Однако, к ее немалому удивлению и облегчению, враждебность пиратов по отношению к ней исчезла. Напротив, Блайт порой замечала, как кое-кто из моряков кивает или подмигивает ей, словно в знак приветствия. Постепенно она осмелела настолько, что стала выслушивать их рассказы о бесчисленных обязанностях на корабле. Каждому пирату хотелось объяснить ей, как обращаться с пушкой, как залатать парус, что такое оснастка корабля. Блайт старалась не подавать виду, что боится общаться с теми, кто всего несколько дней назад едва не перерезал ей горло. Однако порой взрыв грубого смеха настолько пугал ее, что у нее останавливалось сердце.
В такие минуты Блайт вздергивала подбородок и гордо расправляла плечи. Это не оставалось незамеченным, и очень нравилось пиратам. «Да, у этой Вул-вич есть выдержка», – думали они.
Мало-помалу вся команда прониклась симпатией к Блайт и принимала близко к сердцу ее тоскующий взгляд, устремленный куда-то вдаль, туда, где, очевидно, находился ее родной дом. В такие минуты грустное выражение лица девушки могло смягчить, любое, даже самое черствое сердце. Затаенная боль, отражавшаяся в глазах пленницы, находила отклик в душе каждого пирата, потому что всем им пришлось испытать в своей жизни потрясения и невзгоды.
Старина Вилли окончательно поправился, и теперь между ним и Ричардом часто разгорались споры, кому сопровождать Блайт на прогулках по палубе, во время которых девушка знакомилась то с одним, то с другим пиратом. Постепенно она узнавала не только их имена, но и род занятий. Например, Али был судовым врачом, Стенли – плотником, Фолкс заготавливал впрок соленья, Черный Джимми был главным канониром, а Оуз – грузчиком.
Блайт познакомили и с вечно угрюмым, нелюдимым Дином, в обязанности которого входило следить за состоянием канатов на судне. Пират настолько воодушевился, что разрешил ей попробовать завязать из каната узел. За этим занятием и застал ее Рейдер. Покраснев от натуги, Блайт призналась, что с виду это занятие кажется более легким.
– Черт возьми, Дин! – начал заводиться Рейдер.
В этот момент капризный ветер бросил ему прямо в лицо волосы Блайт. Зная, что находится в центре внимания всей команды, Рейдер, схватив шелковистую прядь, воскликнул:
– Неужели нельзя что-нибудь сделать с этой гривой?!
Блайт вспыхнула, вырвала из его рук свои волосы и прямиком направилась в каюту. Пираты озадаченно уставились на капитана, а Рейдер, сдвинув брови, заорал, чтобы они продолжали заниматься делами.
На следующий день Рейдер увидел, как Блайт вместе с пиратами взбирается по веревочной лестнице. Оказывается, ей расхвалили все прелести вида сверху, и она решила сама в этом удостовериться. Громовым голосом Рейдер приказал Блайт немедленно спуститься.
– Не хватало еще, чтобы на моем корабле ты сломала свою глупую шею!
Когда девушка оказалась в пределах его досягаемости, он схватил ее за талию и снял с лестницы. Впрочем, Блайт не спасовала перед грозным видом Рейдера, а, как и в прошлый раз, гордо вскинув голову, удалилась в каюту.
Пираты совершенно ничего не понимали. Странно, почему капитан так злится из-за каких-то пустяков! Это так не похоже на него! Ведь в прошлом он вел себя как настоящий джентльмен.
Ближе к вечеру в каюте Блайт появился Ричард с тощим носатым типом, которого он представил как судового парикмахера Харри. В свое время Харри причесывал парики герцога и герцогини Мальмзи, пока его не похитили пираты Бена Харвея. Потом ему пришлось несколько лет обслуживать самую отъявленную шайку головорезов. Только год назад Харри удалось сбежать и обосноваться на корабле Рейдера. Блайт залилась краской, когда поняла, что ей хотят помочь уложить волосы, но у нее не хватило духу отказаться. Вскоре она появилась на палубе с простой и очень женственной прической: волосы были уложены на голове в виде короны, а крупные локоны обрамляли лицо, изящно спадая на шею.
Раздался восторженный хор голосов. Даже Бастиан улыбался во весь рот, весьма довольный тем, что Рейдер опять стал злым и раздражительным с Блайт Вулрич. Рейдер же, если и заметил новую прическу, то не подал вида. Это очень огорчило Блайт. «Он избегает меня, – с горечью думала она, – а когда все-таки приходится сталкиваться, буквально выходит из себя. Наверняка Рейдер презирает меня как за принадлежность к высшему обществу, так и за невинность». Блайт гордо вздернула подбородок, сказав себе, что ее не должно волновать мнение какого-то грубого жестокого пирата. Но разве настоящие пираты собирают морские раковины, читают любовные поэмы или им есть дело до красных огрубевших рук своей пленницы?! Мысль об этом повергла Блайт в уныние.
