Допустим, им дают вдвое больше, чем раньше, в надежде, что они
соберут вдвое больше краснокрылки. Что тогда? Или им дать вдвое меньше -
пусть работают больше.
"Нет, это не подействует, глупые выродки умрут с голоду, прежде чем
поймут, что произошло. Нет. Нет. Ничего не подействует на этих тупиц".
Тут и там они проходили мимо собирателей - иногда индивидуальных,
чаще (по мере того, как они удалялись то Станции) - большими и маленькими
группами, выдергивающих стебель краснокрылки, делающих связки и
оттаскивающих их назад, поющих свои меланхоличные песни. Но их было в
целом немного, и Ломару показалось, что тут нет изобилия краснокрылки. Все
ли дело в ленивости и неспособности токов? Если Северный Токленд беден
краснокрылкой, почему ж тогда запах ее постоянно усиливается?
Они остановились поесть и помыться в ручейке наполовину в солнечном
свете, а наполовину в тени. Рэнго хихикал, как от остроумной шутки,
испытывая непривычные прикосновения мыльной пены. Умытый и причесанный, но
еще не одетый в свои лохмотья, Рэнго, когда след серьезной мысли проходил
по всегда улыбающемуся лицу тока, где угодно сошел бы за человека, а вовсе
не за автохтона.
Очевидно, ему тоже пришло в голову нечто подобное, так как он,
повернувшись к Ломару, сказал:
- Вы настоящий человек, да.
- Как это?
Длинные руки Рэнго качнулись, он пытался выразить свою мысль в
словах:
- Вы со Старой Земли?
- О, да.
Рэнго с удовлетворением кивнул.
- Да. Вы _н_а_с_т_о_я_щ_и_й_ человек. Пришли со Старой Земли...
Ран был польщен таким отношением со стороны неграмотного тока, но не
настолько, чтобы проследить за его источником. Он встал. Рэнго тоже. Они
оделись и пошли дальше. Последняя часть полудня ушла на бесконечный подъем
по местности, усеянной острыми скалами. Однажды, когда они остановились
передохнуть, Рэнго сказал:
- Мист Ран, это Ласт Ридж [последний хребет (англ.)].
Ран пробормотал, что он очень рад, что этот кряж последний, и это
известие добавило сил его уставшим мускулам. Он долго не поднимал глаз,
пока Рэнго не остановился, дыша со свистом. Ломар медленно поднял голову.
Взгляд его следовал за указывающим пальцем проводника.
С того места, где они стояли, местность плавно понижалась, уходя за
горизонт. Под ними на неизвестное расстояние растянулась огромная равнина;
на горизонте она смыкалась с небом.
И направо, и налево, вперед и назад, сколько хватал взгляд, она вся
была покрыта пламенеющими краснокрылками.
Долго стоял он в удивлении перед этой огромной, неисследованной,
неизвестной местностью. А потом (впоследствии он упрекал себя за это... он
все-таки в глубине души оставался гильдсменом: искал источники для
увеличения добычи. Как говорил их инструктор в Академии: "Что такое
человек? Человек - это торгующее животное") он гневно сказал:
- Почему вы не собираете краснокрылку... здесь?
- Здесь! Здесь!
- Посмотри здесь ее сколько! Почему...
Рэнго смотрел на него с открытым ртом, явно ошеломленный.
- Но... но, мист Ран... это же земля рорков! Это Роркленд. Когда
наступит холодный период, мы придем сюда. Но не сейчас, мист Ран, не
сейчас.
Роркленд! Страна рорков. А рорк был чудовищем, проклятием, дьяволом,
ночным кошмаром.
- Есть ли здесь рорки, как ты думаешь? Внизу? Можно ли их увидеть?
- А. Пауки. Хотите увидеть. Возьмите-ка стекло.
Стекло... может, Рэнго имеет в виду зеркало? Значит, нужно
повернуться и смотреть на отражение? Неужели рорк превращает всех своим
видов в камень, как Медуза Горгона? Ломар не понимал, пока ток не показал
на его бинокль. Тогда он расстегнул на поясе чехол и поднес инструмент к
глазам. Краснокрылки больше не были единой алой массой; растения казались
больше, толще, чем в Токленде.
А потом, каким-то странным свойством, благодаря которому мы часто
улавливаем чье-то присутствие, Ран заметил рорка за секунду до того, как
тот встал и двинулся. Его первый рорк!
Он не мог сказать, насколько он велик, потому что не с чем было
сравнивать, кроме как с краснокрылками; а он в этот момент в возбуждении
не был уже уверен, что расстояния действительно большие. Рорк казался
огромным черным булыжником, теряющимся в тени. Паук! Да, это самое
очевидное сравнение, и название это не ведет ни к какой путанице,
поскольку на Пиа-2 нет паукообразных. Голова его не отделяется, а тело
свисает ниже колен; поэтому существо свисает, если можно так сказать, со
своих бедер, будучи подвешено к ногам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41