Разумеется, Рейдер сразу заметил новую прическу Блайт, как замечал каждый ее жест, каждое слово. Он видел, как увиваются вокруг нее пираты, как смягчаются при ее виде их лица. Удивительно, как Блайт сумела расположить к себе команду, не прилагая для этого никаких усилий?! Стоило Блайт зардеться от смущения, когда кто-то вскользь упомянул о ее босых ногах, и уже на следующее утро возле двери капитанской каюты появилась пара самодельных башмачков.
Как-то раз у Блайт разболелась голова от палящего солнца, и она поспешила удалиться с палубы, предварительно заверив пиратов, что они тут совершенно ни при чем. Немного погодя ей принесли прелестную шляпу, чтобы она могла гулять и в солнечные дни. Но самое поразительное произошло тогда, когда на палубу поднялся вспыльчивый и непредсказуемый Франко с большой тарелкой, до краев наполненной миндалем в шоколаде. Миндаль предназначался Блайт… для восстановления утраченного аппетита. Разумеется, она со своей неповторимой улыбкой настояла на том, чтобы лакомство разделили между всеми членами команды.
Этот повышенный интерес к Блайт со стороны пиратов ужасно раздражал Рейдера. Особенно действовали ему на нервы ее улыбки и то внимание, которое она оказывала этим неотесанным парням. Так и хотелось хорошенько встряхнуть Блайт и заставить обратить внимание на него, Рейдера Прескотта. Как же так?! Она ест его пищу, спит в его постели, носит его одежду, находится под его защитой и не желает одарить хотя бы улыбкой! Такой, какой Блайт улыбается этим дегенератам! Рейдер вздрогнул, неожиданно узнав это знакомое ему чувство.
Ревность! Самая обыкновенная ревность. Рейдер был сам себе противен. Он ведь поклялся никогда больше не считать женщину своей собственностью. Только в высшем обществе существуют брачные контракты, только там права женщин продаются и покупаются. На самом деле женщина вольна сама выбирать того, кто ей по душе, и оказывать кому угодно знаки внимания. Именно так до недавнего времени думал Рейдер.
Но Вул-вич всколыхнула в нем весь набор джентльменских замашек, причем как положительных, так и отрицательных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
В такие минуты Блайт вздергивала подбородок и гордо расправляла плечи. Это не оставалось незамеченным, и очень нравилось пиратам. «Да, у этой Вул-вич есть выдержка», – думали они.
Мало-помалу вся команда прониклась симпатией к Блайт и принимала близко к сердцу ее тоскующий взгляд, устремленный куда-то вдаль, туда, где, очевидно, находился ее родной дом. В такие минуты грустное выражение лица девушки могло смягчить, любое, даже самое черствое сердце. Затаенная боль, отражавшаяся в глазах пленницы, находила отклик в душе каждого пирата, потому что всем им пришлось испытать в своей жизни потрясения и невзгоды.
Старина Вилли окончательно поправился, и теперь между ним и Ричардом часто разгорались споры, кому сопровождать Блайт на прогулках по палубе, во время которых девушка знакомилась то с одним, то с другим пиратом. Постепенно она узнавала не только их имена, но и род занятий. Например, Али был судовым врачом, Стенли – плотником, Фолкс заготавливал впрок соленья, Черный Джимми был главным канониром, а Оуз – грузчиком.
Блайт познакомили и с вечно угрюмым, нелюдимым Дином, в обязанности которого входило следить за состоянием канатов на судне. Пират настолько воодушевился, что разрешил ей попробовать завязать из каната узел. За этим занятием и застал ее Рейдер. Покраснев от натуги, Блайт призналась, что с виду это занятие кажется более легким.
– Черт возьми, Дин! – начал заводиться Рейдер.
В этот момент капризный ветер бросил ему прямо в лицо волосы Блайт. Зная, что находится в центре внимания всей команды, Рейдер, схватив шелковистую прядь, воскликнул:
– Неужели нельзя что-нибудь сделать с этой гривой?!
Блайт вспыхнула, вырвала из его рук свои волосы и прямиком направилась в каюту. Пираты озадаченно уставились на капитана, а Рейдер, сдвинув брови, заорал, чтобы они продолжали заниматься делами.
На следующий день Рейдер увидел, как Блайт вместе с пиратами взбирается по веревочной лестнице. Оказывается, ей расхвалили все прелести вида сверху, и она решила сама в этом удостовериться. Громовым голосом Рейдер приказал Блайт немедленно спуститься.
– Не хватало еще, чтобы на моем корабле ты сломала свою глупую шею!
Когда девушка оказалась в пределах его досягаемости, он схватил ее за талию и снял с лестницы. Впрочем, Блайт не спасовала перед грозным видом Рейдера, а, как и в прошлый раз, гордо вскинув голову, удалилась в каюту.
Пираты совершенно ничего не понимали. Странно, почему капитан так злится из-за каких-то пустяков! Это так не похоже на него! Ведь в прошлом он вел себя как настоящий джентльмен.
Ближе к вечеру в каюте Блайт появился Ричард с тощим носатым типом, которого он представил как судового парикмахера Харри. В свое время Харри причесывал парики герцога и герцогини Мальмзи, пока его не похитили пираты Бена Харвея. Потом ему пришлось несколько лет обслуживать самую отъявленную шайку головорезов. Только год назад Харри удалось сбежать и обосноваться на корабле Рейдера. Блайт залилась краской, когда поняла, что ей хотят помочь уложить волосы, но у нее не хватило духу отказаться. Вскоре она появилась на палубе с простой и очень женственной прической: волосы были уложены на голове в виде короны, а крупные локоны обрамляли лицо, изящно спадая на шею.
Раздался восторженный хор голосов. Даже Бастиан улыбался во весь рот, весьма довольный тем, что Рейдер опять стал злым и раздражительным с Блайт Вулрич. Рейдер же, если и заметил новую прическу, то не подал вида. Это очень огорчило Блайт. «Он избегает меня, – с горечью думала она, – а когда все-таки приходится сталкиваться, буквально выходит из себя. Наверняка Рейдер презирает меня как за принадлежность к высшему обществу, так и за невинность». Блайт гордо вздернула подбородок, сказав себе, что ее не должно волновать мнение какого-то грубого жестокого пирата. Но разве настоящие пираты собирают морские раковины, читают любовные поэмы или им есть дело до красных огрубевших рук своей пленницы?! Мысль об этом повергла Блайт в уныние.
Разумеется, Рейдер сразу заметил новую прическу Блайт, как замечал каждый ее жест, каждое слово. Он видел, как увиваются вокруг нее пираты, как смягчаются при ее виде их лица. Удивительно, как Блайт сумела расположить к себе команду, не прилагая для этого никаких усилий?! Стоило Блайт зардеться от смущения, когда кто-то вскользь упомянул о ее босых ногах, и уже на следующее утро возле двери капитанской каюты появилась пара самодельных башмачков.
Как-то раз у Блайт разболелась голова от палящего солнца, и она поспешила удалиться с палубы, предварительно заверив пиратов, что они тут совершенно ни при чем. Немного погодя ей принесли прелестную шляпу, чтобы она могла гулять и в солнечные дни. Но самое поразительное произошло тогда, когда на палубу поднялся вспыльчивый и непредсказуемый Франко с большой тарелкой, до краев наполненной миндалем в шоколаде. Миндаль предназначался Блайт… для восстановления утраченного аппетита. Разумеется, она со своей неповторимой улыбкой настояла на том, чтобы лакомство разделили между всеми членами команды.
Этот повышенный интерес к Блайт со стороны пиратов ужасно раздражал Рейдера. Особенно действовали ему на нервы ее улыбки и то внимание, которое она оказывала этим неотесанным парням. Так и хотелось хорошенько встряхнуть Блайт и заставить обратить внимание на него, Рейдера Прескотта. Как же так?! Она ест его пищу, спит в его постели, носит его одежду, находится под его защитой и не желает одарить хотя бы улыбкой! Такой, какой Блайт улыбается этим дегенератам! Рейдер вздрогнул, неожиданно узнав это знакомое ему чувство.
Ревность! Самая обыкновенная ревность. Рейдер был сам себе противен. Он ведь поклялся никогда больше не считать женщину своей собственностью. Только в высшем обществе существуют брачные контракты, только там права женщин продаются и покупаются. На самом деле женщина вольна сама выбирать того, кто ей по душе, и оказывать кому угодно знаки внимания. Именно так до недавнего времени думал Рейдер.
Но Вул-вич всколыхнула в нем весь набор джентльменских замашек, причем как положительных, так и отрицательных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101